our place

В самом конце его смертного пути, когда Сантанико вонзила в Ричарда полные змеиного яда клыки, ему уже не было страшно. А вот до этого… да, помотало Гекко изрядно. Рассказывать об этом Саше легче, чем кому-либо на свете, но всё равно слова не находятся сразу. — Это долгая история, ты же почти всё знаешь. — Для тебя у меня безлимит. Это так странно: у неё нет никаких мистических способностей, и всё равно каким-то волшебным образом Саша умудряется вытягивать из Ричарда душу. Может, не только кровь её проводник, но и улыбка женщины, на чьих руках он согласился бы умереть? Её совершено бескорыстное желание понять и разделить его чувства, обезоруживают. Саша никогда, даже в день их знакомства, не хотела от Ричарда ровным счётом ничего, только его компании. Когда они с братом находились в сотворённой её руками ловушке, Коннели катком проехалась по их мозгам и самолюбию, заставила разобрать имевшееся у них оружие и только после этого выдвинула единственное условие, при котором отпустила бы Гекко без всяких последствий: Ричард должен был поужинать с ней, «потому что они не договорили». Когда дверь хранилища открылась, их никто не встретил — ни охрана, ни забавная девушка из интеркома. Но Ричард почти уверен, что если бы он не пришёл тогда по указанному адресу, Александра обеспечила бы их незабываемыми приключениями. — Ладно, но помни, ты сама напросилась. Ричи думал, что привык к одиночеству, но его неустанный мозг, скучающий и от того роющий своему хозяину могилу, говорил об обратном. Там, в лесу, он оказался совершенно один. Сета не было рядом, Саша ушла в закат, пообещав, но не успев вернуться прежде, чем к Ричарду попал ритуальный нож из обсидиана. Именно тогда всё для младшего Гекко изменилось, и он перестал хвататься за спасательные соломинки — невесть откуда к нему за помощью потянулась рука; его звал голос, чьей последней надеждой являлся только он один. — Знаешь, с предысторией это звучит более осмысленно, чем твоё внезапное «я встретил стриптизёршу». — Так бы ты и поверила истории про видения, вызываемые каким-то ножом. — Почему… химическое отравление, например, с каждым может случится. Сопротивляться этому было невозможно, но он пытался до последнего, думая, что это всё игры его воспламенившегося разума. Ричарду мерещилась не только Сантанико, но и всякого рода жуткие твари. Он видел демонов в прохожих на улице, девчонках на заправке и даже в преподобном отце Фуллере, что определенно не делало чести последнему. — Демонов? — Ага, прям исчадия Ада. С клыками в несколько рядов, когтями, наростами по всему телу. У меня внутри всё в трубочку сворачивалось от их вида, но они больше никому не являлись. — Ну хоть кто-то из нас имеет представление о местном контингенте Шибальбы. — Думаешь это были они? — Надеюсь нет, но не удивлюсь, если да. Ричи тоже не удивится. Сет видел, что с его братом творится какая-то чертовщина, но отказывался признавать, что кукуха Ричарда накренилась под неестественным углом даже по его собственным меркам. Честно говоря, Ричи тоже задумывался, не двинулся ли он случайно рассудком, но точно как и брат говорил всем и вся: «я не сумасшедший». Не сумасшедший. Саша тоже ему всегда это твердила, но что бы она сказала, узнай всю правду? Её не было рядом, когда Ричи убил и выпотрошил заложницу из банка, просто чтобы понять, что она скрывает внутри себя. Саша была чёрт знает где, но только не рядом, когда братья ломали чужие судьбы в попытках пересечь границу с Мексикой. Она не поверила бы ему по телефону, не одобрила бы его ужасных поступков, потому что слишком похожа в этом вопросе на Сета. Коннели тоже могла отвернуться от него после всего произошедшего в «Кручёных сиськах», а она была нужна ему. Хотя бы изредка в качестве приободряющего голоса из динамика телефона. — То есть я правильно поняла, Королева серпентария веками сидела в своём блядушнике и ждала, когда ты такой красивый спасёшь её из заточения, вернув её кровь… которая была в змее, которую ты буквально проглотил? Бо-оже, с одной стороны я бы хотела изучить этот ваш лабиринт с испытаниями, но с другой… Иу! — Так ты считаешь меня красивым? Мнение Саши о нём чуть ли не единственное, что Ричарда этой ночью волнует. Ему всегда было важно, что она думает или чувствует, но понять эту женщину сложно даже с теми способностями, что есть у Гекко сейчас. Он смотрит на неё всеми доступными способами, вслушивается в её голос, вдыхает её запах, и теряется во всех этих ощущениях. — Не отклоняйся от темы. Ты всё ещё крутил шашни и плясал под дудку другой женщины в обеих версиях своего рассказа. — Ну, вы бы нашли общий язык. — Знаешь, я испытываю отвратительно смешанные чувства на этот счёт. — Ты сама просила рассказать тебе всё. Ричарду хочется верить, что Саша просто ревнует, потому что это означало бы, что она испытывает к нему чуть менее сестринские чувства, чем ему всегда казалось. Но именно потому, что ему так сильно этого хочется, верить даже своей интуиции