***
В «Норе» было ожидаемо шумно, но Римус все равно никак не мог привыкнуть, хотя и понимал окружающих. В тяжелые времена люди пытаются заполнить пустоту разговорами и смехом, только бы не оставаться наедине со своими демонами и страхами. Люпин стоял перед камином, погрузившись в свои мысли. Он пытался абстрагироваться от голоса Флер, звуков, издаваемых близнецами и Джинни, играющими во взрыв-кусачку, и мурлыканья Селестины Уорлок, поющей про котел, полный крепкой горячей любви. Задача была почти невыполнимой, но Римус старался изо всех сил. Он мог бы поговорить с Питером, но тот увлеченно беседовал о чем-то с Роном. Оставалось только смотреть на огонь. Хотя и гном на верхушке ёлки был тем еще произведением искусства. Гарри, Рон и Фред с Джорджем, видимо, считали, что только они четверо знают про эту подмену, чем невероятно гордились. Римус решил не расстраивать ребят, ведь работа и вправду была качественной, но многолетний опыт жизни бок о бок с Сириусом и Джеймсом научил Люпина замечать любую шалость, как бы хорошо замаскированной она бы не была. …О, приди, помешай мое варево, И, если все сделаешь правильно, Ты получишь котел, Полный крепкой, горячей любви… И ведь придумывают люди такое… А кто-то потом эти песни слушает. — Мы танцевали под эту песню, когда нам было восемнадцать! — сообщила Молли, утирая вязанием глаза. — Помнишь, Артур? — М-м-м? — произнес тот, снимавший, клюя носом, кожуру с мандарина. — А, да… прекрасная мелодия… Римус обернулся на голоса. Отсутствие Нимфадоры сейчас просто несказанно радовало, ведь она вряд ли захотела бы присоединиться к одной из сложившихся групп и поэтому наверняка донимала бы Люпина. Все непринужденно болтали обо всем подряд. Гарри успел подойти к Артуру и завязать разговор. Сначала речь шла о делах в Министерстве Магии, но спустя какое-то время Гарри вспомнил про Драко Малфоя, а затем и про Снейпа. «Вечная тема, — подумал Люпин. — И в кого малец таким занудным вырос?» — Тебе не приходило в голову, — устало начал мистер Уизли, сняв очки и потерев переносицу, — что Снейп просто изображал… — Изображал готовность помочь, чтобы выведать планы Малфоя? — быстро откликнулся Гарри. Мерлин, опять по новой. Да сколько можно-то? За это время можно было бы освоить Протеевы Чары…— Да, этих слов я от вас и ждал. Но как мы можем знать наверняка? — Знать — это не наше дело, — не выдержал Люпин. Он повернулся к огню спиной, и теперь смотрел прямо на Гарри. Римус уже устал повторять из раза в раз одно и то же, но, похоже, до Поттера информация доходила еще тяжелее, чем до его отца. — Это дело Дамблдора. Дамблдор доверяет Северусу, и этого всем нам должно хватать. — Но, — возразил Гарри, — допустим, всего лишь допустим, что Дамблдор ошибся в Снейпе… — Это уже говорилось, и много раз, — не терпящим возражений тоном сказал Римус. — Все сводится к тому, доверяешь ты суждению Дамблдора или не доверяешь. Я доверяю, а потому доверяю и Снейпу. — Но ведь и Дамблдор может ошибаться, — настаивал Гарри. И как ему не надоело? — Он сам так говорит. А вы… — Он взглянул Люпину в глаза. — Если честно, вам нравится Снейп? — Я не могу сказать, что он нравится мне или не нравится, — ответил Римус, едва сдерживая смех. Вопрос прозвучал таким детским… — Нет-нет, Гарри, я правду говорю, — добавил он, увидев появившееся на лице Гарри скептическое выражение. — Мы с ним никогда не были закадычными друзьями — все, что произошло между Джеймсом, Сириусом и Северусом, оставило, конечно, осадок, но ничего больше. Я помню, что в тот год, когда я преподавал в Хогвартсе, Северус каждый месяц готовил для меня волчье противоядие и готовил замечательно — я не испытывал в полнолуние обычных страданий. От внимания Римуса не ускользнуло, что при упоминании Сириуса Гарри болезненно дернулся, будто все еще не привык к мысли об отсутствии Блэка или хотел что-то сказать. Люпин решил не придавать этому значения, но мысленно поставил галочку. Надо бы спросить юнца, все ли у него в порядке. Потом. — Тем не менее он «случайно» проговорился, что вы оборотень, и вам пришлось покинуть