Восемь склянок

      К последнему уроку на парте Зима чётко вырисовывались следы от когтей. Перманентное выражение лица – страдание. Вместо слов – шипение и несвязные ругательства. В голове – изощрённые планы устроить вместо Эрвина кровавое месиво и мысли «куда спрятать труп». – Никуда не разбегайтесь, оболтусы! – мисс Биттерс рявкнула, дописывая уравнение на доске и даже не поворачиваясь. До конца урока – две минуты четырнадцать секунд. Половина класса уже на низком старте. Зим судорожно считал мгновения до вновь обретённой свободы. Всё-таки решётки на окнах должны были сдерживать их внутри, а не защищать.       Кто-то жалобно заскулил. Потом, видимо, другой дал ему под дых, и в классе снова наступила гробовая тишина, нарушаемая только звуком скрежечущего мела. Единственное действительно полезное умение, которое они получили в шхоле, – незаметно и неслышно застёгивать сумки. Минута сорок пять. – Я сказала вам остаться, – она непрестанно выводила уравнение, количеством переменных, степеней и модулей можно было контузить сотню математиков, не останавливаясь ни разу, чтобы сверить его с пособием.       Ученики впивались глазами в настенные часы. Если встанет в дверном проёме – они перегрызут прутья на окнах. Уравнение обретало всё более и более сложную форму. Написанное мелким нечитаемым почерком, оно разрасталось до невероятных размеров и размахнулось на всю доску. Кажется, у кого-то сейчас проявится склонность к эпилептическим припадкам. Минута двадцать две. – Это числитель. Теперь знаменатель, – мисс Биттерс одним движением провела линию на всю доску, подчеркнув уравнение. Скрежет, прожигающий мозги.       Кто-то на задней парте научился бесшумно биться в истерике. Половина уже выкошена звуком мела. Оставшихся несчастных добивает медленно проявляющийся знаменатель. Мисс Биттерс уже использовала всю латиницу и греческий алфавит, указывая переменные, а теперь, похоже, переходила на финикийскую письменность. Индексы опасно приближались к значению госдолга. Зим только гадал, не появится ли однажды у них в домашней работе норвежская крона, если закончатся буквы. Пятьдесят четыре секунды. – Вы задержали меня в начале урока, я задержу вас в конце, – она властно вывела очередную переменную, и Зим с ужасом понял, что она вырисовывает знак фунта. Класс беззвучно засовывал в сумки последние тетради и ручки, готовясь к самому стремительному марш-броску в своей жизни. Отчаянные приготовились выть во всё горло «вы не имеете права!» на случай, если их поймают, а остальные надеялись расстаться со своими вещами, лишь бы сбежать из этого дурдома. Тридцать секунд ровно.       Мисс Биттерс остановилась, выведя идеальный знак равно на уровне дробной черты. Треть класса заработала свой первый седой волос сегодня. Адская математичка развернулась, раскрошив мел в порошок, и медленно обвела взглядом кабинет, будто выбирая жертву. Школа прекрасно справилась со своей задачей: за двенадцать классов обучения их выдрессировали настолько, что даже Зим вспомнил, как молчать. – Вы такие же жалкие, как и ваши родители, – она во мгновение ока материализовалась у двери, зловеще щёлкнув ключом в замке и отрезав им единственный путь к спасению. Мисс Биттерс с наслаждением наблюдала, как в глазах каждого медленно и трагично умирает надежда. – Никто не уйдёт из класса, пока я не проверю тетради. Сдайте их на стол и не вздумайте рыдать.       