***
— Итак, — начал чернокожий мужчина в строго костюме, поправляя очки, — вы хотите сказать, что являетесь Амелией Хьюз, ученицей инженерного факультета в Бангорском университете, которая, согласно постановлению суда, является мёртвой? — Да, — кивнула женщина. — Вы взяли заявления по восстановлению паспорта? — Я ходила в администрацию, и там мне сказали, что сначала я должна пойти в другой отдел и сделать запись там. Когда я пришла туда, мне сказали пойти в третий отдел и сделать уже там какую-то просьбу… — И поэтому вы решили наброситься на рабочего с безумными криками? — Я ни на кого не бросалась, — твёрдо постановила Амелия. — Ко мне подошли и сказали, что без должных документов я не должна заходить в определённые отделы, хотя они сами сказали мне идти туда. И на все мои замечания насчёт того, что у меня вообще нет документов, мне отвечали молчанием. Я не делала ничего противоправного. — Камеры видеонаблюдения говорят об обратом, — парировал дознаватель, обводя рукой невидимый прибор. Хьюз звучно выдохнула, отвернувшись. В её время тоже были видеокамеры, но это всё не было похоже на глобальную слежку за людьми. В этом новый «старый» мир был похож на устройство Поезда при Разе — всё должно подчиняться строгой политике, и любое отклонение карается наказанием. И потом, она и вправду не бросалась на того зануду в очках. — Что же, возможно с этим делом суд рассмотрит ещё и вашу просьбу по поводу признания вас живой, Амелия. — с юмором отметил мужчина, доставая стопку бумаг для оформления протокола. — У вас остались какие-либо документы, подтверждающие, что вы — это вы? — Я… не знаю. Возможно, какие-нибудь справки с моей подписью остались в университете. Сделайте приказ и отправьте им. Я во всей этой бюрократии не разбираюсь. — Хорошо. — кивнул собеседник, быстро проводя ручкой по листку бумаги, — И всё же, где вы отсутствовали всё это время, миссис Амелия? Это нужно нам для протокола. Амелия закусила губу. Сейчас она находится в крайне шатком положении. Ей как-то не пришло в голову спросить людей о том, знакомы ли они с Бесконечным Поездом. Возможно, пока она отсутствовала, мир прознал о его существовании, и скажи она дознавателю о том, что с неё приключилось, процесс восстановления документов прошёл бы гораздо быстрее и легче. Но есть большое «но»: если окажется, что тайна загадочного поезда в другом измерении до сих пор является тайной, то одно его упоминание могло стать приговором для неё. Мужчина посчитает её сумасшедшей и отправит в психбольницу, что точно не входило в планы женщины. Сделав глубокий вздох, она начала придумывать на ходу. — Я потерпела крушение на корабле. Мы с моим мужем любили плавать возле берегов нашего родного острого, но в один день… шторм. Он унёс нашу лодку далеко от берега, а потом разнёс её в пух и прах. Мой муж, он… Я не хочу об этом говорить. — она демонстративно отвернулась, вытирая накатившие слёзы. Она действительно не хотела вспоминать о нём. — По итогу нас прибило на побережье Норвегии. Там мне пришлось выживать в нищете, среди уродов и наркоманов, пока меня не нашла одна семья. Она помогла мне залечить раны и мы… — Прошу прощения, — прервал её мужчина, колким взглядом смотря на неё, — У вашей лодки был индификационный номер? — Я не знаю. — Можете ли вы назвать точную дату шторма? Мы бы могли пробить по данным за тот день. — Вы думаете, люди запоминают такие вещи? — Хорошо, тогда можете назвать семью, что вас приютила? Мы бы могли с ними связаться, чтобы подтвердить вашу историю. «И вот, я в тупике,» — разочарованной отметила Амелия, сердита сжимая руку под столом. Если она сейчас скажет какую-нибудь случайную фамилию, то не только подставит совершенно незнакомых людей, но и затянёт процедуру по возвращению документов на долгие дни. Но замолчи она сейчас, то лишь подтвердит сомнения дознавателя, после которых он не поверит ни единому её слову и, скорее всего, опять отправит в