Гарри, Джордж и Фред
— Что случится с Амбридж? — Гарри мучил этот вопрос уже два дня, и он обратился к Фреду и Джорджу. — Наш юный друг… — …Переживает из-за жертвы его действий! — Как благородно, милорд! — Гарри потрепали по голове. — Э-эй! Вы, между прочим, мои сообщники! — они сидели на скамейке в парке, находящегося между Хогвартсом и квиддичным полем. Была тёплая приятная погода, и листья рядом стоящих деревьев время от времени начинали шелестеть. Рядом лежали три освобождённых метлы: два Чистомёта-5 и одна Молния. Им больше не запрещали играть в квиддич, и вряд ли кто-то запретит впредь. — Она должна была уже вернуться. Я все ещё беспокоюсь, кстати, насчёт качества вашего Обливиэйта! Вспомните, как Локонс стёр себе всю память! Я был бы не особо против, если б у Амбридж мозги встали набекрень, но это нежелательно. — Вернуться? Из логова кентавров? — Джордж рассмеялся и махнул рукой. — Это невозможно, она может быть и вовсе мертва. Мертва?! Гарри не думал о таком. — Ты с ума спятил так шутить? — Гарри схватился за голову и опёрся локтями на колени. — Что мы наделали? — может, Амбридж кентавры и правда решили грохнуть: учитывая характер этой стервы и её язык, а так же вспыльчивость кентавров, всякое может случится. — Эй. — его коснулась тёплая рука и слегка потёрла предплечье. — Спокойно. Ты слишком взволнован. — да как можно вообще советовать успокоиться? — Конечно я взволнован! Вдруг мы стали убийцами! — Гарри повернул голову в сторону Фреда. Он смотрел на Гарри как на младшего брата, возможно, как на Рона, когда вместо обычных подколок хотел поддержать, а не унизить. — Никого мы не убивали. — подал голос Джордж. — Мы лишь… пошутили. Отомстили Амбридж за издевательства над тобой и другими учениками. — «Я не должен лгать» всё ещё виднелось с внешней стороны кисти. Ли Джордан имел похожие рубцы. — Мы поступили правильно. Это была лишь самооборона. — Фред открыл очередную конфету и принялся смачно чавкать. — Может быть, вы действительно правы. — Гарри выдохнул. Это всё было слишком сложно. Он хотел бы рассказать Гермионе и Рону о том, что произошло на самом деле, но близнецы убедили его, что лучше вести себя, как обычно, и не говорить о похищении Амбридж, иначе у них могут появиться проблемы. — Но всё же… Амбридж может не вернуться. Нельзя бездействовать. — обычно, так всё и бывает. После того, как преступник становится беспечным, его ловят на какой-то обидной мелочи. — У нас есть ещё одна проблема: место директора Хогвартса снова свободно. Министерство Магии снова может попытаться поставить своего человека, если Дамблдор не найдет пути вернутся и оправдаться. Мы можем как-то повлиять на ситуацию? Фред и Джордж синхронно переглянулись и скривились. Они тоже не знали, как быть. — Мы можем лишь побудить к действию других студентов: теперь, когда Долорес Амбридж не угрожает, а расследование ведётся в школе, мы можем нажаловаться на неё, рассказать, как она любила наказывать нас. — троица направилась в сторону квиддичного поля. Гарри немного отлегло от сердца: благодаря их действиям, студенты снова могут веселиться без страха за себя и своих друзей, а Драко Малфой, бывший член Инспекционной Дружины, подлый слизеринецРон и Гермиона
