***
Хильда не спала. Зельда появилась дома глубоко за полночь, рухнула на кровать, даже не раздеваясь и абсолютно не замечая, что в комнате кроме нее еще кто-то есть. Но внутри младшей сестры будто что-то лопнуло и вместо того, чтобы молча неслышно исчезнуть, она решилась на откровенный разговор. — Для полного счастья не хватало, чтоб ты его поцеловала. Зельда распахнула глаза, резко села на кровати и ошарашенно уставилась на сестру, удобно устроившуюся в кресле. Но, обычно приветливая Хильда сейчас больше всего напоминала их мать — Фиону, особенно когда та была не в духе. Причем в этом приглушенном свете рыжеволосая ведьма аж плечом повела от схожести двух женщин. — Хильда! Что ты здесь делаешь? О чем ты? — А я здесь сестру жду, которая к ужину вернуться обещала, а вместо этого полезла в лапы Блэквуда! Скажи, о чем ты думала? Жить надоело? — Он не опасен, больше не опасен… — Но ты ведь этого не знала, когда шла, — голос спустился до шепота, и Зельда увидела, что в глазах сестры стоят слезы. — Что с тобой происходит? У Сабрины научилась рисковать собой, не ставя в известность хоть кого-нибудь? Мне просто интересно, о чем ты думала, когда шла к нему? Он… — Что? Что ты хотела сказать? В комнате повисла тишина. Голубые глаза пристально смотрели в зеленные. Хильда словно видела взгляд отца, в то время как Зельде казалось, что она смотрит на мать. Им не хватало родителей. Да, отношения между ними не были теплыми и близкими всегда, но Спеллманы всегда были горой за своих детей. — Почему ты закрываешься от меня? — Хильда села рядом с сестрой, взяла ее руки в свои. — Зельда, я убью за тебя. Я умру за тебя. Ты — моя сестра, и чтобы между нами ни было, я всегда буду тебя любить. Как и ты меня, я знаю. — Мне просто было так плохо, что лучшим вариантом казалось пытаться вести себя, как обычно. Ты следила за мной? — Злишься? — Нет, как ни странно. Наверное, я сделала бы тоже самое. Ты видела и слышала все? — Хильда кивнула. — Может, это и к лучшему. Я вряд ли смогла бы рассказать. Тогда мне казалось, что я…грязная. Когда вернулась домой, в первую очередь легла в ванну. Знаешь, я лежала там и думала: надо лишь нырнуть. Просто нырнуть и не вынырнуть. Так просто, правда? А потом услышала крик Сабрины и как обухом по голове. У меня же вы, все вы. Я не могу. — Милая, — Хильда прижала сестру к себе покрепче, давая той выплакаться. Как тогда, когда ее девочки поругались в коридоре, когда Сабрина посмела так открыто пойти против Зельды, так ее обидеть. — Ты права. У тебя всегда будем мы. Чтобы не случилось. Семья превыше всего. — Семья превыше всего.***
Лилит устала. Сабрина уже который час пыталась выбрать свадебное платье, а женщине хотелось ее убить. Особенно после того, как она заявила, что еще даже представления не имеет, какое хочет. Но Лилит еще на несколько часов точно не хватит. — Брина, смотри, вот это очень красивое, — она протянула красное платье, но девушка замерла напротив нее, как вкопанная. — В чем дело? — Так меня называли тетушки, — Лилит прикрыла глаза и кивнула. Да, она знала, что значит скучать. — Кажется, прошло сто лет, а ведь всего месяц. А мне даже скучать некогда. Так хочется увидеть их. — Пойдем. Предложение выскочило само. Вот так, за секунду. Просто потому что и самой Лилит хотелось. Она не могла понять, по чему скучает больше — по жизни на Земле или сумасшедшему семейству Спеллманов. Но Сабрина лишь покачала головой, наконец забирая платье из рук мадам Сатаны. — Нет, это невозможно. Будет только хуже. Лилит нахмурилась, обдумывая слова девушки. Ложь она чувствовала неплохо, отчасти потому, что сама достаточно часто лгала, и сейчас видела — Сабрина что-то скрывает. Но настаивать не стала, всему свое время, кому как ни Лилит это лучше всего известно. — Платье прекрасно, — девушка обернулась к Лилит, сияя улыбкой. — Спасибо. Чтобы я без тебя делала. — Еще часа три платье искала, — Лилит улыбнулась, но тут же перешла к теме, которую хотела обсудить весь день. — Ко мне несколько дней назад приходил Люцифер. Предложил сделку, со своей стороны обещал гарантировать жизнь. Он сказал, это была твоя просьба. Спасибо. — Я многим тебе обязана. Считай, это мое спасибо тебе. Ты заслуживаешь много, Лилит, и, читая о тебе, я всегда восхищалась тобой. Я рада, что смогла убедить