Школа им.Оллара

      Мать учила с детства: пришли гости – завари чай. Завари чай, дай им вкусного, кошку, если есть дома кошка, усади в самое уютное кресло и смотри на них так, словно расплачешься, если они вздумают уйти. Сначала Арно думал, это она шутит, но нет – с их гостями мать так и поступала. Чайник, фарфоровые чашечки с ромашками и васильками, упитанная белая кошка, которую потом сменила такая же упитанная дымчатая, зеленое кресло напротив окна, золотой тюль, сквозь который солнце льется, как будто из огромной искристой чаши. Как-то были еще канарейки, но их сожрала первая упитанная, и новых мать не заводила.       – Кинь куртку вон туда, – первым делом распорядился Арно, – я поставлю чайник. Там ванная, там… Да ты же помнишь, наверное, ты же тут был!       Дикон неловко кивнул. Если бы за его спиной не маячил Ли, перекрывая отступы, он бы, наверное, попытался удрать. Арно нога об ногу стянул кроссовки, метнулся на кухню, выдрал из подставки чайник и выкрутил кран.       – Малыш, – Ли показался на пороге кухни – уже без пальто, пиджак перекинут через руку. От «малыша» Арно скривился, будто ему лимон в рот сунули, и злым шепотом выдал:       – Только не вздумай меня при гостях отчитывать!!!       Ли вздернул бровь и сказал:       – Чайник.       – Что?!       – Перельется.       Руку окатило водой, и Арно раздраженно вывернул кран обратно, отлил из чайника лишнее и вернул на базу. В ванной зашумела вода – Дикон, видно, мыл руки, как приличный человек. Арно, как человек неприличный, вытер мокрые руки о штаны. Из гостиной донеслось утробное мяуканье – дымчатое чудовище пробудилось и оповещало об этом смертных.       Ли ожидал, игнорировать его было глупо, и Арно, вздохнув, повернулся к нему лицом. Нотации так нотации, пока ведь душу наизнанку не вывернет – не угомонится…       Ли молча положил на стол телефон в старом чехле, изрисованным чернилами и маркером, и с самым невозмутимым выражением лица щелкнул Арно по лбу.       – Позаботься о госте и закажи еды, – сказал он. – Деньги у зеркала.       – Ты не останешься? – Арно почесал лоб. Нет, ну почему он не может всегда быть нормальным?! Ли качнул головой.       – Работа. Постарайтесь ничего не разнести. И покорми кошку.       Эмиль еще на прощание встрепал бы волосы и подушил бы в объятиях, и чем больше Арно бы сопротивлялся, тем крепче была бы хватка. Ли только кивнул – ему и Дикону, и звякнули в его руке ключи. Хлопок двери – и стало тихо, только начинал недовольно бухтеть чайник.       – Вообще-то, – честно сказал Арно, – я б скорее лимонада выпил, у нас есть. Но если я не напою тебя чаем, мать меня загрызет. Так что это, садись. Да куда ты, на кресло садись, зеленое.       Дикон, едва опустившись на кожаный диван, вскочил и послушно перебрался в кресло. Арно ободряюще кивнул. Он и сам любил валяться на диванчике куда больше, чем елозить в выпендрежном кресле с кривыми лапами, но ритуал есть ритуал. У Дикона дома царят религиозные законы, а у них тут – законы гостеприимства, и горе тому, кто их нарушит.       – О, – ноги коснулся широкий серый бок, стрельнули вверх желтые, навыкате глаза, – зараза пришла. Хочешь погладить?       Дикон помялся, но руку протянул.       – Осторожно только, – предупредил Арно, – она бешеная, если не покормить. А у нее диета, мы ее два раза в день кормим, у нее щас, значит, самые лютые часы.       Протянутая рука дрогнула, но не убралась. Зараза обнюхала человеческие пальцы, брезгливо передернула усами и без предупреждения забралась Дикону на колени. Не чтоб улечься там и мурчать, как приличные кошки, а чтобы немедленно всадить в него когти. Дикон тихо ойкнул.       – Прогони, если будет наглеть, – посоветовал Арно.       Кипяток уже плескался в чашках, оставалось накидать внутрь содержимого – чаинок, всяких ароматных приблуд. У матери было штук тридцать цветастых коробочек, но Арно так и не запомнил, где что, поэтому накидал наугад – какой-то чай из голубой с белыми звездочками, из оранжевой – кусочки цедры, из, допустим, полосатой – что это вообще, палки какие-то… Принюхавшись, Арно заключил, что палки пахнут недурно, и кинул туда же. Способ заваривания чая выходил варварский.       – Слушай, – обернулся Арно, наморщив лоб, – как друга прошу: если мать придет и спросит, скажи, что мы нормальный чай пили, из чайника. Нормального, в смысле, заварочного, и что все было как надо – кипяток, потом вылить, потом заварка, потом залить… Мне не лень для тебя это сделать, но это, честное слово, дурь какая-то, выходит все равно ароматная вода с какой-то хренотенью! Вот, на.       Две чашки выросли по центру стола, и Арно выдохнул и рухнул на треногую табуретку. Дотянулся до ручки холодильника, заглянул. Вытащил графин с остатками лимонада, поставил, сунул руку за колбасой и задумался.       – Слушай, Дик. Я не помню, что там у вас. У вас есть пост какой-то?       Дикон так и сидел, неловко почесывая кошку между ушей. Кухню наполняло обманчиво уютное тарахтение. Вопрос его, кажется, смутил – вон как замялся сразу. На языке тут же появилось готовое слететь «да нормально все, я же просто спрашиваю, чтоб нормально было!», но Арно сдержался.       С Диконом они не общались как-то очень давно, но Арно не забыл, как это – и как делать все правильно. Инструкции эрэа Луизы впечатались в память не хуже, чем правила перехода проезжей части.       Не дави. Не повторяй вопросы. Не смейся, если не смеется другой: ты же не знаешь, пошутил он или нет, и если нет, то чего ты будешь смеяться, как дурачок. Дай другому человеку дышать свободно (что это значит, Арно до сих пор не представлял, но запомнил на всякий случай).       – Нет, – наконец отозвался Дикон, улыбнувшись как-то то ли виновато, то ли кто его разберет. – Сейчас нет ничего.       – Тогда – бутеры, – провозгласил Арно, изображая нормальную улыбку – человеческую. – А то пока пицца приедет… Ее еще заказать надо, щас я… Блин, нож какой-то тупой. Щас поточу. А ты чего не выспался-то? Читал всю ночь?       Он чуть не ляпнул «играл», но вспомнил, что Дикона с телефоном не видел ни разу. Видимо, это у них там тоже не поощрялось. Мать вот считала, что и правильно не поощрялось, «и если ты, младший-младший мой, не прекратишь столько играть, я немедленно приму радикальный эсператизм и все тебе позапрещаю!», ну вы подумайте, ерунда какая. Так что он сказал лучшее, что придумалось – «читал», с книжками-то Дикон регулярно светится.       Доска с куском колбасы осталась лежать на столе, рядом с хрустальной вазочкой с искусственными розовыми цветочками. Арно привстал, снимая с полки точило.       – Как у древних людей! – похвастался. – Кусок камня, чтобы точить кусок металла. Так чего?       – Читал, – кивнул Дикон как-то загадочно.       Ну, вот любитель тайн! С Ли бы ему соперничать этими таинственными физиономиями. И ответил бы Ли так же, по существу и ничего при этом не сказав.       – Что? – нахмурился в ответ на его фырканье Дикон. Арно только ножом махнул, высекая из камня мерзкий скрежет.       – Ты мне немножко Ли напомнил. Он тоже, как чего не спросишь, отвечает так, что лучше б молчал. Ну, я не в том смысле, что лучше б ты молчал. Любопытно же просто теперь, что ты там такое читал, а ты так сказал, словно это тайна и ты на самом деле хотел сказать: отвали ты, Арно.       – Я ничего такого не хотел! Я же у тебя в гостях…       Нож пролетел мимо точила, когда Арно засмеялся. То есть, не будь он в гостях, он бы сказал, а так – вежливость не позволяет? Дикон засмущался еще сильнее, аж перестал кошку наглаживать, и пробормотал раздосадованно:       – Я сегодня вообще говорю какую-то ерунду, извини.       – Да брось, – сказал Арно и замолчал, наблюдая, как две темные капли одна за другой падают на скатерть.       Нож, оказывается, пролетел мимо точила, но не мимо руки. Упс. С диконовых колен донеслось хищное протяжное мяуканье – Зараза аж на задние лапы привстала, передними вцепившись в край стола. Арно торопливо сунул палец в рот и свободной рукой, отшвырнув несчастный нож, показал кошке кулак.       К двум каплям упала еще одна, и еще, и еще. Да сколько там крови-то, в том пальце?! Арно поднял руку повыше, потрогал рану. Рана разошлась, показав что-то впечатляюще мясное. Ух ты.       Послышался оскорбленный мявк – как сквозь вату.       – Ого, – тихо сказали над самым ухом. Арно повернул голову. Дикон стоял с ним плечом к плечу и выглядел каким-то на удивление спокойным.       – Ага, – сам Арно еще не понял, спокойный он или неспокойный. Пальцев, конечно, если что, еще целых девять останется, и все-таки. – А даже не больно, прикинь? Там, типа, этих нет, что ли, нервных окончаний?       – Есть, – подумав, возразил Дикон. – Ты просто, наверное, немного в шоке.       – Да не в шоке я. Блин, скатерть теперь в задницу…       В ушах интересно зашумело. Он не то чтобы боялся крови, да чего ее бояться. Но было как-то не по себе. Вытекает она зачем-то, прямо вот на стол… И Ли ушел. Как всегда, не вовремя.       – Может, – словно поймал эту мысль Дикон, – позвонить твоему брату?       – Вот еще! – Арно додумался рухнуть на стул. – Что я ему скажу – приди, в лобик меня поцелуй, старший братец? Да само сейчас как-нибудь остановится.       – Не остановится само, – Дикон теперь так интересно говорил, как будто издалека. Как будто они на двух разных берегах, и ветер половину звука съедает.       С руки все капало и капало. И теперь-то вот стало больно, как-то резко, разом.       – Да хватит нудеть, – возмутился Арно, сглотнув всухую, ух, а с горлом-то что, – умный тут нашелся!       Он не смотрел на Дикона, но как-то сразу почувствовал, что тот отошел. Стало прохладно и пусто, никакого плеча рядом. Домой, наверное, пошел. Обиделся. Ну и пусть идет.       По ноге опять проехался кошачий бок, и Арно сердито отпихнул животное прочь, попав мизинцем по ножке стола. От злости, обиды и чего-то еще, сосущего такого, тяжелого, захотелось закричать.       – Тут пишут, – сказал Дикон, незаметно возникая рядом, – что надо сначала промыть рану. Есть перекись?       Арно оглянулся на него – это что у него, телефон? Дикон терпеливо ждал, и пришлось пошевелить мозгами.       – Там вон, над всякой гречкой, на полке, такая розовая коробка.       Дикон слазил на полку и коробку извлек, а из коробки – пузырек с белой крышечкой и бумажную пачку. Помедлил, разглядывая надписи, поставил пузырек на стол, надорвал бумагу, извлекая наружу марлевый рулончик. Помедлил еще, сосредоточенно нахмурив лоб, и отложил все.       Через пару секунд на столе появилась суповая миска. Дикон, ничего не говоря, взял Арно за запястье и заставил опустить руку в эту самую миску. Отчетливо представилось, что скажет на это мать, и Арно расхохотался. Перекись плеснула на руку, вспенилась. Арно дернул рукой, раскидывая брызги по все стороны.       – Да, – кивнул Дикон, хмурясь в экран и что-то пролистывая неловким, неумелым как будто жестом. – Ты правильно делаешь, тут сказано, надо руку вверх поднять… Ну, над головой. Да не тряси, держи нормально. Ладно, дай, я подержу, – запястье обвили чужие пальцы, деликатно так. Дикон серьезным своим лицом напоминал доктора из детских сказок.       – Ты как этот мужик, – поделился Арно, – который зайцев лечил.       – Нужен йод, – про зайца он прослушал. Ой, ну и ладно. – И зеленка. И мазь. И… Бумага для принтера. У вас есть?       – Завещание написать?       – Обернуть палец. Чтобы бинт не прилип.       – Посмотри в спальне, – вздохнул Арно. Палец еще щипало, Дикон шуток не понимал и слышать не хотел, кошка сверкала глазищами с пола, ну хотя бы шум в ушах прошел. – Только справа, в материнской. Слева комната закрыта, там… Кабинет отца был. Туда не то чтобы нельзя, но… Бумаги там точно нет.       Арно договорил и осекся. Выдернул пострадавшую руку из хватки Дикона, уложил на стол. Балбес, ну и что он разоткровенничался? Мог бы просто сказать, что спальня матери – справа, ну не перепутал бы Дикон право и лево.       – Хорошо, – только и сказал Дикон.       Тихие шаги – и на кухне не осталось ни звука, кроме хрипловатого дыхания Заразы и бултыхания по полу ее же хвоста. Арно махнул ногой в ее сторону. Кошка и ухом не повела, так и смотрела, как на кретина.       Вернулся Дикон через минуту – с листом бумаги и ножницами. Сосредоточенно отрезал кусок, примерил к пальцу Арно, отрезал еще немного. Арно молчал, Дикон молчал тоже, только иногда сверялся с инструкцией. Залил бумагу перекисью, намотал вокруг кровящего еще немного пальца. Покопался в аптечке, вчитываясь в названия, извлек наружу тюбик с мазью – пахла она чем-то непередаваемым, гнилью и водой как будто, и немного стандартным запахом «это лекарство». Легли вокруг пальца кривоватые, но крепкие петли бинта, пропитанного этой гадостью.       