Восемь склянок

      Первое, что смог ясно осознать Зим, – это то, как его кто-то резко стукнул по левому виску. К несчастью, вспомнить, что обычно при нападении нужно защищаться, не получилось. Удалось только криво вздрогнуть, запутавшись в собственных ногах. – Зим, мать твою, что ты творишь? – второе, что было понятно, – от него пытался сбежать Диб, грозно называющий пришельца разными нелестными словами в попытках, похоже, привести его в чувства. Он готов был отскочить от пришельца подальше, будто по инерции, но в итоге просто остановился, непрерывно глядя на Зима то ли испуганными, то ли жалостливыми глазами.       И третье – они оба каким-то образом оказались на улице. Над ними было только чёрное небо, затянутое облаками, а вокруг – пустая степь. Иркен обернулся и с удивлением обнаружил, что поодаль стоит та самая лаборатория, в которой они пару секунд назад открыли магнитную дверь. Снаружи она казалась не такой огромной и опасной, как раньше. Последним, что всплыло в памяти, был момент, когда Зим пошёл по левому коридору в поисках других помещений. Дальше – только вопрос о синей дымке и ощущение того, что двигаться он не может. Но теперь же тело снова было в его власти! И первое, что Зим решил сделать, это показать землянину перформанс искреннего удивления на собственном лице. Он, скорее всего, попал в такие неприятности, в какие никогда ещё не попадал. Посреди лаборатории, исследовавшей заболевание. – Погоди. Не говори ничего, – он успел прервать человека, едва тот смог сделать вдох для громкой речи. Видимо, иркен за это время посягнул на личное пространство землянина. Судя по запыхавшемуся Дибу, хорошо так посягнул. – Ты даже в беспамятстве хочешь меня прикончить, – только и сумел выдавить из себя тот, покачав головой. Ну почему, почему в таких важных моментах по той или иной причине Зиму обязательно нужно отключиться? Почему он решил задремать именно в школьном автобусе в тот единственный раз, когда он на нём ездил? Зачем он полез за магнитную дверь, а потом в коридор, чтобы… ах, точно, потому что пару месяцев назад умудрился «прикрыть глаза», и ему нужно исправить то, о чём он не должен был знать. Иркен пару секунд думал над несправедливостью вселенной, а затем развернулся и быстро зашагал обратно к лаборатории, даже не обращая внимания, идёт ли за ним Диб. А он пошёл. Правда, без особого энтузиазма, будто по принуждению. В очередной раз пришелец понял, что Диб, пожалуй, пользуется слишком большими поблажками с его стороны. – Окей, объясни Зиму, что он успел натворить, – если уж сегодня звёзды сходятся в самых неудачных комбинациях, то наименьшее из зол – подвергнуть это мнимому контролю. И параллельно устроить вечеринку посреди государственного объекта с собой в роли дискошара, если от этого не отвертеться. Судя по тому, что Диб всё так же боязливо зашагал рядом, сегодня он будет не просто светиться серобуромалиновым, а сиять!       Человек был совершенно не готов к тому, что иркен, пару минут назад решивший сыграть с ним в догонялки, внезапно опомнится и захочет объяснений. Начнёт ходить, ругаться и решит вернуться туда, где только что даже в респираторе умудрился попасть в синий дым. Ещё больше он был не готов к тому, что объяснять ему всё-таки придётся. Зим вообще был существом своеобразным. Диб судорожно забегал глазами по всему, что мог увидеть, пытаясь понять, не очередной ли это кошмар. – Если только не будешь доказывать, что так всё и было задумано, – ох, Диб знал, что Зим будет! – Я подумал, что ты мёртв. Честно, лучше бы это было так. Потом тебе удалось подняться, и… А у тебя ещё и на спине инопланетный швейцарский нож, – на этом моменте Зим даже не задумался над тем, что позволил человеку назвать его ПАК открывашкой. У Диба слова не сплетались в связные предложения. – И тебе надо было обязательно пойти по мою душу. – Ближе к делу. Отключился посреди этажа, заполненного вышедшими из под контроля спорами? – едва они оказались около разбитого окна лаборатории, по которому продолжали залезать внутрь, как иркен тут же понял, во что ввязался. И то, почему Диб всё ещё не подошёл к нему даже на метр. И почему в левом коридоре оказалась синяя дымка. Сразу же вспомнил, почему все рождественские каникулы сидел перед телевизором, как ненормальный, лишь бы дать себе ложную надежду, что с ним ничего не случится. Казалось, он сумел в пару мгновений забыть английский. – Зим, ты заражённый. Был заражённым.       