Под неодобрительный вой учеников перед ней появилась стопка из чистых нефильтрованных мучений. Конечно, Зим ничего не писал. Вернее, тщетно попытался, но сбился примерно в первые две минуты. Интересно, на что будет похоже сегодняшнее проклятие? – Для вас, безмозглых баранов, есть новости, – она одним движением раскрыла первую тетрадь с обложкой, держащейся на честном слове. – Может, в школе у вас был шанс краем уха услышать какую-то умную мысль. Если вы скажете два её первых слога на экзамене, то мы наконец отпустим вас в свободное плавание, больше похожее на многолетние попытки не захлебнуться в собственных ошибках. Впрочем, всё равно у вас это больше не получится... – через пару секунд под тихое «даже не пытался» в тетради была выведена смачная F- на полстраницы. – С понедельника можете в шхолу не возвращаться.       Класс, наученный горьким опытом, предусмотрительно заткнулся и поджал хвосты. Что это? Слишком реалистичный сон? Мечта? Они пронесли таблетки на выпускной? Может, Зим всё-таки заразился, а умирающий мозг генерирует случайные воспоминания? – Вас переводят на дистанционное обучение. Онлайн школа. Называйте как хотите. Смысл один – здесь ваши крошечные извилины хоть немного работают, а за пару недель «онлайн школы» вы срастётесь со стулом и погибните в опьянении от вседозволенности, – мисс Биттерс одним движением вывела ещё одну F в другой тетради. Класс перепуганно, но заинтересованно загудел. – В моё время вас бы сбросили в канализацию, если бы началась эпидемия, чтобы не жрали запасы. Но до выпуска осталось пару месяцев, так что я буду терпеть ваши недовольные рожи даже у себя дома.       Она механически писала в каждой тетради один и тот же символ, даже не смотря на содержимое. Класс внезапно оживился и наполнился громкими обсуждениями. Какими, правда, Зима не особо интересовало. Он истерически вжался в стул, воображая, как будет сидеть на уроках, всеми силами пытаясь имитировать абсолютно нормальную земную жизнь. Запустить прямую трансляцию с базы, на которую он не допускал ни души, и провести румтур? Конечно, дайте два!       Зим быстро нацарапал на клочке бумаги «мы же не будем включать видеокамеры??» и передал однокласснику, указав на мисс Биттерс и жестом пригрозив перерезать глотку. – Я не вижу такой уж большой проблемы в том, что половина из вас сгинет в агонии. Лучше закончить школу посмертно, чем закончить её, сидя на заднице и тыкая по кнопочкам, – она отвлеклась на переданную ей бумажку, наградив её презрительным взглядом. – Господи боже, Зим, твои оценки не спасёт даже видео. Поверь, мне не хочется видеть больше никого из вас. Вы настолько тупые, что требуется двенадцать лет моих страданий и педагогической деградации, чтобы вы в итоге сдохли под забором. Пшли вон отсюда! – она махнула на проверенные тетради.       Зим готов был орать. Одна-единственная «онлайн школа» должна была поставить грандиозную точку во всей миссии. Настолько грандиозную, что его, наверное, сожгут дважды, когда услышат, что на фоне причитает компьютер, а Зим будет врать, что это ГИР ощенился. Какого чёрта он должен прогибаться под земных обезьян? НИКОГДА, никогда они не услышат, чтобы он хоть раз присутствовал на занятии! Зим скажет, что живёт в подвале, не имеет доступа не то что к компьютеру, а к солнечному свету, не знает, что такое микрофон, и вообще у него дома отключили за неуплату интернет. Нет, лучше электричество. – Зим, у тебя девять отстранений по литературе, – мисс Биттерс сунула ему тетрадь, в которой после жалкой попытки в уравнение и ещё одной F было курсивом написано «бездарность». – Если заработаешь ещё одно, литература будет сниться тебе в кошмарах.       