Кромешна

— Скажи что-нибудь, — попросила Аля. Ей было не по себе. Матвей шёл быстро, почти что бежал, а она едва за ним поспевала. Он не сказал ни слова. Смотрел на неё сухими глазами и молчал, а потом вообще отвернулся. Але казалось, что он винил в случившемся её. — Матвей, пожалуйста! — взмолилась она, задыхаясь от быстрого бега. Морозный воздух вгрызался в легкие, грудь болела, словно её кололо льдинками. — Пожалуйста, подожди! Он остановился, и Аля почти на всем ходу врезалась в его спину. Тут же в нос бросился запах — едва уловимый, сладковатый и совсем немножко пряный. От Матвея так никогда не пахло. Алиса, пришло на ум недавно услышанное имя. Аля не знала, кто она. Она видела их с Матвеем только мельком. Она могла только догадываться. Теперь она была уверена в своих предположениях, но все-таки упорно гнала от себя эту мысль. Не сейчас. Сейчас не время. На глазах выступили слезы, в груди все еще болело, а живот скручивало спазмом. Аля уперлась руками в колени, почти согнулась пополам. — Тебе плохо? — забеспокоился Матвей, аккуратно обхватывая её за плечи и наклоняясь тоже. — Аля, прости меня. Аля не злилась на него. Больше того — она не понимала, как могла злиться на него еще утром. Тогда — в поздних рассветных лучах, стоя на коленях на досчатом холодном полу и вслушиваясь в дыхание, которого уже не было, она действительно ненавидела Матвея. За то, что он ушёл, за то, что не взял её с собой, за то, что даже ничего не рассказал. За то, что бросил её одну с умирающим отцом, за то, что ей было очень страшно. Конечно, она не обязана была ухаживать за соседом. Конечно, она не могла поступить иначе. — Аля, пойдем. Она тяжело выпрямилась и послушно пошла за Матвеем. Каждый новый шаг давался ей с трудом. Чем ближе — тем труднее. Там, в темной комнате, лежит на постели мертвый мужчина, который уже закоченел и остыл. Она видела, как он умирает. Она смотрела на это две недели. Она не выдержит больше ни секунды. Её мама тоже умерла от чахотки, давно. Но тогда Аля не видела смерти. Сейчас — видела. В голове промелькнула мысль — может быть, даже лучше, что Матвей тогда ушел. Может быть, это к лучшему, что он этого не видел. — Аля, он… долго?.. Мучился? Умирал? Вопрос Матвея повис в воздухе. — Нет, — соврала Аля, задыхаясь от холода. — Нет, Матвей. Он уснул. И все. Ему не надо знать, что перед тем, как уснуть, его отец бредил больше двух суток и не спал, а Аля не спала вместе с ним. Она снова остановилась и хотела согнуться, чтобы перевести дыхание, но Матвей подхватил её за спину, потащил вперёд. Дверь в комнату была открыта. Мертвого уже увезли в больницу. Все смешалось в алиной голове — разговоры, суета, люди, которые ходили туда-сюда. Её не пустили дальше коридора, да и толку от неё больше не было. От усталости она чувствовала себя очень тупой, Матвея поддержать не могла — да он и исчез среди этой мешанины людей. Была уже ночь, но в больнице, казалось, никогда не спят. Она задремала прямо там, в коридоре, съежившись на жесткой больничной скамейке. Её разбудило легкое прикосновение — кто-то мимоходом тронул её за плечо. Аля подскочила, как ужаленная. Было уже совсем светло. — Матвей? — Да нет же, — перед ней стояла красивая женщина. Покусывая губы и стоя к ней полубоком, она говорила быстро и тихо: — Тебе есть, куда идти сейчас? — Нет. О том, чтобы вернуться домой, не хотелось и думать. — Значит, пойдешь с нами, — решила женщина и протянула руку. — Меня зовут Марго. — Я Аля, — ответила Аля, неуверенно пожимая её тонкие красивые пальцы. — Я знаю. Алекс сказал. Он за Матвеем пришёл, — Марго указала рукой в конец коридора. — Вы с ним родственники? — С Алексом? — туго соображая, переспросила Аля. — Да нет же, — Марго тряхнула головой, и темная волна густых волос качнулась под красивой меховой шапкой. — С Матвеем. — А. Нет, мы соседи. Марго деловито кивнула. — Ясно. Ну что, пошли? — Я не могу. Я жду Матвея. Марго поправила шапку. — Так Матвей уже ушел. Они с Алексом ушли, минут десять назад. Аля не понимала. Кто такой Алекс? Почему Матвей ушел с ним? Почему не вернулся за ней? Последний вопрос волновал её больше всего, но, видимо, у Матвея была действительно веская причина, раз он ушел без неё. — Вставай давай, — тормошила её Марго.