Концы бинта Дикон, покраснев, завязал кошмарным бантиком и неуверенно изрек:       – Вроде бы все.       Арно поднял в воздух палец, потолстевший как от укуса осы, вгляделся и издал тяжелый вздох.       – Больно? – испугался Дикон.       – Да нет. Ну, немножко… Думаю просто, что это же вот от матери не спрячешь.       – Волноваться будет? – помедлив, уточнил Дикон с каким-то неловким сочувствием. Арно закатил глаза.       – Да щас! Сказку напишет.       Дикон моргнул. Ну, конечно, нормальному-то человеку как понять, о чем речь.       Арно повертел еще в воздухе пальцем, сгреб с раковины тряпку и в несколько резких движений вытер со стола кровавую лужицу. Тряпка полетела в мусор, забрызганная тарелка – в раковину.       – Сказки, – объяснил Арно, – мама их пишет, типа, вместо нотаций. Ты вот в чем-то накосячишь – она слова тебе не скажет. Зато потом, через день-два, позовет и скажет: послушай, младшенький, у меня тут новая сказка. И ты слушаешь, а там все твои грешки как на ладони. Фу, ненавижу это! Я в прошлый раз ей позвонить забыл, что на тренировке задержусь, так там такая была драматичная сказка про маленького тупого ежа и всю его ежиную семью…       Он махнул рукой и искренне закончил:       – Спасибо, Дик. У тебя нервы, оказывается, кремень. Хирургом будешь!       Пиццу они все-таки заказали – уже сидя в комнате, оставив чай остывать на столе и прихватив с собой графин с лимонадом. Дикон пытался спорить, что не голоден, но Арно теперь должен был ему за спасенный палец, а то и руку, а то и жизнь, и сильнее всего – за репутацию, потому что иначе пришлось бы звонить взрослым и каяться, что руки у тебя из задницы и ты вместо колбасы порезал себя. Дикон открещивался и от этого долга, но Арно был убедительнее. Или просто громче и настырнее, может, но какая разница.       Когда заказ улетел и Арно откинул телефон на стол, зашвырнув через полкомнаты, на ум пришел вопрос, и он требовательно обернулся к Дикону.       – А я думал, ты телефон не используешь. Ты его в школе, что ли, просто не достаешь?       – Нет. – Дикон как-то разом напрягся. – Это не мой. Я его не украл! – вдруг вспыхнул он, и Арно вытаращил глаза.       – Идиот, что ли? Я и не думал.       – Это эр Алва дал, – отвел глаза Дикон. – Я забыл вернуть. Хотел сегодня, но… Завтра отдам.       Арно затаил дыхание. Нет, ну он не то чтобы очень любопытствовал на тему того, что там у них произошло, у эра Алвы и Дикона. Он уже пытался пристать с расспросами к братьям, сразу после того, как эр Алва на уроке ляпнул то непонятное – про убийц, целостность чего-то там, короче, что как будто он отца Дикона убил, это же с ума сойти! Миль сказал, это дела давно забытые, и вообще, рано тебе такое, Ли сказал проще: «Погугли». Арно погуглить не успел. Мало у него забот, что ли, и без этого? Нет, интересно, конечно, но интернет-то не рухнет, если он погуглит на пару дней позже…       Это было как играть в «угадай, в какой руке», только «угадай, можно ли задать вопрос». Угадаешь – услышишь историю, не угадаешь – обидишь друга. Арно закусил губу, не решаясь.       И правильно – Дикон заговорил сам.       – Я все думал, что дурак и вообще не надо было у него ничего брать. А тут выходит, что и не зря вроде как, тебе помогло… Ну, наверное, помогло. Надеюсь.       – Или ночью у меня отвалится палец, – радостно закивал Арно и рискнул сделать следующий шаг: – У вас там что-то такое ужасное между вами, да?       Мать бы вздохнула и поругала: ну как можно так в лоб, хороший мой. Но она сама говорила – слушай тишину и верь интуиции, а интуиция подсказывала Арно, что вот сейчас, кажется, можно и нужно именно так, прямо, но чтобы в ответ можно было сказать просто-напросто «да» и тему перевести.       Ох эти кошкины разговоры, вот говорили бы все люди прямо – бед бы не было!       – Я не знаю, – сказал Дикон. – Честно, не знаю. Наверное, да. Но как будто нет. Это…       – Кошмар какой-то? – подсказал Арно, и Дикон слабо улыбнулся, подтверждая: да.       Кошмар.