камеру. И вдруг прежде, чем женщина предприняла какое-либо действие, мужчина встал со стула и поднёс её стопку бумаг. Она быстро пробежалась по ним взглядом, изучая каждый абзац, пока что-то не показалось ей странным. Она подняла один из листов и увидела там упоминание того, что ей было нужно — «загадочного» Поезда. Она подняла взгляд на собеседника. — Вы… знаете про Бесконечный Поезд? — О, ещё одна, — тихо прошептал он, отворачиваясь. — Да, мы уже не раз сталкивались с людьми, которые твердили одно и то же: загадочное место, похожее на поезд, с вагонами, внутри которых были самые разнообразные миры. — И вы верите в это? — Мисс Хьюз, вы подписываете бумаги? Амелия остановилась, задумчиво вчитываясь в каждое слово. — Просто я хочу знать, получу ли помощь, — ответила она дознавателю. — Понимаете, у меня там остался близкий друг и не могу его бросить. Слышите? — Успокойтесь. — сказал мужчина, прикладывая свою руку на плечо собеседницы, — Мы предоставляем психологическую помощь и временное жильё пострадавшим. Можете успокоиться. Хьюз с облегчением вздохнула, беря в руки ручки и расписываясь в бумаге. Возможно, ситуация не настолько плоха, как ей могло показаться.***
«Нет, ситуация настолько плоха, как могло показаться,» — раздражённо подметила Амелия, сидя в кресле старого автобуса, в окружении безумцев. Как она сама не догадалась, что «временное жильё» — это и есть психбольница? С каких это пор она стала такой глупой? — Слушай, а ты тоже видела этот бильярдный шарик с лапками? — спросил её парень с сильно перекошенным лицом, от которого воняло перегаром. — Нет, но зато я встретила говорящую кошку, которая выкрала у меня двадцать баксов, — пробормотала женщина с потрёпанными волосами, сидевшая на другом ряду. — А от этих чисел не появляется сыпь? — спросила старушка с задних рядов. Хьюз закатила глаза — всё это было похоже на какой-нибудь вагон галлюцинаций, в котором всё выглядело страннее, чем должно быть. В автобусе было всего семь человек, а болтали они за сорок, причём половина, судя по всему, вообще не были на Поезде, а просто принимали некоторые запрещённые вещества. «Такая компания вряд ли поможет мне в возвращении обратно,» — мрачно констатировала бригадирша, оборачиваясь в сторону окна. Они уже выехали за пределы города — впереди их ждали дачи и кладбище. Кладбище… — Мэм, мне нужно справить нужду, — крикнула Амелия, сдерживая стыд за сказанные слова. Она чувствовала себя каким-то глупым подростком, попавшим в неприятность. К ней подошёл мужчина с ключом. Он быстро открыл замок на её кресле и сопроводил из автобуса на обочину, в сторону кустов. Женщина уже давно всё обдумала — ей не место в психбольнице. Во-первых, она полностью, психически здорова; во-вторых, время, потраченное там, может стоить Хейзел жизни; и в-третьих, всё, что она знала о подобных заведениях сводилось к тому, что люди там не особо и лечатся. «Я должна двигаться, — напомнила она себе. — Только так я добьюсь цели». Как только она отошла от сопровождающего на пару метров, то бросилась вперёд, в небольшой лес. К её счастью, мужчина был не в лучшей форме — он вечно спотыкался об корни. Она скатывалась с крутых оврагов, перепрыгивала через поваленные деревья и ручьи, пока наконец не перестала слышать тяжёлое дыхание преследователя. Она осталась одна. По её подсчётам, прошёл целый час с того момента, как она оказалась в лесу. Зато теперь она стояла у трассы и ловила попутку, мысленно набрасывая планы на будущее: жить она могла в домах для престарелых, в церквях или же выпросить место у добрых людей; еду можно было найти и в лесу, тем более с её навыками выживания; приборы… что же, она уже перешла дорогу закону, так что смысла притворяться добропорядочным гражданином не было. Наконец, перед женщиной остановился небольшой джип зелёного цвета. Водитель в забавной кепке опустил боковое стекло и с глупой улыбкой посмотрел на Хьюз. — Здравствуйте, — тихо произнесла бригадирша. — Мне нужно на кладбище. Можете подвести? — Не вопрос, — протянул мужчина, указывая на пассажирское кресло, — Садитесь.***
