Леденящие душу приключения Сабрины. Глава 4

      Она переживала. Несмотря на разговор с племянницей, Зельда совершенно не была уверена в своих действиях. Отчасти оттого, что сама Сабрина была не уверена в своем выборе, и тетя это прекрасно чувствовала. Она видела, что девушка запуталась, даже в самой себе, как когда-то было с самой Зельдой, но не вмешивалась. Сабрина должна справиться с этим сама.       Лилит не обманула: она действительно была в их доме с самого утра, готовая провести ритуал. И ведьма была искренне за это благодарна, хотя и не могла понять, что такого располагающего есть в мадам Сатане. Однако, Зельда чувствовала себя с ней очень безопасно, но облечь в слова это никогда бы не рискнула — слишком абсурдно звучала сама идея безопасности рядом с этим демоном.       — Извини, — Зельда ненавидела извиняться, попросту не умела, но вот уже несколько недель думала, что бросать Лилит было совсем неправильно.       — Ты была зла и беспомощна, ковен никак не был защищен. Возможно, на твоем месте я поступила бы также.       Зельда кивнула, чувствуя прилив благодарности к этой женщине. Та смогла не просто избежать жажды мести, она даже готова была помочь. И Зельда, кажется, полностью доверяла Лилит. Верила в Лилит.       Они сидели на кухне в полной тишине, и демон старалась исподтишка разглядеть рыжеволосую. Зельда нравилась Лилит — в ней был стержень, та сила, благодаря которой она каждый раз поднималась, готовая идти вперед. И, будь они в других отношениях, в другом времени, Лилит бы обязательно попробовала бы заполучить эту ведьму. У нее, как и у самой Зельды, была слабость к сильным женщинам.       Ведьма верила, что Лилит ее разглядывает, но не заостряла на этом внимания. Она привыкла к тому, что ее постоянно рассматривают, как картину, так было всю ее жизнь. Зельда знала, что способна манипулировать мужчинами, об этом постоянно твердили родители и брат, но сама женщина не спешила этим пользоваться. Она никогда не считала, в отличии от матери, что красота — это благословение. Для Зельды красота стала персональным проклятьем.       — Тетя? — Сабрина появилась на пороге кухни, вырывая женщин из раздумий. — Ну что, начнем?       Зельда кивнула, мысленно зовя Хильду и Амброуза. Они оба настояли на том, чтобы присутствовать, тем более, что ни Зельда с Сабриной, ни Лилит, против не были. А ведьмы, хоть и не признавалась, чувствовали себя намного спокойнее, когда рядом был кто-то близкий.       Лилит подошла к Сабрине, прочитала над ней защитные заклинания, помогла раздеться, оставляя девушку в одной бежевой сорочке. Сабрина поежилась, чувствую, как обнаженной кожи коснулась прохлада, но успокоилась. Даже улыбнулась тете, ложась на кушетку.       Зельда ощутила прикосновение прохладных пальцев, чуть повела плечами, но поймала себя на мысли, что ей даже нравится это. Лилит была осторожна и бережна, а Зельда стояла, не двигаясь, практически наслаждаясь этими прикосновениями. Платье соскользнуло на пол, оставляя женщину в темно-коричневой сорочке, но пальцы брюнетки исчезли, оставляя кожу, кажется, даже более обнаженной, чем если бы она стояла совсем без одежды.       Зельда легла на соседнюю кушетку, протянула руку племяннице, и та крепко сжала ее. Женщина закрыла глаза, начиная глубоко дышать и слушая латынь, что оплетала тело, будто ветвями деревьев. Она ощущала себя, парящей в воздухе, словно находилась в невесомости. И в этом была такая легкость, такое спокойствие и мир, что женщина даже на миг подумала, что не хочет возвращаться.       Сабрину же словно уложили в мягкую кровать. Если тетя видела мягкий свет под крепко сжатыми веками, то девушка не видела ничего. Только тьму. Но она не давила, скорее наоборот, дарила поддержку и стойкое ощущение, что она нужна. Что она нужна, любима. Телу стало тепло, и на миг Сабрина подумала, что она будто лежит в мягкой кровати, укрытая одеялом.       Проснулась Зельда поздно и кроме Лилит в комнате никого не было. Та подняла голову, встречаясь с зеленными глазами, и ожидая, когда Зельда полностью проснется. Женщина приняла сидячее положение, попыталась прислушаться к себе и поняла, что ничего не ощущает. Будто и не было никакого ритуала.       — Я ничего не чувствую? То есть, чувствую все то же, что и раньше. Что и всегда. Это нормально?       — Абсолютно. Хильда только что спустилась вниз и согнала вниз всех остальных, сказала, что пора ужинать.       — Я проспала весь день? — ахнула рыжеволосая, брюнетка усмехнулась и кивнула. — Ого. Как Сабрина?       — Проснулась к обеду, тоже в норме. У вас все прошло хорошо, никаких проблем. Амброуз, кстати, сбегал в Академию и сказал, что планеты вернулись на свои места. Так что, — Лилит поднялась, разглаживая складки платья. — Я должна вернуться домой, но, если понадобиться помощь в истории с детьми Блэквуда, можешь обращаться, я постараюсь помочь.       — Спасибо. Правда, Лилит, спасибо.       Зельда все еще не привыкла к этому пламени, но теперь оно не казалось таким обжигающим. Халат лежал рядом, на кровати, и женщина привычным движением накинула его на плечи, ощутив приятный шелк. Если ведьма и любила какую-то ткань — то это определенно был шелк.       Все сидели в кухне, но как только Зельда спустилась, все лица повернулись к женщине. Но ведьма смотрела только на Сабрину. Почти ничего не изменилось, кроме цвета волос и цвета глаз. Теперь на нее смотрели ярко-зеленные глаза, а волосы из пепельного стали светло-русыми. Но улыбка, сияющая и широкая, говорила о том, что девушка совершенно ни о чем не жалеет.       — Тетя! — Сабрина раскинула руки и через секунду прижалась к Зельде. — Амброуз сказал, что все обошлось. Ты спасла мир.       — Не стоит быть такой пафосной, Брина, — Зельда поцеловала макушку девушки и улыбнулась всем остальным. Амброуз тоже улыбался, и у женщины будто отлегло от сердца. — Милый, ты едешь в Англию?       — Да, тетушка Зи. Мы втроем едем.