«Я тебе потом объясню» — тихо пообещал Гарри подруге. Гермиона так и не услышала объяснений за неделю, и, если Гарри думал, что она настолько невнимательная, то он совсем плохо знал её. Они трое совсем плохо её знали, если думали, что их поведение за завтраком можно было списать на какую-то шутку для своих, смысл которой ей не дано было понять. Гарри внешне оставался прежним, но его что-то беспокоило. Гермиона не хотела снова отдалиться от Гарри, как прошлым летом, когда Дамблдор запретил им с Роном отправлять письма Гарри. — Мои братья имеют свойство что-то вечно замышлять, а благоразумности у них маловато, поэтому не стоит считать общение с ними чем-то нормальным. Возможно, они втягивают Гарри в очередную беду. Для них это привычно, а вот Гарри может не выйти сухим из воды. — То есть, ты считаешь, что они могут подставить Гарри? — Сомневаюсь, это на них непохоже. Мы считаем Гарри членом нашей семьи, а предавать членов семьи никто не станет. — Может, мы зря беспокоимся? Вдруг они к этому действительно непричастны? — Прошла уже неделя. Гарри стал дёрганным, как и Форджи, а их рожи при этом то довольные, то пуганные. — Рон тоже не хотел повторения прошлого года. Его до сих пор мучила совесть, когда он вспоминал август: Гарри приехал злой и обиженный, расстроенный жизнью у идиотов-магглов, которые только и делали, что запрещали все «колдовские штучки». Фред и Джордж творили много страшных вещей, даже «слизеринских» по его мнению, но редко попадались с поличным. Все всегда знали, что очередная проделка — это их рук дело, но улик не хватало. Рон, бывало, оказывался в числе жертв после таких розыгрышей — достаточно вспомнить тот случай на первом курсе, когда он съел блевательные батончики, а затем отсиживался у мадам Помфри весь вечер, проклиная близнецов. Теперь они забрали Гарри. Теперь они все имели какое-то отношение к пропаже шавки из Министерства. — А мы не можем… Ну, не знаю, украсть вертисариум? Гарри точно не заметит подвоха и спокойно выложит всё на блюдечке. — Что-то красть им не впервые, а сам вертисариум просто так не купишь, к тому же, средств у Гермионы или Рона не хватит. — Во-первых, вертисариум закончился, в последний раз, когда Амбридж допрашивала какую-то когтевранку, она бесновалась при нас, что у Снейпа больше нет сыворотки правды. Да и Гарри смог бы только односложно отвечать на вопросы. А нам нужна полная история. Рон и Гермиона, конечно, могли бы подождать, пока Гарри сам раскроется с течением времени. Однако, авроры опрашивали студентов, прочёсывали местность, и вскоре начнут хватать подозреваемых. Гарри, как и Фред с Джорджем, был их другом, и допустить, чтобы с ними что-то случилось из-за этой жабы Амбридж, было бы непростительным. Амбридж не появлялась уже неделю, а министерские псы собирали команду для похода в Запретный Лес. Поисковое зелье, которое варится уже несколько дней, тянулось фиолетовым дымом в глубины леса. Следующим днём, когда оно будет готово, волшебники планировали полететь на метлах вооруженным отрядом. Фадж в экстренном порядке нашел замену на место директора: это был какой-то невзрачный мужичок лет пятидесяти, за которым хвостом бегал Перси Уизли, посланный в подмогу. Перси по-прежнему никоим образом не показывал, что он хоть как-то знаком со своими братьями, как бы абсурдно это не звучало. Гарри бы раньше возмутился, он бы сидел вечерами и поддакивал Рону, но слухи об успехах расследования разносились по Хогвартса быстро, успевая даже обрастать немыслимыми подробностями: к вечеру поисковый отряд якобы знал, что Амбридж растерзали три оборотня, которые в союзе с кентаврами убивают случайных гостей человеческого рода. Когда Ежедневный Пророк объявил о пропаже Генерального Инспектора-директора, они втроём поняли, что Амбридж действительно не нашла дорогу обратно. Почему?Всё тайное становится явным