Она могла обойтись без всего и бросить всё, если это потребуется для её миссии. Времени было в обрез, и любое отклонение было максимально нежелательно. Но она не смогла себя заставить вот так просто забыть о нём. Те пугающие наводки до сих пор преследуют её: возле входа пойти направо, затем повернуть у чёрного монумента и затем пройти пять метров до небольшой беседки… Она пронесла это знание с собой через Поезд, через все те безумные вагоны, чтобы встретиться с ним. — Привет, Олрик, — скрипучим голосом обратилась она к могильной плите, держа в руках свежие цветы. У её мужа, в отличие от неё самой, были родственники. Видимо, именно они и ухаживали за местом его погребения после смерти. Плита была чистой и гладкой, а старое фото с радостным молодым человеком до сих пор стояло целым в рамке рядом. Дрожа всем телом, женщина положила цветы возле неё и встала на колени. Как же она боялась этой картины раньше, как упорно отказывалась ехать сюда. Но теперь… — Прости, что не принесла варенья. У меня были некоторые неприятности. Она знала, что Олрик ей не ответит, но её просто было легче от самого процесса разговора. Она представляла, что возможно, где-то там, в недоступном для её понимания мире, он всё же слышит её и чувствует всё. — Прости, что так долго не навещала тебя. Мне было страшно тогда, а сейчас — очень стыдно. Мне… не хватает тебя, дорогой. Я пыталась вернуть тебя, самыми невероятными и ужасными способами, которые даже… даже не постижимы для понимания обычного человека. И я прошу простить меня за это. Я поступала неправильно, пытаясь вернуть того, кто уже ушёл. По её щекам потекли слёзы. Она не понимала, по какой именно причине: от тех ужасных деяний, воспоминания о которых снились ей в кошмарах или от того, что она собиралась говорить дальше. О тех чувствах, что связаны с этим. Она достала фотографию, где она со своей непослушной девочкой беззаботно корчила рожицы. Боль и радость одновременно нахлынули в её сердце. — Знаешь, а ты был прав, дорогой, — с улыбкой продолжала она. — Дети действительно делают нас лучше. Я вот, например, познакомилась с Хейзел. Тебе бы она понравилась — она такая же заводная, любознательная и неряшливая. Я научила её готовить яйца, играть в шахматы, и даже есть через трубочку варенье, как ты это делал в детстве! Я… я люблю её, как свою, родную. Но стоило мне вновь сглупить, сделать ошибку, и она отвернулась от меня… А всё из-за моих дурацких попыток вернуть тебя. Она посмотрела на сияющие радостью глаза Олрика, мысленно представляя, как он гладит её по плечу, играется с её волосами и целует в лобик, повторяя всё те же самые слова: «Ты прекрасна, как всегда». Сердце застучало с новой силой, когда она осознала, что потирает своё безымянный палец. В это мгновение мысль буквально выстрелила в её голову и она начала копаться в карманах. Она хранила своё обручальное кольцо — самое красивое и дорогое сердцу. подаренное во время предложения руки и сердца, — с того самого дня, как попала на Поезд. С ней приключилось сотни бед, тысяча приключений, но оно всегда оставалось с ней. Протяжно выдохнув, Амелия вновь надела его на свой палец, чувствуя облегчение. — Я не смогу вернуть тебя, Олрик. Но это не значит, что ты забыт. Я всегда буду помнить и любить тебя. И ту любовь, что ты дал мне, я поделюсь ею с Хейзел. Встав на ноги, Хьюз на прощание поцеловала фотографию своего любимого и оставила её там, где она была. После этой «встречи» с её души будто упал огромный камень, который все эти тридцать четыре года давил на неё. Она могла мыслить лучше, без посторонних мыслей в голове. Она шла вперёд, точно зная, что всё получится.***