школу! — гневно воскликнул Гарри, оправившись от наваждения. Римус пожал плечами: — Да оно так или иначе выплыло бы наружу. Тем более, Северус мог бы причинить мне куда больший вред, просто подмешав что-нибудь в противоядие. А он сохранил мне здоровье. И я ему благодарен. — А может, он просто не решался подмешать что-нибудь в противоядие, зная, что Дамблдор не спускает с него глаз? — быстро спросил Гарри. — Это просто смешно, — фыркнул Питер, подсаживаясь ближе. — Снейп не постеснялся предложить отдать Лунатика дементорам вместе с Бродягой. Вряд ли ему было бы некомфортно просто капнуть немного зелья в элементарную яичницу или противоядие. Нет, просто он лучше, чем ты привык его считать. К тому же, ты много чего не знаешь… — Пит, — предупреждающе начал Римус, — не спеши. Незачем было Гарри узнавать о зельеваре нечто такое, к чему подросток еще не был готов. Петтигрю, осознав ошибку, кивнул. — В любом случае я тебя понимаю, — исправился Хвост. — Учитывая то, что Джеймс — твой отец, а Сириус — крестный, наивно было бы полагать, что Нюньчик будет тебе нравиться. — Это не значит, что ты не должен рассказывать Дамблдору то, что рассказал нам, — добавил Римус, — но только не жди, что он с тобой согласится. Не жди даже, что твой рассказ его удивит. Вполне возможно, что Северус расспрашивал Драко по приказу Дамблдора. Селестина тем временем закончила петь, и мистер Уизли как нельзя вовремя предложил компании выпить еще немного яичного коктейля, ненавязчиво пресекая на корню перепалку между Флер и Молли. Гарри тем временем снова повернулся к Люпину. — Чем вы в последнее время занимались? — спросил он. — О, сидел в подполье: жил среди моих собратьев — ровни, так сказать, — усмехнулся Римус, облокотившись о каминную полку. Наткнувшись на непонимание в глазах подростка, он пояснил: — Среди оборотней. Почти все они встали на сторону Волана де Морта. Дамблдору требовался шпион, а я словно для того и создан. Мерлин, звучит, как нытье. Пришлось улыбнулся повеселее. Всё-таки, это был его выбор. Да и вряд ли у Дамблдора был только один знакомый оборотень, готовый помочь. Но Гарри об этом знать не обязательно. — Я не жалуюсь, работа необходимая. Но завоевать их доверие было трудно. По мне ведь сразу видно, что я пытался жить среди волшебников, понимаешь? А им приходится существовать вдали от цивилизации. — Но чем им так нравится Волан де Морт? — Они думают, что при его правлении их ждет лучшая жизнь, — ответил Люпин. — И спорить с этим, когда среди них Сивый, трудно… — А кто такой Сивый? — Ты не слышал о нем? — Пальцы Люпина дрогнули и сцепились на локтях. Воспоминания о первой встрече с этим монстром выделялось уродливым клеймом на задворках сознания. Кровь, боль и крик матери. И ощущение чужого присутствия в голове. Ощущение дикости. — Фенрир Сивый, пожалуй, самый лютый из живущих ныне оборотней. Цель своей жизни он видит в том, чтобы перекусать и заразить как можно больше людей: хочет создать столько оборотней, что они смогут одолеть волшебников. Волан де Морт пообещал ему в обмен на службу любое количество жертв. — Но предпочитает он детей, — вставил Питер. — Их легче обращать. — Да, — протянул Римус. Он не знал, стоит ли говорить Гарри, что знает он об этом из личного опыта. Хотя, рано или поздно он и сам все узнает. — Сивый и меня покусал. — Что? — неверяще уставился на него парень. Пришлось рассказать ему обо всем. — … а ещё Сивый уверен, что оборотни должны мстить нормальным людям. — Но ведь и вы нормальный! — гневно воскликнул Гарри. — У вас просто… трудности! От неожиданности Римус расхохотался. Петтигрю тоже не сдерживал улыбку. — Джеймс тоже бывало говорил в компании, что у Лунатика трудности «по мохнатой части», — пояснил он. — И люди оставались при впечатлении, будто у него дома плохо воспитанный кролик. На какое-то время они погрузились в молчание: каждый отдался ностальгии и вспоминал былые времена. Питер, мечтательно вздохнув, встал с кресла и отправился коротать время с близнецами и Джинни. — Вы скучаете по нему? — внезапно спросил Гарри, внимательно смотря на Люпина. Тот