Да нет, нет, нет, не могло такого случиться! Ни при каких обстоятельствах. Он же нормальный! Нормальный человеческий червь, который никому ничего плохого не сделал. Зим смог только заставить себя обернуться к человеку. Он же видел, как Диб шутит. Издевается над ним, потому что пользуется уязвимостью, знает, что Зим ему поверит. Но землянин всё ещё смотрел на него с напряжением. Казалось, сам не верил, что общается с тем, кто недавно его преследовал. Давай же, расскажи, что сделал Зим, раз ты так хочешь посмотреть на то, как пугаются иркены. – Нет, – Зим, мысленно убедившись в том, что заражённые остаются заражёнными на более долгий срок, чем пара минут, предался ожесточённому блефу. От собственных мыслей его аж передёрнуло. – Зим-то знает, что с ним так, а что не так. Зим в полном здравии и ясном сознании, Диб-вещь. Зим не может быть больным. – Я не говорю, что ты заражён сейчас, но совсем недавно ты нёс околесицу! – землянин продолжал беспорядочно бегать глазами, будто соображая, как же так вышло. От всего этого Диб даже начал заикаться. – Орал, чтобы я примкнул к какой-то секте, попытался затащить в синий туман ещё и меня! Да у тебя действительно ехала крыша. Понятия не имею, что тебе было нужно, но ты смог, будучи бесполезным заражённым, выпрыгнуть из разбитого окна! – было даже непонятно, он больше зол, испуган, просто не понимает, что происходит, или что. Диб развёл руками. – Два слова связать не мог. Ты точно был заражённым, Зим, хоть пару минут. Мы в таком месте, где это очевидно. – Да нет же, я тебе говорю! – проще было думать, что Диб лжёт, чем признать, что Зиму всё-таки не посчастливилось подхватить заразу. – Зим нормальный, ещё нормальнее, чем ты, – просто хотелось, чтобы появилась какая-то конкретика, а не бесконечные вопросы «как так вышло?». Диб медленно сделал пару шагов назад. Едва где-то на горизонте начала маячить иллюзия разгадки, как самой большой загадкой в тот же момент стал сам Зим. – Ты только что с нижнего этажа лаборатории, в которой произошло распространение вируса. Какое-то время уж точно был больным, а теперь… ничего. Вообще ничего, – он сделал паузу. – Так я ещё и стоял позади, а потом бегал, как угорелый, по всему зданию. А у нас снова ничего нового на руках, – Диб вздохнул, затем снова встретился с Зимом взглядом. Зим в миг почувствовал, как ото всей неизвестности кровь закипает. Ничего не ясно, каждый раз только больше проблем и меньше конкретики. Ну уж нет, если не сегодня – то никогда! Надоело ему сидеть смирно и ждать, пока зараза сведёт его в могилу. А судя по последним событиям, ему осталось не так уж и много. Страх перевоплотился в какую-то изощрённую форму гнева. – Как же меня всё это достало! – со всей дури грохнул по двери, в два счёта запрыгнул к окну и проскочил внутрь, будто пытаясь выломать раму. Он бы не удивился, если бы засветился ярко-красным. – Если через пять минут не вернусь, считай, что я сдох!       Ничего не двигалось с места. Три месяца, как они оба знают о ситуации в Стрейнджервиле, но ничего ровным счётом не происходит. Бесполезный респиратор надет, магнитная дверь отчего-то не была закрыта, так что Зим, обозлённый на весь мир за все свои беды, мог разнести здесь всё со спокойной совестью.       В правом коридоре синего дыма не было. В голове крутились мысли о том, что, наверное, его инопланетная природа сыграла роль в том, что он так быстро отходит от заразы. Да нет, здесь что-то другое. Диб, наверное, тоже должен был её подхватить. Тогда почему с ним ничего не происходит? В конце пути оказалось большое помещение с какой-то установкой в центре. Брошенные столы, пустые пробирки, на полу что-то разлито. У стены – большие, залитые водой растения в каких-то высоких капсулах. Что это за чертовщина? Определённо, это были те, которые он видел у дороги, ещё когда разговаривал с Эрвином. Но эти были гораздо больше и внушали какое-то иррациональное чувство тревоги. И даже его Зим смог спутать со злостью. В центре оказался большой анализатор, какой он видел в кабинете биологии, только, конечно, этот был гораздо больше.       Тьфу ты, какой кабинет биологии? Да он видел подобные на Ирке ещё до того, как Диб родился! Здесь, правда, всё выглядело гораздо примитивнее. Поверх лежали разбросанные листы бумаги, видно, их судорожно пытались собрать. Подойдя поближе, Зим смог понять, что на них многих из них крупным шрифтом написано слово «ИНФЕКТОСКОП».

