— Ваше появления здесь не должно было состояться.
Амелия медленно раскрыла глаза, щурясь от ослепительно белого света. Её зрение было размыто, движения медленными и неуклюжими. Она знала, что находится в капсуле, вопреки тому, что она не имела проблемы для входа. «Конечно, проблема была, — поправила она себя, медленно принимая сидячее положение, — Просто тупая система в очередной раз показала свою несостоятельность». Её спокойные размышления прервал знакомый голос:
— Вы же прекрасно понимаете, что подобное отклонение от нормы может грозить всей стабильности Поезда.
Голос был даже слишком знаком. Женщина подняла глаза, чтобы убедиться в своей теории. На первый взгляд Раз-Раз ничем не отличался от себя теперешнего: всё те же два визора, всё тот же Стюард со сломанной маской. Однако то, как он смотрел на неё, как он расположился, напоминало ей о том самом роботе, что едва её не прикончил.
— Раз?
— Раз, — ответил Кондуктор, подавай манипулятор на помощь встающей бригадирши, — На самом деле, соединение личностей ещё не завершено, однако близко у этому. На данный момент мои алгоритмы пытаются понять ваши действия.
— Где мы? — несколько настороженным голосом спросила Хьюз, оглядывясь.
В этом вагоне она ещё никогда не был. Внешне это было похоже на технический вагон, вроде Локомотива или Анализатора, но только в своём основном виде. Детали решили всё. По бокам большого помещения стояли различного рода компьютеры, причудливое оборудование. Под полом, судя по форме крыш, располагались несколько десятков криокамер в ряд, а в отдельных местах и вовсе располагалось нечто совсем непонятное, отдаленно похожее на самого Раза.
— Я давно рассматривал вариант, при котором вы покинете свой пост по причинам, совершенно обычным для пассажиров, — бесстрастно объяснял собеседник, — И поэтому разработал данный вагон, в котором есть всё для выявления и устранения аномалий. Видели бы моё лицо, когда я узнал, что сам являюсь аномалией?! — внезапно раздался голос радостного Раза, но затем вновь пропал.
«Это худшее место и время для меня, » — выдохнула Амелия, поднимаясь и осматривая приборы. Если бы не тот финт ушами, что провернул сейчас это мелкий робот, ей бы ничто не мешало использовать всё это для поиска Хейзел и всех угроз для нее. Но сейчас, Кондуктор мог использовать это против неё самой — в конце концов, она действительно поступила против правил Поезда, намеренно. И если это был тот самый Раз, которого она уничтожила тридцать три года назад, то последствия могли быть плачевными. Нужно было предпринять что-нибудь, чтобы освободиться из-под его пристального контроля.
— Ну, как ты видишь, я вернулась, — максимально вежливо ответила женщина, — И у меня остались дела, которые под силу решить только мне. Поэтому прошу тебя отдать мне всё нужное оборудование и…
— Зачем мне это делать? Мы все можем исправить отсюда.
«Затем, что так ты не навредишь Хейзел, глупый шар, » — вспылила про себя бригадирша, быстро беря себя в руки. Невзирая на то, что Раз был довольно прямолинеен и холоден, с ним можно было найти язык. Особенно, когда ты разбираешься в Поезде не меньше его.
— Хорошо, однако твои сенсоры вряд ли засекут существ, которых нельзя отнести ни к Жителям, ни к пассажирам.
— Я запрашиваю объяснения.
— Всё достаточно просто — в ходе своих исследований я обнаружила группу Жителей, у которых по каким-то причинам присутствует номер, а их внешний вид сильно отличается от заложенного. Их исходный код повреждён в самом зародыше, так что уловить единичные ошибки не получится. Однако, я смогу их поймать, просто предоставь мне оборудование для этого.
— Дайте координаты последнего вагона, где вы их видели, — протараторил Раз, вводя какие-то данные в компьютер, — Мы возьмём одного из них и используем его для внесения новой информации для поисков или даже сможем поймать всю группу.
— Это может потребовать слишком много времени, — противилась Амелия, — Я смогу справиться с этой задачей быстрее.
— Но моя база данных гораздо обширнее вашей, — расчётливый голос робота сменился грустным, — К тому же, вы уже отработали своё. Вас не должно здесь быть.
— И тем не менее, я здесь, и по важной причине. Причине, которая может плохо отразиться на всём Поезде. И пока мы с тобой разговариваем, ситуация ухудшается. И я…
Женщина остановилась, приглядевшись к собеседнику. У того мигали визоры, в то время, как манипуляторы Стюарда стремительно набирали что-то на компьютере. Внезапно, на экране появилось несколько изображений Хейзел с портативного компьютера бригадирши. Хьюз почувствовала, как сжимает кулаки. В отличие от двух неполноценных версий, данный Кондуктор был куда более искуснее в использовании собственных возможностей.
— Я нашёл одно совпадение по вашему описанию. Вы упоминали некую Хейзел несколько недель назад, говоря о том, что она является аномалией без явной принадлежности к одной из двух групп. Мы постановили, что если вам получиться её идентифицировать, то она продолжит существование как обычный Житель. У вас есть, что на этот повод сказать?
— Только то, что моё число не позволило мне завершить исследования, — бросила Амелия, понимая, что Разу всё равно на её оправдания.
— И посему вы вернулись сюда, переместившись через портал, открытый не для вас?
— Давай покончим с этим, Раз. Позволь мне завершить исследование и забрать Хейзел. Дальше можешь хоть вышвырнуть нас с Поезда, мне плевать.
— Хорошо, — ответил Кондуктор и его визоры вновь начали мигать, а на компьютере стали всплывать различные координаты. — Я нашёл отклонения кода у вашей лаборатории. На данный момент она направляться в сторону нашего вагона. Однако, пока объект нашего изучение ни прибыл, не могли ли вы поделиться уже собранными данными?
