Кромешна

Алекс, в отличии от некоторых других мужчин, никогда не считал, что ради женщины можно пойти на немыслимые жертвы. То ли их отношения с Марго скорее входили в разряд «временных», и они могли не видеться неделями без какого-либо дискомфорта, то ли такой уж был у него менталитет — черт его разберет. Но в одном Алекс был уверен точно: окажись он на месте Матвея, он бы сделал другой выбор. И совсем не в пользу Алисы, даже если бы она и не была представительницей враждебного клана. Было Алексу ясно и еще кое-что: из них двоих на жертвенность всегда шла Аля. Вспомнить хотя бы её обожженные пальцы — пусть она и сказала о них сгоряча, от отчаяния, и лишь однажды, не возвращаясь к этой теме впоследствии, Алексу это объясняло многое. Девчонка старалась изо всех сил. На неё навалилось слишком многое. Но она не психанула и не ушла. Она осталась. А Матвей ушёл — и даже ничего не объяснил толком. В закусочной было много народу, но Алексу удалось найти свободный столик в углу. Он специально привёл Алю сюда, а не в привычный кабак. Но объяснял он это тем, что закусочная была ближе. Думать о том, что он пришёл сюда, потому что не хотел, чтобы его видела Марго, не хотелось. Вот он и не думал. — Ты знаешь, почему-то мне кажется, что я больше не хочу жить. Аля сидела напротив, грустно глядя в стакан, который опустошила разом — неловко и неумело запрокинув голову назад, выпив все до дна. Её немного потряхивало — Алекс видел, как дрожат её плечи. Он все-таки привёл её сюда — он не хотел её спаивать, совсем нет, но выпить ей было нужно. — Ты чего глупости говоришь? — возразил он, забирая у девушки стакан и нечаянно касаясь её кожи. Холодная. У Али почему-то все время были холодные руки. Она покачала головой. — Это не глупости. Я просто… Ну, знаешь… Устала, наверно. Ничего не хочется. Алекс внимательно смотрел на девушку. — Матвей дурак, это тебе я говорю, — заявил он, незаметно придвигая к Але тарелку с едой. — Он ещё одумается и вернется. Вот увидишь. Только не вздумай реветь. — О, — Аля махнула рукой. — Это не из-за Матвея. Я… Впрочем, я уже давно знала, что он… Ну, не любит меня так. Я просто боюсь его потерять. Не хочу оставаться одной, понимаешь? У меня никого нет. Все умерли. А у него теперь есть Алиса, и я рада за него, честно! Но не за себя. Аля заглянула в пустой стакан и вздохнула. Больше не налью, решил Алекс, наблюдая за тем, как развезло девушку уже после первой порции. Даже щеки у неё заалели, а глаза блестели — нехорошо так блестели, влажно. — У меня мама умерла, когда мне было одиннадцать. А отца совсем не было. Ну, то есть, он был… Да сплыл, — неловко закончила Аля и сама улыбнулась от абсурдности этой фразы. — Мы с Матвеем познакомилась как раз после этого. Его отец, получается, меня воспитывал, как родную. А потом тоже… Тоже умер. У меня на руках умер. Дрожь стала крупнее, теперь уже мелко тряслись и лежащие на столе руки. Алекс заволновался. — Я никому об этом не говорила… И Матвею, конечно, тоже… Алекс, мне так страшно было! Очень страшно! Он кричал, ему плохо было… В последние дни он как будто память потерял — спрашивал про жену, где она… А она умерла очень давно, жена его, умерла! А я была одна, и не знала даже, что сказать. Родственников нет, соседей даже не было. Матвей пропал. А его отец умирал, и… Алекс, я потом, под конец, даже ждала, когда же он наконец… Мне так стыдно теперь, Алекс! Он умирал так долго, так мучился, а я ждала, хотела, чтобы это все поскорее закончилось… Алекс не сводил с Али напряженный взгляд. Все внутри него скрутилось в болезненный узел — вот оно что. — А потом я уснула под утро, глаза открываю, а он не дышит… — последние слова Аля сказала совсем тихо, словно придушенно. Глаза широко распахнуты — большие, ясные, наполненные слезами и тоской. — Если бы я могла что-то изменить… Она как-то странно начала заваливаться на бок, и Алекс рывком встал из-за стола, подался к ней вперед, успел — поймал за локоть. Облокотил