Прежде, чем в дверь постучат

Чаще всего в магическом мире, если ты, конечно, не относишься к уязвимой правящей верхушке и не являешь собой лакомый кусочек для желающих подвинуть тебя с вершины и эту самую власть позаимствовать, умирают от несчастных случаев и от старости. Ни первое, ни последнее контролировать невозможно. Оказалось, что умереть по собственному желанию так же «просто», как поменять собственную стихию или цвет чешуи. Ни вода, ни огонь, ни отсутствие воздуха, ни падение с высоты, ни голодовка, к тому же, если тебя сторожат, словно драконье сокровище, не будут выходом из ситуации. Существа, способные навредить дракону, обитали где-то в ином мире, недоступном маленькой домашней драконессе. Не придет же к тебе на завтрак архивампир, а если и придет, что ты ему предложишь взамен за свою жалкую жизнь? Отравиться? Но чем? Вероятно, в подпольных целительских лавках в городе можно было приобрести какие-то яды, только как туда попасть? Где искать такие лавки? Чем платить? Беспомощность в жизни, беспомощность в смерти, невозможность что-то выбирать. Можно попытаться сбежать, но куда и как? В отчаянии резким, непривычным для себя самой движением девушка ударяет в матовое затемненное стекло в окне. Прозрачные, почти ледяные брызги обладают ее колючим ливнем. Заран отбирает кусок покрупнее и прижимает к запястью. Сильнее, сильнее… реагируя на боль от давления, кожа покрывается розовыми чешуйками. Из крошечного, глубокого, но совершенно не опасного для жизни пореза от случайно отлетевшего обломка, сочится кровь, смешиваясь со слезами, такими же жалкими и беспомощными, как и все остальное. Женщину, появившуюся в окне, Заран замечает не сразу. Она высокая и худая, золотистые мерцающие волосы обрамляют худое, на редкость странное, изменчивое, даже подвижное лицо. Каждая черта словно подрагивают, неуловимо и неудержимо меняясь. Ежесекундно. Полные губы становятся худыми и наоборот, глаза то и дело меняют цвет, торопливо пролистываются страницы бровей и ресниц, подергивается дымкой овал лица, то более округлого и полного, то худого, узкоскулого, то в форме сердечка. Ушные раковины, словно живые моллюски, меняют форму, как и нос… курносый, хищный с горбинкой, маленький, крючковатый… Неизменной остается улыбка, чуть ироничная, ласковая и… победная. Женщина стоит на узком подоконнике, за спиной ее черным маревом трепещут парусообразные крылья. Вероятно, стоило перепугаться, закричать изо всех сил, позвать отца, более того, именно так Заранея поступить и собиралась, ровно до того момента, как незнакомка гибким скользящим движением не пролезла в узкую щель и не оказалась в комнате, и огненная драконица не вдохнула ее приторный, терпкий, очень приятный аромат. Невыразимо приятный. Ей можно доверять. Она поможет. Все будет хорошо, потому что она уже здесь. И то, что черты ее мягкого, словно из глины вылепленного лица, начинают складываться во что-то очень знакомое, привычное, словно отражение в зеркале — это тоже хорошо и правильно.

***

Агент Очарование, суккуб из демонического мира, даже не обернулась, когда бесформенные черные кляксы — всегда голодные порождения Бездны, чьё кровавое пиршество не оставляет следов ни в одном из миров — уничтожили то, что осталось от маленькой наивной драконессы Заранеи из ветви рода Фламиров. Глупая перепуганная девчонка, надышавшаяся суккубьих феромонов, выложила ей все. Все же большинство драконов, правящих этим миром, глупы и уязвимы. Слишком чувствительны к запаху суккуба. Слишком поддаются собственным эмоциям, становятся их рабами — а потом теряют все. Тогда как в руках этой девочки было столько козырных карт! Никто не воспринимает всерьёз юную драконессу из захудалого ответвления теряющего свои позиции древнего рода. А это прелестное личико, золотые волосы и огромные глаза, соблазнительная стройная невысокая фигурка с пышной грудью словно создана, чтобы очаровывать… подходящий сосуд для агента Очарование на эти годы, намеченные Нараком для реализации своих целей. Неопытная малышка Заран умудрилась произвести впечатление даже на такого дракона с бронированной душой, как Эштран Сирин. Но у Агента Очарование были куда более амбициозные и далеко идущие планы.