Бригадирша отвернулась от робота. Она много узнала о Хейзел — да что уж там, она знала всё от и до, без каких либо нюансов. Однако, могла ли она поделиться этой информацией с Разом? Это уже не был тот милый орешек с раздвоением личности — перед ней стояла хладнокровная машина, у которой нет сожаления, нет чувств. Если возникнут какие-либо проблемы, он пресечёт их мгновенно, даже если решением будет стирание живого существа. «Именно поэтому я должна рассказать ему всё, пока не стало слишком поздно,» — напомнила себе женщина, скрепя зубами и вновь смотря на бездушного собеседника.
— Она Житель, — твёрдо сказала она, — Я использовала при её создании основу Жителя-черепахи. Затем видоизменила её, используя свою ленту памяти и воздействуя на её тело с помощью материализующих сфер, используемых для создания существ для вагонов. Номер на её руке не действует, однако могу предположить, что именно он является причиной аномалий.
— Любопытно. — бросил робот, — Будет интересно изучить данный образец.
— Нет, никакого изучения не будет, тем более — организованное тобой. Мы избавимся от номера девочки, как и договаривались ранее. Всё — на этом наши пути разойдутся.
— Боюсь, ваши планы несколько некорректны. Вы не учитываете то, что сами являетесь аномалией. И мы должны решить этот вопрос.
С потолка медленно опустилась машина для выдачи чисел, и вместе с ней душа Амелии ушла в пятки. Она ещё недавно вспоминала случай с мальчиком, который едва не обернулся катастрофой для всего Поезда. И мало того, что она имела схожую с ним проблему, так ещё её вообще не должно было быть здесь. Подобная двойная аномалия могла полностью разрушить систему.
— Нет, Раз, не делай этого, — сделала два шага назад Хьюз, — Я являюсь аномалией, и если ты выдашь мне номер, то он не будет корректно работать!
— Но в то же время ты — пассажир, — хладнокровно ответил Кондуктор, своими манипуляторами хватая собеседницу и ведя к машине, — А пассажиров без чисел не бывает. Я не могу позволить себе отходить от заданной программы.
— Нет! Моя проблема не входит в твою систему! Или ты забыл случай с этим Джесси?
— Происшествие номер 13523Д было проанализировано и в результате было выведено поведение в схожей ситуации.
— Отпусти меня! Если ты этого не сделаешь, я…
— Я также позаботился о том, чтобы инцидент ПИ-3545, не повторился, — бросил робот, будто прожигая женщину взглядом, — Ваши действия не сработают снова, Амелия.
И вот, наглый шарик насильно протянул руку под лазер. Бороться было бессмысленно — что человеческая мускулатура против стальной хватки Стюарда? Бригадирша закрыла глаза, надеясь, что Раз действительно учёл предыдущий опыт с аномальными пассажирами, и что всё обойдётся. «С другой стороны, как они классифицируют мою проблему?» — задалась вопросом она, и это заставило вновь её вздрогнуть. Холодный луч коснулся её ладони, вырисовывая границы номера. И то, что было дальше, не было похоже на цифру.
Она открыла глаза и подняла руку. Там красовалась дробь — три целых пять десятых. Спустя секунду оно исчезло, сменившись на точку с запятой. Едва Амелия моргнула, как на ладони теперь рисовался улыбчивый смайлик.
Случилось то, чего она боялась — некорректный номер.
— Этого… не должно было быть, — проговорил Раз, и теперь его голос был вновь похож на радостный, — Я же проанализировал тот случай… Где же он? — его манипуляторы начали бешено набирать текст на компьютере, — Вот он! Амелия, вы желаете покинуть Поезд с Жителем, в которого влюблены?
— Что?
— В таком случае вам нужно либо отразить личный номер на руке его, либо дезинтегрировать его. Какой из этих двух вариантов вам по нраву?
— Это вообще не моя ситуация, Раз! Хейзел… не способна отражать номер, он у неё самой есть.
Долгое время два Кондуктора смотрели друг на друга в недоумении и ожидании неизбежного. И вот, оно настала — вагон встряхнуло, да так, что половина техники начало мигать и искриться, а маленький робот вывалился из Стюарда с очередной бесполезной тирадой.
— Ты пассажир, у тебя должно быть число. Но твоя проблема в Жителе — в Жителе, у которого есть число. Значит, он не Житель, но у тебя числа нет, но ты не Житель. Возможно ли вас обеих отправить из Поезда? Но у тебя нет корректного числа, а значит ты не можешь выйти… Числа, числа, числа…
Амелия бросилась к компьютерам в надежде, что хотя бы их них выйдет какой-либо прок, но всё бесполезно — глупый интерфейс был заточен под программу Раза, а не под человеческое сознание. Беспорядочное нажимание кнопок не даст нужного результата и более того — может повлечь за собой ещё более страшные последствия. «Мне нужна моя лаборатория,» — прошептала женщина, быстро смотря на трекер. Он должен был уже пристыковаться. Если только то состояние, в котором сейчас находится Поезд, не повредит этому. «Пожалуйста, пусть не повредит…»
Возле входа в вагон раздался знакомый свист и грохот — и она была права в своих расчётах. Выдохнув, Хьюз побежала в сторону дверей, когда ей на встречу выкатился Раз. Удар её ботинка откинул его в сторону выхода, а сама женщина потеряла равновесие и упала на железный пол. Приборы начинали ломаться всё сильнее, а тряска и лязг был всё громче. Робот, как ни в чём не бывало, продолжил кататься по кругу, повторяя одни и те же слова из раза в раз.
До тех пор, пока двери не открылись.
Когтистая лапа схватила Кондуктора и со всей силы вмяла его в пол. Потом ещё раз и ещё раз. Раз больше не издавал никаких звуков, кроме жалобного пищания. Затем, пришелец небрежно выбросил его под колёса, будто тот был не важнейшей частью Поезда, а ненужной игрушкой на пути.