о край стола, но на всякий случай все-таки пересел к ней на одну скамью. — Я не знаю, зачем я это говорю, — сказала Аля самую глупую фразу на свете. — Только тебя растревожила своими проблемами. Прости. — Все в порядке. — Как думаешь, он простит меня? — Матвей? — Нет… Его отец… Я же просто позволила ему умереть… — Ты ничего не могла сделать, — убедительно сказал Алекс, вытирая подушечкой большого пальца слезу с щеки девушки. — Даже врачи не смогли бы ничего сделать. Такова жизнь. — Да. Поэтому я и не хочу дальше жить. Какая разница, когда все это закончится, если это все равно закончился? И, если это все равно закончится, пусть закончится раньше… Минуту Алекс молчал, пытаясь вникнуть в смысл сказанной Алей фразы. Голова соображала плохо — то ли от того, что его разморило от тепла, то ли от того, что Аля сидела рядом и все еще дрожала, а он почему-то не мог думать ни о чем другом, кроме её беззащитно вздрагивающих плеч и холодных рук… Надо было что-то сказать, но вместо этого Алекс вдруг положил руку на талию девушки и притянул её к себе. Аля уткнулась носом ему в шарф и затихла. — У меня была сестра, — начал Алекс и вдруг замолчал. Он и сам удивился, что сказал эти слова вслух, и решительно не знал, что говорить дальше. Аля молчала, грея своим дыханием его шею. Алекс чувствовал, как в горле встает комок. — …я думал примерно так же, как и ты сейчас. Потом отпустило, — неуклюже закончил Алекс, надеясь на то, что Аля его не особо слушает и, может, вообще пропустит его слова мимо ушей. Но как назло та Аля, которая игнорировала все его слова и к любой фразе относилась с крайнем презрением, на этот раз все прекрасно расслышала и очень даже поняла. — Она умерла? — Да, — с трудом выговорил Алекс. — Три года назад. — И ты три года уже… — Нет, это наша модернизация, — поняв, о чем хочет спросить его девушка, пояснил Алекс. — Схема разрабатывалась и отлаживалась долго, в производство была запущена только в этом году, как только лёд появился, но, признаться, я думал об этом уже давно. Алексу совсем не хотелось говорить о том, что эта идея пришла в голову его маленькой сестренки, когда он вез её на санках по замерзшему каналу. Девочка увидела красивую куклу, которая стояла в коробке прямо на снегу, рядом с богато одетой женщиной. Женщина, должно быть купила её в подарок дочке или племяннице и остановилась, поджидая экипаж. Девочка посмотрела сначала на куклу, потом на Алекса и выдала внезапно и неожиданно: — Если бы у меня были коньки, черт бы меня догнал с этой куклой в руках. Ей было десять. До одиннадцати она не дожила, и желанную куклу так и не получила — денег не хватало даже на лекарства. Теперь уже вздрогнул сам Алекс — всем телом, как судорога прошла от плеч до кончиков пальцев. Слишком явно все вспомнилось — он уже научился подавлять болезненные воспоминания, но они нахлынули разом, вдруг — и сшибли его с ног. Аля отстранилась и теперь смотрела на него пронзительно, почти не дыша. Она о чем-то догадывалась — Алексу хотелось бы знать, о чем она думала, глядя на него вот так. Близко. Аля сидела очень близко, и от неё дурманяще пахло яблоками — на самом деле, конечно же, пахло от неё яблочной настойкой, но Алекс слишком погряз в воспоминания. Яблоки. Его маленькая сестра так их любила. Алекс откашлялся, старательно заталкивая комок обратно, и красивым жестом вытащил из-за пазухи два пригласительных. Он стянул их сегодня у одного солидного мужчины с пенсне — наугад — и просмотрел только одним глазком, чтобы разобраться со всем как следует вечером, на собрании. Но до собрания было ещё долго, а он уже все равно все решил, так почему бы не посвятить в это дело Алю? — Знаешь, что это? — Нет, — Аля уже поджимала губы. Она как будто испугалась, что Алекс видел её слезы, и вся сразу напряглась — стала очень прямая и очень сдержанная, а глаза опасливо следили за руками Алекса. — Это пригласительные, — пояснил тот, разворачивая бланк. Он уже знал, что