кулебрас Ричарду страшно. — Разрешаю пропустить главу, в которой вы налаживаете этот свой общий язык. — Но она действительно многому меня научила. Хотя, до чего-то я дошёл сам. — Извини, просто всё это очень… странно. — Мой вампиризм? — Не это, тупица. Ладно, чему же тебя там научили помимо заглатывания посторонних предметов. — Очень смешно. И вроде бы она не змея, но кусается и брызжет ядом очень даже схоже. Мысль о том, какой яростной Саша могла бы стать после обращения, приходит как-то сама собой и тут же исчезает, спрятавшись так глубоко в путанном сознании Ричарда, насколько это возможно. — Кроме того, что вместе с кровью человека я могу получить его воспоминания, внешность, а иногда и таланты, с помощью своего вайоби я могу подчинять чужое сознание. — Чегоби? — У каждого кулебрас есть своя особенная способность. — Объясняет Ричард, аккуратно убирая руку из-под головы Александры, чтобы продемонстрировать ей сокрытый в ладони третий глаз. — Это с его помощью ты заставил Фредди убить Химену? Ричарду не хочется вспоминать тот свой поступок, но да, именно так всё и было. — С его помощью я могу видеть сокрытое. Например, читать человеческие души. — И что ты видишь в моей? — Спрашивает Саша, приложив его ладонь к своему лбу, но Ричард тут же её убирает. — Тебя что-то гложет изнутри. — Могу то же самое сказать о тебе. — Чтобы читать Ричарда, ей не нужны сверхспособности, как он мог об этом забыть. — Всё перемешалось здесь, — заправив прядь её волос за ухо, Ричард оглаживает пальцами Сашин висок, пока её ладонь, покоившаяся какое-то время на его шее, перекочевала на рёбра, прямо над сердцем. С ним у Ричи всегда было некое недопонимание. — И тут тоже… Ладно, давай сделаем это, — тяжело выдохнув, Саша приподнимается на локтях, принимая сидячее положение, — на счёт три выскажем первую же обиду, что придёт на ум. Ну вот, так и хочется проворчать Ричарду, они так мило лежали. Но она права, завтра на выяснения отношений не будет времени, а послезавтра может вообще не наступить. Так что раз, два… — Тебя не было рядом, когда ты была мне нужна. — Ты разбил мне сердце новостью о своей смерти. Для того чтобы переварить услышанное, требуется несколько секунд. От удивления лицо Ричарда непроизвольно вытягивается: они ведь уже закрыли эту тему! Саша была настолько зла, что согласилась выслушать его со звонка этак десятого. Столько проклятий в свой адрес он ещё никогда не слышал, а бывало всякое. Инсценировав их с Сетом гибель, Ричард был слишком занят планом по поиску владыки Мальвадо. Он просто не подумал, что кому-то может быть дело до жизни и смерти братьев Гекко. Даже о дяде Эдди, который занимался похоронами ложных останков, Ричи вспомнил только когда им с Сантанико пригодись его связи. Об Александре, почти не выходившей на контакт, не было даже и речи. Она должна была это понять, ведь и сама терялась во времени и делах на другом конце света. — Саша… — тянет Ричард, не находя слов. Какой же он тупой придурок, почему у Гекко всегда так плохо с извинениями?! Он уже просил за это прощения, но, видимо, этого было недостаточно. Или почему тогда Саша до сих пор злится, точнее, почему на её лице столько боли? Он ведь не умер. То есть, как бы да, но как бы и нет. Жив, здоров, вечен, ей нет больше о чём переживать! — Если ты и правда считаешь, что всё это было уготовано тебе судьбой, то как раз я была тебе не нужна. — И вот опять Саша это с ним делает. В её голосе ощущается сталь, и если бы где-то на её теле действительно был рубильник, переключающий эмоции и холодный рассудок, то он обязательно бы щёлкнул в этот самый момент. — Чтобы стать тем, кто ты есть сейчас, тебе нужна была змея, а не кошка. Всё это время я винила себя за то, что не вернулась вовремя, особенно когда узнала об аварии. Но послушав тебя сейчас... Своим присутствием я бы сделала только хуже. Что бы конкретно это не значило, Саша была права. Она всегда, чёрт возьми, права. Наверное, когда всё это закончится, Ричарду нужно будет уделить побольше времени чтению, иначе откуда ещё столько мудрости в этой маленькой тридцатилетней женщине. — Некоторые испытания нужно преодолевать по отдельности, да? — Не всегда можно получить всё и сразу, Ричи. Иногда тебе просто не могут дать то, что тебе нужно. Где-то Ричард это уже слышал. — Так ты останешься? — А ты этого хочешь? — Пожалуйста. Прости, пожалуйста. Не уходи, пожалуйста. Так много вложено в одну просьбу, так мало сказано на деле, но это всё, на что сейчас Ричард способен — разморенный травкой, теплом и сладким запахом женского парфюма и кожи. Может, год назад Саша действительно была лишней, но сейчас Ричард уверен на её счёт — она должна быть рядом. На выдохе сбросив всё напряжение, Александра впервые сдаётся без боя. Молча протянув Ричарду руку, она разрешает ему притянуть себя ближе и крепко обнять, зарывшись носом в макушку. Если она только позволит, Ричард больше никогда не посмеет разбить ей сердце такой глупостью, как собственная смерть.