И одно дело, когда пассажир получал некорректное число — это, конечно, не было чем-то хорошим, но по крайней мере, события последующие можно было бы предсказать. Уничтожение Кондуктора являлось чем-то, о чём даже подумать было страшно, и теперь Амелия это прекрасно понимала, с облегчением думая задним умом, что не смогла сделать этого несколько месяцев назад. Но теперь его не было.
— И посмотрите, кто вернулся за своим наказанием, — прошипел голос, полный ненависти и желчи.
Бригадирша подняла глаза, чувствуя гнев, страх и боль в одно и то же время. Фигура, стоящая перед ней, была уже давно знакома — Ромул, собственной персоной. Однако это уже не был тот статный воин с блестящей бронёй и могучей гривой, гладкой шерстью. Это был самый настоящий монстр, который, казалось, даже не мог жить. Куски кожи свисали с его лап, тела и морды, а от прежней шерсти остались лишь жалкие шмотки. Мускулы будто бы сдулись — теперь кости были виднее. Он шёл прихрамывая, но выглядело это ещё более пугающе, чем раньше. Его трезубец был погнутый и запыленный — подстать своему новому хозяину.
И самое кошмарное в этом образе были глаза. Наполненный кровью красные, безумные глаза.
— Что ты наделал?! — воскликнула Амелия, вскакивая на ноги и отходя в укрытие, — Ты хоть понимаешь, что своими действиями нас всех погубишь?!
— Мне плевать, что будет с остальными, они для меня — никто! Но вот ты, Амелия… Ты единственное, что имеет значение. Если ты не умрёшь, если мой сын не найдёт успокоение… Тогда какой был смысл мне бороться?
В эту же секунду трезубец разломал компьютер, вонзившись в пол вагона. Лев бросился прямо на Хьюз. Она не была уверена, что её пояс ещё имеет достаточный заряд, чтобы выдержать ещё один удар, поэтому единственное, на что он была способна в данный момент сделать — сбежать в свой вагон, пока это не было поздно.
Вагон затрясло так, что, казалось, он перевернулся. «Последствия уничтожения Раза,» — про себя сказала женщина. Гравитация внутри помещения сменялась так быстро, что складывалось ощущение, будто всё это гигантская стиральная машина. Амелию швыряло из стороны в сторону, с каждым броском отдаляя её от заветной двери. Тело ныло от синяков, но она не могла бросить всё это, только не в этот момент.
Ромул догнал её. Быстрый, почти незаметный удар отбросил её в другой конец вагона, и едва монстр совершил это движение, как вновь бросился в атаку. Хьюз не видела на его лице ни тени усталости или боли — он был похож на бурю, которая сносит всё на своём пути. Только на встала на ноги, как зверь вновь мощным ударом откинул на несколько метров, и только слабый щит спасал её от раздробления костей. Стоило закрыть ей глаза на секунду, и враг снова стоял перед ней.
И вот, она лежала на полу, прижатая щитом и диким Жителем перед собой. Он давил своими костлявыми лапами вниз, поле начало мерцать, что предвещало неминуемое — оно скоро отключиться. А у Амелии не было ничего, что можно было противопоставить врагу — ни Стюарда под своим контролем, ни гранат или шокера, ни даже банального меча и щита.
И вот, защита пропала, и когти Ромула вонзились в её руку и ногу.
— Я буду наслаждаться каждым мгновением твоей гибели, — протянул лев, дьявольски улыбаясь и поднимая женщину над своей головой.
И затем он начал тянуть. По лицу Хьюз потекли слёзы, она выла и кричала от адской боли вокруг правой ноги и руки. Она чувствовала, как кости её начинают ломаться, как кожа и мускулы разрывало в разные стороны, и как кровь текла ручьями по ней. Она старалась оставаться в сознании, даже вопреки тому, что происходило с ней — если она сейчас закроет глаза и сдастся, то это будет конец. Однако и сейчас не было другого выхода… В районе ноги раздался приглушенный треск и женщина завыла. Она больше не чувствовала ничего от пятки до колена. Внутри живота все органы будто выжали, она едва могла дышать, пока враг злобно не смеялся.
И в этот самый момент синий луч прошил грудь Жителя, отшвырнув его на много метров в сторону.
Оказавшись на полу, Амелия уже рефлекторно потянулась за стимулятором. Но даже двойной дозы ей было недостаточно: голова кружилась, кровь текла, а правая нога, казалось, крепилась к остальному телу лишь маленьким куском кожи. Она бросила взгляд в сторону появившегося луча света и у неё вновь сердце и душа ушли в пятки.
Там стояла Хейзел, держа преобразующий бластер наперевес. Её глаза были полны страха и злости, она рыдала, при этом крепко сжимая челюсти. Вся её форма была помятая и грязная, будто она в ней прошла через целую войну.
— Уйди от неё, тварь! — громко прокричала девочка-черепаха, вновь стреляя во врага. От отдачи её саму откинула в сторону.
— Хейзел? Хейзел, нет! — заорала в ответ бригадирша, ползя в сторону родного дитя, — Он убьет тебя! Беги, пока он этого не сделал!
— Я не позволю ему навредить тебе снова! — ответила девочка, подбегая в строну своей подруги, волоча за собой оружие.
В этот момент Ромул вновь явился, держа в своих лапах две металлические пластины. Увидев его, Хейзел вновь подняла бластер и сделала выстрел, но монстр не был дураком — он прикрылся одной из пластин, превратившаяся, как и его нагрудник, в картонную версию себя. Пока маленькая воительница не сделала второй выстрел, он швырнул оставшуюся железку прямо в её сторону, выбивая оружие из рук.
Казалось, в такой ситуации, когда огромное чудище со свисающей кожей и кровью бежит на вас, вы должны убежать в сторону или наоборот — встать в ступор от ужаса. Но к величайшему страху Амелии, Хейзел решилась на третий путь — с воплем дикого зверя, она бросилась в ответ на Ромула, протянув вперёд себя руки с острыми когтями. Женщина попыталась доползти до неё, остановить, но мощный пинок врага откинул её в сторону разломанного компьютера и погнутого трезубца.