с тоской улыбнулся. — Каждую минуту. — Да, я тоже. — Парень устремил взгляд на огонь. — Вы хотели бы вернуть его? — Это невозможно, — горько заметил Римус. Он действительно перерыл всю небедную библиотеку Блэков в поисках адекватных способов вернуть умершего к жизни. Однако во всех тех пыльных томах не нашлось ничего путного. Только черная магия и легенды о Дарах Смерти. — Вопрос заключался в другом. — Хотел бы… Но эти разговоры все равно ни к чему не приведут. — Да, скорее всего, — согласился Гарри. Он посидел еще немного и, грустно улыбнувшись, добавил: — Просто я сам иногда представляю, что он жив, и мы живем все вместе, как семья. Хотелось узнать, у одного ли меня такие фантазии. — Все вместе? — спросил Римус, игнорируя последнее предложение. — Ну да. Вы с Сириусом, я и Петтигрю. — Гарри хмыкнул и прибавил: — Почти как мародеры. — Да уж. На глаза навернулись слезы, и Римус попытался как можно незаметнее вытереть их. Гарри либо не заметил, либо только сделал вид, что это так. — Простите, — вздохнул он, — я не хотел очень сильно расстраивать вас. — Нет-нет, все в порядке, — улыбнулся Люпин. — Просто этот разговор застал меня врасплох. Гарри кивнул, хотя было видно, что он не особо поверил словам Римуса. Спустя пару минут он встал и отошел в сторону, оставив бывшего преподавателя наедине с собой. Мысли захлестнули Римуса, он окунулся в них с головой. Перед глазами мелькали картинки жизни, которой не суждено было случиться. Вот они с Сириусом сидят на подоконнике, наблюдая за игрой в шахматы Гарри и Питера; Сириус и Гарри прячут имбирное печенье, пока Римус и Петтигрю пытаются убрать учиненный пакостниками бардак; Сириус и Питер затевают бой заколдованными подушками, а Римус с Гарри кое-как обороняются от нападений; они все вместе смотрят какой-то фильм на старомодном телевизоре, который притащил откуда-то Гарри, и Сириус искренне смеется над упавшим персонажем… Это была бы чудесная жизнь. Но он упустил свой шанс на счастье. Из размышлений Люпина вырвал голос Флер. Она пародировала — надо сказать, весьма удачно — пение Селестины Уорлок. Однако переведя взгляд на лицо Молли Уизли, Римус — да и не только он — понял, что пора спасаться бегством. Все присутствующие начали торопливо прощаться, желая друг другу веселого Рождества. Жильцы «Норы» разбредались по спальням, а Римус с Питером, распрощавшись вышли из дома и трансгрессировали.***
— Ты не знаешь никого, кто называл бы себя принцем-полукровкой? — Нет, с чего вдруг? Они сидели за чашкой чая на кухне. Питер задумчиво помешивал напиток ложкой. — Да Гарри спрашивал меня сегодня. Говорит, у него учебник зельеварения так подписан. — У нас по большей части был одинаковый круг общения, — с сомнением произнес Римус. — А я не знаю никого с таким прозвищем. Кстати, почему Гарри решил спросить тебя об этом? — Он собирался спросить тебя, — фыркнул Питер, — но ты, похоже, был не в духе. Гарри сказал, что этот «принц», похоже, является автором некоторых заклинаний, и одно из них — «Левикорпус». На лице Люпина отразилось понимание. — Так это из-за того воспоминания. Гарри, по видимому, решил, что этот человек нашего возраста. Ну, примерно. — Да, — согласился Хвост, — но я спросил его, какого года учебник. Он не проверял, но говорит, что старый. — Я в любом случае не знаю никого, кто называл бы себя принцем-полукровкой, — вздохнув, сказал Римус. — А это важно? — Без понятия, — ответил Питер. — Просто Гарри говорил, что этот чудик — гений, и что он неплохо помог ему в зельеварении. Ну да ладно. Вряд ли это играет серьезную роль. — Да, наверное… — задумчиво протянул Люпин. — Ладно, подумаю об этом завтра, я слишком устал. Счастливого Рождества, Пит. — Счастливого Рождества. Лежа в постели, Римус отстраненно размышлял о загадочном принце-полукровке. На ум не приходило ни одной толковой мысли, но в голове постоянно вертелось воспоминание, за которое Люпин никак не мог ухватиться. Он так и уснул, не вспомнив, что собственными глазами видел тот ветхий исписанный учебник, выпавший из сумки Нюниуса во время одной из стычек с Джеймсом.