— Гарри, придется признать, что ты прав. Это зашло слишком далеко. — В конце концов, мы планировали открыть магазин после выпуска! А тут беды с Амбридж! — Идёмте. — Гарри каждый вечер перед сном волей-неволей начинал жалеть себя, и что согласился на подобную авантюру. Они трое слишком недальновидны. — У нас осталась одна ночь на всё. Ещё и множество Сигнальных чар придётся снять, а затем восстановить. — Гарри знобило. Ночь обещала быть промозглой, и даже такая мелочь становилась проблемой. Гарри уговаривал себя собраться, будто бы такое было ему впервые. Одно дело убегать от опасности, а другое — пытаться избежать ответственности за свои действия. Начинал ли Волдеморт с подобного? Гарри вспомнил все те неконтролируемые вспышки гнева, не связанные со снами. Когда он хотел укусить Дамблдора, ощущая себя змеёй, ему так хотелось вскрыть артерии на старческой шее, ему казалось, что острые змеиные клыки вот-вот прорежутся, или в другой раз, когда он посмотрел в глаза директору и осознал, что хочет задушить его, сильно сдавить шею до посинения. Это было страшно, понимать, что Гарри как-то может не сдержаться и пойти на поводу эмоций. Будто бы чужих эмоций, которые всегда находятся в спячке, но при удобном случае эта пружина распрямится, и он снова почувствует себя оружием, какой-то бочкой с порохом. Гарри может не справится с эмоциями, забыть, кто он такой на самом деле, и стать змеёй. Нельзя подвергать друзей такой опасности. Так нельзя. У Гарри уже два года есть Сириус. Гарри уверен, что Сириус поможет и поддержит, но для начала стоит проверить все самим. Гарри помнил про сквозное зеркало: благодаря подарку, им не нужно было рисковать, чтобы просто поговорить. Это не заменяло личных встреч, но информационный вакуум был намного хуже.Прежде чем звать на помощь, нужно узнать правду
Пора. Время было далеко за полночь; Фред наложил на всех дезиллюминационное заклятие, и Гарри снова ощутил себя облитым холодной жидкостью, как в августе прошлого года. Тревоги не было, как и других чувств, словно щёлкнул выключатель. Гарри, Джордж и Фред слились со стенами, как и мётлы. Говорят, что нельзя зачаровывать гоночные мётлы, якобы они могут испортиться и начать хуже летать. Гарри летел между близнецами почти бесшумно, не набирая большой скорости. Они не сделали невидимыми, просто слились с обстановкой, как хамелеоны, так что Гарри не представлялось трудным следить за спиной Джорджа на расстоянии тридцати футов. Облака заслонили собой лунный свет, и ночь сделалась совсем тёмной. Мало было промозглого ветра, обыденного для апреля, глазам виделись лишь очертания земли. Подсвечивать пространство было нельзя, так как дежурные точно следили за обстановкой. Близнецы знали тайные ходы, которых могли не знать авроры; их мы и проверили в первую очередь. Фред и Джордж говорили смутно знакомые заклинания, проверяли нет ли хитросплетённой ловушки. Всё было чисто. Удачливо. Пробил час ночи. Фиолетовый дым клубился то совсем близко к земле, то поднимался вверх на несколько ярдов. Он тянулся нестройной дорожкой и еле подсвечивался в воздухе. Замок остался далеко позади, и был невидим для слабых человеческих глаз: свет в окнах погашен. По ощущениям Гарри они пролетели даже хижину Хагрида, значит, они почти на месте. Джордж замедлился и снял со всех Дезиллюминационные чары. Разговаривать было затруднительно в порывах такого сильного ветра, мётлы даже не удерживались на месте, сдуваемые в сторону леса. Теперь Гарри хотя бы видел силуэты братьев