У неё не было и шанса против него. Как только расстояние между ними сократилось, девочка прыгнула вперёд, кусая за лапу зверя. Тот безумно расхохотался, будто бы не чувствуя укуса, и небрежно откинул ребёнка в сторону. Хейзел круто врезалась в стену. Она протяжно завыла, хватаясь за руку. Ромул медленно приближался к ней, торжественно поднимая руки и бормоча что-то невразумительное. Девочка вновь бросилась к нему, царапаясь, но это было словно горох для слона. Монстр одной рукой поднял «противницу», прожигая её взглядом.
— Столько стараний, да ради чего? Ради убийцы, монстра и преступника?!
— Ты тут монстр! Самый страшный и мерзкий!
— Смотри, Амелия, — воззвал к женщине Житель, — Ты убила моё дитя. Будет справедливо, если я лишу тебя твоего!
И после этих ужасных слов, Ромул крепко сжал девочку за панцирь и начал её грызть. Хейзел заверещала, спрятав все свои конечности внутрь, но это была лишь временная мера. Питаемый своим безумием и ненавистью, лев сжимал челюсти так сильно, что по панцирю пошли трещины, а крики ребёнка становились всё сильнее и звучали всё болезненнее.
Амелия вонзила ногти себе в ладони — он умрёт за это. Она разорвёт эту тварь на куски. Её взгляд быстро обежал весь вагон, и из оружия она нашла лишь трезубец. «Ты мыслишь примитивно, Хьюз! — корила себя она, быстро вытаскивая ремень с щитом. — У тебя есть нечто мощнее всех этих варварских железяк!». Она быстро сняла бляшку, подмечая генератор полей. Недавно они с Хейзел обнаружили довольно полезное его свойство — при изменении полярности он отталкивал близкие к себе предметы. И если сделать это под нужным углом…
У ней был один шанс на миллион. На миллиард. Но она не могла его упустить и потерять — просто не могла. Каждый угол, под который она ставит трезубец, каждая секунда перед заветным изменением — всё должно быть идеально. Энергии в генераторе должно хватить! Острый взгляд Амелии упал на Ромула, чьи зубы уже вошли в тело маленькой девочки. Несмотря на всю боль и страх, она закричала так властно и пугающе, как только могла:
— РОМУЛ!
Отвлечённый от своей «трапезы», монстр повернул голову. В этот момент бригадирша и поменяла полярность. Мощная волна откинула её в сторону одной из криокамер, повредив её и без того разорванную руку. Однако все эти боли были не напрасны — за пару секунд трезубец пролетел половину помещения и со звуком трещащих костей вонзился в грудь Жителя. И в одно мгновение, вся его необузданная и могучая сила пропала. Он обмяк, уронил из рук маленькую жертву и упал на колени.
Бригадирша следила за ним всё то время, что ползла к Хейзел. Он не двигался, даже не предпринимал попытки вытащить трезубец или броситься на так ненавистную им женщину. Он просто стоял, взглядом уперевшись в одну точку. Наконец, Амелия оказалась рядом со своей девочкой и её сердце провались сквозь пятки от увиденного.
Панцирь с обеих сторон был разломан. местами было видно тонкую и порванную кожицу девочки. Она истекала кровью, её трясло, и даже через этот безумный слой чешуи Хьюз могла видеть, насколько бледной стала её кровинушка. Спустя недолгое время, Хейзел вылезла из своей защиты. У неё было заплаканное лицо, её волосы превратились в непонятное месиво, но невзирая на всё это она была жива.
Она была жива.
— Х-хейзел, — осторожно произнесла имя Амелия, вводя стимулятор в кровь дрожащими руками, — Ты, ты жив-ва.
— Амелия, — тихим и слабым голосом ответила девочка, ложа свою ладонь на руку женщины, — Ты вернулась.
— Да, да, я вернулась. Я вернулась, чтобы… Чтобы всё исправить.
— Амелия, ты… вернулась…
Хейзел опустила руку и закрыла глаза. Амелия лёгким движение руки попыталась её взбодрить, но ничего не вышло — она потеряла сознание. Сердце снова заныло, и бригадирша прижала её к себе, проклиная всё, что она делала когда-то. Казалось, эта бесконечная вереница из грехов никогда не оставит её, никогда не позволит жить ей и тем, кто ей дорог, нормальной жизнью.
«Возможно, мне удастся дотащить её до лаборатории,» — подумала Хьюз, вновь повернувшись в сторону выхода. И там она обнаружила того, от кого её злость всплыла с новой силой.
Кошка стояла прямо напротив неё, наблюдая за Хейзел в руках. Она выглядела не лучшим образом — клочки шерсти местами были выдраны, пафосное платье было грязным и разорванным. И тем не менее, в её позе была всё та же гордость и властность, что и в пустынном храме. На момент Амелия хотела дёрнуться в её сторону, прихлопнув вместе с Ромулом. Если бы не её планы, безумные и глупые планы, ничего бы из этого не было.
«Но она обещала, что Хейзел будет в безопасности,» — напомнила себе женщина, быстро переводя взгляд с девочки на руках на Жительницу впереди. Очевидно, что их обоих настиг Ромул, но тем не менее, её кровинушка была цела до этого момента и находилась в лаборатории, в то же самое время, как Кошка выглядела как после драки. И ранее всего этого, после лабиринта, Хейзел также выглядела целой, хотя саму бригадиршу готовы были разорвать на куски. «Она говорила, что эта пушистая дамочка была добра к ней с самого начала,» — осознала Хьюз, смотря на бывшую соперницу как на последнюю надежду.
— Прошу, помоги ей! — протянула она, ползя к Жительнице на коленях, — Оставь меня, но помоги ей, прошу. Она умирает! Ты. Ты обещала, что с ней всё будет хорошо!