***

— Ты выйдешь замуж за Рехарра Сирина! — Да, папа. Ратвиль подавился очередной гневной нотацией на повышенных тонах и недоверчиво уставился на дочь. — Что?! — глупо переспросил он. — Что ты сказала?! — Я выйду замуж за Рехарра Сирина, папа, — мягко и спокойно проговорила Заранея, опустив глаза и сжав тонкими пальцами край платья. Ратвиль молча смотрит на дочь. Заранея выглядит абсолютно спокойной, даже безмятежной — никаких припухших от слез глаз, никакого нездорового румянца на лице, словно они обсуждают не ненавистное замужество, а цвет перчаток на прогулку. — Но что изменилось? — наконец выдавливает из себя отец. — Еще вчера… — Я обдумала еще раз перспективы и поняла, что так будет лучше для всех. Для меня это выгодная партия и гарантия безбедной защищенной жизни. Для тебя — завершение открытых обязательств. Всем будет так лучше. — Лучше… Да. Конечно. — Я могу идти? — Что? А… да. Иди. Но… — Что, папа? — Нет, ничего. Иди. Ратвиль смотрел вслед неожиданно сменившей гнев на милость дочери. За одну ночь она как будто повзрослела, округлилась, юношеская угловатость сменилась плавной женственностью движений. Да у нее даже запах изменился, стал словно насыщеннее, слаще… Если бы Ратвиль не мог поклясться, что Заранея никуда не выходила из собственной спальни — после вчерашней ссоры он не оставлял вздорную девицу без присмотра — то, пожалуй, начал бы бить тревогу. Но… …Все к лучшему, так или иначе. Все к лучшему.

***

Склоненная к земле голова — поза покорности у драконов — должна вызывать в собеседнике снисходительность. Какое удовольствие выплёскивать гнев на того, кто и так уже унижением и признает свое поражение? Но теперь Эштрану хотелось размазать и без того чуть ли не на коленях стоящего Ратвиля по стене, заставить его лизать сапоги или вырывать собственные волосы, или… Но это ничего не меняло. То, что отец девчонки не врёт, было очевидно без его стенаний и ужимок — в эмоциях и мыслях Фламира царили сумятица, паника, доходящая до ужаса. — Я ничего не знал о ее планах, поверьте!!! Я ее запер, она никогда… никогда просто так не летала, она вообще не любит летать, и она вчера сказала мне, что все… в порядке, и… да как ей в голову такое могло прийти, я не понимаю! Жалобные стенания раздражали, Эштран прикрыл глаза и задумался. Похоже, хитрая девица обманула всех. Прикинулась паинькой, а сама между тем ночью удрала из дому и не придумала ничего лучше, чем предложить себя в любовницы самому Кариту Аранскому, оградив себя тем самым и от отца, и от каких-либо притязаний Сиринов. Хитрый ход. Дерзкий. Насколько влиятельным не был бы род менталистов, против императора он не пойдет. И Карит, очевидно, не отказал. Несмотря на наличие избранной в нем всегда чувствовалась некоторая слабость по отношению к красивым и хрупким с виду, но сильным внутри женщинам. Девчонка во дворце. Он увидит ее… еще. И не раз. Вдохнет сладкий ванильный аромат, пересечется взглядом, обменяется парой слов. Формальная любовница императора… при живой Ирьении она таковой и останется. А Рехарр усмирит уязвленное самолюбие и найдёт себе новую невесту, Заранея не последняя подходящая драконица. Ну, а там… В конце концов, все к лучшему. Так или иначе.