Превратности судьбы

      Утром все собрались в тронном зале. На троне в качестве судьи, обвинителя и адвоката в одном лице восседал король. По обеим сторонам зала толпились дворяне, не только мужчины, но и женщины. Среди них находились больше других взволнованные Мелина, Алина и Адриан с графиней де Грассан. Антуан со связанными руками вошёл последний в сопровождении двух солдат и, поклонившись, остановился перед троном с высоко поднятой головой, глядя в лицо своему правителю.       —Граф де Шальи, полагаю, Вы знаете, в чём Вас обвиняют? — обратился к нему король.       —Да, Ваше Величество.       —В таком случае, я готов выслушать Ваше оправдание, если таковое имеется, или чистосердечное признание, которое, возможно, смягчит мой гнев. Прошу Вас, граф.       —Ваше Величество, Вы знаете, что я всегда верой и правдой служил Вам и с готовностью выполнял любые поручения.       —Да, граф, и такая преданность достойна восхищения. Но в последний раз Вы не только не выполнили моё поручение, но и скрывались, пытаясь избежать наказания. Не так ли, граф?       —Нет, Ваше Величество. Я считаю себя человеком чести и привык отвечать за свои поступки. Если бы я по каким-либо причинам не смог выполнить Ваше поручение, я бы непременно пришёл к Вам с повинной и признался бы в этом. Прятаться от ответственности не в моих правилах. Но в этот раз обстоятельства сложились так, что я не мог этого сделать.       —Вот как! — засомневался король. — Что же с Вами случилось? Прошу Вас, граф, расскажите.       —Я приближался к лесу, когда на меня напали трое.       —Кто были эти трое?       —Я не знаю, их лица скрывали маски. Знаю лишь, что это были наёмники, и целью их было убить меня. Лошадь моя пала от их пуль. Я сражался с ними, пока хватало сил. Один из них серьёзно ранил меня, за что и поплатился жизнью. Но двое других довершили бы начатое, если бы я не бросился бежать, чтобы спастись от них в лесу. Письмо я, скорее всего, выронил по дороге. А потом и сам упал и потерял сознание. Не знаю, почему, но убийцы не добили меня.       —Допустим, что всё это правда, граф. Но где Вы провели больше двух месяцев?       —Я провёл их в лесу в доме, где обо мне позаботились и выходили меня, потому что — даю Вам слово — я был в бедственном положении. И помимо всего прочего я потерял память, — при этих словах в зале слегка зашумели.       —Когда же память вернулась к Вам? — обратился к обвиняемому король.       —Когда солдаты, арестовывая меня, назвали моё имя.       —Граф, — вежливо продолжал король, — я очень хочу Вам верить, ведь до сих пор у меня не было повода усомниться в Вашей верности и честности, но Вы ведь и сами понимаете, как это нелегко. Есть ли у Вас свидетель, готовый подтвердить Ваши слова?       —Увы, Ваше Величество, — вздохнул молодой человек и по залу снова пронёсся гул.       Присутствующие почувствовали в этой истории подвох: ведь если графа вылечили, то свидетелем может быть доктор, но Антуан утверждал, что свидетеля нет, значит, нет и доктора, что в свою очередь означает, что вся его история от начала и до конца — ложь.       —Граф, — ласково, но строго заговорил король, — Вы понимаете, что, отказываясь предоставить свидетеля, сводите на нет всё доверие к Вам?       —Да, Ваше Величество, — твёрдо ответил обвиняемый, и обе девушки, в напряжении и страхе следившие за каждым его словом, вздрогнули, чувствуя непреодолимое желание выступить в защиту, но сдерживаемые виконтом пока молчали и с волнением ожидали, что будет дальше.       —Граф, Вы можете сообщить мне причину, по которой отказываетесь назвать имя свидетеля?       —Простите, Ваше Величество, — печально, но всё так же твёрдо, прозвучало в ответ, — я не могу этого сделать.       —Граф, можете ли Вы хоть чем-нибудь подтвердить свои слова?       —Ваше Величество, я могу лишь дать Вам слово в том, что всё, сказанное мной, правда.       —Боюсь, граф, что этого мало для того, чтобы поверить в Вашу невероятную историю.       —Я готов к последствиям, Ваше Величество, — смиренно проговорил обвиняемый. — Прошу Вас только заметить, что при аресте я не оказывал никакого сопротивления, что должно свидетельствовать о том, что я не собирался скрываться от правосудия, будучи уверен в своей невиновности.       —Это правда. Но кто знает, не обычная ли это уловка, чтобы ввести всех в заблуждение?       —Вам решать, Ваше Величество, — вздохнув, ответил молодой человек.       —Ну что ж, граф, я не хочу показаться несправедливым, поэтому даю Вам ровно сутки. Либо Вы предоставляете свидетеля, который подтвердит Ваши слова, либо представляете иные доказательства того, что Ваша история не выдумка. В противном случае, боюсь, я не смогу поверить Вам. Завтра суд состоится в полдень. Помоги Вам Бог, граф! — с этими словами король поднялся и ушёл.       