На считанный момент мордочка Кошки сморщилось в стыдливой гримасе, а её взгляд ушёл куда-то в сторону. Возможно, её посещали те же мысли, что и Амелию сейчас — просить своего врага о помощи, пускай и для общего друга, было чем-то странным, и ответ «нет» мог вырваться буквально на эмоциях. Жительница быстро скаканула в сторону, и женщине показалось, что она потеряла свой последний шанс спасти любимую, но к величайшему счастью, хитрая кошачья пригнала свой магнитный шар для перемещения.
— Спасибо, спасибо тебе, — повторяла бригадирша, аккуратно укладывая свою девочку внутрь транспорта.
— Запомни, Diablesse, я делаю это только ради неё, уж точно не ради тебя, — строго отозвалась Кошка, помогая осторожно поднимать ручки Хейзел.
— Я большего и не смею просить.
Вместе они достаточно быстро уложили Хейзел в шар. Жительница оставила себе лишь небольшой островок места, убрав даже кресло из кабины. Она стояла, сгорбленная, возле пульта управления, и Амелия видела в её глазах ту решимость и заботу, что испытывала сама. На секунду, далеко маячащая обида и отвращение к ней у Хьюз спала, и она решилась задать свой вопрос:
— Ты знаешь, как это остановить?
— Раз никогда не был в таком состоянии, — без капли сарказма бросила Кошка, — Вряд ли кто-либо из нас был к этому готов.
— Но можно попытаться исправить нынешнюю ситуацию.
— Я постараюсь сделать всё, что в моих возможностях, — сказала собеседница. закрывая свой шар и поворачивая его в сторону выхода, — И да, Амелия. Постарайся сама что-нибудь починить.
После этих слов Хьюз должна была, наверное, обидеться. Но всё, что она сделала — лишь кивнула головой. Кошка ответила также, нажимая кнопку своими лапками и унося свой транспорт подальше от этого вагона. Теперь бригадирша оставалась одна.
Вернее, один на один со своим главным кошмаром.
Она медленно ковыляла в сторону Ромула, представляя, как разорвёт его на куски после того, что он сделал с Хейзел. Всё то, что он делал на протяжении их первой встречи шло к этому — она должна была закончить это безумие гораздо раньше. Да, жестоко и хладнокровно, как в старые времена. Но всё было лучше, чем то, куда завёл их всех этот безумец. Наконец, она стояла возле него, чувствуя слабое дыханье зверя. Она положила руки на трезубец, готовясь нанести последний удар.
Но её взгляд упал на глаза Жителя. В них не осталось и капли от той злобы и безумия, что нарастали в нём по мере учащения атак. Он дрожал, его кожа была холодной и покрытой мурашками. Его лапа рефлекторно дёрнулась, но не в сторону женщины, что вот-вот лишит его жизни, а на маленький деревянный меч. Тот самый, что был покрыт рисунками, символизировавшими путь Ромула. После всех этих безумных драк, ловушек и ситуаций, он сохранял его у себя, как память своему сыну.
От этого на душе у Амелии стало не по себе. Да, этот лев совершил много ужасных деяний, едва не лишив жизни ребёнка. Но стал бы он это делать, не лишив его однажды сама Амелия родного сына? Случайно или намеренно, она сама породила себе мстителя. Того самого мстителя, которым сейчас являлась она, желая смерти Ромулу. Она сама стала тем, кого хочет убить. И это казалось неправильным, противоестественным, мерзким.
Нет, она не должна была его убивать, даже после всего того, что он натворил. Все его поступки брали корни с неё, как это было и с Апексом до. Встреть она этого льва раньше, она могла бы избежать всего этого. И если она сейчас поступит так, как планировала, то окажется тем самым монстром, которым её и называл Ромул. «Месть подталкивает к другой мести. Мы должны быть выше этого». Скрепя сердцем, Амелия достала последний стимулятор из своих карманов и ввела его Жителю. Она не знала, поможет ли он на самом деле или нет, но она сделает всё возможное, чтобы исправить ошибку.
И сейчас она должна была спасти Поезд.
Вагон явно с этим никак помочь не мог — учиненный ему ущерб был слишком велик. Да и вряд ли бы через него Хьюз смогла бы переписать данные, сделав себя новым Кондуктором, ведь для таких целей был создан Локомотив. «Возможно, если я разберусь с моим номером, это хотя бы немного облегчит ситуацию?» — подумала она, глядя на смайлик на ладони вместо привычных чисел. Возможно, если она исправит эту аномалию, то система стабилизируется до такого состояния, что возможна будет экстренная смена ролей?
К сожалению. из-за некорректность номера она не могла с ним ничего поделать — её проблема выходит за рамки привычной классификации, и есть большая вероятность, что даже её решение не приведёт к нужному результату. Единственный пути был через отключение номера, но за всю свою жизнь Амелия не видела подобной операции — вероятнее всему потому что она не имела никакого смысла. Мысли летали бешенным потоком, пытаясь добиться нужного варианта. И тут он пришёл оттуда, где его стоило ожидать.
Ладонь Хейзел с номером Хьюз, который не был рабочим.
Она помнила, как пыталась его нанести, считая, что добилась нужного уровня «человечности» для своего эксперимента. Но когда луч попал на её руку, он просто нанёс нерабочий номер. Возможно, если провести обратную операцию — из человека в Жителя — подобное сработает.
Амелия быстро повернулась в сторону преобразующего бластера с материализующей сферой, что лежало в нём. Да, это могло сработать. Быстро подползя к прибору, она подсоединила небольшие провода от шара к Ромулу. Принцип данного бластера был довольно прост — он видоизменял окружение вокруг подстать заданному исходному коду, но при этом не переделывая сам предмет. Таким образом, женщина оставалась бы сама собой внутри, но совершенно другим существом — снаружи. И чёрт, она бы не хотела стать картоном.
Наконец, загрузка исходного кода было закончено. Оставалось лишь нажать на курок. «Если я это сделаю, то дороги назад уже не будет,» — промелькнула в голове мысль. Она больше не вернётся на Землю в таком состоянии. В ответ на собственное утверждение Хьюз лишь улыбнулась.