После этого должна была последовать громкая возмутительная речь. К сожалению, Зим мог только презрительно смотреть на неё и всем видом показывать своё недовольство, но в остальном он просто жалко терпел. Респиратор заставил его заткнуться уже не метафорически, а вполне явно. Класс быстро разбирал свои F и редкие D, разочарованно хмыкал и уходил прочь из кабинета. – Такого отвратительного ученика нужно ещё поискать. Весь педсостав удивлён, что ты вообще ещё не сдох, – мисс Биттерс продолжала его отчитывать. Впрочем, Зим знал, что даже с десятью, одиннадцатью, двенадцатью и сотней отстранений его всё равно выпнут из шхолы, едва он напишет экзамены. Другое дело – на какие ухищрения она пойдёт, чтобы выпнуть его с незачтённым курсом. И сколько долгих часов ему придётся просидеть над сочинениями, чтобы вымолить прощение за каждый пропуск. И как много проклятий придётся выслушать. Так что лучше для собственной жизни было не доводить даже до десяти. Впрочем, Зим всё так же ужасно ненавидел английскую литературу. – Если ты ещё раз прогуляешь занятие, то… – он попытался незаметно смыться, смешавшись с толпой, но мисс Биттерс тут же поймала его за шкирку. – …будешь вечность умолять отдел образования освободить нас от такого придурка, как ты.       Было бы хорошо, если за одну жалкую литературу его оставили бы на второй год или просто выдали справку, что он – абсолютный неуч и окончил школу без курса. Но, к сожалению, система так не думала. Каждого, кто не в силах даже прийти на урок, нужно было протащить через машину для уничтожения разума, превратить остатки критического мышления в воспоминания и избавиться даже от самого понятия «другой способ решения». Короче, нужно было получить бумажку, что он отсидел нужное количество часов и сдал этот треклятый экзамен.       Зим профырчал что-то невнятное, и мисс Биттерс небрежно отпустила его многострадальный воротник. Иркен, не теряя ни минуты, удрал из этого кошмара. Корабль, согласно закону подлости, доставил его на базу, ни разу не заглохнув в воздухе, хотя Зим уже по собственной воле был не прочь разбиться. Впрочем, бесконечный водоворот событий его всё равно не отпускал. – И она заставила меня заткнуться! МЕНЯ! ЗАТКНУТЬСЯ! – респиратор тут же полетел прямиком в настольную лампу, с треском отправившуюся в последний путь. – Старая карга! СВОЛОЧЬ! Я эту вашу литературу видел в гробу в белых тапках. МНЕ ПЛЕВАТЬ! ЗИМУ СОВЕРШЕННО НА НЕЁ ПЛЕВАТЬ!       Ему хотелось кинуть ещё что-то, но под рукой оказалась только пустая жестяная голова ГИРа – он снова что-то ел, достав еду из ниоткуда. Зим подумал, что в прошлый раз не надо было отговаривать его жрать крысиный яд из-под печки. – А ещё она ляпнула что-то про «дистанционное обучение». ДА НИКОГДА В ЖИЗНИ... – Зим полез за тумбочку, начав слепо елозить рукой по остаткам разбитой лампы. – Она мне ещё попляшет. Я ей такое устрою. Она узнает, что могут иркены! – Ну-у-у, я могу оборвать ей подключение, и тогда... – из-за стенки послышался усталый роботизированный голос, будто сосед-геймер окончательно оцифровался и впервые за столетие решил встретиться с людьми. – Компьютер! – пришелец схватил респиратор и тут же засунул его обратно в ПАК. Судя по всему, цирк, начавшийся в шхоле, не заканчивался. Комната с компьютером была заперта, как обычно. Либо что-то заставило его включиться, либо на базе кто-то был. – С чего это вдруг ты такой разговорчивый? – Да тут такое дело, – последовал на удивление натуральный зевок, и замок на двери в комнату щёлкнул. – Входящий звонок. От Высочайших. Принимать?       Зим окончательно потерял веру в справедливость.       Он готовил рапорт? Нет! Он готов отчитаться о готовности вернуться? Нет! Он вообще хоть что-то пытался делать всё это время? Нет, конечно! На уме только борьба с этим сверхъядовитым борщевиком, который выкосил полшколы. – АХ ТЫ ГАД! – Это значит да? – Это значит дай мне пять секунд.       