***

      С Пруденс Зельде удалось поговорить лишь в обед на следующий день. Рыжеволосая была уверена, что не ошибается в отношении девушки, но все-таки переживала. Что если она захочет уехать? Подальше от всего этого бедлама, от ужасов памяти, что все еще ее мучают.       — Ты искала меня?       — Да, хотела поговорить. Садись. Милая, нам нужно кое-что обсудить.       — По поводу поездки в Англию с остальными? — Зельда кивнула, и Пруденс улыбнулась. — Я знала, что рано или поздно ты спросишь. Хочешь выслать меня?       — Ох, точно нет. Но если хочешь ехать — удерживать не стану.       — Не стану я никуда ехать, может быть в следующем году, но не сейчас. У меня есть ты, есть надежда, что все будет хорошо. И что мои брат с сестрой будут с нами, — она улыбнулась, закусила губу. — Я счастлива быть здесь с тобой. И я хочу остаться с тобой до тех пор, пока не пойму, что готова двигаться дальше.       Зельда улыбнулась и кивнула, выдыхая. Она и самой себе не могла признаться, что боялась — вдруг Пруденс уедет, вдруг ей недостаточно любви. Но девушка напротив нее сидела уверенно, и женщина видела, что она не врет.

***

      Пруденс не была уверена, что поступает правильно, и, тем не менее шла вперед, ведомая следом крови. В отличии от мачехи, девушка в доме отца не была никогда, и сейчас ощущала внутри тугую пружину страха. Она понятия не имела, чего от отца ждать, никого ни о чем не предупреждала, и в голове промелькнула мысль, что ее даже не догадаются искать у Блэквуда.       Они с Зельдой не говорили об ее отце, словно специально избегали этой темы. Но Пруденс устала бояться, устала вздрагивать от каждого упоминания Блэквуда, устала ненавидеть. Несмотря на то, что он натворил, он все равно оставался ее отцом. И девушке хотелось верить, что у них может быть нормальная семья. Нет, она хочет Зельде счастья и рада, что привезла Мари в Гриндейл, но, несмотря на недетский возраст, она продолжала верить в сказку, где ее семья будет вместе в полном составе.       Дом был очень светлый, и Пруденс несколько раз перепроверила, по адресу ли она пришла. Перед ней стояло двухэтажное здание, с кремовым фасадом и темно-бордовой крышей. Кованный забор был невысоким, ворота открыты. Девушка вошла, ступая на асфальтированную дорожку. Сад явно был запущен, но во всем остальном чувствовалось, что дом жилой.       Стучаться девушка не стала — дверь была открыта. Здесь явно ждали не ее, отец встречался с Зельдой чуть ли не каждый день. Вот и сейчас, как только она вошла, из глубины дома донесся голос Блэквуда.       — Зельда, это ты?       Пруденс не ответила, продолжая стоять в прихожей и совершенно не представляя, куда идти. Но ждать ей пришлось не долго: очень скоро она услышала быстрые шаги и сам владелец дома замер напротив нее. То, что видеть дочь он не ожидал, было очевидно.       — Здравствуй, отец.       — Здравствуй, Пруденс. Почему ты здесь? Что-то с Зельдой?       — Нет, с ней все хорошо, но не твоими молитвами, — Блэквуд на это никак не отреагировал, и Пруденс вздохнула. — Я пришла по собственной инициативе, хочу кое-что уточнить.       — Что ж, проходи, — он развернулся и повел дочь в гостиную. Молчание длилось до тех пор, пока они оба не сели напротив друг друга. — Итак, я тебя слушаю.       — Вот так просто? Ты меня слушаешь?       — А что еще ты ожидаешь? Что я стану посыпать голову пеплом? Не стану. Мне жаль, что тебе, как и Зельде, пришлось через это пройти, но если ты ждешь раскаяния, то его не будет.       — Что ж, ты определенно не заслуживаешь того, что у тебя есть, — она увидела, как потемнел взгляд отца, но ей было все равно. Для себя она уже все решила. — Я хочу поговорить о брате и сестре. Зельда ищет способ обратить время для них, но она не говорила о том, что будет с ними потом. С кем они останутся?       — Иуда останется со мной, а вот Летишу я могу отдать Зельде, — он говорил об этом так уверенно, будто речь шла о каких-то вещах, а не о собственных детях.       — А Зельда в курсе твоих грандиозных планов?       — Теперь да.       Ведьма стояла на пороге гостиной, и Пруденс забыла все, что хотела сказать. Мачеха, точнее, уже мать, была потрясающе красива: рыжие волосы буквально горели от света заката, зеленные глаза казались неестественно яркими. Черное платье облегало фигуру, подчеркивая все, что нужно подчеркнуть. И сейчас, стоя в дверях, Пруденс поняла, почему все Спеллманы боятся гнева этой женщины.       — Я не слышал, как ты вошла.       — Ты не получишь сына.       Фаустус поднялся, подошел к жене почти вплотную, и Пруденс ощутимо напряглась, готовая в любой момент напасть. Уже тот факт, что отец стоит настолько близко к матери вызывал тревогу, однако сама Зельда выглядела абсолютно спокойной. И тут до девушки дошло: она просто уверена в себе, собственных силах. И даже сомнений не допускает о том, что может проиграть.       — Что ты предлагаешь? — они словно забыли о существовании дочери в этой комнате, и девушке вдруг стало неловко, словно она присутствовала при их сексе, а не при простой баталии взглядов.       — Ты отдашь мне детей и станешь воскресным отцом. И никак иначе, Фаустус.       Блэквуд усмехнулся, отошел и абсолютно спокойно сел обратно на диван. Зельда последовала его примеру, но села рядом с Пруденс напротив мужа. Бледная прохладная рука нашла потные пальцы дочери и сжала их, говоря, что ей не о чем беспокоиться.       — Что ж, ты определенно Блэквуд, жена, — женщина хмыкнула, но никак это не прокомментировала, предлагая Фаустусу продолжить. — Ладно, у меня есть предложение, по которому я могу оставить с тобой детей. Ты будешь жить здесь.       — То есть с тобой? Нет, Фаустус, я в отношениях и не собираюсь это меня. Тем более наш с тобой брак можно назвать фикцией.       — Со мной связались из Рима, поступило предложение занять там вполне себе выгодную должность. Так что приезжать буду не часто, и ненадолго.       — Почему мы с детьми не можем жить у меня дома?       — Потому что у них есть дом. Как и у тебя. Помнится, ты говорила о компромиссе, вот о нем я сейчас и говорю.       Зельда глубоко вздохнула, улыбнулась и кивнула. Она добилась своего, однако, Блэквуд был первоклассным лжецом, и у ведьмы была лишь одна идея, как заставить мужа выполнить свое обещание.       — Хорошо. Но у меня есть единственное требование: ты дашь клятву на крови, что выполнишь это обещание.