Прошло пять часов с того момента, как Амелия покинула кладбище и бродила вдоль трассы, размышляя о возможных вариантах возвращения на Поезд. Из раза в раз она вспоминала один случай, произошедший несколько месяцев назад: молодой парень, влюбившийся в Жителя-отражение, был отправлен обратно, однако из-за парадокса проблемы это вызвало мощнейшую дестабилизацию всех систем огромной машины, едва не уничтожив её. «Если это сработало с ним, то почему не со мной?» — возмущённо спрашивала себя бригадирша. она любила Хейзел и всеми фибрами души желала её вернуть, однако с ней не повторилось того случая. Это могло значить только две вещи: либо Раз-Раз решил эту проблему на корню, полностью исключив возможность второго попадания на Поезд, либо здесь опять замешана несовершенство всей системы управления космического транспорта. «Скорее всего второе,» — устало отметила женщина. Механизм подбора пассажиров был крайне прост — в ключевой момент в их жизни появлялся Поезд, чтобы «изменить судьбу». Анализ памяти помогает в выявлении определённых проблем, каждая из которых имеет свой номер. Всё найденное суммируется и складывается в итоговое число. Но проблема Хьюз заключалась в том, что ключевые моменты её жизни прошли именно на Поезде, а здесь для подобного ей потребуются годы. Допустим, для взятия другого ребёнка из детдома. Ей же нужно было попасть обратно как можно быстрее. И уж маленький вандализм или грубость точно не поможет — система просто не будет это воспринимать как полноценную проблему. Бригадирша опустила глаза на трекер — на один из немногих приборов, оставшихся при ней. Вместо синей клетки с отмеченными точками пассажиров и Жителей была чёрная пустота. «Возможно, стоило попробовать сделать портал самой,» — подумала Хьюз и сама усмехнулась от этой нелепой идеи. Если нынешние учёные до сих пор не знакомы с Поездом, то их технологии ещё далеки от должного уровня. Должен быть другой путь… Внезапно, трекер запищал, от чего Амелия даже дёрнулась в сторону. Его экран вновь показывал карту Поезда со стороны! Причём точка, которой обозначался пассажир, находилась всего в нескольких шагах от женщины. Забыв обо всё на свете, она побежала в сторону человека. К сожалению, она не успела его застать вовремя, но в последний момент она увидела, как металлические манипуляторы робота хватают его и затаскивают в портал. «Если я не могу сама добраться до Поезда, то стану попутчиком для другого,» — с улыбкой осознала женщина.***
Амелия стояла посреди самой оживлённой улицы Бангора, хотя по сравнению с тем же Лондоном здешнее собрание людей было ничтожным. Она помнила одно из главных правил перемещения человека на Поезд — оно не должно включать в себя посторонних. Конечно, и у этого правила было исключение — бригадирша до сих пор не могла забыть своего удивления, когда на раздаче номеров обнаружила двух молодых парней. «Более того, абстрагироваться от всего мира было невозможно,» — добавляла она про себя, следя за каждым подозрительным прохожим. И вот, ей на глаза попалась идеальная цель — мужчина средних лет в крайне потрёпанной одежде и с синяками на лице. Он медленно ковылял в сторону закоулка, где его исчезновение не было бы заметно. Издалека он на что-то громко жаловался, попутно сбивая мусорки на своём пути. «Это точно он,» — заверила себя Хьюз, медленно вставая с лавочки и следующая за будущим пассажиром. Трекер молчал. И вот, мужчина заходит за угол, где его с привычной точки не видно. Бригадирша быстро подбегает к зданию, но не подходя слишком близко за наблюдаемым. Она не знала, на каком расстоянии работает локатор портала. Внезапно прибор на руке запищал. Экран вспыхнул, и карта Поезда снова открылась. Крепко сжав челюсть и кулаки, Амелия побежала за угол. Мужчина тихо стоял, ошарашенно смотря на загадочную зелёную дверь. Услышав шорох ботинок, он повернулся в сторону Амелии. Она уже видела, как манипуляторы робота тянуться к нему. Она должна успеть. Мышцы ног были напряжены, как никогда. Бригадирша сделала прыжок, — пожалуй, самый длинный в своей жизни. Всем телом она врезалась в мужчину, вместе с ним влетев в портал. Медленно, но верно, её голова стала тяжелеть, а сознание — уходить. «Я иду к тебе, Хейзел».***
