***
Самому подростку было немного стыдно за то, что он скидывал все на Зика, у которого и без того забот хватало. На подходе к дурке он уже тысячу раз пожалел, что решил навестить деда. Обстановка этого места в округе Роза пробуждала нехорошие чувства и ничего благоприятного не сулила. Дед сидел на лавочке (судя по всему, под транквилизаторами), рядом стояли медсестра и психиатр Смит. Рыжие волосы женщина убрала в хвост. — О, мистер Йегер, как раз ждала вас. Хотела поговорить. Ваш дедушка все равно будет на прогулке, пойдемте. Эрен последовал за женщиной по больнице, по пути незаметно поставив жучок в процедурной, пока Мари отвлеклась на какого-то пациента. Войдя в кабинет, она сразу направилась к шкафу. Мари на первый взгляд могла показаться простушкой, но такие вряд ли бы долго проработали в психиатрической лечебнице. Себе на уме дамочка, это уж точно. — После обследования я пересмотрела ряд препаратов. Даг Расмуссен внес изменения в лечение твоего дедушки, пока я год была в декрете. Я не против, заменила один препарат и добавила арт-терапию. Расмуссен также планировал это. Вот, — женщина протянула Эрену толстую папку, — изучите с Зиком дома. Это результаты недавних анализов, записи Расмуссена и мои, рекомендации, течение болезни все такое. Но вообще, Эрен… — Мари сжала губы, как будто размышляя о чем-то. — Я бы рекомендовала вам с Зиком регулярно проверяться. Ваш отец, насколько мне известно, этого не делал, но изучите подробности, болезнь мистера Йегера наследственная, передается по мужской линии. — Хотите сказать, мы с Зиком можем сойти с ума? — Эрену стало дурно от одной возможности такого исхода. Смит покачала головой. — Не все так просто. Заболевание проявляет себя ближе к сорока годам, причем у всех по-разному. Необходимо оценить вероятность и возможное лечение. Как говорил мой преподаватель, лучшее лечение — это профилактика. Это сейчас наука ушла вперед. Возможно, шагни прогресс в фармацевтике и психиатрии вперед раньше, ваш дед и не был бы вынужден проводить здесь по полгода. Впрочем, дело ваше. Неволить не могу. — Спасибо… — задумчиво пробормотал Эрен. — В общем, эти бумаги можешь забрать себе, это просто копия. Чтобы иметь представление обо всем. Неловкую паузу прервал стук в дверь и последовавшая за ним голова, просунувшаяся в кабинет. — Мари, тут пришел… в общем, кто-то из твоих, но не муж, — смущенно пробормотала медсестра. Мари улыбнулась. — Прошу прощения, я отойду. Эрен, в общем, дед твой будет на прогулке ближайшие два часа точно, так что можешь с ним поболтать. Поболтать, как же. С дедом он, конечно, поболтает, но не сейчас. Чутье подсказывало ему, что Смит что-то мутит. Возможно, это как раз то, что нужно. Установив несколько устройств в кабинете врача, Эрен не спеша пошел за ней, стараясь не выдать себя. Заметив, что Мари зашла в подсобное помещение, которое, судя по значку, вело к аварийному выходу, парень зашел следом. Судя по всему, это был склад — везде стояли коробки, лежали матрасы и сложенные халаты. Эрен, стараясь не шуметь, притаился за ящиками, наблюдая за происходящим. Картина, впрочем, ничем необычным не отличалась: Леви протягивал Мари какой-то формуляр, она его подписывала. Видимо, какая-то утилизационная работа. — Эрвин сегодня болтал с тем Тайбером из столицы. Вроде как какие-то подвижки намечаются. Так что не затягивай с поиском материала. — У меня все схвачено, все будет хорошо. — Надеюсь. С этими словами Аккерман притянул женщину ближе и потащил в сторону сложенных матрасов в полиэтиленовых упаковках. Эрен сжался. Ему не