***

      Зим видел Диба растерянным слишком много раз последнее время. Но лучше уж было видеть его удивлённое лицо, косящееся то на пришельца, то на вещи, что он обычно приносил, чем наблюдать, что человек его боится. Последнее почему-то казалось ему особенно противным. – Боже, как тебя до сих пор что-то не сожрало, – Диб выхватил у него из рук всю стопку с бумагами, собранную с нижнего этажа, и принялся разглядывать, не веря своим глазам. Было ясно – теперь ему уже плевать и на то, что Зим этой же ночью побродил по лаборатории без памяти, и на то, что вокруг оказалось невообразимое количество спор. Да пусть это и не забивает голову! Зим жив, Диб пока что не мёртв, что может быть лучше? – А теперь, Диб-вещь, пожалуйста, попробуй объяснить, что происходило, когда Зим выбрал не тот коридор.       Последующие минут пятнадцать пришелец, мысленно проклиная себя за все решения, которые к этому привели, выслушивал, какие акробатические чудеса должен был вытворять землянин, чтобы спастись от Зима, познавшего прелести синего тумана. Оказалось, что иркены не становятся такими же вялыми и бесполезными, как люди, если заражаются этой дрянью. Более того, не забывают пользоваться паучьими лапами из ПАКа, чтобы достать нерадивого человека изо всей щелей. Дибу в кошмарах будут сниться те выкрики «Примкни!», которые во всё горло орал поехавший Зим. – И всё же… ты теперь заражённый. Был им, по крайней мере, – Диб подытожил на какой-то неоднозначной ноте, будто желая, чтобы Зим объяснился теперь сам. – А заражённые, как мы знаем, делают больными здоровых людей. – Ага, – это был единственный ответ, которого человек ну совсем не ожидал. – Был и был. Не знаю, что это. Наверное, в школу завтра не пойду. Ну не будет и не будет, верно? – и посмеялся как-то слишком по-нормальному, будто ничего вокруг них был не город, закрытый на карантин. Зим развернулся на каблуках и гордо зашагал к обочине дороги. Н-да, давно они уже здесь торчат. – Ты переигрываешь, Зим, – Диб всё не переставал нервно поглядывать на пришельца, идущего впереди, будто так всё и должно быть. Словно он сходил в супермаркет за молоком, а не похитил документы из закрытой лаборатории. Нельзя просто так оставить такой удивительный случай, нельзя!       Отчего-то рядом с Дибом всё было проще. Будто бы всё решалось в два счёта. Каждый раз, как они вместе появлялись в Стрейнджервиле, здесь происходило нечто, в корне менявшее игру. Но только землянину так не казалось. Маздохондой, возвращающейся в Сан Мишуно, управлял иркен, прошедший сквозь синюю дымку. А на соседнем сидении сидел хранитель документов об инфектоскопах. И то, что объединяло их обоих, – это много, очень много спор на одежде. Не было смысла отрицать, что защита их совсем не спасала, а жалкие респираторы в эпицентре заболевания – чушь.       А Зиму будто совершенно стало плевать на то, что в декабре его лучшим другом было мыло. Кишащие вокруг споры, готовые в любой момент заразить тебя одноклассники, отличающиеся только повышенной бестолковостью, больше не пугали до дрожи. Он знал, что лучше от них держаться подальше. Вот только когда он побывал в месте, где вся эпопея и началась, кто-то переключил тумблер «обострённое желание спасти свою шкуру» в режим off, не спросив разрешения и не найдя ничего среднего. Если подумать, то в голову к Зиму залезать вообще было опасно. – Не попадись! – только и успел шикнуть иркен, наблюдая, как Диб шустро пытается проникнуть в собственный дом через заблаговременно открытую форточку. – Иначе некому будет наблюдать, как я во второй раз иду по левому коридору. – Да на такое шоу во второй раз глянуть не грех! Ещё увидимся, космопоц. Хоть эту неделю проведи без происшествий.