Bastard

Ночь. Вокруг царит тьма, а в небе зажигаются мириады звезд. Ближе к полуночи небо в одном месте светлеет, бледное зарево постепенно разгорается. Через несколько минут появляется полная луна, на которой даже с земли видны странные рисунки, созданные рельефом ее поверхности. Золотистая львичка сидела у небольшого обрыва и размышляла о своём. Слёзы, которых она не замечала, жгли, словно кислота, щёки. Глаза красные, из горла вырывается хрип. Было видно, что их обладательнице не очень хорошо.  — Что? Ну что я ещё должна сделать, чтобы семья обратила на меня внимание? Вот что? — задавала сама себе вопросы Узома, глотая жгучие слёзы. — Чем я заслужила такую холодность со стороны своей семьи? Да, я могла кого-то обидеть, задеть чьи-то чувства, но… но ведь… Узома разразилась хриплым кашлем от вставшего в горле болезненного кома из слёз. Никогда в своей жизни она не чувствовала себя настолько ужасно. И физически, и душевно. Она чувствует себя подавленной, разбитой. Никогда она не ощущала таких чуждых ранее чувств. Узоме не приходилось чувствовать когда-либо сожаление, сочувствие и вину. Она всегда была прямолинейной лицемеркой в глазах остальных. Прямо, как брат. Прямо, как вся её семья. И лишь с появлением Симбы она словно открыла глаза. Посмотрела на свои и брата издевки-издевательства с абсолютно другой стороны. Узрела насколько это больно — падать мордой в грязь.  — Узома, — послышался голос, судя по всему, принадлежащий пожилой львице. Названная львичка тут же обернулась на голос, замерев.  — Тётя Субира? — не ожидав её увидеть здесь, спросила принцесса.  — Опять что-то произошло? — обеспокоенно спросила львица, но Узома только прикусила губу и отвела взгляд. — Снова мама? Или отец? Узома лишь прикусила нижнюю губу, отводя свой взгляд куда-то в сторону, чтобы не смотреть родственнице в глаза. Внешне Субира напоминала Зиру, только шерсть на оттенок темнее, да и глаза были не красными, а голубыми. И ещё одним отличием была довольно-таки заметная разница в возрасте.  — Ну мне-то ты можешь сказать? Узома?.. — пыталась узнать причину беспокойства собеседницы старая львица. Она села рядом с племянницей, успокаивающе поглаживая её по спине. — Ты же знаешь, что я могу тебе помочь.  — Я… я не понимаю… — спустя какое-то время, заговорила принцесса, всхлипнув. — Почему родители не обращают на меня внимания… Почему они относятся ко мне холоднее и равнодушнее, чем по отношению к Мвенаю?.. Почему? Что я сделала не так? — спокойно, на первый взгляд, спросила дочь Муфасы, но львица прекрасно видела, как плескается в её глазах глубокое непонимание и желание понять.  — Ох… Узома, Узома… — покачала львица головой со вздохом. — Дело не в тебе… Ты ни в чём не виновата… — пыталась успокоить Субира, приобнимая её. — Запомни, ты ни в чём не виновата.  — А в ком тогда?! — выкрикнула принцесса, вырвавшись резко из объятий, а потом, сквозь слёзы, в полголоса говорит: — Такое ощущение, будто я чужая в своей семье. Папа всё свободное время проводит с мамой или Мвенаем, мама отдала меня на воспитание тебе, а брат вообще издевается надо мной, — говорила Узома, а Субира спокойно выслушивала её, за что львичка была ей бесконечно благодарна, потому что понимание и выслушивание было тем, в чём она нуждалась в данный момент больше всего. — Я делаю всё, чтобы им угодить, а взамен я получаю лишь упрёки. Чем я заслужила такое обращение? — вроде бы всё договорила Узома, но вскоре добавила: — Я никому не нужна, у меня даже друзей настоящих нет. Есть только львята, которые трутся рядом со мной лишь для того, чтобы хоть кем-то являться в Прайде.  — Узома, хочешь, я дам тебе простой совет? — спросила львица, а потом, получив кивок, улыбнулась. — Просто будь самой собой.  — Быть самой собой? — непонимающе повторила Узома.  — Ты добрая и умная девочка, — продолжала Субира. — И ты же сама говорила, что помогать Мвенаю в проделках тебе не в радость, а оскорбляя или обижая кого-либо, ты испытываешь отвращение. Подумай, стоит ли всё это того, чтобы заслужить внимание родных. Эти слова заставили Узому глубоко задуматься.  — Ладно, я пошла домой, да и ты не задерживайся, — сказала львица и начала медленно и неторопливо идти в сторону Скалы Предков. Принцесса осталась сидеть и размышлять обо всем.  — Может быть, тётя Субира права? Я зря это делаю… Я так стремилась к счастью, что совсем запуталась, — размышляла Узома. Она могла и дольше сидеть в плену своих раздумий, но шаги, которые на фоне ночной тишины невозможно не услышать, отрезвили Узому.  — Нала… — увидев дочь Сарафины, обратилась к ней золотистая львичка. * * *  — Мвенай, Узома! — послышался голос Зиры. Нала и Симба быстро переглянулись. Первая кивнула, понимая, что сейчас последнему придётся покинуть их. Нельзя, чтобы его увидели. Тогда будет ещё хуже.  — Ладно, мне пора, — неохотно сказал Симба, поспешно скрывшись в высокой траве.  — Что здесь произошло? — спросила королева, оглядывая всех присутствующих. Её глаза остановились на дочери, которая продолжала невесомо держать лапу на левом глазе. Она молчала ровно две секунды. — Нала, покинь нас.  — Но… — хотела дочь Сарафины что-то сказать, но её прервали.  — Свободна! — прорычала Зира, после чего Нала, поджав губы, молча ушла. Львята насторожились, видя как мать тяжело дышала от злости. У Зиры даже ноздри широко вздымались, отчего из них выходили большие клубки пара.  — Мама… мы… — терпя неистовую боль, пыталась что-то сказать принцесса.  — Я поймал Симбу, а Узома помешала мне его наказать, — быстро подобрал слова Мвенай, перебивая удивлённую сестру.  — Я не хочу здесь и сейчас разбираться с вами. Тем более вас обоих искал отец, думаю, ему будет очень интересно, что же вы натворили, — отрезала королева, презрительно зыркнув на них. — Идёмте. Когда они пришли в одну из пещер, где находились Муфаса и Субира, спокойная атмосфера, которая была ранее, сменилась на гораздо более напряжённую.  — Наконец-то вы пришли. Где вы… — хотел сказать Муфаса, но, увидев, в каком состоянии находится дочь, замолчал от глубочайшего удивления.  — Узома?! Боже, что произошло?.. — прокричала Субира, подскочив со своего места. — Её нужно немедленно отвести к Рафики!  — Упаси Айхью, только не наводи суматохи…  — Я спокойна! — во весь голос прокричала львица, а потом начала говорить более-менее спокойным голосом. — Но… у меня назревает один вопрос, сестра… Тебе действительно настолько наплевать на свою дочь, что ты не заботишься о её здоровье? — сказала голубоглазая львица, а затем посмотрела на огненогривого короля. — Ты, Муфаса, тоже хорош… Чем тебе не угодила Узома, она-то уж точно твоя дочь. Тем, что она родилась слабой? Или тем, что она не сошлась с вами характером? А я тебе скажу. Ты… Вы все эгоисты… Ты, Муфаса, заступаешься всё время за Мвеная, а ты, Зира, даже в сторону своей дочери не смотришь…  — Субира, — обратилась Зира к сестре, вздохнув с раздражением от всех происходящих обстоятельств, но тем не менее её голос по отношению к родственнице звучал нежным. — Успокойся, тебе…  — Волнуешся за меня? — прищурившись, риторически спросила Субира. — Лучше бы за свою дочь так волновалась… И кстати, Муфаса, помнишь предсказание? Тишина обрушилась тяжёлыми обломками на них, задавливая, заставляя сердцебиение стремительно набирать обороты. Заставляя огромный ком перекрыть путь к кислороду.  — Субира… — начал Муфаса настороженно, замечая, что Узома уже начинает недоуменно бросать взгляд на взрослых.  — Однаглазая принцесса — второе звено пред… Аргх… — внезапно замолчала старая львица, сжав челюсть от боли, а потом вдруг упала на каменный пол. Резко. Быстро. Неожиданно.  — Субира! — послышались со всех сторон испуганные до крайности голоса.  — Тётя! — послышалось уже от самой Узомы.  — Узома, за Рафики, живо! — сказала Зира. Каждый взрослый что-то кричал друг другу, в паники кружась по пещере. Каждый был перепуган, но в итоге все выбежали за пределы пещеры, чтобы, вероятно, как можно быстрее найти и доставить Рафики для спасения Субиры.  — Узома… — вдруг хрипло позвала старая львица.  — Что, тётя? — Узома держалась из последних сил. Она чувствовала, что готова упасть и разрыдаться, но не позволяля себе проявить слабость. Только не сейчас. Только не перед горячо любимой тётей.  — Подойди… — как только принцесса подошла и наклонилась к своей тёте, Субира начала шептать ей на ухо. — Слушай… будь собой, следуй той дорогой, которой ты считаешь правильной, и последнее… — и тут голова львицы опустилась.  — Тётя?.. — Узома начала задыхаться слезами. Субира умерла. Быстро. Слишком быстро. Не успев договорить последнее своё наставление, которое хотела подорить любимой племянница. Больнобольнобольнобольнобольно Настигла тишина. Даже у вернувшийся в скором времени Зиры, которая всегда была стойкой, проявились слёзы. Это было ударом для всех, особенно для Узомы, ведь Субира была единственной, кто всегда был рядом и поддерживал её. Никто даже не заметил, как Узома ушла. На тот момент был вечер. Спустя час после этой трагедии, Узома так и не объявилась. Начались поиски. Весь Прайд, без исключения, в оба глаза смотрел по сторонам на наличие Узомы, в то время, как принцесса была на окраине земель прайда, у небольшой реки, и промывала свою рану от грязи и крови. Уже через какое-то время можно было заметить четыре вертикальные, кровавые царапины, две из которых задевали глаз. И, как уже успела окончательно удостовериться дочь Муфасы, задетый глаз ничего не видел. Но ещё больше её волновал вопрос, что делать, куда идти, что будет дальше?