***

      Хильда пыталась держаться, но глубоко внутри содрогалась от страха. Все свалившиеся на них проблемы отодвинули свадьбу на эту неделю, уже на следующий день, но женщина словно не была готова. Нет, благодаря Зельде саму свадьбу можно играть хоть сейчас, но вот морально Хильда понятия не имела, чего боится. Она любила и была любима, однако, всю жизнь жила с кем-то из своей семьи и ни разу — с мужчиной.       Зельде она была безмерно благодарна: она стала чуть ли ни ее хранителем, однако, бежать к сестре по каждому чиху было бы свинством — она, объективно, итак была загружена по горло. Сабрина еще казалась слишком маленькой и неопытной, а Амброуз попросту был мужчиной и вряд ли вообще мог понять ее сомнения.       Хильда глубоко вздохнула, переводя взгляд с календаря на собственные ноги в красных носках. Нет, ей определенно нужно с кем-то поговорить. И потом, для успокоения собственной совести, она винила в том, что побежала именно к Зельде, тот факт, что она просто в эту секунду вошла в дом.       Сестра явно была чем-то довольна, но легкая улыбка тут же слетел с лица, когда Хильда, явно обеспокоенная, опустилась со второго этажа.       — Хильди! Что еще случилось? На тебе лица нет.       — Нет-нет, не волнуйся, все в порядке. Просто…мне страшно…       — Выходить замуж? — Зельда усмехнулась, увлекая младшую сестру на диван. Хильда кивнула. — Я тоже боялась. Не того, чего боишься ты, но оставлять семью, вас… Но ты любишь этого своего лавочника, а он, надеюсь, любит тебя. А страх перед свадьбой — абсолютно нормальное явление. Меня тоже перетряхивало, полжизни перед глазами пронеслось.       — Обними меня, — прошептала блондинка, опустив взгляд вниз, словно стесняясь. Зельда улыбнулась, раскинула руки, как делала с маленькой Сабриной, и прижала к себе уже улыбающуюся сестру. Они через многое прошли, но тем не менее остались вместе, и женщины точно знали, что для них семья — самое важное.       — Мы тоже хотим обнимашек, — голос Амброуза заставил сестер обернуться, чтобы увидеть парня, Сабрину и Пруденс, с улыбкой смотрящих на них. Зельда хмыкнула, переглянулась с хильдой и снова раскинула руки.       — Ну тогда идите сюда.       И они действительно ринулись гурьбой в объятия женщин, и Зельда подумала, что все у них будет хорошо. Должно быть.