Ей не нужна была Земля, где её никто не понимал, где у неё не осталось близких и где её будущее было туманным. Поезд за эти тридцать четыре года стал самым настоящим домом. Подумать только: сначала он был тюрьмой, затем — кузницей или гигантским складом, после этого стал похож на скучный офис, куда приходишь лишь затем, чтобы получить зарплату. Но теперь она видела всё яснее. Здесь у неё было место в жизни и чёткая цель; Здесь у неё были друзья, близкие и знакомые и впереди могло быть ещё много приятных знакомств; Здесь она уже была как рыба в воде — всё знала, всё понимала и могла помочь тому, кто попал в это место и ситуацию впервые. И в конце концов, это было то самое место, где она совершила тонну ошибок, которые нужно исправлять.
Она быстро нажала на курок и её разум ушёл в белоснежную пустоту.
***
Хейзел хотела разорваться на множество кусочков — после трансформации обратно в человека её тело сильно ломало, а на спине будто разожгли огонь. И хотела она того или нет, Кошка, как ужаленная, бегала вокруг неё с различными лекарствами и бинтами.
— Прошу, дорогая, не ворочься, — попросила она мягким и просящим голосом, — Мне нужно осмотреть твою спинку.
— Мне гужно увидеть Амелию, — противилась девочка, пытаясь встать с кровати, — Этот Ромул всё ещё с ней, он может навредить!
— Тише, милая. Всё хорошо — твоя подружка сейчас занимается решением проблемы. Ты можешь спокойно…
— С чего мне тебе верить? — выбросила в ответ собеседница, хватаясь за спину и вновь падая на кровать, — Ты… Ты дружила с этим Ромулом. Ты хотела нам навредить и обманула меня. Как… Как я должна тебе верить?
— Сделка с Ромулом было самой большой ошибкой, которую я допускала, моя черепашка, — с грустью протянула Кошка, указывая на место, где у неё вырвали шёрстку, — Но я тебе клянусь, что теперь не обманываю. Амелия попросила меня позаботиться о тебе, что я и пытаюсь сделать.
— Я не верю тебе, — упорно стояла на своём Хейзел, вновь поднимаясь, — Я хочу видеть Амелию и только её…
Внезапно всё будто дёрнулось в сторону. Кровать пододвинулась в сторону, а Кошка слетела с неё, упав прямо в мягкое кресло. Две жительницы переглянулись друг на друга — что-то явно странное произошло сейчас. Саманта быстро вскочила на лапы, подбегая к двери и зовя своего друга:
— Фрэнк, что показывают мои датчики?
— Поезд… остановился, — неуверенным голосом ответил медведь, ощупывая своё плечо в бинтах, — Я не особо понимаю во всех этих техниках, но вроде теперь нас не трясёт.
В этот момент Хейзел слегка поднялась, надеясь, что Кошка этого не заметит, и кое-что странное бросилось ей в глаза. Это было нечто огромное, приближающееся к ним. Непонятное, не похожее ни на что другое. Со стороны это выглядело как огромная гора с кучей шерсти в некоторых местах. Девочка спряталась под одеялом, молясь, чтобы это не был Ромул. Она не помнит, что случилось с ним, когда в последний раз потеряла сознание, и было даже страшно подумать о том, что он мог сделать с Амелией.
«С другой стороны, всё стало хорошо. Он так не мог сделать, а она — могла,» — с надеждой сказала сама себе она. Это казалось странным, неправильным: после всего этого желать Амелии победы, здоровья и всё прочего. Но она не могла, просто не могла её по-настоящему ненавидеть. По какой-то странной причине, всё, что ей казалось изначально тёмным и плохим на самом деле оказывалось намного более сложным, чем ей могло показаться. И её отношения с этой женщиной точно попадали под это.
Она и не заметила, как пролежала под кроватью несколько моментов, пока ручка двери не скрипнула вдали. Тот, кто пришёл к ним, издавал странные звуки — они были больше похожи на металлические, тяжелые шаги. На протяжении пары секунд не издавалось не единого звука, только приглушённое дыхание кого-то. И вот, первой тишину прервала Саманта:
— Помниться, тебя превратили в металлолом недавно.
— Как я уже говорил Амелии, её попытки меня уничтожить больше ни к чему не приведут, — раздался голос грустного Раз-Раз-Раза, и от него у Хейзел почему-то пошли мурашки, — Под данным утверждением я имел ввиду армию копий себя.
— И ты вместо того, чтобы возродиться, решил посмотреть, как мы тут погибаем?
— Помехи аномалии не давали мне завершить процедуру, но посмотри сейчас на меня! — голос робота поменялся, и теперь он был высоким, почти детским, — И посмотри на неё! Мне кажется, это победа!
— Я могу проведать её? — присоединился к разговору другой голос. Он казался безумно знакомым, и в то же время совершенно новым для девочки. Одно она знала наверняка — это говорила женщина.
— Она так рвалась к тебе, что даже не хотела меня слушать, — объяснилась Кошка загадочной собеседнице, — Её состояние можно считать стабильным, однако покой был бы кстати.
У Хейзел, казалось, остановилось сердце, когда она осознала, с кем говорит Саманта. Скрип за скрипом, и она всё сильнее сжимала одеяло в своих руках, боясь даже вдохнуть. Она не могла оторвать глаз от дверного проёма, ожидая её.
И увиденное её поразило. Она настолько сильно была удивлена, что её рот открылся как у кита, а из лёгких будто выбили весь воздух. Это была Амелия, но совершенно не такая, какую она привыкла видеть. В ней было многое ото льва — золотистая шёрстка на месте морщинистой кожи; забавные ушки на макушке; более заострённые черты лица, но не настолько, чтобы нельзя было узнать прежнюю женщину; вместо нежных рук у неё были большие и пушистые лапки. «Что с ней случилось?»