— У тебя много вещей с собой, Хейзел? — спросила Саманта, аккуратно складывая очередной набор костюмов в свой рюкзак. Девочка не ответила. Она смотрела на небольшой фонтан, стоящий посреди импровизированной гостинной, не в силах остановить бурный поток мерзких, болезненных и пугающих мыслей. Почему каждый раз, когда она кому-то начинала доверять, верить и любить, происходило что-то ужасное, что заставляло её умирать внутри? Почему она не могла жить хорошо, а была обязана страдать каждый, чёртов раз?! «Ну я же «Амелия», — вспоминала она, кривясь от одного упоминания имени женщины. — Я должна страдать также, как и страдала она». И почему, почему, во имя Поезда, она решила именно её использовать в качестве подопытного кролика? Даже если бы Хейзел была бы в самом плохом положении на свете, даже если бы от этого зависела её жизнь, она бы никогда так не поступила бы с другом. Она бы плакала, кричала, била бы стены, но никогда бы до такого не дошла. Никогда. — Девочка, с тобой всё хорошо? — переспросила Кошка, подпрыгивая на бортик фонтана. — Нет, со мной не всё в порядке, — тихо выдохнула она, опуская голову. — Я понимаю, то, что случилось сегодня, тяжело принять. Не каждый день оказывается, что твой близкий друг — не друг вовсе. Но скоро всё пройдет. Тем более, в моём доме будет более благоприятная для этого атмосфера. Хейзел повернулась в сторону собеседницы. Она выглядела доброй и заботливой — её улыбка и глаза-искорки об этом буквально кричали. Но в ту же самую секунду она вспоминала обо всём том, что с ней случилось. Как с такой же улыбкой на неё смотрела Грейс и Амелия, Саймон и Урриг’к. Как они были добросердечны в начале, а затем… Она отодвинулась от Кошки, прижав руки к груди. Уж лучше она будет одна, чем окажется в руках очередного обманщика и врага. — Хейзел, я… — начала Саманта, но затем внезапно прервала саму себя. Она тихо вздохнула и спрыгнула вниз. — Я оставлю тебя одну, если ты этого хочешь. — Эм, Саманта, — вдруг из-за угла вышел медведь Фрэнк в строгом костюме. — У нас тут этот… поехавший. Косо смотря на Жительницу, девочка не могла не заметить, как посерьёзнела Кошка. Она хмуро посмотрела в сторону, её хвост упал на пол, а из лап вылетели острые когти. На секунду Хейзел даже захотелось пойти следом за ней, но затем она остановила себя, напоминая, что это наверняка не связано с ней. Её новая «подруга» — известная во многих кругах предпринимательница и аферистка, у неё наверняка много дел. Наконец, когда Саманта ушла, девочка тихо заплакала. Она будто не может жить нормальной жизнью. Каждый шаг, и она опять попала в какую-то ужасную ситуацию. А так хочется просто пожить. Без сумасшедших Жителей за спиной, без внезапных тайн и откровений… без обмана. Внезапно, на её плечо упала струя воды. Резко встав, она обнаружила, что у воды есть глаза и рот, и что она тоже плачет. «Я его знаю, — тихо прошептала она себе под нос, — Он вроде друг Саманты». Она уставилась на него — в другой день она бы, наверное, закричала от испуга, а затем засмеялась от приятной встречи. Но сейчас у неё нет настроения ни для того, ни для другого. — Ты давно здесь находишься? — осторожно спросила она, прижимая квантовое хранилище к животику. — Я здесь жил. — пробулькал собеседник, вытирая невидимый нос водяным платком. — Мне стало так грустно от того, что с тобой произошло, что… что я не могу сдержать слёз! — Тебя зовут Рэндел, верно? — Да. Хейзел кивнула. Да, она его помнила — он был в чае в хижине Саманты. А затем оказалось, что он живёт не только в чайнике, а является всем снегом в вагоне. Она вновь присела у фонтана, представляя, что вновь одна. — Вы с Амелией были хорошими друзьями, — раздался голос Жителя сзади. — Да… А затем она превратила меня в… меня сегодняшнюю. А