Восемь склянок

      Остаток утра до школы Зим потратил на безуспешные попытки исправить накрывшуюся связь и залатать дыры в оборудовании. Его никак не отпускали мысли о статистике заражений.       Раз за разом ему приходилось возвращаться к тому, что хоть что-то этой ночью пошло если не по плану, то в хорошую сторону. Например, Диб теперь точно вернётся в лабораторию, а проблемы с сигнализацией были решены неуклюжими землянами, хоть это изрядно помотало Зиму нервы. Эти мысли помогали не бросить всё на полпути, потому что, естественно, у него ничего не получалось. – Срочные новости!       Раньше Зим думал, что отсутствие сна – хорошее преимущество перед землянами, но теперь понял, что при таком раскладе он всегда в курсе всех новостей раньше остальных. Например, сегодня ведущий уже по телевизору объявил о закрытии Стрейнджервиля. Это, конечно, ни разу не удивило пришельца, а вот фраза, последовавшая за этим, была чем-то из ряда вон выходящим. – …сорок восемь новых зафиксированных случаев в общем по агломерации, из них семнадцать в… – СОРОК ВОСЕМЬ?       Это Зим мыл руки по локоть и дрожал при мыслях о возвращении в эпицентр заражения (ровно до того момента, пока его паникующий мозг не оказывался в лаборатории непосредственно). Земные черви не то что руки не мыли, так ещё и очень любили обмениваться друг с другом слюнями. Естественно, если твой муженёк приходит с работы и внезапно начинает молоть что-то про материнское растение с видом, будто только что выпил ацетона, то его срочно нужно зацеловать! А сколько из них умерло? Официальные источники говорили, что один, два, но, вероятнее всего, полтора. Но стал ли Зим верить официальным источникам? Ещё чего! Его сумасшедший поехавший разум был готов купиться на то, что умерло больше, чем заразилось. Он паниковал не на шутку.       Что могло быть хуже необходимости тащиться в школу, когда вокруг бегают паникующие школьники, следящие за каждым шорохом местных новостей? Идти в школу, когда первым уроком была физкультура, а любимое занятие физрука – дать детям мяч и оставить их на растерзание друг другу.       Год начался откровенно плохо. Зим едва устранял одну проблему, как из неё вытекала другая, а третья не заставляла себя ждать и появлялась ровно в тот момент, когда он был загружен по горло. Кажется, он был готов потерять надежду. Земляне обычно в такие моменты включали Ларил Аввин, покупали ведро мороженого и начинали печально его есть. Но какое-то невероятное стечение обстоятельств привело к тому, что Зим встретил Диба. С этого момента всё обещало пойти немного более интересно. После затишья ожидалась буря, и Зим тоже знал, что шторм грядёт. – Ну, поздравляю, твоё препарирование назначено на сегодня, – Газ постоянно подходила к нему незаметно, но в этот раз даже не пыталась напугать пришельца. Зим сию секунду развернулся посреди коридора. – Чего? – кажется, физкультура у неё была не сегодня. – Папа прознал, что Диб вчера ночью взял свою машину. Сегодня на биологии вместо лягушек материалом будешь ты, – произнесла она и как-то странно улыбнулась, а затем добавила: – Если не помрёшь раньше от заражённых, – Зим не сразу понял, что она имела в виду.       Дошло до него, наверное, только когда Чанк в очередной раз попытался пробить его голову баскетбольным мячом, нещадно стараясь расколоть его бедную черепушку об стенку. В попытках сбежать от поехавшего одноклассника в голову внезапно начали приходить полезные мысли, пока он прыгал по залу, убегая. Во время их заключения Газ говорила, что у Диба отняли машину. Похоже, брать её было запрещено. – ЧАНК! Слушай, давай договоримся! – крикнул Зим, уворачиваясь от очередного летящего в его сторону убийственного головокрошителя. Дипломатия была последним средством – его почти зажали в угол, а одноклассникам было настолько на него плевать, что словами описать это очень сложно. – ЧАНК!       Конечно, ему ничего не помогло. В голове застряла какая-то неясная очередная мысль про Стрейнджервиль и Диба, но поймать он её толком не сумел.       Кажется, думать стало слишком больно.       Зим почувствовал острое желание наконец помереть. Но какие-то сердобольные люди, чьи голоса звучали очень отдалённо, зачем-то решили привести его в чувства. Сначала ему дали пару пощёчин, которые, несмотря на всё, Зим почувствовал очень явно, а затем Чанк, похоже, не насытившись причинением вреда, решил добить его ударом в голову. Зима интересовала даже не внезапная жестокость своего одноклассника, а то, почему ПАК напрочь отказался делать из него нормального иркена обратно. Зим распластался по полу спортивного зала, от которого едко пахло лаком. Расплывающиеся одноклассники мигом столпились над ним, пытаясь залезть камерами телефонов куда не надо.       