Нежно улыбнувшись, он подошла ближе к кровати и девочке. Взгляд её новых желтых глаз был всё такой же тёплый и мягкий, как и раньше. Хейзел видела, как она сама дрожала, протягивая свою лапу в её сторону. Она осторожно положила свою ладонь на неё, пытаясь принять новый вид знакомой.
— Солнышко, ты в порядке? — очень тихим и ласковым голосом спросила Амелия, поглаживая руки Хейзел. На её мордочке текли слёзы.
— Я… Я… не знаю.
— Я тебя пугаю?
— Нет, просто… так необычно смотреть на тебя, но не на ту, что раньше.
Женщина издала тихий смешок, бросив быстрый взгляд на свою лапу. Она пригнулась, чтобы, как обычно, отодвинуть волосы Хейзел и поцеловать её в лобик. Это всегда было приятно. Но в этот раз девочку будто подтолкнула какая-то необъяснимая сила — она быстрым рывком поднялась с лежачего состояния и обвила своими руками Амелию. Она очень хотела того самого тепла, что испытывала каждый раз, когда обнималась. Это было особенное чувство, ни с чем не сравнимое, которое успокаивало, давало сил и уверенности.
— Как же я по тебе скучала, Хейзел, — дрожащим голосом промолвила бригадирша, прижимая ребёнка ещё сильнее к себе.
— И… И я тоже…
Они обе не хотели разлучать себя. После всего того, что с ними случилось сегодня, вчера и пару недель назад, иного быть не могло. Все плохие и страшные мысли ушли в сторону, пока они были вместе. Возможно, им придётся поговорить о них, рано или поздно. Но не сейчас. Только не сейчас.
— Согласитесь, что эта химия между двумя данными существами вызывает крайне странные чувства? — спросил грустным голосом Раз-Раз-Раз.
— Помолчи, круглый болван. Просто помолчи…
***
1 день новой жизни — «Никогда не опускай руки, считая, что настал конец.»
Я решила завести себе новый дневник. Тот, что был у меня с момента попадания на Поезд я отдала Грейс, однако идея записывать всё происходящее со мной на листе бумаги мне по нраву. Так гораздо проще понимать, где ты совершил ошибку, а где поступил правильно. К тому же, когда-нибудь он попадёт в руки Хейзел или другого пассажира — кто знает, может мои советы и истории помогут им в дальнейшем?
Из главного — уничтожение Раз-Раза, пускай и временное, повлияло на всю систему внутри Поезда. Согласно моим преждевременным расчётам, аномалий должно стать в сотни раз больше. И это говорило только об одном — моя работа бригадира не уйдёт в небытие. Особенно — пока вагон для выявлений этих самых аномалий не починят.
Сегодня я должна серьёзно поговорить с Хейзел о нашем общем прошлом. Рассказать всё, что знаю я сама. Один раз, умолчав правду, я едва не потеряла её и это не должно повториться…
— Насчёт этого Саманта тебе не врала, — стыдливо проговорила Амелия, прикусывая щёки, — Я действительно так поступила с тобой. Это было ужасно, неправильно, бесчеловечно с моей стороны. И если раньше я оправдывала это своей целью, то сейчас… Никто и никогда не должен так поступать. Мне очень стыдно за то, что я сделала Хейзел.
Девочка сидела напротив, её взгляд также был тяжёл и направлен в сторону. Нелегко говорить о смерти, тем более — когда она обставлена вот так. Она медленно подняла ручку и за несколько секунд кожа сменилась на чешую и обратно. Вздохнув, она ответила подруге:
— Ясно.
— Ты не желаешь вернуть себе прежний вид? С моими возможностями…
— Нет, я уже не хочу. — призналась Хейзел, натянуто улыбаясь, — Мне страшно, я ведь уже не так хорошо знаю, кем я была раньше. Или вдруг я стану совершенно другой? Пусть всё останется так, как сейчас. Мне нравится мой новый вид.
Амелия кивнула головой, закрывая глаза. Она знала, кем была её подруга до превращения. И она также боится, что может потерять свою кровинушку, если ещё раз попытается поиграться с судьбой, даже с наставлениями Раз-Раза. Особенно с наставлениями Раз-Раза. В голове промелькнули те прокляте дни — такое не выбрасывается из головы легко, и вряд ли когда-либо выброситься.
Внезапно она ощутила лёгкое касание руки Хейзел. Девочка улыбалась, а её глаза горели светлым огоньком.
— Всё сейчас хорошо. Нам уже не нужно ничего менять.
5 день новой жизни — «Иногда нелюбовь не равна ненависти».
Моё новое тело — вещь крайне странная. В нём есть и свои преимущества: я стала быстрее, сильнее, моя реакция стала острее. Даже протез моей правой ноги не слишком портил картину. Однако минусы при всём при этом были крайне необычны для меня. Мыться стало гораздо тяжелее с этой кучей шерсти, которая отрастает за минуты. Привычная ранее еда мне стала неприятна, а есть кошачий корм было низко. А рык — о, сколько же ночей я не спала, пугаясь собственного рыка!
И помощь пришла, откуда её не ждали — от Саманты. Такое имя было у этой пушистой аферистки. Наши отношения нельзя ни коим образом назвать тёплыми. После всего того, что мы сделали друг другу, мы уже давно должны были перегрызть друг другу глотки. Но была одна Жительница, к которой мы в равной степени испытывали любовь и терпение — это Хейзел. Так что, приходилось мириться друг с другом.
И на деле, мы могли бы стать хорошей командой в прошлом. Мы обе — умные женщины, просчитывающие всё на пару шагов вперёд. Со своими недостатками, разумеется. Например, кода мы вместе решали проблему перемещения вагонов после недавнего коллапса, Саманта делала это исключительно из меркантильных целей. И хоть мне это не шибко нравится, я также преследую общее благо. А для этого приходится идти на уступки.