хотелось становиться свидетелем чужих совокуплений. Шорохи, стоны, возня. Йегер частенько смотрел порнуху на компе, но одно дело — видео с безликими людьми, которых он знать не знает, другое — застать за этим делом местного коммунальщика и психиатра своего дедушки. — Знаешь, Леви, когда Эрвин привел тебя в дом, я сразу почувствовала, что все как надо. Ты прекрасно влился в обстановку, — послышался через какое-то время довольный голос Мари. — Твой официальный муж хоть в курсе, чем ты тут промышляешь? — казалось, Аккерману было смешно. Мари хмыкнула. — О, он не просто в курсе, он наш мозговой центр. И он и твой муж тоже. Как и муж Найла. Мы все семья. Мы вчетвером и наши детки. — Угу. Послышались звуки поцелуев и шорох одежды. Интересно, они дома сделать все это не могли? Хотя, может у грозы ассинезаторов и врача местной дурки фетиш на трах в пыльном, затхлом помещении. Эрен теперь не был уверен, что доктор Смит была связана с пропажей наркоты. Мало ли что… Тем временем звук каблуков и ботинок удалялся. — Как хорошо, что эта штука у тебя осталась, — послышался голос женщины. — Да-да, это так удобно. Хватай давай за другой конец. — После кесарева мне лучше тяжести не таскать, — проворчала женщина. — Он не тяжелый. Те бумаги, что ты постоянно таскаешь домой, в разы тяжелее. Так что вперед и с песней. Эрен выглянул из-за ящиков и оторопел. У выезда стояла мусоросборочная машина, к которой Мари и Леви тащили какой-то мешок. — Ох, какой же тяжелый. Я уже написала Эрвину, что в этом месяце с ними туго. Документация, у нас тут, знаешь ли. Эрену в голову закралась шальная мысль, что в мешке чье-то тело. — А с ним кто тебе подсобил, напомни? — Клэрис из центрального военного госпиталя. — Это которая патологоанатом? — Ага. Проблем со жмуриком не возникнет, там куча таких. Одним больше, одним меньше, нужная подпись в документе и свои люди в отделе криминологии — и легким движением руки восемь человек превратились в семь. Подростку резко захотелось оказаться где-то не здесь. Видимо, Мари и ее семейка связаны с какими-то экспериментами. Ну да, то-то она все о прогрессе в медицине распиналась. — Ладно, спасибо. Не засиживайся сильно на работе. Кстати… — Леви вдруг обернулся на полпути, — Найл нашел те записи? — А то! Конечно, это было непросто, но у него отличные связи в военной полиции. Недаром он там служил. Все записи Гриши Йегера теперь у нас. Так что мы на верном пути. Йегера как будто оглушило. Психиатр говорила о его отце? Какие записи? Гриша был простым терапевтом, неужели он связан с этой дуркой? — Не думаешь, что его сын будет мешать? — Который из? Леви хмыкнул. — Оба. — Стоп паника. Все схвачено. Тайбер в любом случае все получил и получит еще. И нам защиту обеспечивает. — Ага. Хорошо доработать, — чмокнув женщину в щеку, Леви залез в мусоровоз и отъехал. Эрена затрясло. Значит, семейка Смитов что-то знала о делах его отца? Может, знала о его таинственной смерти? Впрочем, в отчете медиков ничего сверхъестественного не было указано — ковирус, которым отец заразился от одного из пациентов, побывавшем на Хидзуру. С другой стороны, отчет можно и подделать. Во рту почувствовался железный привкус — кровь от прокушенной губы. Вопросов больше, чем ответов. Эрену было ясно одно: двойная бухгалтерия и кража препаратов — не самая большая проблема.***