Уизли, вскоре можно будет перекрикиваться, чтобы не потеряться. Сердце щемила неизвестность, но Гарри не позволял овладевать собой этим порывам. Гнев не показывался, к счастью. Гарри уже несколько раз заходил недалеко в Запретный Лес, каждый раз в компании, но никогда лес не был настолько тёмным и неприглядным; это пугало. Приходилось летать среди верхушек деревьев, только так троица видела туманный дымчатый след. Периодически какие-то животные рычали, слышался хруст веток и чья-то торопливая поступь. Даже леденящий душу вой, раздавшийся совсем рядом, чуть не заставил всех свалиться с мётел. — Как думаете, это новенький оборотень? — раздалось нервное хихиканье. — Фреджи, не глупи, луны нет на небе. Тут же главенствуют кентавры. — Да знаю я, Дред, не умничай. — Долго ли нам ещё лететь? Дым никак не редеет. — Гарри не знал, сколько прошло времени с их отлёта. По ощущениям казалось, будто они тут уже час блуждают. — Зелье точно готово. Авроры зассали что ли лезть сюда ночью? — Неженки. — Прислали каких-то недоумков. — Всё равно это нам на руку. Гарри слушал их препирания, будто они втроём не на поиски вылетели, а так, обсудить последние сплетни. Он почувствовал укол раздражительности, но этого укола было ничтожно мало, недовольство сразу испарилось. Тем более, что Фред и Джордж быстро угомонились. Гарри слушал их дыхание, дёрганное, словно грудная клетка сотрясалась при каждом вдохе. Они полетели дальше. Сосны росли совсем близко друг к другу, лететь на большой скорости означало расцарапать себе лицо в кровь и повредить глаза. Ночная жизнь на первый взгляд была ничем непримечательной, однако, Гарри за эти сорок минут или два часа (кто знает?), наловчился и ловил ушами каждый шелест. Кто-то постоянно ухал вдали, хлопал крыльями или стучал по стволам деревьев, внизу точно копошилась какая-то мелочь, вроде грызунов. Грохочет гром. Вдали показались какие-то хижины, сколоченные на поляне. Поселение было огорожено частоколом высотой в несколько ярдов, причём на некоторых кольях были надеты головы. Дым стелился около жилищ. Тело Гарри, казалось, одеревенело, потные ладони соскальзывали с отполированного древка, и тот боялся свалиться прямиком на заборчик. Хотелось спуститься ниже, чтобы было видно морды голов, вдруг среди них Амбридж, но в таком случае был риск получить стрелу в подарок. Дым вёл их дальше, и оставалось лишь надеяться, что Амбридж не сбежала к акромантулам, милым паукообразным приятелям Хагрида. Сверкает молния в ночи. Погода совершенно испортилась, Фред, Джордж и Гарри планировали вернуться обратно живыми, а не на горящих мётлах из-за грома. Ливанул дождь резко, будто из ведра. Ветер заставлял игольчатые ветки раскачиваться с большой силой, они будто приглашали поиграть. Грохотало небо где-то вдалеке, но гриффиндорцы понимали, что им надо поторапливаться. А на холме… Внизу пробежала помесь кабана со львом, насколько мог судить Гарри в еле видимых отсветах молнии. Он колыхнул дымовую тропу, заставив ту на некоторое время развеяться, но затем она вновь появилась. — Чувствую, недолго нам ещё лететь! Дым редеет! — закричал Джордж спереди со всей мочи, но до Гарри доносились только обрывки слов. Они спустились к земле, чтобы не убиться между разбушевавшихся деревьев. Разросшиеся кустарники так и норовили схватить их, но не зря летуны были опытными игроками в квиддич. Всё окружающее независимо от их желания приглашало на игру. Стоит безумец и кричит. Дым окружал кольцом чьи-то неясные очертания. Амбридж была найдена, и Гарри