потом врала мне о том, что не знает этого. — Но она заботились о тебе. — Да, заботилась, — повторила девочка, сглатывая накативший ком в горле и сдерживая когти в своих пальцах. — Но зачем, зачем она лгала мне? Почему нельзя было сказать раньше, чтобы не не было… не было так больно, как сейчас?! Рэндел перестал плакать, его лицо приобрело задумчивые черты. Он разделился на две части, тихо перешептываясь между собой. — Наверное, она боялась, что после этого потеряет тебя. Я видел её лицо в тот момент, когда она узнала про тебя. Она едва сдерживала слёзы. Хейзел внезапно поморщилась. Внезапно её голова начала работать в «ритме Амелии», осознаваясь странную вещь, сказанную собеседником. — Подожди, когда ты видел это? — Вчера, в том вагоне с мягкими змеями. — задорно ответила вода, чьи глазки внезапно заискрились. — Как? Ты же находился здесь. — Оу, я давно путешествую с вами! С того самого момента, как Саймон пришёл к Саманте. У него был такой хмурый вид, так что я подумал, что буду рядом с тобой. Ты была такой радостной рядом с Амелией… — Ты был всё это время с нами и ничего не сказал?! — ошарашено выпалила девочка, подпрыгивая и разводя руками. — Ну, я не должен был говорить с вами! Это было очень трудно, кстати. Саманта пообщела мне много подарков за то, чтобы я следил за вами… Ой, — Рэндел прикрыл свой рот руками, медленно опускаясь в фонтан. — Что?! — Пропали мои пончикоколы! — Нет, нет, нет! Стой! — Хейзел подбежала к фонтану, почти уперевшись в лицо водяного собеседника, — Я дам тебе сколько угодно пончикоколов, если ты расскажешь мне, что значит «следить за нами». Рэндел осторожно поднялся из-под фонтана, смотря на девочку детским взглядом. — Правда? — Да, правда. — Вау, это довольно выгодная сделка! — радостно выкрикнул Житель, прокашливаясь перед разговором. — Саманта не очень любит Амелию, и попросила меня пойти вместе с Саймоном, чтобы не только проследить за ним, но и за ней. Но этот парень мне так не понравился, что я решил пойти с тобой! Тогда мне приказали следить уже за вами и сообщать, где вы находитесь. Но я так увлёкся вашими разговорами и милыми делами, что она в итоге решила обратиться за помощью к другим Жителям. Внезапно из волос Хейзел вытекла маленькая капелька, мило посмеивающаяся. Она юрко перепрыгнула через плечо девочки и присоединилась к остальному водяному телу Рэндела. Он с глупой улыбкой смотрел на собеседницу, будто ожидая ответа. Но она не отвечала. Она складывала весь пазл воедино. «На нас напали странные Жители в пирамиде, — начала она, стараясь вспомнить каждый странный шаг и поступок. — Они разъединили нас, а потом меня нашла Кошка. Амелия пыталась что-то о нёй сказать, но не успела. Значит, эти Жители были теми, о ком говорил Рэндел». Придя к этому удивительному выводу, девочка поражённо плюхнулась на пол. Возможно, что и Ромул, и Урриг’к были лишь присланными Самантой. Возможно, что именно она обрезала их канат в вагоне строителей и усыпила в вагоне эпох. Возможно, то, что она показывала про Амелию было ложью. Возможно не полностью, возможно — лишь немного, поскольку по лицу женщины она понимала, что что-то ужасное было между ей и Хейзел, но всё же… А Хейзел, как глупый ребёнок, поверила во всё это, оттолкнув, возможно, единственного, кто её по-настоящему любил. Сильно сжав зубы, она со всей силы закричала, обнажив свою черепашью сущность. От злости она начала бить стены, царапать их, пинать камни — и опять, опять её обманули! Набрав номер на квантовом хранилище, маленькая бригадирша достала свой защитный пояс, электрическую палку и гранату-ослеплялку. «Я не позволю, чтобы меня вот так обманывали!» — повторяла она про себя, уверенным шагом идя в коридор, где пропала Саманта. — А когда ты мне принесёшь пончикоколы? — вслед бросил вопрос Рэндел. Хейзел не ответила на его вопрос — ей не было до этого дела. Скорее всего, она сможет найти нечто похожее на эти пончикоколы в квантовом