Голова потрещала секунд пятнадцать, а затем Зим снова нашёл в себе силы снова быть живым. Едва он собрал себя в кучку и попытался сесть, чтобы найти глазами Чанка и отрубить все фонари под его домом, как из толпы раздалось театральное «Ах!». Пришелец огляделся, пытаясь придумать, что в этот раз пошло не так – выпала линза или слез парик. – Что? – с явным раздражением выговорил он в толпу удивлённых школьников, светящих в глаза фонариками камер. У них отчего-то была глупая привычка фотографировать всё, что едва-едва отличалось от их привычной жизни.       Спустя пару секунд полного молчания Зим перевёл взгляд на собственные руки. Линзы, кажется, не пострадали, да и парик был на месте. Да что же им не нравится? Совершенно нормальный человек!       Он светился бледно-сиреневым цветом. – ЭТО ПОБОЧКА. ОТ ЛЕКАРСТВ! – завопил пришелец, забыв про то, что ему едва не размазали мозги по облезающей стене спортзала. Он тут же подскочил, похоже, подгоняемый заторможенным ПАКом, решившим треснуть его током напоследок, и тут же вылетел обратно в коридор.       Физрук, не ведая, что его ученика уже почти похоронили его собственные одноклассники, наверняка сидел у себя в кабинете и смотрел какой-то сериал, пока Зим, постоянно поскальзываясь на блестящем коридорном полу, пытался найти место, где можно будет перекантоваться. В холле не было ни души, и едва инопланетянин успел этому обрадоваться, как понял, что его единственный путь – забежать в туалет, пока его никто не достал.       Школьный мужской туалет – филиал ада на Земле. Школьный мужской туалет в шхоле «Бекингем» – личная дача самого Сатаны. Зим очень любил иногда притворяться, что не различает среди землян женщин и мужчин, но его уловка не сработала бы втройне. Женский туалет здесь тоже был своего рода домиком для посиделок с подружками-демонессами у Лилит. Сгорая от страха подхватить какую-то неведомую бактерию в этом бесконечном празднике антисанитарии, Зим забежал и захлопнул дверь, что та чуть не развалилась.       Из заляпанного зеркала на него посмотрел испуганный светящийся пришелец. Ему захотелось облокотиться на раковину и уставиться на собственное отражение, но то ли боязнь микробов, то ли страх того, что она отвалится, остановили его.       Иркенам было несвойственно сиять какими-то непонятным цветами. Вернее, свойственно, но для настоящего иркена это было плохо. Как истинным военным им следовало сдерживать любые порывы эмоций, оставаясь всегда хладнокровными и рассудительными. А переливаться, будто радуга, было скорее позорно, чем нормально. И, конечно, Зим уже очень давно не поддавался, так что никто ровным счётом не знал о его небольшой проблеме. Не знал до этого момента. Дверь заскрипела, и в небольшой щёлочке между ней и косяком оказались два любопытных глаза. – ВЫЙДИ! – заорал Зим на подглядывающего Тэ, что тот аж крякнул. Несмотря на то, что он имел полное право зайти, Зим, похоже, решил оккупировать туалет, пока не перестанет светиться, и продолжил ошалело пялиться на собственное выражение лица. Он был дефектным, но не настолько же!       В последний раз такое было, когда он в порыве ярости решил дать Дибу подзатыльник. Тот в очередной раз раскрывал его инопланетную сущность, и Зим, полный праведного гнева, направился к нему через весь класс. Землянин стащил из учительского стола указку, пытаясь недопустить пришельца к себе, и как-то внезапно они устроили настоящую дуэль на указке и школьной линейке. Конечно, Зим не умел фехтовать, что выбесило его ещё больше. А когда Диб каким-то чудом выбил линейку у него из рук, оставив без оружия, Зима просто прорвало, но по неизвестной причине к их почти равному бою присоединился весь класс, пытаясь проткнуть чужие руки циркулями. В общем, никому уже не было интересно, почему Зим буквально пылает красным цветом. Кроме Диба, естественно.       Зим не мог торчать здесь слишком долго, но к такому жизнь его точно не готовила. Он не мог умыться, как сделал бы любой герой из подростковой драмы, потому что его физиономию бы напрочь разъело. Пришельцу просто оставалось пялиться на своё мутное отражение и ни к чему не прикасаться. Впрочем, через пару минут его внезапно появившаяся эмоциональная раскраска почти сошла на нет. С чего она пошла, когда Чанк решил продырявить в его черепе нечто размером с баскетбольный мяч? – Это побочка, просто побочка… – внушал сам себе Зим, зная, что ничего ровным счётом не принимает. Для убедительности он придумал в случае чего показаться кому-то на глаза с блистером* парацетамола из пачки какого-нибудь «Иркофарматахтадуя».