обрадовался. Женщина облокотилась на дерево, почему-то сидя на мокрой земле. Она держала какой-то предмет в руках, очевидно, она наколдовала его, чтобы спокойно поспать и её не трогали лесные твари. С другой стороны, почему она не построила себе простенькое убежище, раз кентавры не отобрали палочку, или она хорошо владела беспалочковой магией? Они подлетели ближе; Гарри сделалось неспокойно. Что-то с Амбридж было не так. — Горгоновы змеи… — Гарри послышалось это от Фреда. Три метлы остановились напротив женщины в потрёпанном грязном розовом жилете. Небо в очередной раз прогрохотало, сверкнула молния, осветив обезглавленный труп. Толстая шея с высохшими по краям кускам кожи сейчас была наполнена дождевой водой, розовая кость, одежда пропиталась кровью и превратилась в обвисшие куски тряпки. В руках лежала её собственная голова, изо рта вывалился безобразный язык. Гарри запомнил это выражение лица в деталях, несмотря на то, что молния сверкнула лишь на миг. К горлу подкатила сильная тошнота. Кожа лица обвисла, словно у мопса, веки были прикрыты, волосы спутаны… Жизнь разделилась на «до» и «после» того, как Фред и Джордж уничтожали тело, чтобы его никто не нашёл. Дым развеивался слишком медленно, нужно было уничтожить и зелье, чтобы никто не дошёл до места, где раньше была она. — Валим, валим, валим! — опомнился от наваждения Джордж и взял спутников за руки, чтобы те полетели за ним. — Не хватало нам тут ещё засечься! Они избавились от надоедливой суки, как и хотели. Навсегда. Гарри снял водоотталкивающее заклинание сильно дрожащей рукой; ему нужно было хоть как-то отмыться от увиденного. Что делать вообще? Стоит ли говорить Сириусу, что ты стал убийцей, и, возможно, тебе тоже приготовят место в Азкабане? Да, теперь там нет дементоров, но Волдеморт сумеет подогреть интерес. Смог бы он убежать от ответственности, зная, что на нём лежит такая вина? Что скажут Рон и Гермиона, когда узнают? Как отреагирует Сириус? Дамблдор? Люпин? Тонкс? Гарри летел, машинально управляя курсом, а в голове вертелась канитель мыслей. Он разозлился на себя, на Фреда и Джорджа, которые втянули его в подобное преступление. «Мы поступили правильно», «Мы лишь пошутили» — Амбридж бы… Гарри снова чуть не вырвало, когда он один раз в мыслях назвал её фамилию. Министерская служащая дорвалась со своими декретами. Достойна ли она была подобной смерти? Могли ли Гарри и близнецы вершить самосуд? Могли. НЕТ!!! Дождь не мог смыть это. Можно было заставить себя забыть, можно было выслужиться на аврора или мракоборца, но нельзя вернуть чужую жизнь. Гарри не заметил, когда его щёки начали омываться горячими слезами. — МЫ УБИЙЦЫ! — он кричал вникуда, надеясь, что Фред и Джордж опровергнут его доводы. — ВЫ ГОВОРИЛИ, ЧТО ЭТО ПРАВИЛЬНО! — он кричал, надеясь, что это поможет выплеснуть эмоции, эту боль от несправедливости, это омерзительное ощущение самого себя. — ПРАВИЛЬНО, СУКИ?! — он кричал и срывал голос, в голове мелькнула мысль, что завтра он сляжет с простудой, но это не воскресило бы Долорес Амбридж. Страх перед именем был боязнью сойти с ума, случайно в порыве рвоты выблевать свой желудок. Гарри взмыл вверх, вывернув резкий финт почти в девяносто градусов, молния должна была ударить в него. Кто-то из Уизли заклинанием заставил вернуться в строй. Фред и Джордж молчали. Он не видел их лиц, но если бы взглянул хоть на миг, понял, что близнецов обуревают похожие мысли. Они доигрались. — МЫ С ВАМИ ТЕПЕРЬ СРОДНИ ПОЖИРАТЕЛЯМ СМЕРТИ! — Гарри прорывало на смех, перемешанный