хранилище. Там вообще можно найти всё, что угодно. Оставив эти глупые мысли позади, девочка заскочила за угол как раз вовремя — Саманта стояла спиной к ней, обращаясь к своему другу Фрэнку. Она могла схватить её, заставить объяснить всё… Но затем она услышала тихий рев, но до того пугающий, что её ноги сами дёрнулись назад, за стену. Лишь когда сердце перестало колоиться как бешенное, она смогла разглядеть силуэт в тени, позади Кошки и Медведя. Он был огромен, и даже не видя полностью существо, Хейзел знала — это что-то чудовищное. С него свисало нечто, похожее на кожу, медленно капала кровь, а на голове вытворялся форменный хаос. «Он похож на Ромула, — добавила девочка про себя, — Но гораздо страшнее». — Я чую запах Амелии, — прошипело существо в тени, — Ты обещала, что мы убьём её! — И я своё слово сдержала, — упёрто ответила Кошка. — Мы уничтожили её морально, а из человеческого мира она ничем не сможет нам помешать. Более того, вряд ли она сможет приспособиться к жизни там после тридцати четырёх лет жизни здесь. — Она… она тоже Амелия. Это знаю я. Это знаешь ты… — И что? Ты же сам настаивал на том, чтобы она росла, не касаясь всей этой темы. Если ты позволишь мне уйти… — Эта девчушка — Амелия! — пророкотал монстр. делая шаг в сторону собеседницы. — Она узнает, что вы ей солгали, и тогда она вновь подвергнет Поезд безумию! Отдай её мне! — Нет, — отрезала Саманта, кивая Фрэнку, — Я не могу этого допустить. Убирайся отсюда, пока я не покончу с тобой раз и навсегда. Существо тихо засмеялась, и от этого смеха мурашки пошли по всему телу. Внезапно, раздался звук глухого удара и протяжный выдох. Затем Хейзел услышала, как падает чьё-то тело и крик Саманты, из которого невозможно было ничего разобрать. Дьявольский смех становился всё громче и громче — и в этот момент прямо напротив девочки упала Кошка. Клочок её шерсти на боку был выдран, а на месте осталась ужасная красная кожа. Жительница, дрожа, подняла голову, посмотрев прямо на девочку. Её глаза были мокры, и она сказала одно лишь слово, прежде, чем потреять сознание: — Беги. — Ты посмела угрожать мне? МНЕ?! Я сильнее тебя, Амелии, всего этого Поезда! — грозно кричал монстр. — Я — вестник судьбы! И ты… Амелия… также падешь… Едва сдерживая крик, Хейзел рванула вперёд, не осматриваясь назад. Позади неё всё сильнее и сильнее раздавались звуки тяжёлых шагов, которые. казалось. были громче стука колёс Поезда. Дрожащими руками, девочка активировала гранату-ослеплялку и бросила её себе под ноги. Она слышала разрывающий свист, и на секунду её посетила надежда, что всё осталось позади. Но вместо этого она вновь услышала этот смех и эти шаги. — Стой! — Закричал Рэндел, стеной вставая на пути преследователя, — Я не позволю навредить этому чудесному… Хейзел услышала звук расплескавшейся воды — монстр просто пробежал сквозь Жителя, как будто он был пустым местом. «Нужно убираться из этого вагона!» — буквально кричал разум девочки. Набирая номер на хранилище так быстро, как она себе даже вообразить не могла, бригадирша достала портативный компьютер, быстро передавая сигнал в лабораторию. Она должна была приехать вовремя. Её ноги уже подкашивались от боли и усталости. Она через силу заставляла себя делать шаги, даже несмотря на то, что в голове она буквально кричала от ужаса. Тень была всё ближе и ближе, её зловещий смех уже звучал почти над ухом. А проклятые коридоры не думали даже заканчиваться — они, как назло. становились лишь длиннее с каждым разом. Внезапно, к звукам шагов прибавился грохот камней вдалеке. Он становился всё громче… Внезапно, стена позади Хейзел рассыпалась на куски, и огромный силуэт человека оттолкнул гонявшегося за ней. Ошарашенная, она повернулась назад. она узнала это белоснежное лицо с холодными серыми глазами, эти длинные щупальца-руки по бокам, это роботизированное тело. Знакомый зеркоп-аномалия крепко сжимал в своих руках голову существа, а за его