Ужин проходил в спокойной обстановке под завывание латанийской певицы и в компании тако и пирожных из кондитерской бати Пик. — Как прошел твой поход в дурдом? — спросил Зик. — Да… даже не знаю. Я установил несколько жучков, которые передала Анка. А потом мне удалось подслушать разговор Мари с Леви. — Пришел жену проведать? Как это мило. — Ага. Я-то думал, они там только трахаться будут, а в итоге… какие-то мутные разговоры черт знает о чем. Они сказали, что у Эрвина какие-то мутные дела с человеком по фамилии Тайбер. Зик вскинул голову в удивлении. — Как ты сказал? Тайбер? — А что? Кто это? — Много кто, — усмехнулся старший. — Тайберы — одна из самых влиятельных семей Маре, ходят слухи, что именно они из тени управляют страной. Нехилые связи у владельца охранной конторы Эрвина Смита. Повисло неудобное молчание. Эрену очень не хотелось втравливать брата во все эти разборки — у него самого работы по горло. Зик, конечно, пытался держать хорошую мину при плохой игре, однако получалось так себе. Эрен замечал круги под глазами, его постоянные задержки на работе и то, как он допоздна засиживался с переводами. Зик говорил, что деньги необходимы, чтобы быстрее закрыть ипотеку на дом Эрена, да и жить и развлекаться на что-то надо. Эрен неоднократно просил его снять деньги с его счета с отцовской страховкой. Он был готов вместе пойти в банк и лично подтвердить, что его опекун может снимать средства. Но Зик настаивал — это деньги Эрена, которые ему обязательно пригодятся в будущем, а потом и вовсе запретил поднимать эту тему. — Я включу телевизор? — спросил Эрен. — Ага, давай, — отозвался Зик, потирая глаза. Эрену очень хотелось его обнять и успокоить. Но что он мог? С Зиком было бесполезно спорить. В кадре новостной передачи телеканала ПТВ тем временем показалась сонная мордашка местного корреспондента. — Район Стохесс потрясла серия убийств. Несколько человек были найдены с прорубленными головами. По словам экспертов-криминалистов, злоумышленник ударил их тяжелым тупым предметом, скорее всего, трубой или бейсбольной битой. На данный момент возбуждено уголовное дело, следственная группа устанавливает личности погибших. — По телику любят чернуху крутить, — пробормотал Эрен. — Точно. Но вот сама новость оптимизма не внушает. Младший промолчал, хоть ему очень хотелось сказать, что оптимизма в последнее время не внушает вообще ничего. После дня, полного нервных потрясений, парню хотелось только одного — заснуть. Просто отключиться и проспать. Желательно, чтобы это был просто сон без сновидений. Впрочем, у вселенной всегда было своеобразное чувство юмора. Сон это или реальность, Эрен определить точно не мог. Он в одно мгновение оказался посреди прерий, обдуваемый жарким ветром, под палящим солнцем. Латания. Страна крови и войны. Послышался вой сирены — воздушная тревога. Авианалет. Ноги Эрена как будто понесли его куда-то сами. Он не понимал, куда бежит, но гул сирены постепенно начал звучать как то танго, что они танцевали с Зиком. Где Зик? Эрену так хотелось потанцевать с Зиком. Просто потанцевать с ним. — Эрен, это неправильно! — покачала пальчиком возникшая пред ним мама в репортерской форме Симоны Магрес. — Нельзя так. — Ему все можно. Он же не женщина с пониженной социальной ответственностью, — протянул закуривающий сигарету верхом на каком-то ящике мужчина с залысинами. Человек из правительства. Йегер сглотнул. Ящики выглядели подозрительно знакомо. Где он видел эти ящики? — Что в ящиках? — Что в ящиках? — протянула психиатр Смит, также неожиданно возникшая за спиной Эрена. — Мистер Тайбер не говорит Эрвину, что в ящиках. Эрвин от этого нервничает. А нервы надо лечить. В руках женщины возник шприц. Через мгновение она вколола содержимое себе в шею. — Это для послушания. Я такая непослушная. Все должны быть