с иканием и всхлипами. — ГНУСНЫЕ СВОЛОЧИ! ПОРОЧНЫЕ БЛЯДИ НОЧИ! — он бешено хохотал, надеясь умереть от инфаркта; хохот напоминал задыхающийся кашель. — У-БИ-И-ИЙ-ЦЫ-Ы-Ы! Спящая большую часть времени змея внутри него просыпалась, длинное чешуйчатое тело выползало из норы, Гарри нестерпимо хотелось загрызть убийц, заставить их оказаться на месте жертвы их глупой шутки, но его удерживала лишь одна мысль: он станется серийным убийцей, если поддаться порыву. Змея царапала клыками его нутро, разрывала в клочья нутро, но не могла вырваться наружу. Гарри несколько раз прятал палочку и кидался со спины на Джорджа, но Фред вовремя останавливал его, грубо встряхивал непокорного очкарика. Прошли будто сутки с тех пор, когда они только собрались в полночь на вылазку. Спустя четыре часа они вернулись, было всё ещё по-зимнему темно. Гарри затих. Он охрип. Ему казалось, что он смотрит на всё со стороны, будто это не происходит на самом деле. Нет, Гарри не снился сон, но это было так… нереально? Он всегда держал оборону, защищал, но никогда не нападал. Незаметно под ними оказалась избушка лесничего, с высоты кажущаяся неясным пятном. Фред срывающимся голосом потребовал держать рот на замке, он извиняющимся тоном сказал, что пока увиденное не удастся стереть из памяти, иначе они снова полетят на поиски этой женщины, чтобы узнать, куда она пропала, и на следующий раз точно попадутся. На них могут повесить убийство, как только доберутся до правды, и не стоит давать им лишних подсказок. Можно отчасти сгладить вспоминания, вытянув их серебряными нитями из головы, но тогда необходимо их надёжно спрятать. Гарри предпочёл бы и вовсе их уничтожить. Оставалось только найти зелье, дабы уничтожить — невыполнимая задача для трёх нервных подростков с тремором. Зелье находилось где-то внутри Больничного Крыла, окна которого выходили к Запретному Лесу. Перед рейдом в больничный отсек, Фред, Джордж и Гарри залетели через окно ко входу в Хогвартс, чтобы обсохнуть и обновить некоторые заклинания. Там стояли Рон и Гермиона, непонятно как отгадавшие место их появления. Мертвенно-бледные лица ночных беглецов, раскрасневшиеся белки глаз и мокрые щёки говорили о многом.История пошла по другому пути, и вернуть всё на свои места более не представлялось возможным.
Гарри только и мог, что таращиться на своих друзей, надеяться, что у кого-то из близнецов найдётся больше душевных сил для разговора. Но они втроём молчали. Вроде как Джордж промямлил что-то, похожее на приветствие, но тут же заглох, как двигатель старого автомобиля. Рон и Гермиона повели их за собой, и не было никаких сил сопротивляться, завели в какую-то подсобку для швабр. Гермиона принялась накладывать какие-то чары, скорее всего для приватности разговора. — Что случилось с Долорес Амбридж? — Рон смотрел поочерёдно на молчунов. Гермиона облокотилась на кирпичную стену и скрестила руки на груди. На обоих были пижамы, поверх которых те накинули тёплые мантии. Спешили. — Откуда нам знать? — нарочито спокойно ответил вопросом на вопрос Джордж, видимо, взяв на себя бремя переговоров. — Они так ничего не скажут. — впервые за ночь подала голос Гермиона. — Мы знаем, что вы виноваты в её пропаже. Вы всю неделю общаетесь только друг с другом, — она загибала пальцы, — нервничаете без повода всё больше и больше, темните, сначала даёте намёки на то, что в курсе, куда делась Амбридж, а потом отнекиваетесь. Непохоже на пустые шутки, не так ли? — девушка нахмурилась и придвинулась слишком близко к Гарри. — Вы думаете