огромной спиной даже не было видно злодея. — Он? Урриг’к бросил на неё озлобленный взгляд, однако на мгновение ей показалось, что он вспомнил её. Складки на его лице пропали, а глаза стали больше. Но почти мгновенно, он отвернулся от неё, вновь вцепившись в чудище. — С меня довольно ваших кошек! Именем зеркальной полиции, я арестовываю вас за покушение на жизнь офицера! Подавив странное желание помочь Жителю, Хейзел вновь побежала. Компьютер запищал у неё в руках, а это значило одно — вагон-лаборатория. Почувствовав проблеск надежды в своём сердце, девочка ускорила шаг. И что ещё сильнее её подтолкнуло — болезненный крик зеркопа и звуки ломающейся аппаратуры. Наконец, она выбралась из лабиринта храма, выбежав наружу. Солнце светило больно в глаза, а расстояние до двери казалось жутко большим. Маленькая бригадирша опешила, едва не выпустив электро-палку из рук. — Стой, Амелия! — раздался адский голос сзади. — Правосудие ждёт тебя! Прикусив щеку и сжав кулаки так, что когти, казалось, проткнули их, Хейзел сделала последний бросок. За пару секунд она добежала до двери, и буквально за мгновение её открыла. Знакомый корпус вагона блестел от фиолетовых молний на небе. Едва-едва взбежав на него, девочка начала долбить кнопку отстыковки. Монстр был уже у неё на виду, и до глубины души её шокировала кровь в его глазах. Колёса зашипели и вагон начал подниматься вверх. В последней попытке достичь свою цель, монстр прыгнул с уходящего из-под ног моста. Его когтистая лапа уже поцарапала площадку возле двери, но внезапно соскользнула. Существо с диким рёвом упало вниз, под колёса. Обессилевшая Хейзел упала на жёсткий металлический пол и зарыдала. Теперь она совсем одна. С ней нет никого, ни единой души. Холодный ветер царапал её чешую, и никто не подойдёт к ней с тёплым покрывалом. Никто не нальёт ей чашечку чая, не подогреет яичницу, не прижмёт к своему сердцу. Она была одна. И что было больнее всего — сейчас она даже не понимала, что происходит. Амелия врала, Саманта врала, странный монстр, гоняющийся за ней и зовущий именем бывшего кондуктора. «Это похоже на кошмар,» — повторяла про себя девочка, ползая на четырёх несгибающихся конечностях. Она не понимала, чему ей верить и куда идти. Кто друг, а кто враг. И главное — что будет с ней. «Всё происходит не так, как я ожидаю,» — вдруг пришла она к мысли, глядя на портативный компьютер у себя в руках. Когда Грейс её оттолкнула, она считала, что та ненавидит её, что она такая же, как и Саймон. Но стоило им встретиться вновь, как она увидела прежнюю девочку, до безумия любящую её и ужасно сожалеющую о своём ужасном поступке. Она думала, что Саманта будет её хорошим другом и многому полезному её научит, но она по итогу оказалась самым главным злодеем и обманщиком. Она ненавидела Амелию, кричала на неё, била и оттолкнула, свято веря в то, что она до сих пор её не любит — что она в любой момент готова вновь поднять ружьё и превратить её во что-то другое. Она говорила себе, что все эти слёзы и мольбы женщины лишь очередная игра, как это было раньше — всего лишь манипуляция, чтобы вернуть себе доверие. Но теперь она понимала — она потеряла человека, который действительно её любил. Да, в прошлом Амелия поступила как настоящий монстр, но она изменилась. Она изменилась. И теперь её нет. Хейзел подняла свои заплаканные глаза вверх. Она стояла прямо напротив криокамеры, где хранился её «брат» — Бребен, ожидающий починки. Амелия говорила, что во многом состояние внутри этого прибора похоже на сон. Девочка положила руку на камеру, и её сердце стало медленнее биться под холодом стекла. «Как же я хочу быть там же, — тихо проронила она, вытирая нос. — Как хочу просто заснуть и проснуться тогда, когда будет всё хорошо». Но она не знала, как открывать эти капсулы. Продолжая плакать, она поползла в другую сторону, не думая о том, что будет с ней через секунду. Не зная, куда она вообще хотела ползти.