пойдет туда — куда бы то ни было — с Алей. Назло ли Матвею или просто по доброте душевной, он ещё не разобрался. Но решение менять был не намерен. — О! — воскликнул он, прочитав текст. — Какое удачное совпадение! Это пригласительные в клуб любителей катания на коньках. Завтра вечером. На двоих. — Угу, — кивнула Аля. — Здорово. Поздравляю. Вам с Матвеем там будет, чем заняться. — Да, но только Матвей никуда не идет. — Ну, за Мухой тебе придется следить тщательнее, — съязвила Аля, и тут догадка промелькнула на её лице. — Подожди… Что ты задумал? — На вечер идем мы с тобой, — торжественно объявил Алекс, окончательно избавляясь от неловкости, возникшей при прошлом разговоре. Аля обескураженно молчала — она даже растеряла свой независимо-язвительный вид, и теперь тупо смотрела в одну точку. — Но ты же прекрасно знаешь, как я стою на коньках. — Достаточно уже того, что ты на них можешь стоять, — отмахнулся от неё Алекс. — Я катаюсь прекрасно. А одиночных танцев, к счастью, не предусмотрено. — Но мне нечего надеть! — с радостью ухватилась Аля за новый предлог. Алекс отбил его так же легко и непринужденно, как и прежний: — Да, в таком прикиде, пожалуй, не пустят… Но мы что-нибудь подберем, с этим проблем не станет. — Но я… — Аля открыла рот, чтобы выдать еще один аргумент «против», но не нашла его и расстроенно сомкнула губы. Алекс был доволен произведенным эффектом — но еще больше он был доволен тем, что теперь голова девушки была занята другими, куда более приземленными проблемами, чем еще десять минут назад. — Алекс! Он отпрянул от Али машинально — слишком резким был оклик — такой, словно его застали за чем-то неприличным. Секунда. Выдох. Пульс начал успокаиваться. Перед ними, возле стола, стояла всего лишь Марго. — Марго, — констатировал Алекс, разводя руки в стороны. — Какая встреча. Ты что тут делаешь? — Странно, то же самое хотела спросить у тебя, — мрачно ответила та, не меняя позу — ладони на талии, голова наклонена вперёд, как у бычка, который готов бодаться. Алекс потер пальцами переносицу, предвкушая неприятный диалог. — Мы с Алей разговаривали, — объяснил он. — А ты, я так понимаю, следила? — уточнил, делая указательным пальцем неопределенное движение. Марго вспыхнула и, кажется, даже её пышные красивые волосы наэлектризованно встали дыбом. — Делать мне больше нечего, — фыркнула она, избегая смотреть на Алю и поэтому глядя исключительно на Алекса. — Ну, и по тебе соскучилась, — добавила, уже чуть мягче. Аля слева от Алекса завозилась, застегивая пальто на все крючки и явно собираясь уходить. — Ну что ж, — опережая её, Алекс встал из-за стола. — Раз уж мы встретились, пойдем сразу в штаб? Ещё столько всего обсудить надо… — Алекс, мне кажется, или на ней мое пальто? — спросила Марго, когда они уже оказались на улице — Аля шла чуть впереди, а сама Марго вплотную к Алексу, взяв его под локоть. — Что это я слышу в твоем голосе? — заинтересованно присвистнул Алекс. — Неужели ревность? Марго поджала губы. — Я просто спросила. Мне совсем не жалко, я сама бы предложила ей забрать его, да хоть насовсем. Не все же ей в одних обносках ходить. — Я рад, что наши мнения сошлись, — подвел итог Алекс, накрывая пальцы Марго своей ладонью в примирительном жесте. Но от его глаз не укрылся взгляд женщины, брошенный на Алю — холодный, полный презрения и затаенного страха. О последнем Алекс задумываться не стал. Женщины в принципе были для него наиболее сложной темой, к тому же, его голову в эту минуту занимали совсем другие мысли. Лежащие в нагрудном кармане пригласительные, казалось, согревали саму душу. А мысль об этой случайной удаче внушала веру в то, что им совсем скоро должно повести по-крупному. У Алекса так бывало всегда: знаки, которые подавала ему судьба, неизменно приводили к чему-то совсем неожиданному, что так круто меняло его жизнь. А на «ледяном вечере» — Алекс был уверен — уж он сорвет большой куш. Может быть, даже самый большой в своей жизни.