все такие дураки, что ничего не заподозрят? Да у нас в Хогвартсе один обливиатор и легиллимент, думаете, просто так прибыли, воздухом подышать?! — Гермиона закрыла глаза и выдохнула, успокаиваясь. — И перед тем, как авроры вылетают на поиски Амбридж, вы рискуете жизнью, вылетая ночью в такую погоду в, мать его, Запретный Лес! Гарри замутило снова. Он одновременно злился на умную Гермиону, которая снова совала нос не в своё дело, и одновременно понимал, что раз Гермиона всё поняла, то и взрослым не составит труда «сложить два плюс два». Его захлестнул порыв рассказать увиденное, который сразу же перекрыл страх быть отвергнутым. Рон и Гермиона не станут покрывать убийство, они обязательно расскажут. Какой смысл говорить, если её тела уже нет? — Она мертва. Прости, Ронникс… — шёпот Фреда казался слишком громким в ночной тишине. Гарри испугался; какого хрена?! Он сам говорил перед возвращением, что нельзя признаваться. — То, что мы… её не нашли… Не значит, что её нет. — Гарри практически выдавил одно предложение из горла. Он соврал. — Не разыгрывай перед ними представление. — глаза Джорджа слезились, и он пальцем постарался быстро их смахнуть. Это не особо помогло. — Если бы Рон не проверил Гермиону за пять лет, он бы не привёл её с собой сегодня. — Джордж хотел продолжить, но не смог. Гарри ничего не понимал. Ему снова страшно, он ощущал себя каким-то грязным. Хлюпающие ботинки и промокшие носки могли только подтвердить. — Не надо, Джордж. Вы… Это произошло снова? — у Рона по лицу, казалось, пробежала судорога, и вместо мужественного выражения лица вышло какой-то отголосок мыслей о давно забытой травме. — Да. Рон помолчал. Гарри не понимал; что сделали близнецы раннее? — Придётся рассказать. Фред и Джордж один раз случайно убили человека. — Гермиона открыла рот от шока. — Не спрашивайте подробности, мы всё равно не расскажем. Вам придётся положится на нас. Где она? — Мы лишь хотели отвести… — Чтобы пару дней погуляла в лесу и подумала… — Над своим поведением. — В итоге — труп. — Мы уничтожили тело. — язык Гарри сам по себе противно ворочался во рту. Он снова затрясся в беззвучной истерике, и закусил кулак. Гарри снова вспомнил её лицо и медленно сел на пол. — Убийцы, убийцы, убийцы… — снова то ли забормотал, то ли вскрикнул. Рон присел напротив и отвесил пощёчину. Завеса тишины не означает полную заглушку от остальных. Рон заставил подняться Гарри на ватные ноги и стоять, слушать. — Идиоты! — Рон хлопнул себя по лбу и схватился за рыжую голову, в темноте казавшейся какой-то синей. Он прокрутился вокруг своей оси, так как места в каморке не было совсем. — На этот раз вы даже не виноваты были! А тут и зелье явно указывает на местонахождение! Могли бы натравить на неё плотоядных тварей! И правда. Почему тело не начали подъедать звери? Те же фестралы? — Неважно. Нам нужно только незаметно вернуться в спальни, или придумать нормальное алиби на эту ночь. — Гермиона пришла в себя. Гермиона не собиралась обвинять его, Гарри, не собиралась бежать к Ордену Феникса. — Нам нужно за оставшиеся часы расставить какие-то шутихи, вроде ваших портальных болот, желательно попасться на одном из них Филчу. Остальные профессора тоже подойдут, но могут не объявить во всеуслышание об этом. И мы ни в коем случаем не полезем в засаду за тем поисковым зельем, не надо его вообще трогать. Так вы только подтвердите вмешательство людей к этому делу. Может, удастся спихнуть отсутствие тела на хищников. — Гермиона сняла завесу тишины и протолкнулась к выходу.