Отчёты – последнее, о чём он думал. Зим судорожно снял с себя парик и заскочил в комнату, ковыряясь в глазу и пытаясь вытащить линзу. Ему даже не приходило в голову делать что-то, связанное с миссией. Безобразие! Позор! Он оставил Ирк без крупицы информации о своём собственном захватчике! Компьютер, самый пунктуальный кусок микросхем на свете, связался с Ирком ровно через пять секунд и не больше, не дав ему даже как вспомнить, как следует начинать звонок. – ЗАХВАТЧИК ЗИМ ДОКЛАДЫВАЕТ! – он выпалил это прежде, чем вообще успел подумать, о чём говорить, и отдал честь. – Миссия проходит успешно! – Привет, Зим, – на экране появились Высочайшие, с каким-то удивительным остервенением рассматривающие его перепуганную физиономию. Кажется, Фиолетовый всеми силами пытался сдержать смех. – Да, всё отлично… я бы сказал, замечательно. Ты вообще хорошо справляешься. Твоя миссия на Земле же должна была закончиться, верно? – Да, сэр! – Зим уже приготовился к адской взбучке, мысленно простившись с этим миром. – Позвольте, я могу всё объяснить!.. – Так вот, – Фиолетовый тщетно умолял себя не засмеяться, пока Красный хоть как-то изображал правдоподобие. – Нам тут птичка нашептала, что на твоей планете началась эпидемия. Раз уж ты собрался возвращаться, то будь добр разобраться с ней, пока не притащил ничего в империю. Кстати, когда ты в последний раз отчитывался, что готов к возвращению? – Два земных года назад. – Отлично! Можешь не спешить. У тебя полно времени, Зим. Поразвлекайся там со своими крысами. Ты почти закончил, мы знаем, но это досадное недоразумение… Сам понимаешь. Короче, постарайся не убиться до того, как избавишь свою планету от заразы. Конец связи! – Красный тут же отключился под истерический хохот Фиолетового.       Зим внезапно почувствовал себя грёбаным ясновидцем.

***

Диб: Газ спрашивает, надо ли брать кастет

Вы: ??? Возьми на всякий случй

      Ночью становилось ужасно холодно. В воздухе стоял какой-то неприятный металлический запах, а от каждого шага слышался треск – гололедица, внезапно появившаяся всего за пару часов. Будто они в момент переехали в Миннесоту. – Инфектоскоп с собой, – Диб зевнул, сняв лямку рюкзака и взяв его в руки. Газ, оторвавшись от разглядывания шильдиков на капоте, тоже села в кабину. Напряжённо было брать с собой одного человека. Но позволять сразу двоим забираться в корабль – абсурд! – Ага. Но есть одна проблема, – Газ не взяла с собой ничего, кроме, наверное, телефона, уместившегося в кармане. – Он заряжается часа четыре. И это только на один раз. – В смысле «четыре часа»? Вы спятили? – иркен тут же повернулся, не успев поднять корабль в воздух. Судя по лицам пассажиров, спятил здесь только он. – Мы за один раз даже ничего понять не успеем, как он уже выключится.       Впрочем, маздохонда всё равно взлетела, даже не впечатлив этим Газ. Кажется, такое она уже делала раз сто – улетала в другой город ночью с каким-то подозрительным типом, имея при себе охапку зиплоков, на инопланетном корабле, который к тому же был неисправен. – Ничего не поделаешь. У меня есть аккумулятор, может, тогда сможем использовать инфектоскоп дважды и даже немного поспать, – Диб сказал в ответ какую-то муть, подозрительно покосившись на Зима. Тот даже головы не поднял. Зиму стоило внести в список запрещённых выражений с «заряжается» и все формы слова «сон».       Итак, у них есть сломанный корабль, который, возможно, их сегодня убьёт, инфектоскоп, который заряжается целую вечность, и три бедные души, которые уходят в пятки от одного слова «споры» и каким-то образом должны одержать победу над растением, контролирующим мозги. Зим почему-то до сих пор уверен, что этот номер будет не смертельным. – В первую очередь пойдём разминать мозги Эрвину, а потом вы насобираете своих розовых грибочков сколько влезет, – Газ уныло разглядывала стремительно проносящиеся внизу небоскрёбы и проводила взглядом удаляющийся мост. Диб же клевал носом и непрестанно пытался разлепить глаза.       Корабль будто пытался несмешно пошутить на первое апреля. Он натурально издевался. Зим готов был поспорить, что эта тварь тайно обладала искусственным интеллектом, но притворялась бездумной железякой, чтобы вывести его из себя. Она будто провела сотню лет на СТО, где её достали из автомобильного рая, вернув способность летать и даже не биться боком об деревья. К сожалению, в прошлый раз такой хороший полёт привёл к его мнимому заражению и отравлению хозяйственным мылом. Зим предпочёл заткнуться и ничего не отвечать.       