***

      В классе было душно и дико жарко. Земляне не знали меры, когда использовали отопление, поэтому пытались отыграться за ужасно холодный ноябрь в январе. Класс кипишил, громко обсуждая количество заражённых. Некоторые СМИ сообщили новое общее число – тысяча семьсот или около того. Естественно, впечатлительную толпу это завело. Сан Мишуно был густонаселённым и многомиллионным мегаполисом, неудивительно, что в нём передача от человека к человеку пошла как по маслу. Да, об этом СМИ тоже упомянули, теперь стрейнджервильская болезнь официально передавалась не только от растений со спорами, но и от людей. А Зима не отпускала какая-то странная прилипчивая боязнь, будто он что-то упустил или о чём-то забыл. Конечно, выкрики одноклассников его тоже беспокоили, но это было явно что-то иное. Сейчас должна была быть биология, и… а, ну да.       В класс заявился самый сонный Диб, которого Зим только мог вспомнить. Его голова сразу сообразила, о чём она думала, но не сообщала своему владельцу. Препарирование и машина земношкольника. Зим сидел на первой парте, явно пытаясь отодвинуться подальше от Зиты, как-то подозрительно шатающейся по классу сегодня. Пришелец был почти в упор у двери, естественно, встретиться с Дибом пришлось здесь и сейчас. Зим уж точно знал, что все свои промахи человек обязательно свалит на него. Вернее, Газ знала, а Зим домыслил. – Опоздал на автобус, Диб?       В ответ на него уставились красные усталые глаза с рассеянным взглядом. «Лучшая защита – нападение». Зим нещадно провалился в своих планах не дать Дибу обвинить невиновного пришельца. Он же «потащился в два часа ночи, чтобы исправить косяк» Зима по собственной воле, верно? Значит, машину у человека отняли на справедливых условиях. Но Дибу же пришлось нарушить запрет именно из-за инопланетной дури. Можно было так удобно обвинить Зима во всех своих бедах!       Но вместо ответа тот пожал плечами и медленно дошёл до своего места. Сел на стул и лёг на парту, закрыв голову руками.       Диб, может быть, уже и не был уверен, что растения созданы Зимом. Но он определённо должен был быть расстроен отсутствием у себя машины! Расстроен, но не до такой степени, чтобы не пытаться добиться от Зима хоть какой-то правды о спорах. Иркен почувствовал, что снова что-то упускает. – Зим, тебя вызывают на ковёр, – из дыры постоянных размышлений его вытащила Зита, подошедшая к его парте и как-то странно подёргивавшаяся. По её лицу было понятно, что она очень обеспокоена. – На какой ковёр? – К директору. Говорят, что ты употребляешь… вещества, – последнее слово она проглотила. – Помнишь, мы говорили тебе о Марти? – её голос тоже подрагивал. – Каком ещё Марти? – Зим с каждым её словом вжимался в стул ещё сильнее, понимая, с какой силой на него наваливаются проблемы. Кажется, пора было сказать «пока-пока» привычной жизни. – Он сказал, что ему нужно колоть инсулин, чтобы жить… с тех пор мы его больше не видели, – Зита понимающе кивнула ему, будто скорбя по усопшему. Зим, к счастью или к сожалению, помнил, зачем инсулин нужен человеческой сквозной пищевой дырке, но не знал о том, что некоторые колят его… для удовольствия? Он не слишком разбирался в этом. – Погоди, а я тут причём? – пришелец начинал понимать, что план с парацетамолом, наверное, тоже не прокатит. – На физкультуре ты сказал, что у тебя побочка от лекарств. Похоже, тебя услышал кто-то из учителей. Мне так жаль, Зим, – она говорила это на самом деле искренне. – Мы все понимаем, что это всё из-за твоего заболевания. – Да-да. Круто. Пойду отчислюсь.       Зим выскочил в коридор и понял, насколько сильно он попал. Никакого заболевания и лекарств тем более, а за это феерическое враньё ему ещё и влетит от администрации! Кажется, вся его отрицательная карма свалилась на голову в один момент, готовясь растянуть его страдания на как можно бо́льший срок.       И только пока он шёл по холлу, чтобы получить по шапке, понял, чем отсутствие машины у Мембрейна грозит ему самому. Диб не сможет добраться до Стрейнджервиля.