***

Алекс — теперь Аля знала, что его зовут именно так — весь вечер провёл рядом с Матвеем. Когда Марго привела Алю во вчерашний кабак, их ещё не было. Они пришли намного позже, после обеда. Пришли, заняли место на другой стороне стола и больше не вставали. Алекс только издали подмигнул Марго, сидевшей слева от Али, и весь обратился к Матвею. Але не нравилось в кабаке. Ей не понравилось тут еще вчера — шумно, громко, страшно. Но Матвей, судя по всему, хотел остаться среди этих странных людей. И поэтому Аля тоже сидела за столом и не возражала. — Матвей не рассказывал про тебя, — заговорила Марго, наклонясь к девушке, чтобы её было слышно. Гвалт в кабаке стоял ужасный, за одним их столом сидело семеро, и все, за исключением Али и Марго, мужчины. Из них Аля знала только Матвея и Алекса, с которым и разговаривала вчера. Последний ей не понравился сразу, остальные ей не понравились ещё больше — если у Алекса лицо было неприятное, то у прочих лица были просто устрашающими. Особенно у самого шумного среди всех — поцарапанного и какого-то агрессивного паренька, который сидел с другой стороны от Алекса и все время пытался перетянуть его внимание на себя. — Может, ты расскажешь что-нибудь? — не отставала Марго. Аля угрюмо поковыряла ложкой суп. Она почти ничего не съела, хотя у неё со вчерашнего дня во рту не было ни крошки. Кусок попросту не лез в горло. Её тошнило от случившегося, от табачной вони — кто-то курил — и от мысли, что Матвей теперь живёт так же, как и все остальные люди в кабаке. А именно — он променял бедную, но спокойную жизнь на разврат и беспредел. И Марго тоже была такая же, пусть и выглядела красивой и ухоженной. — Я не знаю, что рассказать, — ответила Аля, только чтобы что-то сказать. — Ты не очень разговорчивая, — заметила Марго, глядя на неё с прищуром. Отметив про себя её наблюдательность, Аля ещё больше уткнулась в тарелку. Марго взяла яблоко и с хрустом его надкусила. — Если хочешь, можешь остаться здесь. Я слышала, Алекс говорил об этом. Он не против, чтобы ты пожила с нами. Временно, конечно. И под полную ответственность Матвея. Аля дернула плечом. — Никак задаешься? — спросила вдруг Марго, сузив глаза ещё сильнее и приобретя крайне недружелюбное выражение лица. — Или просто дура? — Нет, — откликнулась Аля. — Я просто устала. Марго смотрела на неё ещё несколько секунд, как бы решая, верить ей или нет. Потом вздохнула. — Алекс говорит, что нам надо держаться вместе. Мы только вместе чего-то стоим, понимаешь? И, если нас будет много, то Россия ещё не потеряна. Аля не совсем поняла, что Марго имела в виду, но переспрашивать не стала. Одно она поняла точно: все, что говорила молодая женщина, было навеяно ей Алексом, на которого она взирала с нескрываемым обожанием, подперев подбородок рукой. Скорее всего, Марго сама не понимала смысл, который вкладывал в эти слова Алекс, но это не мешало ей пересказывать их другим, как непреложную истину. Аля нахмурилась и возразила, не замечая, что делает то же самое: — А Матвей говорит, что нужно в первую очередь себя уважать. А уважать себя можно, только поступая правильно. Чистая совесть — самое важное, её нельзя замарать. Марго отвлеклась от