***
— ЮНГИ! Где тебя носило, негодник?! — пожилая женщина выскакивает на крыльцо в домашней одежде, спускаясь навстречу сыну. — И где твоя машина? — Мама, здравствуй! — Юнги улыбается во все дёсны и прижимает женщину к себе, будучи на две головы выше. — Давай я тебе в доме всё расскажу, замёрз вообще-то! — Не ворчи на мать, — смеётся в ответ та и тянет парня внутрь. Пахнет выпечкой. Юнги нежно любит атмосферу своего дома, где мама вкусно готовит, напевая под нос песенки и пританцовывая с продуктами в руках. Где отец прибивает очередную, кажется, сотую полочку для фотографий. Где толпа народу, состоящая из родственников и друзей семьи. Он ценит всё это и бережно хранит в самом укромном уголочке своей души. Возможно, поэтому и бывает здесь редко, чтобы соскучиться сильнее. То, что он просто задница, он в расчёт не берёт. — Доброе утро, сын, — Мин старший пожимает протянутую ладонь, держа в другой молоток, — что-то случилось? — Да всё нормально, небольшая заминка, но я уже всё решил. Чонги уже приехал? — Да, они с Ёндже в гостиной. Юнги благодарит отца и скрывается за дверью в поисках брата. Чонги обнаруживается на диване, и Мин усмехается мыслям о том, что хоть в любви к вертикальному положению они похожи. Он и сам не прочь сейчас развалиться на удобной поверхности. — Привет! — только успевает сказать Ги, как его тут же тянут за руку, заваливая к себе. — Мелкий, ты чё в гости не заходишь? — тянет улыбку Чон, обнимая брата и растрёпывая тому волосы под недовольное ворчание. — Всё такой же маленький старикашка! Даже волосы в седой выкрасил. — Иди к чёрту, — ржёт в ответ Мин. Он скучал. Раньше брат был его лучшим другом, но после переезда общение сократилось до звонков и нечастых встреч. А когда старший встретил Ёндже, их стало и того меньше. Юнги не обижался, искренне радуясь, что брат счастлив в отношениях. — Заваливай на себя своего парня! Ёндже, смущаясь, здоровается, сидя чуть в сторонке. — Не завидуй, Ги, и на твоей улице камаз с парнями остановится, — гиенит старший, выпуская его из объятий. — Когда уже, кстати? — Да нахер он мне нужен? — Мин фыркает, отсаживаясь в кресло, и наблюдает с какой нежностью Ёндже перебирает пальцами волосы Чона. Не завидует. Ни капли. — Мне и так заебись. — Это пока ты так говоришь, а потом влюбляешься в стоны и душу. Именно в таком порядке! — ЧОН! — взвизгивает Ёндже, отвешивая парню подзатыльник и краснея на глазах. — Ты что такое говоришь?! — Правду, сладкий, — Юнги совсем не планировал наблюдать за тем, как его старший брат вылизывает рот своего парня. Да и мысли его уносят куда-то слишком далеко, в номер гостиницы. «Влюбиться в стоны, говоришь», — думает про себя Мин, вспоминая низкий, бархатный голос и смятые под пальцами простыни. Какого чёрта он вообще всё ещё думает об этом мальчишке? Всего лишь недосекс в поездке, ничего особенного. Но почему тогда так обидно, что тот даже не попрощался? Сказал бы сразу: «Извини, но иди нахуй, Мин Юнги». И он бы смирился. Обязательно смирился и выкинул из головы прилипший образ.***
Вечер в кругу семьи проходит как и всегда, уютно и комфортно. Старшее поколение болтает о чём-то своём, изредка отвлекаясь на выросших уже детей. Мать время от времени причитает, какой Ёндже худенький, и ругается на старшего сына, что тот совсем ребёнка не кормит. Юнги с улыбкой наблюдает за всем этим, внутренне гордясь своими родителями за отсутствие гомофобии в семье и то, как радушно они приняли тот факт, что оба брата предпочитают парней. Ни скандалов, ни слёз. Просто взяли на заметку и не возвращались к вопросам о девушках. Были, конечно, шокированные родственники, но родители тех быстро осадили, сказав, что их абсолютно не касается личная жизнь Юнги и Чонги. Со временем и те привыкли, уже не отворачиваясь при встрече. — Юни, в твоей комнате ведь свободен второй диван? — мягко спрашивает мама, подкладывая в тарелку сына новую порцию курочки. — Не-не-не, даже не думай! Я никого к себе в комнату не подселю, не мечтай, — взмахивает руками Юнги. — Ты же знаешь, это буквально моё личное место. Если кто-то хочет остаться, пусть спят в гостиной, или вон, у Чона тоже диван есть. Они всё равно на одной кровати спать будут. — Юнги! — вздыхает одна из пришедших в гости тётушек. — Нельзя же быть таким… — Можно, — фыркает Мин, — вопрос закрыт. И вообще кого вы хотели отдать на растерзание? — К госпоже Чхве приехал внук, он подойдёт чуть позже. Хороший мальчик, Юнги, не будь так резок с ним. Я тебя очень прошу. — Ничего не обещаю, но спать в моей комнате он не будет, — Юнги отворачивается к отцу, меняя тему разговора и через минуту уже не помнит о просьбе. Звонок в дверь заставляет всех отвлечься от разговоров. Юнги встаёт, чтобы открыть дверь, и выходит в прихожую. — Привет, прохо… Какого чёрта? Мин отшатывается от двери, думая, что уже глюки ловит от вечных мыслей, и в который раз оглядывает с ног до головы стоящего перед ним гостя. — Я… я, наверное… я пойду, извините… — Стоять! Юнги хватает парня за запястье, затягивая внутрь и тут же захлопывая за ним дверь. Смотрит. Смотрит. Взглядом пробегается по лицу, губам этим, о которых мечтал почти сутки уже. Оторваться не может. — Юнги-хён, я, наверное… — Снова сбежать хочешь? — Я не сбегал! — вскрикивает Тэхён. — Автобус пришёл за нами… а ты спал, не хотелось будить. — И поэтому ты свалил, даже номера своего не оставив? Круто, Тэ. — Юнги? Кто там? — слышится голос из комнаты, и Мин отводит взгляд в глубь дома. — Идите сюда, что вы на пороге стоите? — Пошли, позже поговорим, — парень ослабляет хватку на запястье и уходит вперёд.