послушными. Прогресс! Мари расхохоталась и вприпрыжку куда-то понеслась. Повинуясь странному порыву, Эрен побежал за ней. — Мы все тут мертвы! — прокричала женщина. — Ты не в себе, — как будто из ниоткуда возник Эрвин и встряхнул жену. — Займись детьми! — Ха-ха-ха! Йегера затошнило. Происходящее казалось ему какой-то наркоманской фантазией. Внезапно послышались взрывы гранат. Но им все равно не удавалось перебить звуки танго. Пам-пам-пам-пам, пара-ра-ра-рам… Во все стороны летели части тел. У его ног приземлилась материна голова. — Не танцуй танго, Эрен. Какую проститутку вы ждете? Коротышка из правительства тем временем вел под руку Зика. — Танцуйте. Вы же не женщины с пониженной социальной ответственностью. А она — да, — мужчина достал откуда-то пистолет и выстрелил в сторону. У ног Эрена свалился труп Симоны. — Я ее хотел пристрелить. Но твоя мать надела ее одежду. Зачем? — Нет, нет… Эрен! Эрен! — Эрен! Открыв глаза, парень увидел Зика, трясущего его за плечи. — Эрен, что случилось? Подросток не знал, что ему ответить. А что в таких случаях говорят? «Прости, брат, у меня тут наркоманские сны с твоим участием, где моя мать напялила форму журналистки и ей оторвало башку? А еще там была семейка Смитов и какой-то черт из правительства». — Я… все в порядке, Зик, кошмар приснился. — Ты напугал меня, — брат потрепал его по голове и, прижав ближе, укрыл их обоих одеялом. Наверное, стоило все же спать в своей комнате, но Эрен как-то плавно перемещался на ночь в кровать Зика. Наверное, тот просто жалел младшего братишку. Но Эрену и этого хватало. Хоть ненадолго, хоть на миг почувствовать тепло тела Зика, хоть немного побыть с ним и продлить эту иллюзию. Только рядом с ним Эрен чувствовал, что у него на душе тепло и спокойно. Зик был той самой тихой гаванью, несмотря на таинственный тяжелый груз военного прошлого и горы трупов за спиной.***
Зик потянулся и налил кофе. Если бы не этот популярный на Парадизе латанийский писатель, он бы давно взял себе пару выходных. Но жители острова как горячие пирожки разбирали эту чушь про страдания очередного Хосе Ибанасио из-за неразделенной любви к Розите Милагрос, которая, в свою очередь, сохла по Энрике Педро Скардиа, который на самом деле был ее сводным братом по линии троюродной бабушки. Имена, родственные связи и локации менялись, суть оставалась. Впрочем, за подобную чушь, как ни печально, платили куда больше, чем за действительно глубокие и знаковые латанийские произведения тех же Маркеса и Фуэнтеса. Но с ними торопиться нельзя. Зик и не торопился. Им с Эреном нужны деньги. Точнее Эрену для спокойной жизни. Зик улыбнулся. С каждым днем мысли о брате вызывали в нем невыносимую нежность и желание защитить. Что-то подсказывало ему, что спать в одной кровати двум взрослым парням не стоит, но гнал такие мысли прочь. Рядом с Эреном было спокойно, рядом с братом он не чувствовал себя одиноким и потерявшим ориентиры. Ему казалось, что он наконец обрел покой и может двигаться дальше. Вместе с Эреном и ради него. Чтобы Эрен был счастлив. Чтобы Эрен был счастлив с ним. Чтобы они стали семьей, опорой и поддержкой друг друга. Размышления мужчины прервал звонок в дверь. Зик почесал бороду. Эрен в редакции. Может, коллеги? Но они обычно звонят заранее. Открыв дверь, он увидел только небольшой ящик у входной двери. К ящику была прицеплена записка и открытка. Записка, написанная незнакомым почерком, застала Зика врасплох. Sangre por sangre, profeta. [1] Зик сглотнул. Открытка, на открытке изображена шляпка, которую носили гаучо. Странно. Он не мог