Он не особо следил за временем, но без постоянных лязгов, ударов бортом и сбитых птиц корабль летел определённо быстрее. В Стрейнджервиль не въезжала ни одна машина. В темноте только одиноко вырисовывалась вывеска «Восемь склянок», означавшая, что дороги назад уже нет. Только поле с высокой травой, разбитый асфальт и пункт назначения через квартал. – Этот урод не получит от меня ни цента, понятно? – Диб тащил на себе рюкзак и выглядел так, будто сможет заснуть стоя, но всё равно был рад назвать Эрвина всеми существующими ругательствами. – Он всех так разводит. Я знаю. Он точно с кем-то сотрудничает и паразитирует на нашей общей проблеме, потому что просто хочет нажиться. – Соглашусь с тобой, Диб-вещь, – они свернули на перекрёстке к главной улице, решительно шагая по опустевшей дороге. Вдалеке уже показалась злополучная лавка, в которой даже горел свет, будто Эрвин знал, что они явятся сюда глубокой ночью в поисках ответов. Он определённо знал! Может, существовала ещё какая-то банда обезумевших конспирологов, но только они трое оказывались в самом центре событий и вообще что-то пытались делать, раз уж все проблемы шли только от них. Вернее, от одного из них.       Едва Зим сошёл с тротуара, как Газ одёрнула его за руку. – Стой! – она шикнула на него, не поворачивая головы. Газ смотрела куда-то в темноту, не отводя взгляда. – Там кто-то есть. – Я ничего не вижу, – Зим вырвал у неё свою руку и прищурился, пытаясь понять, на что она смотрит. Вдали решительно ничего не было. Главную дорогу пересекала другая на очередном перекрёстке. Ни больше ни меньше. – Диб, погляди, – она указала куда-то, продолжая настороженно разглядывать темноту. Зим всё так же ничего не замечал. – Там человек. Стоит.       Некто в тот же миг дёрнулся и снова застыл. Сразу стало ясно – заражённый, двигающийся рывками, от которых мурашки идут по коже. Он стоял, кажется, у библиотеки, повернув голову к ним, но ничего больше не делал. Пожалуй, слишком далеко, чтобы он успел добежать. Просто какой-то зомби, шастающий по городу, пока ноги ещё носят. И всё же от его пустого взгляда было как-то жутко. – Идём. Он всё равно больше ничего не сделает, – Диб несколько секунд молча наблюдал за бездействующим заражённым, а потом шагнул на дорогу и пошёл на другую сторону улицы, позвав Газ и Зима за собой. Лучше не провоцировать. Даже если он правда ничего не сделает…       Тот продолжал смотреть стеклянными глазами на место, где они стояли, не двигаясь, даже когда Зим с разбега врезался в прилавок и несколько раз назвал Эрвина гадом и мошенником. – Погоди, Зим! Успокойся! – рыжий вскрикнул, когда Зим, несвязно что-то бормоча про инфектоскоп, споры и коридор, начал угрожать ему расчленением, пытаясь нашарить рядом подходящий для его тупой башки камень. Диб тут же подбежал следом, Газ за ним. – Зим, отстань от него! – землянин вовремя оттащил пришельца от бедного Эрвина, готового в любой момент истошно завопить. Казалось, теперь конспиролог был полностью уверен, что с головой у Зима не в порядке. Более того, он даже хотел что-то сказать, но не мог вымолвить и слова. – Он немного того, но ты не обращай внимания. У нас есть дело! – Слышал, что сотворил Зим в «Восемь склянок», а? – Газ, переведя взгляд с этих двух сумасшедших на Эрвина, решила припугнуть его ещё больше. Самое страшное – она делала это без единой эмоции на лице, непрестанно глядя на него. Эрвин уже не смог бы назвать происходящее с его психикой профдеформацией. – Он заставил кучу народу наблюдать за своей речью, заперев их в одной комнате. Он прикончил военного, чтобы достать инфектоскоп. Ты считаешь, что Зим не выбьет из тебя всю дурь, чтобы ты рассказал нам что надо?       