Дух

Следующее, что она чувствует, — это торопливые шаги и тревожные женские голоса вокруг неё, а потом нежные пальцы убирают волосы с её лица и щупают пульс на шее, и безошибочно узнаваемый шотландский акцент миссис Хьюз пробивается сквозь всё это. — Мисс Бакстер, вы меня слышите? — Да, — хрипит Филлис. Её горло будто разрывает в клочья, и ей кажется, что она могла бы убить за глоток воды. — Вы можете сесть? Филлис кивает, не желая больше говорить без надобности, и две пары рук, придерживая её с обеих сторон, помогают ей принять вертикальное положение. Открыв глаза, она с удивлением обнаруживает, что оказалась в коридоре для слуг, а не на чердаке. Длинный ряд лампочек в своих белых стеклянных плафонах расплывается перед ней, и еë захлëстывает ужас, что они могут погаснуть, но это просто зрение играет с ней злую шутку. — Как я здесь оказалась? — спрашивает она, решив, что этот вопрос стоит боли. — Это вы должны нам сказать, — говорит миссис Хьюз. Экономка всё ещё в своём хрустящем черном дневном платье, но без фартука стоит на коленях лицом к лицу с Филлис. — Дейзи встала, чтобы пойти в уборную, и нашла вас прямо здесь на полу, перед дверью на лестницу. — Я даже почти не закричала, — звучит голос Дейзи рядом с ней, и Филлис понимает, что Дейзи — человек слева от нее. Она поворачивает голову и видит миссис Патмор справа. Горничная, Джулия, бледная и напуганная парит немного в стороне, закутанная в розовый халат. — Я… — Филлис оглядывается на все эти недоумевающие лица и чувствует себя подавленной и вместе с этим будто снова может упасть в обморок. Для сегодняшней ночи это уже слишком, и обморок кажется желательным вариантом. — Я думаю, мне нужно лечь как следует. Могу я пойти в свою комнату? — Да, конечно, — говорит миссис Хьюз. — Миссис Патмор и я поможем вам. Дейзи, Джулия, вы, девочки, отправляйтесь по кроватям. С мисс Бакстер всё будет в порядке. Дейзи и Джулия выглядят так, будто бы предпочли остаться и посмотреть, но они знают, что с экономкой лучше не спорить, и, лишь несколько раз обернувшись, обе уходят в свои комнаты и закрывают двери. После этого миссис Хьюз и миссис Патмор, сильные и крепкие благодаря многим годам тяжелой работы, поднимают Филлис с пола, как будто она ничего не весит, и, поддерживая ее между собой, переносят в спальню. Миссис Хьюз решительно усаживает ее на единственный стул, в то время как миссис Патмор откидывает одеяло на кровати. — Может быть, горячего питья для мисс Бакстер, миссис Патмор? — говорит миссис Хьюз. — И я думаю, немножко особенной добавки не помешает. — Правильно, — говорит миссис Патмор и вылетает из комнаты. Как только она уходит, миссис Хьюз вытаскивает чистую, белую ночную рубашку Филлис из-под подушки и протягивает ей, затем поворачивается спиной и, похоже, изучает темный вид через окно в крыше. Филлис воспринимает это как знак, что ей нужно переодеться для сна, и начинает расстегивать пуговицы и чулки в гонке, чтобы финишировать до возвращения миссис Патмор. — Мне нужно знать, что произошло, мисс Бакстер, — говорит миссис Хьюз в воздух. — У нас уже были… происшествия в доме. Если кто-то навредил вам… — Нет, ничего такого, — говорит Филлис, хотя ей приходит в голову, что произошедшее на чердаке, по сути, не слишком отличалось от того вреда, который имеет в виду миссис Хьюз. — Я собиралась спать, и мне показалось, что я что-то услышала на чердаке. Я пошла посмотреть: может, какое-то животное пробралось через крышу, как прошлой зимой, и… Должно быть, я поскользнулась и упала, когда возвращалась вниз. — Она думает, что в каком-то ужасном смысле удивительно, насколько эта история правдива и лжива одновременно. От обмана ей становится не по себе, но она так и не знает, как попала с чердака на нижнюю ступеньку лестницы или как открыла дверь, которую так невероятно заклинило, когда Филлис боролась с ней. — И животное было там? — Совсем никого живого, — на этот раз совершенно правдиво говорит Филлис. Она натягивает ночную рубашку через голову, просовывает руки в рукава и стягивает её вниз, чтобы прикрыть все, что нужно прикрыть. — Теперь я одета, спасибо. — Тогда ложитесь в постель, — говорит миссис Хьюз, поворачиваясь. — Сможете до неё дойти? Оказывается, что Филлис может, пусть и немного нетвëрдо и предпочитая больную лодыжку. Миссис Хьюз взбивает подушку за её спиной и быстро и по-доброму, но не сентиментально натягивает одеяло до талии, а затем занимает место Филлис на стуле, рассеянно подбирая разбросанную одежду и складывая ее в аккуратную стопку у себя на коленях. — Что ж, я рада, что вы не сильно пострадали, мисс Бакстер, но, ради бога, пошлите одного из лакеев разузнать что там, когда в следующий раз услышите