10 день новой жизни — «Если ты допустил ошибку — исправь как можно быстрее. В будущем она может плохо аукнуться»
Сегодня я должна встретиться с Ромулом лицом к лицу. С тем, кто терроризировал меня неоднократно и кто почти лишил меня моей девочки. Я питала к нему столько ненависти и столько боли. Но в то же время он был ещё и моей самой яркой и показательной ошибкой — то, что я сделала с его жизнью нельзя вот так просто оставить, как есть. Если я хочу, чтобы он никогда больше не объявлял свою судьбоносную охоту, то я просто обязана постараться как следует.
Для разговора с ним я постаралась как можно меньше отсылаться на прошлые встречи — пришлось изрядно переодеться, надухариться и даже поменять вагон для выявления аномалий на совершенно другой. Я уже не помню его названия, но выглядел он как самые живописные горные хребты, что я когда-либо видела.
Пора за работу…
— Ты помнишь то, что случилось с тобою в прошлом? — спросила Амелия, крепко вжимаясь в кресло.
— Да, — тихо ответил Ромул, отводя взгляд в сторону, к снежным вершинам, — Это было ужасно… Я зашёл слишком далеко. Настолько, что сам стал тем, кого хотел убить.
— И что же теперь ты собираешься делать?
— Я не знаю… Мой народ изгнал меня после моих поступков; единственное племя, что готово было меня принять, также теперь ненавидит. Куда мне идти и зачем? Я один, и никому не нужен. Ты ведь скоро уйдешь, верно, Идальга?
— К сожалению, — выдохнула женщина, стараясь быть как можно более спокойной и искренней для собеседника, — Но мне как-то раз приходилось посещать то племя, о котором ты говорил. Таких маленьких забавных пигмеев в форме овощей.
Ромул не отвечал, и даже более — при упоминании старых знакомых он поник ещё сильнее, положив лапу на металлическую пластину возле сердца. «Возможно, последствия того удара, что я ему оставила,» — подмечала бригадирша, тихо выдыхая. Нужно было собраться.
— Один из них рассказал, как ты строил им акведуки и компостные ямы. У тебя есть опыт момощи другим, не так ли?
Лев молчал, переведя взгляд на горы. В ответ он лишь слабо кивнул головой.
— У меня есть другие знакомые, которым бы не помешала помощь твоя, — Амелия протянула листовку с изображением вагона, его обитателей и списком проблем, — Это небольшая группа пингвинов рыбаков, живут в пяти вагонах отсюда. У них очень дружный коллектив, и им бы не помешала лишняя пара лап. Особенно таких больших как у тебя.
Ромул бросил неуверенный взгляд на листовку. Его лапа зависла под ней, и даже не умея читать мысли, Амелия понимала, о чём он думает — о том народе, который он предал огню и разрушению. Он боится снова стать тем зверем, у которого есть одна безумная цель в жизни и ничего более. Но в то же время, предлагаемое ему путешествие — способ достичь новой жизни. Даже если она будет не так хороша, как раньше, по крайней мере, он будет знать, что будет делать завтра.
— Я… Могу спросить у тебя один вопрос?
— Выкладывай.
— Ты говорила, что знаешь Амелию Хьюз, и ты говорила, что видела её после того, как меня достали из этой банки. Она… больше не представляет опасности? С ней покончено, ведь так?
И вот момент, которого она ждала. Если хотя бы случайно она с Хейзел пересечётся путями с этим Жителем, порочный круг мог завертеться вновь. Опять кровь, опять сражения. «Что же, если я хочу сделать всё хорошо, придётся хорошо за всем следить,» — напомнила себе Амелия, смотря на собеседника. Тем более, может через несколько лет, а может — и через неделю, он отпустит старую боль? Нет, такое не отпускают…
— Я обещаю, что она больше никому и никогда не навредит. Нам больше нечего бояться. А если что-то и случиться… Я дам тебе знать.
И вот, лев в конце концов взял листовку из рук. И в этот самый миг к нему будто вернулась прежняя властность и уверенность — даже через его разодранное тело это было видно. Его взгляд стал жёстче и увереннее. Он стал на ноги и поклонился.
— Спасибо тебе, Идальга. Надеюсь, твоя помощь придёт к месту.
27 день новой жизни — «Счастье может быть проще, чем кажется»
Сегодня произошло то, от чего у меня на душе стало небывало хорошо! Проснувшись, я увидела Хейзел, которая подаёт мне стопку каких-то странных бумаг, говоря. что они очень меня порадуют. И, чёрт возьми, да — когда самый близкий твой человек берёт твою фамилию, это не может не стать радостной новостью. Теперь Хейзел официально Хьюз!
Я так горжусь моей девочкой! С каждым днём она превосходит все мои ожидания — она умная, умеет находить общий язык и крайне самостоятельная. И самое приятное, это связанно не с тем, что моя память передана ей, а с тем, что она — прекрасная личность. Она берёт пример с меня, а я — с неё. Олрик очень бы гордился бы этим.
Почти всю свою жизнь я пыталась бороться с тем, что считала неправильным — с правилами Поезда, просьбами близких, с собственным демонами — не понимая простой мысли. Порой просто не нужно пытаться ломать то, что исправно работает, а нужно просто выдохнуть, спокойно взглянуть на всё со стороны и принять правильное решение. Бери в пример хотя бы меня и Раз-Раза: раньше я его терпеть не могла из-за того, что он глупый и никудышный. Но сейчас я понимаю, что в таком состоянии он гораздо активнее готов сотрудничать и помогать. Он даже согласился на парочку пробных вагонов-больниц для пассажиров — на ту самую идею, что я предлагала когда-то Разу раньше.
Мне почти шестьдесят пять, а я чувствую, что начинаю жить только сейчас. Жить как нормальный человек, вопреки месту и своему внешнему виду. У меня есть тот, кого я люблю всеми фибрами души и кому могу помогать становиться лучше. У меня есть место и существа, которым я могу помогать и делать их жизнь лучше. И даже если когда-нибудь они закончатся, да и плевать — пока рядом есть такие, как Хейзел, я счастлива и хочу жить.
А большего мне и не нужно.