припомнить знакомых гаучо. В Латании точно не сталкивался — боевые действия не проходили там, где они перегоняли скот. Хотя… Стоп. Profeta. Пророк. Забытое прозвище. Просто кличка, которую дал один эксцентричный фермер, когда он в составе студентов-первокурсников ехал в Ла Сьедад Дивину. Кто же знал, что через несколько лет страну будет сотрясать война, а на смену дружеским посиделкам на уединенной ферме придут взрывы снарядов и горы горящей плоти. Простая ферма посреди прерий области Латании, именуемой Уругваем. Жаркий ветер трепал светлые волосы Зика, заставляя морщиться. К этому стоило привыкнуть. Как им сказал староста, на ферме они задержатся на недельку. Гостиниц и тому подобных пристанищ нет, а в связи с чрезвычайным положением в области, передвижения строго регламентированы и ограничены. — Твое имя как у пророка из того религиозного учения! — почесав бороду, усмехнулся мужчина, которого им представили как хозяина фермы. — Меня зовут Зик. Просто Зик, так в свидетельстве о рождении написано. — Верно. Зик — сокращение от «Иезекиль». Пророк из местной религии. Буду звать тебя пророком, Иезекиль слишком сложно. — Как угодно. А тебя как зовут? — Ниго, — мужчина протянул руку. Усмехаясь, мужчина продолжал натягивать колючую проволоку на забор, краем глаза наблюдая за фигурой в шляпе гаучо, которая стреляла по банкам из ружья. — Так вы надолго в наших краях? Йегер покачал головой. — Мы двигаемся в сторону Ла Сьедад Дивины. У нас там должна быть практика и учения. Мы на военных переводчиков учимся. — Понимаю. Точнее, ни черта я не понимаю в военном деле. Понимаю, что тут стояночка. Божественный городок в сотне километров. Там не очень спокойно, то бандиты, то бури. Люди в спешке уезжают. Грядут перемены, — со знанием дела пояснил Ниго. — Но ты не эвакуировался. Мужчина хмыкнул. — На то есть причины. — У тебя тут семья? — Почти, — фермер сжал губы и указал на фигуру в шляпке. Прищурившись, Зик заметил паренька лет шестнадцати. На два-три года младше него. Всего-то. — Родственник? — Не все так просто. Но я о нем забочусь. Йегер было подумал, что странная эта забота, читавшаяся во взгляде фермера. На сколько лет он старше мальчишки? Лет на тридцать, минимум. Хотя, мало ли какие у них там отношения. — Карлос! Карлос, иди сюда! Мальчик с ружьем в руке подбежал к ним. — Это Карлос. Он тут со мной живет и иногда работает, хотя в основном учится стрелять. — Да кому нужны твои коровки с овцами, когда скоро ничего этого не будет. — Максималист, — хмыкнул мужчина и потрепал парня по плечу. — Ничего, отгремят снаряды, и будем дальше жить спокойно. Карлос только покачал головой и пошел дальше стрелять по банкам. Зика обдало холодным потом. Ниго, Карлос… Но он больше не встречался с ними. После той недельной стоянки они выдвинулись в Ла Сьедад Дивину и больше никогда не пересекались. Впрочем, как тогда пояснил Ниго, имя Зика созвучно с прозвищем пророка из местной религии, а исповедующих ее на Земле миллионы. Во всем надо было разобраться. Но пока стоило вспомнить, кому он успел насолить. Зик отнес коробку на кухню и разрезал скотч. В самой коробке ничего запрещенного не было. Были очки — копия тех, что носил Ксавьер, пустой шприц, коих он немало видел у отца в аптечке, пока они с мамой не развелись, была ручка-паркер — любимая ручка его мамы, была модель ретро-автомобиля, который Грайс реставрировал в гараже. И наконец какой-то древний экземпляр газеты «Имя Розы», где сейчас работал Эрен. Сердце Зика обрушилось с грохотом. [1] Sangre por sangre, profeta (исп.) - Кровь за кровь, пророк