шум, — говорит она. — Они все могли бы делать больше, чтобы заработать себе на жизнь. — Я так и сделаю, — говорит Филлис. Ее начинает немного тошнить либо от обморока, либо от того, что ему предшествовало, и она хочет, чтобы экономка пожелала ей спокойной ночи и ушла. Ей нужно побыть одной, подумать об обещании, данном призраку, и о том, как она может его сдержать. Миссис Хьюз, кажется, читает ее мысли и встает с шорохом юбок и звяканьем ключей на поясе. — Кстати о лакеях, мистер Мозли, бог знает как, улышал, что случилось, и отчаянно хочет вас видеть. Я сказала ему, что с вами все в порядке, но, по-видимому, моего слова ему недостаточно. Нелепый человек. — В ее голосе идеально сочетаются раздражение и снисходительное веселье. — В любом случае, если вы не слишком устали, я пущу его на пять минут. Не думаю, что за это время может произойти что-то слишком неуместное. — Было бы здорово, — говорит Филлис. Мысль о встрече с мистером Мозли немного подбадривает ее, как и знание того, что он беспокоился о ней. Она предпочла бы не встречаться с ним в ночнушке, но, видимо, бедняки не выбирают. — Тогда я сейчас пойду и найду его, — говорит миссис Хьюз. — Сомневаюсь, что он где-то далеко. В последний раз, когда я его видела, он словно призрак бродил по мужской половине коридора. От такого непреднамеренного выбора слов Филлис на мгновение тошнит ещё больше, но она закрывает глаза и подавляет это ощущение, пока миссис Хьюз выскальзывает и закрывает за собой дверь. Вскоре она появляется, с высокой фигурой мистера Мозли, нависающей над её плечом. На маленьком подносе он держит дымящуюся чашку с блюдцем. — Мы встретили миссис Патмор по дороге, — поясняет миссис Хьюз. — Выпейте все, это пойдет на пользу. Если будете чувствовать себя достаточно хорошо, можете принести чашку вниз утром, или попросите Дейзи сделать это за вас. А теперь, мистер Мозли… — Она поворачивается к нему. — Пять минут и ни секунды больше, а я буду снаружи, так что никаких выдумок. Мозли выглядит оскорбленным этим предостережением, но говорит: — Да, миссис Хьюз, — и ждет, пока дверь снова не закроется, прежде чем с тревогой спросить: — Вы действительно в порядке, мисс Бакстер? — Только вывихнутая лодыжка и шишка на голове, — успокаивает его Филлис, и его худое нервное лицо смягчается в улыбке. — Слава Богу. Что случилось? — Ничего, — говорит Филлис. — Просто я неуклюжая и глупая. Это чай? — Я не думаю, что там только чай, — говорит мистер Мозли. Он выходит вперед и ставит поднос и чашку с той же привычной манерой, с которой прислуживал бы леди Мэри или леди Эдит во время послеобеденного чаепития в библиотеке, и Филлис берет блюдце с чашкой, улыбаясь самой себе из-за такого почтительного обращения. Первый глоток опускается по поврежденному горлу словно ведро с горячими углями, и она хрипит, понимая, что «особенная добавка» миссис Хьюз — это полная рюмка виски. — Мисс Бакстер? — мистер Мозли снова выглядит встревоженным. — Немного крепковато, — выдыхает Филлис. Она пытается сделать ещё глоток, и на этот раз жжение растворяется в успокаивающем тепле, которое растекается по ледяным рукам и ногам. — Но неплохо. Спасибо, мистер Мозли. И спасибо за то, что вы так беспокоитесь обо мне. — Ну, конечно, — говорит Мозли, и даже в тусклом свете прикроватной лампы видно, как он краснеет. — Как же мне не беспокоится? Он отводит взгляд, смущенный собственной смелостью, а затем, кажется, впервые замечает, что остался с ней наедине ночью в ее спальне. Его взгляд беспомощно перемещается с ее распущенных волос на тонкую вышивку на лифе ночной рубашки, на линию вытянутых ног под одеялом, а затем снова на её лицо, как бы убеждаясь, что он не позволил себе лишнего. Филлис мягко улыбается ему и выпивает ещё немного чая, от чего у неё начинает кружиться голова. Раздается стук в дверь, и приглушенный голос миссис Хьюз говорит: — Время почти истекло, мистер Мозли. Попрощайтесь и возвращайтесь к себе. — Эм, — говорит Мозли, — мне надо идти. — Знаю, — говорит Филлис. — Я рада, что вы пришли. — Как думаете, вы спуститесь к завтраку? — Если смогу. Если не завтра, то уверена, что в ближайшее время. Знаете, я крепче, чем кажусь. — Тогда… спокойной ночи, мисс Бакстер. — Спокойной ночи, мистер Мозли. Он уходит, и миссис Хьюз в последний раз заглядывает в комнату, очевидно, чтобы убедиться, что им не удалось совершить какую-либо непристойность за этот короткий промежуток времени, затем тоже желает спокойной ночи и уходит к себе, наконец-то оставив Филлис одну. Филлис думает, что не уснет — может, она вообще никогда больше не уснет — но с лампой, оставленной гореть для спокойствия, и с виски, действующим на ее усталый разум, ей все-таки это удается.