fall onto you

      — Лютор, могу я пропустить свою сотню на этой неделе? Пожалуйста? Мне очень нужны деньги для кое-чего, — умоляет Кара Лену в очередное прекрасное воскресное утро.       — Да, конечно. Все в порядке? — спрашивает девушка.       — Спасибо, ты лучшая! Не стесняйся задержаться здесь на неделю дольше! — Дэнверс избегает вопроса и покидает квартиру.       Лена хочет расспросить ее, но Кара выглядела необычайно счастливой, поэтому девушка заверяет себя, что ничего плохого не случилось. Она выбрасывает этот разговор из головы и продолжает работу за своим ноутбуком.

***

      Кара возвращается домой с огромной коробкой и кулером. Она с трудом кладет все предметы на кухонный островок с тихим ворчанием.       — Кара Дэнверс, ты потратила сто долларов на… — Лена читает английское описание под иностранной надписью на коробке. — На машину для создания пушистого льда? Что это вообще такое?       — Это электрическая машина для льда! Давай сделаем бинсу!       — Бин… Что?       — Бинсу! Это корейский сладкий лед. Сегодня жаркий день, он идеально подходит для того, чтобы настругать льда, — нетерпеливо поясняет Кара, вынимая аппарат из коробки.       — Итак, ты потратила сто долларов на машину… которая стругает лед?       — Нет, она стоит всего семьдесят долларов. Остальные я потратила на ингредиенты. Лед, который я поставила замораживаться утром, готов? — спрашивает девушка, открывая морозильник.       Лена просто стонет и трет виски.       — Если бы я знала, на что ты потратишь свои деньги, я бы никогда не позволила тебе пропустить платеж на этой неделе.       — Я сделаю и тебе немного! Давай. Это отличное вложение, — говорит Дэнверс со своей привычной ухмылкой, на которую Лена закатывает глаза.       — Я уже могу сказать, что ты устроишь бедлам на кухне. Предупреждаю, я не буду его убирать!       — Я сама потом уберу.       Лютор бросает на нее скептический взгляд.       — Клянусь! — тут же кричит Кара.       Пока она возится с машиной, пытаясь понять, как эта штука вообще работает, Лена продолжает работать на своем привычном месте около кухонного островка. Время от времени она поглядывает на Кару и видит, как та пыхтит над своим «отличным вложением». Она не может вставить шнур в выемку, потому что он не дотягивается, но Лена просто молча ждет, когда девушка задаст неизбежный вопрос.       — Провод коротковат, разрешишь поставить ее на твоей территории?       — Ладно, даю добро.       Лютор больше не занимается своей работой, поскольку полностью сосредоточена на Каре. Ее так увлекает наблюдать за сконцентрированной на чем-то еще, кроме своей работы Дэнверс. Она попросту привыкла делить девушку на два подвида. Кара, которая серьезно относится к своей работе и домашняя Кара, которая глупая, беспечная и развязная. В последнее время, конечно, она практически не приводит домой своих не-девушек, но Лена подозревает, что это только потому, что она всегда рядом и является помехой. Но Кара иногда остается в их домах. Правда, если быть честной, сейчас она все чаще остается дома.       Лена не против компании.       Кара не замечает ее взгляда, вместо этого просто протягивает брошюру с инструкциями, которую изучала.       — Взгляни, тут все инструкции на ломаном английском.       — Где ты вообще купила эту штуку? — спрашивает Лена, перелистывая книжечку.       — В Корейском квартале.       — В целях безопасности, пожалуйста, уберите всю воду от прибора. Машинка делает пушистый лед. Что такое пушистый лед? Как вообще лед можно описать при помощи слова «пушистый»?       Лена начинает читать инструкцию вслух.       — Лед должен быть острым. Берегите пальцы. Полагаю, имеется в виду, что там острое лезвие, — продолжает она. — Брейте лед осторожно, не повредите руки.       — Ого, — Кара делает вид, что кладет пальцы под лезвие. — Ой-ой.       — Если ты реально поранишься, я буду очень смеяться.       — И ты даже не поможешь мне обработать мою бо-бо? — надувается Кара, прикладывая палец к губам.       Лена морщится в отвращении к жуткому тону Кары.       — Фу, стоп, никакого детского лепета. Тебе не идет. Может, сработало бы с твоим сладким пирожком, медовой булочкой или еще кем-нибудь с дурацким прозвищем, которые ты раздаешь своим не-девушкам, но уж точно не со мной.       Кара просто хихикает.       — Что с тобой происходит?       — В смысле?       — Мой юмор тебя заводит?       — Я не собираюсь с тобой это обсуждать, — повышает голос Лена и возвращается к своей работе, от которой ранее отлынивала.       Она быстрым движением прикрывает волосами уши, потому что уверена, что они стали красными.       — У тебя покраснели щеки. Ты завелась? — ухмыляется Кара, когда замечает румянец девушки.       — Почему все обязательно должно нести сексуальный подтекст?       — Я не говорила, что ты заведена в сексуальном плане. Что за грязные мыслишки?       — Тогда перефразируй свой вопрос.       — Боже, ладно. Давай так, что тебе нравится? Я никогда не видела тебя с кем-нибудь.       — Ну, у меня нет друзей с привилегиями или как ты там называешь своих не-девушек, — отвечает Лютор, делая вид, что что-то печатает.       — Да ладно. Тебе не обязательно быть сексуальным индивидуалистом, чтобы понимать, что тебе нравится. Ханжи тоже люди. Как насчет твоего бывшего, этого… Как его… Джек Сфир, да? Это твой типаж?       При упоминании бывшего Лена замолкает.       — Ненавижу тот момент, что ты знаешь обо мне все.       — Хорошо, спроси меня о чем-нибудь.       — Что?       — Ты права, несправедливо, что я много о тебе знаю. Так что спрашивай все, что пожелаешь.       Кара заканчивает настройку машины и идет к холодильнику, чтобы достать кусок льда, ожидая вопроса от Лены.       — Ладно. Умм… — отвечает Лютор, размышляя над вопросом. — Когда у тебя день рождения?       — Двадцать второго сентября. Твое на Хэллоуин.       — Конечно, ты знаешь.       — Лютор, рожденная в канун Дня нечисти? Трудно забыть такой факт.       Лена снова возвращается к работе. Одно дело, что Кара знает о ней какие-либо факты, но совершенно другое, что она помнит такие вещи.       — Вопросов больше нет? — Кара сидит на своей стороне кухонного островка, сосредоточившись на девушке.       — Я не знаю, что спросить. Что еще ты обо мне знаешь?       — Я знаю, в какую школу ты ходила. Знаю, что у тебя двойное образование. В области биоинженерии и бизнеса. Я знаю все о твоей семье. Знаю о твоем бывшем. Обо всех твоих увлечениях и талантах. Практически все о тебе с момента, как тебе исполнилось шесть лет. То есть, как только тебя удочерили Люторы, — рассказывает Дэнверс.       — И при этом всем ты не знаешь, что мне нравится в людях? — приподнимает бровь Лена.       Кара тихонько смеется и подходит к девушке, пересекая черту из изоленты и заступая на ее территорию без разрешения.       — Никакие журналистские навыки не помогут это выяснить. Это то, что… Там, — говорит она, легонько тыкая Лену в грудь.       — Уходи, — Лютор отмахивается от ее пальцев и грозно смотрит в глаза. — Не трогай меня.       — Нельзя злиться. Не трогай. Не трогай! — подшучивает Кара, прижимая руки к лицу Лены.       — Ты на моей территории, а твой лед тает там, — указывает девушка на кусок льда, который Кара достала минутами ранее.       — Я только закончила настраивать машинку. Сейчас достану… — говорит Кара, открывая шкафчики один за другим. — Лютор, где миски?       — «В»-три, — раздраженно отвечает Лена. — Список лежит вон там! — она указывает на ламинированный список рядом с холодильником.       — Зачем мне список, если ты рядом и можешь сказать, где лежат мои вещи? — самодовольно улыбается Дэнверс.       Она возвращается к машине, кладет лед в специальный отсек и нажимает на кнопку.       — Смотри, сейчас будет магия.       В одно мгновение под машинкой появляется стружка изо льда, и Кара ловит ее в миску.       — Вау, менее чем за две секунды. Это восхитительно. Смотри. Смотри! Машинка делает пушистый лед, — повторяет Кара описание с брошюры на ломанном английском и показывает Лене миску с кусками льда.       — Ты единственная, кого это впечатляет.       — Я сделаю тебе миску бинсу и ты передумаешь, поверь мне на слово.       Кара берет еще льда из морозильника и кидает в отсек. Она кидает сверху куски замороженного ранее сгущенного молока и поливает пастой из красных бобов, которую тоже купила в Корейском квартале. Затем она вынимает купленные фрукты и нарезает их. У нее очень сосредоточенный вид, тот же, с которым Кара и собирала это «чудо техники». Лена не может удержать смех.       — Что смешного?       — Я никогда не видела тебя такой серьезной на кухне.       — Еще одна вещь, которую ты теперь знаешь обо мне — я могу быть серьезной, если захочу.       Она аккуратно раскладывает клубнику, киви и апельсины по миске, доводя свое блюдо до совершенства. Будто Лена, которой она его презентует, судья на конкурсе кулинаров.       — Ты даже фрукты положила, — подмечает Лютор, поскольку знает, что Кара их не ест, сколько бы Лена ни закупала.       — Я ем фрукты, — протестует Кара.       — Скиттлс — это не фрукты.       — Тогда почему они называются фруктовыми Скиттлс?       — Они со вкусом фруктов… Знаешь что, все, закрыли тему, я не собираюсь с тобой спорить.       Кара видит, что Лена злится, когда она поднимает этот вопрос, но втайне наслаждается этим. Она улыбается и достает пинту мороженого.       — Это настоящее мороженое, а не та низкокалорийная мерзость, которую ты всегда ешь, — говорит она, пододвигая миску к Лене. — Разрешишь войти? — спрашивает она, собираясь ступить на территорию Лены.       Лютор кивает. Кара ставит миску между ними. Лена отодвигает ноутбук в сторону и фотографирует десерт, который выглядит по-настоящему красочно и красиво. Настолько, что она не решается даже пробовать. Кара берет ложку и сгребает в нее всего понемногу. Когда она подносит ее ко рту Лены, чтобы накормить, девушка отстраняется.       — Я умею есть сама, — настороженно говорит она.       — Я собрала все самое полезное ради тебя, просто съешь.       Лена размыкает губы, и Кара осторожно толкает вперед ложку. Лютор радуется тому, что все это вмешается у нее во рту и начинает жевать.       — Ну как?       — Ладно, это действительно вкусно. Я не знала, что такое пушистый лед, но он реально пушистый, — удивленно отвечает девушка.       — Да! Я сделаю еще одну миску. Для себя, — радостно вскрикивает Кара, собираясь сделать и себе десерта.       — Мы можем поделиться этой, я все равно не съем столько сама.       — Хорошо, — соглашается Дэнверс, протягивая Лене ложку и беря себе новую. — О, Лютор?       — Да?       — Если ты хочешь что-то узнать обо мне, просто спроси.       — Когда придумаю какие-нибудь вопросы, я их задам.       Они молча наслаждаются десертом, время от времени переглядываясь друг с другом.       — Почему лед такой сладкий? Что ты туда добавила? — спрашивает Лена, когда они съедают половину миски, и тишина становится слишком неловкой.       — Я заморозила немного сгущенки и тоже закинула в машину.       Они продолжают есть в тишине, ощущая, как усиливается напряжение. Лена просто смотрит на Кару, тщательно жуя, а та ковыряет лед и улыбается. И тогда Лена замечает кое-что.       — Ты ешь только лед! Ешь фрукты! — ругается Лютор.       — Дерьмо. Ты заметила! Но лучшая часть этого десерта — лед, — отвечает девушка, высовывая кончик языка и радуясь тому, что ее поймали на «горячем».       Лена зачерпывает всех фруктов понемногу и толкает ложку ко рту Кары.       — Вот.       — Я умею есть сама, — Кара язвительно копирует ранее сказанные Леной слова.       — Я собрала все самое полезное ради тебя, — парирует в ответ Лена.       — Я не люблю киви, — кривится Дэнверс, глядя на зеленый фрукт, красующийся посреди ложки.       — Что ты имеешь против новозеландцев? — смеется над собственным остроумием Лена.       — Плоская шутка, — упрекает Кара, но не может сдержать ответный смешок, когда видит радостную девушку.       Она замечает, что Лена шутит довольно редко. А когда делает это, то всегда хихикает. Дэнверс находит это очень милым.       — Если тебе так не нравится киви, зачем ты его положила? — спрашивает Лена, все еще держа ложку перед губами Кары, ожидая, когда она откроет рот.       — Миска предназначалась для тебя.       Лена лишь качает головой. Теперь она понимает, почему Кара хотела сделать для себя отдельную. У нее, по всей видимости, там было бы меньше фруктов и гораздо больше мороженого. Лена съедает киви со своей ложки и снова протягивает ее Каре.       — Вот. Никакого киви.       Дэнверс кивает и открывает рот, задерживая ложку Лены дольше, чем это необходимо. Они замирают на несколько мгновений, а затем Лютор вытаскивает свою ложку изо рта Кары.       — Это стоило того, чтобы пропустить неделю оплаты, правда? — говорит Дэнверс с лукавой улыбкой.       — Не могу поверить, что мне придется остаться здесь на неделю дольше только потому, что ты захотела есть домашний пушистый лед.       — Это стоит каждого цента.