Наверное, у Эрвина уже кукушка куковала неправильно. Видимо, после этого она совсем перестала. Он смотрел на них, будто вообще не понимал, что ему нужно делать. Впрочем, Зим и Диб выглядели примерно так же. Газ отошла от стойки и взмахнула рукой, давая им возможность поговорить с немного ошалевшим Эрвином. В конце концов, это их «друг», а не её. – Как ты уже понял, – подняв брови, Диб начал первый, чтобы Зим опять не ляпнул лишнего. Иркен уже был готов начать грандиозный скандал, так что ждал малейшего повода вставить свои пять копеек, начав барабанить пальцами по стойке. Сложно было делать это трёхпалой конечностью. – Инфектоскоп у нас. Мы были в лаборатории и знаем про химический анализатор, – Эрвин нервно кивал на каждое слово. – Если собрать достаточно скоплений спор, то мы можем исследовать их, верно? – Верно. – Но у нас есть проблема покрупнее, – Зим бесцеремонно ввязался в разговор, начиная сверлить Эрвина глазами. Пусть только попробует заикнуться об очередной взятке, пусть только попробует! – В лаборатории есть коридор, ты, мерзавец, должен знать. Через него нельзя пройти даже в противогазе. За ним точно следует то, из-за чего вся эта галиматья и началась. Нам нужно туда попасть. Любой ценой. Но даже не смей говорить, что тебе опять нужно вознаграждение!       Эрвин, переводя взгляд то на Диба, то на Зима, растерянно покачал головой. Затем, по-видимому, спохватился, быстро начав говорить. – У меня есть одна идея… Думаю, такое вам должно пригодиться, – Эрвин неловко посмотрел на Зима, продолжающего пялиться на него, кажется, даже не моргая. Землянин вздохнул. – Я предлагаю сделку. Раз уж у тебя, парень, есть инфектоскоп, – он предпочёл напрочь игнорировать Зима, обращаясь только к Дибу, – то вы займётесь исследованием заразы. Если соберёте достаточно спор, то на анализаторе, как ты уже говорил, соберёте все данные об инфекции, какие сможете, и принесёте их мне. Затем я… – Погоди, червь, – Зим снова его перебил, стукнув по стойке. Диб цокнул и закатил глаза. – С чего это мы должны отдавать тебе все данные просто так? Где гарантия, земная обезьяна? Почему ты решил, что мы будем вот так просто разбрасываться информацией? – Может, потому что на дворе эпидемия, а, Зим? – Газ устало вздохнула и вмешалась в разговор, скрестив руки на груди. – У нас больше нет никого, кто вообще располагал бы ей. Так что заткнись и дай рыжему договорить. – …затем я отдаю их моим знакомым учёным, – Эрвин продолжил, всё ещё пытаясь даже не смотреть в сторону Зима. – У меня есть связи с некоторыми из них. Затем вы приходите снова и забираете защитный костюм. Правда, только в одном экземпляре. – Погоди-ка, – взявшись за подбородок, Диб пытался осмыслить эту махинацию. Зим, кажется, не зря почуял здесь неладное. – Получается, ты отдаёшь нам костюм, чтобы мы прошли через коридор? Просто так? За ничего? – Ну-у-у, сам костюм у меня уже есть, но дефектный, – от последнего слова Зима передёрнуло. Эрвин подозрительно улыбнулся. – В нём только неисправен спороуловитель. Если справитесь быстро, то мои приятели его починят, и у вас будет защита. По их словам, после коридора следует отсек, где и произошла утечка, поэтому туда просто так не пройдёшь. Раз уж у нас одна цель, то… мы можем сотрудничать. Пройдёте туда и сразу поймёте, что делать. – Ты… отдаёшь нам костюм, по факту, безвозмездно? – Диб недоверчиво склонил голову. Не могло быть всё так просто. Это закон – где-то должен быть подвох, о котором они не знают. Во всяком случае… втроём-то они точно голову ему открутят. – Ну, нет. Не совсем. Мне требуется ещё кое-что. – К примеру? – Тысяча долларов. Наличкой. – Подонок! – Паршивая земная тварь! – Ты попал, рыжий.

