Bastard

Следующий день прошёл также спокойно и тихо. Удивительного или пугающего в принципе не происходило. Симба проснулся ближе к вечеру, когда солнце уже было близко к горизонту. Голова от долгого сна мелко пульсировала и стала как будто тяжелее, но он не обратил на это внимание потому что так было почти всегда, ведь он «Ночной львёнок». Потянувшись, он благовейно ощутил перекат своих онемевших мышц. Симба оглянулся и, убрав пелену в сознании после сна, напрягся, потому что не обнаружил Узому. Выйдя из пещеры, сын Шрама увидел одноглазую сидящей у озера.  — С добрым утром, Узома, — улыбнулся он, подходя ближе, а затем с прищуром кинул мимолетный взгляд на горизонт. — Или точнее вечером.  — Что? А, Симба, — сказала принцесса, повернувшись к нему. Симба только сейчас заметил одну интересную вещь: целая половина морды могла выражать определённую мимику, а вторая половина была мёртвой, она оставалась в той же позе. Выглядило даже немного жутковато. — С добрым вечером.  — Можно? — спросил разрешение Симба, чтобы сесть рядом. Когда он получил одобрение в виде мелкого кивка, он сел. Они долго молчали, глядя вперёд, на озеро, отражающего всю прелесть пейзажа вокруг. Была такая тишина, что никому не хотелось нарушать её.  — А что ты собираешься делать… этой ночью? — неуверенно спросила Узома. Ей было очень непревычно думать о времяпрепровождении других, тем более спрашивать об этом, и вести такой простой разговор, особенно после той жизни избалованной принцессы, которая, как ей казалось, осталась в параллели её мироздания. Но она старалась исправиться всеми силами, чтобы хоть одно существо в Саванне узнало её хорошую сторону, и такой простой вопрос, как она надеялась, проложит начало в её новую жизнь.  — Ну, во-первых, я собирался найти Налу и, если повезёт, пригласить на прогулку… — ответил сын Шрама.  — А ты не думаешь, что это опасная затея? — Узома слегка нахмурила брови, которая даже в мыслях старалась не улыбнуться пониманию о влюбленности Симбы в Налу, потому что в данный момент нужно думать о сохранности тайны о их местоположении. — Я слышала, что меня зовут, и это было рядом. И это было правдой. Она тогда, пару часов назад, изрядно перепугалась и сразу побежала в пещеру, пока голоса окончательно не стихнут. Но факт остаётся фактом, она должна была об этом сказать, страшно волнуясь и чувствовуя вину за то, что возложила ответственность на Сараби и Симбу за свою жизнь.  — Знаешь, ночь всегда была ко мне благосклонной, — с оптимизмом сказал сын Шрама. — Тем более сегодня будет…  — Новолуние… а если быть точнее, последний день перед ним, — сказала вышедшая из пещеры Сараби, сразу щурясь от уличного света, но постепенно привыкая к этому.  — Мама? Ты уже проснулась? — в кинул бровь Симба, ведь обычно его мама просыпалась позже, ближе к ночи, чтобы сразу же отправиться на охоту.  — Можно сказать и так, — кивнула львица, окидывая взглядом местность. — Думаю, в эту ночь вам лучше остаться здесь, — рассудила она и кивнула уже себе.  — Но… — Симба уже собирался каким-то образом возразить матери, но, видимо, вспомнил про осторожность и просто согласился с её словами, пытаясь смириться с тем, что вот ещё одну ночь придётся стереть без разговоров и нежно-голубых глаз Налы. — Хорошо, мам.  — Вот и отлично, а я пошла на охоту, — сказала Сараби, покидая Симбу и Узому.  — И что мы будем делать? — спросила Узома, когда львица скрылась из виду.  — Есть у меня одна идея, — сказал сын Шрама подходя к водной глади озера.  — И какая… — не успела договорить однаглазая, как всплеск воды накрыл её с головой. — Эй, за что? — спросила она, непонимая что произошло.  — Это просто одна из наших с мамой игр… — сказал Симба, запуская очередной всплеск.  — Ах… ах ты ж… — не могла подобрать слов Узома, но потом подхватила настрой и влилась в игру. — Ну, держись, Симба! — сказала она, отправив в него всплеск воды. Они плескались долго. Когда наступил момент очередной передышки львята стояли друг на против друга, стоя на мелководье озера.  — Ну, что… сдаёшься? — спросил сын Шрама, пытаясь выровнять своё дыхание.  — Тут кто-то… о поражении заговорил? — сказала Узома, явно не желая сдаваться.  — Узома… — хотел что-то сказать Симба, но его весёлое выражение морды сразу изменилось на озабоченное, увидев кровь на лице принцессы. — Твоя морда…  — Что? — спросила однаглазая, явно насторожившись от поведения своего двоюродного брата, а после того, как дотронулась лапой до своей морды и разглядела на ней пятна крови, её охватила лёгкая паника.  — Спокойно, давай успокоимся, Узома, — начал говорить сын Шрама, выходя из воды, одноглазая — за ним. — Не болит?  — Вроде бы… нет, — неуверенно сказала Узома, неопределённо пожав плечами.  — Дай, я посмотрю, — сказал Симба, а потом ему пару минут, чтобы понять, что кровоток был совсем слабым, возможно, от активных движений рана дала кровотечение. — Ничего страшного, просто рана открылась, сейчас она не кровоточит.  — Понятно.  — Кровь сама сотрёшь… или помочь?  — Спасибо, но я сама.  — Как скажешь. Дальше ночь проходила в тишине, пока не вернулась Сараби с добычей. Пока львята ели, львица сидела у входа в пещеру и пыталась с какой-то еле заметной толикой надежды разглядеть кого-то вдали, ожидая увидеть в один счастливый миг чёрный силуэт, освещаемый серебрянным светом луны на горизонте.  — Тётя Сараби, у вас что-то случилось? — спросила Узома, обратив внимание на явную обеспокоенность своего нового опекуна, если можно так выразиться.  — Ничего, просто… — задумалась Сараби, говорить или промолчать, но потом продолжила, — просто, на твоего отца наткнулась, кое-как оторвалась от него.  — Ясно, — сказала львичка, слегка смутившись. В её жизни ещё не было таких откровений, обычно все отмахивались от таких разговоров, вот и она всегда делала по такому же принципу, но отчего-то от таких разговоров становилось легче на душе, будто кислород стал чище.  — Ты не жалеешь, что ушла от своей семьи?  — Я жалею только о том, что раньше этого не сделала, — сказала одноглазая. — Может вы…  — Ешьте, вам гораздо нужнее, — мягко сказала Сараби. Узома ничего не сказала, лишь продолжила трапезу. Сараби посмотрела на небо. Звёзды светили по-необычном ярче чем когда-либо. И вздох слетел с её губ.  — Где же ты, Шрам? — шёпотом спросила львица, глядя на уходящую луну.