своих мыслей и перевела затуманенный взгляд с Алекса на Алю. — Что для тебя значит «правильно»? — спросила она, немного подумав. — Ну… — Аля, неожиданно для самой себя, растерялась. — Работать. Завести семью. Воспитывать детей… Марго скривилась. — И ничего не пытаться изменить? — Уж точно не вашими методами. — Значит, мы по всем пунктам мимо? — усмехнулась Марго, и Аля, разгорячившись, выпалила: — Да! — Нет! — в тон ей воскликнула Марго, и её темные волосы качнулись, повинуясь движению головы. — Кем ты работаешь? — Чиню одежду, — поджала губы Аля. — Но это… — Швея, значит, — перебила её Марго. — И клиенты твои, наверно, люди не бедные? А платят копейки? И сами ничего не могут сделать, да? Она бросила яблоко на стол. — А семья у тебя есть? Аля молчала. Ей не нравился разговор. Она хотела уйти и все чаще бросала взгляды на Матвея, но он её не замечал. Не замечал вообще никого, кроме Алекса, который тихо ему что-то говорил. — А у меня есть семья, — проследив за её взглядом, тихо сказала Марго. — Мы все — семья. Они молчали какое-то время. Аля заметила, что Алекс смотрит на них. — Ладно, — вдруг смилостивилась Марго. — Ты всё поймешь. Алекс… Ты знаешь, Алекс всегда прав. Он объяснит тебе. Но запомни: если ты с нами, то ты с нами. До конца. Предательств тут не прощают. Аля сглотнула и не ответила. Ей не хотелось оставаться здесь, но и возвращаться назад одной тоже не хотелось. А Матвей — она видела это — уже отсюда не уйдет. Даже ради неё. Марго вдруг вздохнула и улыбнулась. Они обе смотрели в одну сторону — Аля на Матвея, Марго — на Алекса. — На самом деле, я не очень понимаю, почему вдруг Алекс решил тебя приютить, — призналась молодая женщина, легко пожимая плечами. — Не в его правилах подбирать котят с улицы. Ты не обижайся, что я так говорю. Просто Алекс… Он умеет выбирать. Всегда выбирает самое лучшее. Думаю, он принял тебя из-за Матвея. И знать наверняка не надо, что ты его любишь — это по глазам видно. Кто бы говорил, подумала Аля, которой стало обидно от слов Марго, сама смотрит на своего Алекса, как на рождественскую елку. — Ну ничего, — подвела итог Марго, вырываясь из дремотных мечтаний и отрывая взгляд от Алекса. — Любовь — это хорошо. Это правильно. Ты мне нравишься. Честно, нравишься. Я помогу вам, если будет надо. Мы с Алексом поможем. Аля неопределенно пожала плечами и хмыкнула. Дрожащими пальцами обхватила ближайший к себе стакан. Ей было неприятно, что все вокруг так сходу догадывались о ее чувствах к Матвею, но в последние дни она чувствовала себя так одиноко, что даже такая странная поддержка, которую оказала ей Марго, была приятна. Может, в чем-то она была права. Может, действительно людям надо держаться вместе. У Али и в самом деле никого, кроме Матвея, не было. И уж точно у нее никогда не было подруги. Аля вздохнула и, задумавшись, сделала большой глоток. Горло обожгло чем-то острым и горючим, девушка закашлялась, выронив стакан. Вода вылилась на стол, растеклась мокрым пятном по салфетке, потом и тарелка, и стол, и люди за ним ненадолго исчезли и снова вернулись, с оглушительным шумом ударив по ушам. Аля держалась обеими ладонями за щеки, Алекс напротив нее оглушительно смеялся.