***

      Недовольно бурча что-то в респиратор, Зим направлял инфектоскоп на пол в лаборатории. На нём медленно проявлялись ярко-розовые точки до тех пор, пока прибор не пискнул и не отключился, израсходовав напрочь весь заряд. – Ну, по крайней мере, у нас появилась какая-то перспектива, – Диб зевал, наблюдая за собирающим споры иркеном, который маялся с зип-пакетами. – Надо будет засунуть их в холодильник. – Думаешь, никто ни с чем не перепутает? – Газ скептически склонила голову, наблюдая за этим действом. Удивительно было смотреть на инопланетянина, лазающего по полу в респираторе, который должен провернуть тучу манипуляций с какими-то мелкими неизвестными точками. Учитывая, что он до жути боится заразиться. – Может, папа вдруг решит, что суп испортился. Или ты спросонья не то подумаешь. Кстати, Зим, ты сколько собрал?       Иркен опять пробурчал что-то непонятное. Впрочем, управившись с теми немногими спорами, что он смог обнаружить, Зим тут же отдал собранное Дибу и вышел на улицу, стащив с себя респиратор. После него лабораторию покинули и Мембрейны. – Если честно, я думал, что их будет больше, – Диб задумчиво повертел в руках запечатанную в несколько раз упаковку с только что собранными спорами. – Может, на нижнем этаже будет достаточно? – Ага. Давай ты это и проверишь. Надо взять аккумулятор и снова зарядить инфектоскоп, – Зим недовольно покосился на пачку и поморщился. Затем потёр свежезаработанный фингал под глазом – напоминание, что лезть драться с людьми было плохой идеей. Особенно если использовать ПАК нельзя. Впрочем, Диб тоже получил по морде – Эрвин вообще оказался не из робкого десятка, решив вмазать им обоим, чтобы неповадно было. Правда, Диб отделался шишкой, а не фингалом. – Этого слишком мало, но в синюю дымку я снова не полезу. Пошли.       Они проходили по опустевшим улицам, стараясь не смотреть по сторонам. Кажется, тот заражённый у библиотеки уже ушёл, но снова увидеть где-то в темноте стеклянный взгляд, устремлённый на тебя, совсем не хотелось. Стрейнджервиль стал слишком пустым, чтобы в нём оставаться. Впрочем, хоть что-то в этом мире было стабильным – корабль, посаженный в поле, на капоте которого всё так же оставалась сотня украденных шидьдиков. Диб вытащил из рюкзака аккумулятор и воткнул провод в инфектоскоп. На маленьком экране загорелась иконка с батарейкой. Заряжается. – Ну и что теперь будем делать? – Зим скучающе прошёлся взглядом по ним двоим, будто кто-то мог дать внятный ответ. В корабле повисла атмосфера вселенской скуки. Он прекрасно знал, что Газ тут же начнёт во что-то играть, а Диб отключится, когда больше не сможет держать глаза открытыми. – Кто-то здесь готов просидеть четыре часа с бодрствующим надоедливыми пришельцем? Я пас, – она тут же вытащила телефон и начала в нём шариться. – Предлагаю просто не ждать, пока эта штука зарядится, а пойти домой. – Если пойдём домой, считай, что потеряли драгоценное время, – Диб снова зевнул, отчаянно пытаясь бороться со сном. На часах было далеко за полночь. – Чем быстрее мы с этим покончим, тем быстрее получим костюм и пройдём через коридор. Но я уже не уверен, что Эрвин готов с нами разговаривать… – он прикоснулся к тому месту, где рыжий хорошенько его стукнул. – Чудесно. Торчать несколько часов с земными червями. О чём же ещё можно мечтать?       Зим попал. Попал по полной. Он заперт на крохотном куске земли, охваченном эпидемией, об этом узнали Высочайшие, школа переходит в онлайн, а Эрвин ни с того ни с сего требует ещё больше денег. И даже попытка вмазать ему обернулась провалом. – Надо узнать, с какими учёными скорешился этот придурок.       Но это воистину великолепное предложение было проигнорировано. Диб, павший в неравном бою, положил голову на руку и видел уже десятый сон, а Газ только цокнула и вообразила сцену избиения научных работников несовершеннолетними раздолбаями.