Дух

Филлис не ожидает, что призрак появится так быстро. Он внезапно концентрируется в воздухе из потока энергии, от чего Филлис пробирает дрожь и перехватывает дыхание. Она чувствует, как на талию ложатся руки мистера Мозли и уводят её в сторону, пока они оба не оказываются настолько далеко от шкафа, насколько это возможно, не опрокинув при этом какой-нибудь сундук или ящик. Мозли притягивает её к себе, и Филлис спиной прижимается к его груди не сопротивляясь, и не потому, что ей нужна защита, а потому, что так будет безопаснее для него. Навряд ли призрак попытается причинить вред ей, не теперь, но в других людях он может видеть угрозу. — Эдвин, — мягко говорит Филлис. Он поворачивается, весь мерцающий, и пытается удержать подобие лица, но безуспешно. — Это мой друг, о котором я говорила. Он мне помогает, так что вы не должны делать ему больно или пугать. — Филлис не уверена, получится ли у неё взять с призрака обещание, даже при том, как много он требует от неё, так что она надеется, что предостережения будет достаточно. По рукам скачут и потрескивают ярко-синие электрические искры, и, глядя вниз, Филлис видит, как они шипят на голых руках Мозли. Он вздрагивает с каждой новой вспышкой, но продолжает держать её. — Осторожнее, — предупреждает Филлис призрака. — Помните, что мы живые. Вы же не хотите, чтобы с нами случилось то же самое, что с вами? Ответа нет, но ощущения вибрации и жжения становятся слабее, и Филлис немного расслабляется. — Вот и хорошо, — говорит она. — А теперь послушайте. Мы здесь, потому что ищем шкатулку. Во сне я видела Реджи с ней. Он вернулся за вами, Эдвин. Прошло много времени, но он вернулся, чтобы забрать шкатулку и ваши кости, и привез их в Даунтон. Я точно не знаю, где они, но они где-то здесь, и мы их найдем. Призрак светлеет и наклоняет к ней верхнюю половину, вытягивая длинные щупальца света и тепла, и Мозли издает приглушенный, полный ужаса звук и прижимает Филлис к себе ещё сильнее, обхватывая её руками, как щитом. — Всё хорошо, — говорит она. — Он не пытается напасть. Он хочет что-то сказать. — Филлис обращается к призраку: — Вы можете это сделать не навредив мне? Я достаточно поправилась? — Нет-нет, не надо. — Голос Мозли — отчаянный шепот. — Что, если он солжёт вам и скажет, что может, а это вам навредит? — Он пока ни разу не лгал мне, — говорит Филлис. — И у нас нет другого выбора, если только он не поговорит с вами вместо меня. — Со мной?! — Она чувствует, как по телу Мозли пробегает длинная дрожь. — У меня ничего не получится. Я не знаю, что ему говорить. Я… — Он запинается, переступает с ноги на ногу и собирается с духом. — Я… я попробую, если надо. Я до смерти его боюсь, не буду притворяться, но я не вынесу, если вам снова будет больно. — Вы можете поговорить с мистером Мозли? — спрашивает Филлис у призрака. — Переместиться в него, как вы делали со мной? Призрак подплывает ближе, видимо, обдумывая предложение. Филлис вырывается из объятий Мозли и немного отодвигается, чтобы человек и дух могли встать лицом к лицу. Вблизи она может разглядеть закрученные узоры энергии внутри призрака, создающие свечение, исходящее изнутри. Свет падает на лицо Мозли и становится видно, что он заставляет себя стоять на месте, зажмурившись и сжав челюсти, и позволяет призраку рассматривать себя. Филлис нисколько не винит его, что он испугался, вспоминая, что сама чувствовала в первую встречу с Эдвином. Край субстанции призрака касается руки Мозли, и он судорожно вздыхает, но призрак отстраняется первым, тускнея, словно от разочарования. — Он не может, — говорит Филлис, — или не хочет, но я думаю, что первое. Это должна быть я. Слияние с призраком как всегда болезненно, но ощущение ушиба где-то внутри, которое было в последний раз, прошло; как бы Филлис ни пострадала, она уже оправилась. Ей хочется дать Мозли знать, что с ней всё в порядке, но у неё хватает сил только чтобы терпеть боль и вести разговор с призраком. Лучшее, что Филлис может сделать, — это держать голос как можно ровнее, чтобы не волновать Мозли, но это сложно, потому что Эдвин очень взбудоражен. — РЕДЖИ РЕДЖИ ЗАБРАЛ МЕНЯ ОН ЗАБРАЛ МЕНЯ РЕДЖИ ПРИШЁЛ И ЗАБРАЛ МЕНЯ — Я знаю. — ОН ОТВЁЗ МЕНЯ К ТОМУ ЧЕЛОВЕКУ РЕДЖИ ОН СДЕЛАЛ ЭТО — Что? — Филлис делает резкий вдох, когда призрак внезапно двигается. — Я ещё не видела эту часть. К какому человеку? — ТОМУ ЧЕЛОВЕКУ — Вы можете объяснить, Эдвин? Я не смогу вас понять, пока вы так разговариваете. «Он пытается», — думает она, чувствуя, как он сдерживается. — Реджи забрал меня с берега озера. Я помню, как он пришёл. Он забрал меня, и потом меня поменяли. — В каком смысле «поменяли»? — спрашивает Филлис. — Я стал не таким как