Автобус в Рождество

      — Ты там долго чахнуть собираешься?       Тэхён вздрагивает, только сейчас понимая, что битые двадцать минут стоит возле открытой двери люкса и не решается зайти. Ему всё это кажется не очень смешной шуткой. Или очень хорошим шансом на… на что, Тэхён и сам понять пока не может. Юнги вызывает в нём слишком противоречивые эмоции, чтобы вот так вот просто разобраться в своих ощущениях. Одно Ким знает точно — Юнги красивый. К Юнги тянет. И он с Юнги будет спать в одном номере.       — Эй, ты там уснул? — Мин возникает из неоткуда, чуть приподнимаясь на цыпочках, чтобы сравнять рост, и щёлкает пальцами прямо перед лицом футболиста, выводя его из самокопания. — Я не эксгибиционист.       — А? — переспрашивает Тэ, мысленно вьебывая такой фейспалм, что синяк на всё лицо проявится, кажется, и в реальности.       — Спать, говорю, собираюсь. Зайди и закрой дверь, мне не улыбается светить трусами на весь отель.       — Из..извини-те, — опуская взгляд в пол, мямлит парень, но просьбу всё-таки выполняет, тут же принимаясь разглядывать убранство номера. Весь люкс наполняют тёмные тона, что, к удивлению, не делает его неуютным, даже наоборот. Тэхён осматривает чёрные с серебром обои, тёмный кожаный диван с кофейным столиком, большую плазму на стене и огромную кровать из массива чёрного дерева. Всего на секунду забывая, что он здесь не один. — Где мне ложиться?       — Да хоть на полу, только подушку под задницу подложи, и давай на ты, — не оборачиваясь, кидает Юнги, роющийся в сумке в поиске полотенца. Пользоваться полотенцами отеля он не стал бы никогда в жизни. — Тэхён, ты чего?       — З-зачем? Подушку? — заикаясь, спрашивает младший, неосознанно делая шаг к двери.       — Ты чего там себе надумал, мелкий? — Мин смотрит на него, как на полного придурка, и только через секунду понимает, как звучала его фраза про подушку. — Ой, бляяяя… Расслабься, я на твою задницу не посягаю. Подушка, чтоб удобнее было и не простыть — полы холодные. Но ты можешь лечь на кровать. Правда, я лягу там же. Смотри сам, выбор за тобой. Я в душ, а ты переведи дыхание и успокойся, кроха, я не заберу твою девственность.       — Я не девственник! — возмущённо орёт Ким, чуть позже еле слышным шёпотом добавляет. — А мог бы и забрать.       — Мог бы, — усмехается Юнги, уже закрыв за собой дверь. Всё-таки идеальный слух весьма неплохо помогает в таких ситуациях. — Так, соберись, Ги. Какой нахуй Тэхён. Алло. Тебе почти тридцать, а ему… да хуй знает сколько, но не почти тридцать.       Юнги упирается ладонями в край раковины и включает воду, чтобы заглушить собственные мысли. Толку мало, но шум приводит в чувства. Мин зачёрпывает в ладони побольше воды и брызгает в лицо. Так-то лучше, и в голове свежее стало. Теперь можно и в душ.       Тэхён некоторое время стоит и не шевелится, тупо пялясь в закрытую дверь ванной комнаты, до тех пор, пока не включается вода. Парень подходит к кровати, разглядывая ту, как самый потусторонний предмет в своей жизни, и почему-то решает спать именно здесь.       — Чего я должен мучиться на полу?! — бубнит под нос, и закидывая сумку рядом с миновской, вытаскивает своё полотенце.       Сна ни в одном глазу, Тэ вообще думает, что не сможет спать, если рядом будет Юнги. Просто не сможет и всё. Он искренне планирует всю ночь любоваться спящим Мином, чтобы тот как можно ярче впечатался в память. Тэхён не маленький мальчик, чтобы верить в сказки. Он прекрасно понимает, что Юнги поселил его с собой, просто потому что не было других вариантов, всё остальное — уже разбушевавшаяся фантазия футболиста. Тэхён не верит в сказки, но ведь почти Рождество? И так хочется. Хоть самую малость.       — Опять завис?       — Да... то есть нет… — Ким подскакивает на кровати от неожиданности, зависая ещё сильнее. Юнги проходит мимо него в одном полотенце, завязанном на бёдрах, и, кажется, это лучшее, что видели глаза Тэхёна за всю его жизнь. Бледная, фарфоровая кожа с мелкой россыпью не до конца стёртых после душа капель, стройное, в меру подкачанное тело, и умопомрачительно шикарные ноги. Он уже, кажется, за эти ноги готов душу продать, было бы кому. Юнги ухмыляется не хуже Чеширского кота, наблюдая за реакцией младшего, и намеренно медленно тянется через него к своей сумке.       У Тэхёна паника. Не обычная гей-паника, нет. У Тэхёна гейюнгипаника. Потому что это слишком. Потому что Мин своими бёдрами почти по его коленкам скользит, а ещё от него пахнет ментолом, или мятой, Ким не может разобрать, но чем-то свежим и крышесносным. Парень, не задумываясь, делает глубокий вдох и замирает. Юнги дотянулся до своей сумки. Тэхён рад за Юнги. Честно. А вот за себя… Тэхён хочет то ли сдохнуть, то ли заскулить, то ли выебать старшего прямо здесь и сейчас. Укутанная небольшим полотенцем задница Мина прямо перед его глазами. Ким делает ещё один глубокий вдох через нос, потому что чувствует, если откроет рот, точно не удержится и укусит прям через махровую ткань. О последствиях потом жалеть будет, но это потом.       — Достал! — Юнги встаёт обратно, победно размахивая белыми боксерами, как флагом. — Эй, ты чего красный такой?       — Ничего, — бурчит Тэ, поднимаясь с кровати. — Пойду в душ схожу.       Пока младший тратит воду отеля проходит почти час, Юнги успевает расправить кровать, заказать из маленького кафетерия внизу две чашки кофе и разогреть пару взятых в дорогу гамбургеров. Оставив одну порцию Тэхёну, с удовольствием уплетает свою. Закончив с незамысловатым ужином, Мин удобнее устраивается на своей стороне кровати и, укрывшись одеялом, пытается заснуть, сквозь дрёму слыша, как выключается вода в ванной. Дверь едва слышно отпирается, босые ноги шлёпают по полу, останавливаясь где-то недалеко. Юнги улыбается, слыша, как младший уплетает оставленный ему «ужин», а через несколько минут матрац проминается под тяжестью ещё одного тела.       Тэхён, как можно осторожнее, чтобы не разбудить, укладывается рядом со старшим и всерьёз собирается исполнить свой план о ночном разглядывании мужчины, на образ которого, кажется, будет дрочить всю оставшуюся жизнь. Он пытается запомнить каждую чёрточку лица, раскосые лисьи глаза, маленький носик и кукольные губки. Какие тридцать? Тэхён не дал бы ему больше восемнадцати… лет. В остальном он бы поспорил. Парень, едва дыша, двигается чуть ближе, в любую секунду готовый притвориться то ли спящим, то ли мёртвым, если Мин проснётся. А чуть погодя решается, осторожно касается указательным пальцем чужих губ. Мягкие. Тэхён заворожённо смотрит на спящего мужчину и не может себя заставить убрать руку. Он и не думал, что случайный встречный может открыть в нём столько фетишей.       — Ты или целуй, или перестань лапать мой рот.       У Тэхёна, кажется, только что случился инфаркт.