Автобус в Рождество

      Юнги молчит. Сидит, наблюдает искоса и молчит, напрягая этим взглядом Тэхёна до чёртиков. С прихода последнего прошло уже больше двух часов, и старший не произнёс ни слова. Киму хочется запустить в него фаршированным баклажаном, чтоб вызвать хоть какую-то эмоцию. Госпожа Мин расспрашивает его об учёбе и футбольной команде, Тэ отвлекается, отвечая, и благодарит свою бабушку за добавленную порцию пирога. Здесь уютно, ему нравится эта семейная атмосфера. Разговоры обо всём на свете, сменяющиеся темы со скоростью звука, вкусный ужин. Он давно не чувствовал себя так комфортно. И было бы ещё лучше, если бы кое-кто не сверлил в нём огромную дыру взглядом.       — Тэхёни, — госпожа Мин привлекает внимание парня, — ты ведь останешься у нас на ночь? До базы, где остановилась твоя команда, добираться неблизко, а проводить Рождество в пустом доме я тебе не позволю, милый.       — Я могу вызвать такси, — мнётся Ким, пряча взгляд от доброй женщины.       — Останется.       — Что?       — Тэхён останется, — чуть громче повторяет Юнги, вставая с дивана и направляясь в свою комнату. — Пойду постелю ему на диване.       — А как же: «Я вредный старый хмырь и никого не пускаю в святая святых»?       — Ёндже? — угрожающе тянет Юнги, оборачиваясь на парня своего брата, пока тот едва не давится и вопросительно глядит в ответ. — Я тебя очень прошу, займи рот Чонги чем-нибудь.       Ёндже краснеет, как перезрелый помидор, а брат кидает на него убийственный взгляд. Юнги точно знает, как заткнуть родственника и нагло этим пользуется. И даже полученный от матери подзатыльник не портит настроения.       В комнате полумрак, здесь всегда было много солнца, но Мин предпочёл повесить плотные шторы. Ему так нравилось. Так он ощущал себя комфортнее. Небольшой диванчик у дальней стены был явно не лучшей постелью, но Юнги всё же кинул на него комплект постельного белья. Больше для отвода глаз, чем действительно рассчитывая, что тот понадобится.       Вниз идти не хотелось. Всё, что можно, уже обсудилось, со всеми родственниками и друзьями семьи он поулыбался, строить из себя вежливого дальше — не было желания. Юнги тяготило большое скопление народа, если вечер затягивался. Он был счастлив всех увидеть, даже пропустил мимо ушей реплики одной из тетушек о том, что пора бы и жену в дом привести. Лишь тяжко вздохнул и посмотрел на мать, благодарно кивнувшую ему за то, что не стал язвить в ответ, как обычно. Юнги сел на краю кровати и уставился на стену комнаты, в которой прошло всё его детство. Здесь всё ещё висели старые плакаты и фотографии. На стеллаже стояли сборники комиксов и полученные в школе награды, родители строго запретили что-либо выкидывать, Юнги и не настаивал. Ему здесь нравилось.       Дверь тихо приоткрылась, впуская внутрь полоску света из коридора. Мин тут же схватил вошедшего за руку, затаскивая в комнату и закрываясь.       — Хён! — взвизгивает Тэ, едва умудрившись удержаться на ногах.       — Чего ты визжишь?       Юнги хмыкает, оглядывая мальчишку. Тот мнётся возле двери, пытаясь привыкнуть к полумраку комнаты. Спустя несколько мгновений разглядывает диван и направляется к нему. Юнги совсем не согласен с таким раскладом событий.       — Ты серьёзно решил спать на диване?       — Да, а что не так? — Тэхён тормозит, оглядываясь на хозяина комнаты. Он понимает, что нужно поговорить, нужно объяснить, почему он так исчез из того злосчастного номера. Но как объяснить то, что он и сам не знает. Он мог разбудить Юнги. Мог хотя бы оставить ему записку с номером. Мог в принципе послать всё к чёрту и остаться там с ним, он ведь просто сопровождающий. В рождественских матчах не участвует, а остальные прекрасно справились бы с малышнёй. Но вместо этого он просто сбежал. Он и сам понимает, что так и есть, только признаться в этом Юнги сложно. Всю дорогу до базы он слушал подколы друзей о проведённой с красавчиком ночи. Слушал и краснел. Краснел и слушал. И даже ответить ничего не мог. Да и что, собственно, он должен был отвечать? Что мужчина, на которого у него повышенное слюноотделение, отсосал ему ночью. Что он, даже имея все возможности, не воспользовался им и не стал принуждать к большему? Что всю оставшуюся ночь он бережно обнимал его, Тэхёна, и мурлыкал на ушко? Или то, что он просто взял и свалил. Кретин. Тэхён не знает, как начать разговор. Не знает и то, хочет ли вообще разговаривать Юнги. Может, стоит просто тихонечко лечь спать и утром исчезнуть, сделав вид, что ему срочно понадобилось на базу.       — Продумываешь план побега, мелочь?       — Да, то есть нет, то есть… Да чтоб тебя. Ты мысли мои читаешь?       — Тут и читать не надо, у тебя на лбу всё написано большими такими буковками.       — Юнги… я…       — Перестань трястись, — Мин впервые за вечер улыбается. Перехватывает Тэхёна за талию и роняет на себя. Отползает вместе с ношей к спинке кровати, чтобы упереться в неё спиной, и усаживает Кима между разведённых ног, прижимая к груди. — Успокойся, я не собираюсь читать тебе нотации. Ты просто испугался, да и я был, кажется, слишком настойчив.       — Я не испугался! — возмущается младший, комично дуя губы и пытаясь выпутаться из чужих рук. — Я просто… да, испугался. И что?       — Ничего, — пожимает плечами Мин, — я прекрасно могу тебя понять, не нужно этого стесняться. Но может поговорим?       — О чём? — Ким откидывается назад, укладываясь затылком на чужое плечо и разглядывая часть щеки и ухо. — О том, какой я невезучий идиот? Потому что влюбиться в мужика, с которым просто ехал в автобусе — это ещё постараться нужно. Как мне тебя теперь из головы выковыривать, скажи, хён?       — Так может не стоит? — Юнги говорит едва слышно, но чувствует, как Тэ дёргается в его руках. — Может не стоит меня никуда выковыривать из головы? Ты об этом не думал?       — Думал. Нельзя, знаю, но думал, — Тэхён вздыхает и как-то слишком нервно хихикает. — Не давай мне ложных надежд, хён. Я придумаю себе розовые замки, а их больно разрушать. Я не смогу их сломать.       — Можно, я помогу их возводить? — Юнги нежно касается губами чужого виска. Чувствует, как расслабляется в его руках Тэхён, и обнимает крепче. Ему было нужно услышать всё от младшего, и он услышал. — Если тебя, конечно, не смущают отношения с пенсионером.       — Скажи, что ты не шутишь, — Тэхён поворачивается в чужих руках и седлает Юнги уже лицом к лицу, обхватывает его лицо ладошками и наклоняется близко, так, что приходится косить глаза, чтобы разглядеть чужие. — Пожалуйста, скажи, что ты не шутишь, не разыгрываешь меня и не говоришь это из чёртовой жалости к ебанутому студенту, который развёл сопли в рождественскую ночь?       — Я похож на клоуна? — Юнги фыркает и коротко чмокает Тэ в губы, тут же смеясь от шокированного взгляда напротив. — Сегодня Рождество, мечты должны сбываться, а всё, о чём я мечтал последние сутки, это о губах мальчишки, который сбежал от меня после потрясающего минета.       — Ты такой самовлюбленный индюк, — ржёт Тэхён, утыкаясь лбом в плечо Мина, — но кажется, наши мечты совпадают. То есть, я хочу сказать…       — Давай попробуем, Тэ?       — Прям серьёзно? Отношения и вся эта вот любовная фигня?       — Именно. Свидания, кино, кафешки, познакомим наших друзей и будем до блевотного мило улыбаться, расхаживая по улице, беся хорошим настроением всех вокруг.       — Звучит, как идеальный план. Давай попробуем, хён.