был. Не знаю как. Он отвёз меня к человеку, который изменил меня. Я не помню. — Вы помните, куда он дел шкатулку? Или ваши кости? — Нет. — Вы знаете, что он сделал с монетой? — С монетой? — Я рассказывала вам раньше. Старая, редкая римская монета. В шкатулке было полно таких, и они все потерялись кроме одной. — Мы нашли шкатулку. Я и Реджи. — Призрак говорит медленно, нащупывая путь, как будто с каждым словом перед ним разворачиваются воспоминания. — Мы путешествовали, изучали разные места, и я нашел расщелину в склоне холма, почти пещеру. Реджи не пошёл внутрь, но я хотел посмотреть. Там мне пришлось ползти. В конце лежала шкатулка, завернутая в кусок старой пурпурной ткани, которая разваливалась на куски. Из-за этого нам обоим стало понятно, что шкатулка важна. — И вы смогли прочитать надпись? — Реджи смог. Он всегда учился лучше. В ближайшем большом городе мы спросили о монетах и узнали, какое сокровище мы нашли. После этого между нами всё переменилось. — В голосе призрака одновременно слышится грусть и бесконечная усталость, и Филлис чувствует, как к горлу подступают рыдания. — Вы помните что-нибудь ещё? — Нет, но вы правы. Шкатулка здесь. Я здесь. Теперь я это чувствую. Вы должны найти её. — Мисс Бакстер! — Голос Мозли звучит слабо и глухо, будто сущность призрака, наполняющая Филлис, приглушает звуки. — Становится слишком жарко. Вы обожжетесь. — Я в порядке, мистер Мозли, — говорит она, но знает, что он прав; она не может больше терпеть. Призрак, кажется, тоже это понимает и, не сказав больше ни слова, испаряется, оставляя Филлис изнеможденной, но чувствующей облегчение. На этот раз Мозли стоит прямо позади неё, и когда Филлис ведёт в сторону, он поддерживает её, одной рукой обхватив за талию, а другой поперёк груди. Филлис откидывается назад, закрыв глаза, и устраивает голову у него на плече. — Что мне сделать? Вам нужно прилечь? — Нет… Но мне бы куда-нибудь сесть… — Конечно. — Мозли разворачивает её и осторожно опускает на сундук, который они с таким трудом отодвигали, а затем садится рядом, всё ещё держа руку на спине Филлис, чтобы не дать ей завалиться на бок. — Он сказал… — Не волнуйтесь, не нужно рассказывать мне всё прямо сейчас. Сначала отдышитесь. — Нет, я хочу, — Филлис складывает руки на коленях и пытается собраться с мыслями, чтобы точно вспомнить, что и в каком порядке сказал призрак. После того, как она заканчивает, Мозли спрашивает: — Как его изменили? — Я не знаю, и он тоже не знает. Просто как-то изменили. — Филлис знает, что не должна, но позволяет себе снова совсем чуть-чуть прислониться к Мозли. Он такой теплый, но тепло его не похоже на потрескивающий, обжигающий жар призрака, от которого сводит кости, это настоящее, живое человеческое тепло. — И он говорит, что шкатулка здесь. — Он сказал, почему эта шкатулка так важна? — Нет, только то, что мы должны её найти. — Ну, это мы и так знали, и продолжать сегодня уже не будем. — Мозли осторожно берет её запястье большим и указательным пальцами, поворачивает его и, щурясь, пытается в тусклом свете разглядеть циферблат её часов. — Почти четыре часа утра, а у нас вот-вот разрядится второй комплект батареек. Придется вернуться завтра. Только уберу беспорядок, который мы здесь устроили. — Я помогу… — Нет, сидите здесь. Вы и так уже сделали больше, чем нужно. Я сам закончу. Филлис хотела бы возразить, но он прав — она едва может двигаться. Так что она только смотрит, как он быстро складывает истлевшую, старую одежду обратно в шкаф, с трудом закрывает дверцы, и наклоняется, чтобы смести нападавшие комки пыли. — Как вы думаете, ничего не случится, если мы оставим сундук здесь? Филлис кивает. — С тех пор, как я поднялась сюда в первый раз, в этой части чердака никто не появлялся. Не думаю, что кого-то заметит. — Слава богу, — говорит Мозли. — Не хочу снова двигать этого монстра. На этот раз Филлис провожает его до двери в коридоре, отпирает её и держит открытой, чтобы Мозли мог пройти. Свет ламп как всегда приглушен на ночь, но его достаточно, чтобы увидеть черную грязь у Мозли под ногтями и его испачканное сажей лицо, и из-за этого уголки губ Филлис невольно расползаются в улыбке. — Что смешного? — Брови Мозли сходятся в ужасе от того, что над ним смеются. — Вы похожи на трубочиста, — едва слышно говорит она, и он сам чуть не задыхается от смеха. — Подождите, пока сами не посмотритесь в зеркало, мисс Бакстер. — Он протягивает руку и заправляет прядь волос ей за ухо. — Знаете, вы ужасно храбрая. — Вы тоже, — говорит она, и он кривится и качает головой. — Совсем нет. Глупо, но эта штука меня пугает. — Чтобы быть храбрым, нужно сначала испугаться, — говорит она и закрывает дверь между ними.