Заключённого тут же отвели в башню, а дворяне стали потихоньку расходиться, активно обсуждая только что произошедшие события и историю, рассказанную обвиняемым. Мало кто среди присутствующих в зале поверил в её правдивость. На взгляд слушателей в этой истории было слишком много странностей, и самым непонятным казалось нежелание графа предоставить свидетеля, а кроме того, даже причину, по которой он не может этого сделать. Объяснение напрашивалось само собой — не было никакого свидетеля, а на нет… судья в лице короля признает его виновным в государственной измене.       Граф, оказавшись в камере, посмотрел сквозь окошко в небо и тихо вознёс молитву Богу, прося его лишь об одном: позаботиться о девушке, которую он любил больше жизни. Шёпот едва успел слететь с его губ, как засовы скрипнули и, обернувшись, молодой человек увидел троих своих друзей.       —Антуан! — со слезами на глазах бросилась в его объятья Мелина, впервые обратившись к нему по имени.       —Мелина! — прижимая её к груди, только и смог выговорить заключённый, гладя её шёлковые волосы и чувствуя, как счастье переполняет его.       Адриан и Алина остались стоять в стороне, молча глядя на печальную встречу двух несчастных влюблённых.       —Антуан, — глядя в глаза любимому, наконец заговорила девушка, немного успокоившись, — ты и теперь откажешься спасти свою жизнь с моей помощью?       —Да, мой ангел, — грустно ответил тот. — Разве могу я запятнать твою чистоту, даже если это спасёт мою жизнь?       —А разве я могу сидеть сложа руки и смотреть, как тебя казнят, зная, что я могла тебя спасти и не сделала того?       —Этого я и боюсь, любовь моя, — он впервые признался в том, что любит её.       —Но почему, почему ты не хочешь, чтобы я спасла тебя? Скажи мне! — слёзы снова покатились по её горячим щекам.       —Потому что прятаться за спиной женщины, а тем более порочить её имя недостойно благородного мужчины, а я смею надеяться, что ты меня считаешь таковым.       —Но если иного выхода нет?       —Мелина, я не хочу, чтобы ты опорочила себя при всех тех свидетелях в зале. Это слишком большая плата за мою жизнь.       —Тогда я пойду к королю. Сегодня же. Сейчас же! И расскажу ему обо всём.       —Нет, Мелина, нет, не сегодня.       —Когда же?       —Мелина, — взмолился заключённый, — прошу тебя, оставь эту затею! Умоляю!       —Антуан, почему ты так жесток? Неужели для тебя важнее собственная гордость, чем наше счастье?       —О чём ты, любовь моя?       —О том, что ты всеми силами пытаешься убедить меня в том, что моя незапятнанная репутация должна быть для меня дороже твоей жизни и нашего счастья. И сам, похоже, считаешь так же. Верно?       —О! — застонал тот и словно только что вспомнил о том, что они здесь не одни, обратился к виконту: — Адриан, помогите мне, прошу Вас.       —Друг мой, Вы ведь знаете, что я всецело на Вашей стороне, но, по-моему, Мелина права. Если Вы любите её, Вы не станете заставлять её молчать, когда одно её слово может спасти Вас и обеспечить Ваше счастье.       —Но какой ценой! Какой ценой! — хватаясь за голову, воскликнул заключённый.       —А если Мелина в самом деле признается во всём только королю с глазу на глаз?       —А Вы можете быть уверены в том, что это будет с глазу на глаз и что после этого не поползут грязные сплетни?       —Увы! — развёл руками виконт. — Но не всё ли равно, что будет потом, если Вас оправдают и Вы сможете жениться на Мелине?       —Нет, Адриан, нет! — в нетерпении он провёл руками по волосам и на миг отвернулся, потом, снова обернувшись лицом к друзьям, заметил: — В любом случае, пока остаётся надежда на то, что меня оправдают и без свидетеля, мы не должны ничего предпринимать. Если же завтра король признает меня виновным, вы вольны поступать, как вам будет угодно. Но прошу тебя, Мелина, — глядя ей в глаза, он взял её руки в свои, — не делай этого в зале суда, я не вынесу подобного потрясения! Уж лучше смерть, право слово!       —Хорошо, любимый, я сделаю, как ты хочешь, если тебя не оправдают, я пойду к королю.       —Любимая моя, как бы я хотел, чтобы тебе не пришлось этого делать.       —Я не могу тебя потерять, не могу! Боже мой, завтра будет ровно год, как со мною нет отца, но ему я не могла помочь, а тебя я могу спасти и спасу!       —Что ж, будь по-твоему, — он обнял её и две горьких капли помимо воли скатились по его горячим щекам.       —Мужайтесь, друг! — обнялся с ним Адриан.       —Благодарю Вас! — ответил тот и поцеловал руку Алине.       —Я буду молиться за Вас, — тихо проговорила девушка.       —Спасибо, друзья, — с этими словами трое друзей ушли и Антуан остался один.       Он долго думал о том, как он может убедить короля в своей невиновности, не прибегая к помощи Мелины, подбирал подходящие слова, искал доводы, способные оправдать его поступки, но сколько бы добрых идей не приходило ему в голову, все они были далеко не убедительны. Адриан тоже долго думал о том, как помочь другу, чтобы никому ничем не пришлось жертвовать, однако он был бы сверхчеловеком, если бы нашёл выход из того положения, в котором по воле судьбы оказался граф. Девушки же ни о чём не думали, они просто молились, каждая в своей комнате, молились о чуде, способном спасти их всех, и о стойкости в трудную минуту. Графиня де Грассан, услышав о решении графа, как могла, попыталась утешить дочь, а верный ей Снежок тихо скулил рядом с ней, будто понимал всю серьёзность ситуации, в которой оказалась его хозяйка.       Утро было на редкость ясным и приятным. Ярко светило солнце на безоблачном небе и ласковые лучи согревали всех и всё кругом, птицы щебетали в ветвях деревьях и по городу разносился аромат цветов. Но если снаружи царило умиротворение и гармония, то в зале суда в полдень тревога, недоверие и сомнения сплелись в один большой клубок и, попав в эту атмосферу, граф почувствовал, сколь мало дружеских лиц среди всей этой толпы. Если большинство ещё и не вынесли своего приговора, то уж отсутствие столь желанного свидетеля заставит их это сделать. И это открытие повергло его в уныние. Увы, чудеса случаются редко, и у него не было оснований ждать, что чудо спасёт его жизнь. А это означало, что это сделает Мелина. Похоже, иного выхода не было. Если уж среди такого множества людей не нашлось ни одного, кто бы поверил его слову, что уж говорить о короле. Проходя по залу, он бросил печальный взгляд, полный боли, на виконтессу и отвернулся, призывая на помощь всё своё мужество, чтобы выдержать это последнее испытание.       —Боже, дай мне сил, — прошептала девушка, глядя вслед своему возлюбленному.       Когда король занял своё место, в зале прекратился шёпот и повисла тишина.       —Итак, граф, — начал король, — Вы по-прежнему настаиваете на том, что всё это время находились в бедственном положении и с полученной раной не только ослабли, но и потеряли память?       —Да, Ваше Величество, — поклонившись, ответил обвиняемый.       —Кто может подтвердить Ваши слова?       —Увы, Ваше Величество, — грустно ответил тот, глядя на своего правителя. — Это некому сделать.       —Но такой свидетель есть? — неожиданно спросил король.       Граф де Шальи вздрогнул, почувствовав, как нервно забилось сердце.       —Да, Ваше Величество, — коротко прозвучало в ответ.       —Но Вы по-прежнему отказываетесь назвать его?       —Да, Ваше Величество.       —И причину этого Вы тоже с прежней настойчивостью поведать не хотите?       —Да, Ваше Величество.       —Граф, Вы понимаете, что, поступая таким образом, превращаете свою историю всего лишь в фантазию, продиктованную страхом лишиться жизни за содеянное зло?       —Ваше Величество, я уже говорил Вам вчера, что всё, сказанное мной, правда, даю Вам слово. Увы, я не могу предоставить свидетеля, потому что для этого есть веская причина, которой назвать я тоже не могу. И да, я отлично понимаю, как невероятно звучит моя история и как трудно в неё поверить из-за того, что подтвердить её некому. Я прекрасно осознаю, в каком положении нахожусь, но, увы, средствами, имеющимися в моём распоряжении для спасения, я не могу позволить себе воспользоваться. Я готов к последствиям. Больше мне нечего сказать.       Король с минуту помолчал, раздумывая, а потом наконец заговорил:       —Ну что ж, быть посему. Трудно представить себе причину, по которой человек так легко может пренебрегать возможностью, способной спасти его от гибели, если только эта возможность вообще существует, — среди присутствующих пробежал одобрительный шёпот. — Но так как для подтверждения этой самой возможности у нас имеется лишь слово самого обвиняемого, которое не может быть доказательством, то ничего иного не остаётся, как исключить существование свидетеля. Таким образом, граф Антуан де Шальи, Вы признаётесь виновным в государственной измене, — в зале зашумели, потому что, хотя большинство и ожидало такого исхода событий, всё же свершившийся факт поверг многих в шок, — и приговариваетесь к смертной казни! — услышав эти слова, Мелина, разрыдавшись, бросилась в объятия матери, а Алина, тоже не сумевшая сдержать слёз, прижалась к Адриану, не менее ошеломлённому подобным исходом, хотя он и был вполне ожидаем.