отца. И…не знаю, насколько это мое дело, но…мне кажется, он тебя любит. Своеобразно, конечно, но любит. Как умеет. — Ты ошиблась, милая. Сатана не умеет любить. Испытала на себе. Примеряй платье, а я, пожалуй, пойду. Лилит вышла раньше, чем Сабрина нашлась с ответом. Вчера она приняла решение и скрепила обещание кровью. Теперь ни у нее, ни у Люцифера пути назад нет. Он дарует ей жизнь, она ему — тыл. А ведь все это можно было получить намного проще. Удивительно, как переплетаются желание и реальность по итогу. Калибан кивнул ей, проходя к Сабрине. Как ни странно, Лилит выбор девушки одобряла. В конце концов, они хотя бы неплохо знакомы и никто не будет копать друг под друга, как у них с Владыкой. Но для Калибана она — кость в горле, хотя он вряд ли решится на какие-то действия. Теперь его союз с Сабриной единственное, что для него представляет важность. — Владыка, — она замерла на пороге собственной комнаты, не совсем понимая, что здесь делает Люцифер. Тот стоял, глядя в зеркало, и даже не обернулся, услышав ее. — Что-то нужно? — Ты. Короткое слово. Он произнес его спокойно, как само собой разумеющееся, но Лилит показалось, что из нее вышибли дух. И женщина в очередной раз поймала себя на мысли, что она неисправимая мазохистка, потому что каждый раз возвращается к нему. Позволяет себе это, осознавая, что тогда, в Пустыне умудрилась полюбить того, кого нельзя было любить, кто не принес в ее жизнь ничего, кроме бесконечной боли и чувства неполноценности. — Я? — Да, ты, — он, наконец, обернулся, встречаясь с ней взглядом и подходя ближе. — Скажи мне, Лилит, что в тебе такого, что меня тянет, как магнитом? Почему мне хочется тебя настолько, что все слова своей дочери с утра я пропустил мимо ушей, глядя на тебя около этих идиотских платьев? — Я бы сказала, что ты любишь меня…но это не так. — Может, и так, — она хотела возразить, но его губы накрыли ее, руки сжали талию и притянули к себе. Он не спрашивал разрешения и у нее сорвало крышу. Ровно также, как и всегда.***
— Два мира приблизились друг ко другу еще на сантиметр. Утро началось с неприятных новостей от Пруденс. Та избегала смотреть в глаза Зельде, как и все остальные, кроме Хильды и Мари. Та привычно поцеловала женщину в щеку, садясь за стол, рыжеволосая ведьма в ответ провела ладонью по ее руке. Сабрина сидела тише воды и ниже травы, однако, Зельду это скорее напрягало, нежели радовало. Амброуз быстро рассказал тете о том, что происходит с двумя мирами, та кивнула, делая пометку, что нужно поискать в книгах не только для Фаустуса, но и для этой задачи. Тем более, в случае с Блэквудом и детьми, у нее уже была идея, где и что нужно найти. — Значит нам нужно сосредоточиться на вполне конкретной задаче. И, возможно, дать понять Аду, что мы можем не просто пересечься, а столкнуться. — Контакт Сабрин крайне нежелателен, тетя Зи, — отозвался парень. — Но, думаю, ты или мы с Пруденс, можем спуститься в Ад. — Лучше это буду я, так спокойнее. Кстати, Пруденс, перед тем, как возвращаться в Академию, нам нужно серьезно поговорить. Мне понадобиться твоя помощь, но это может подождать. Думаю, искать информацию вы продолжите в нашем склепе и библиотеке, а мы с Пруденс и Мари сосредоточимся на библиотеке Академии. Никто не против? — Нет, — нестройным хором отозвались все, и Зельда улыбнулась. Завтрак прошел, преимущественно, в молчании. Каждый думал о своем и после вчерашних новостей практически всем, кроме, разве что самой Зельды, было неловко. Пруденс переживала, особенно с учетом того, что женщина отдельно выделила ее и, возможно, предполагает, что именно ей принадлежала идея слежки. Хильда обдумывала их вчерашний вечерний разговор, отмечая про себя, что счастлива выходить замуж, оставляя именно такую сестру: сильную, не боящуюся чувств, не скрывающую любовь. Да, много лет понадобилось Зельде на все это, но теперь они стали теми сестрами, которыми всегда и должны были быть. Амброуз чувствовал себя отвратительно. Он боролся с желанием задержать Зельду, рассказать ей все, что чувствует, как это было в детстве, позволить той покрепче себя обнять. Сделать то, что присуще мальчику, но не мужчине, которым он является уже очень давно. И, несмотря на слова Хильды, он ощущал себя виноватым. За то, что обязанности главы семьи легли на плечи тети, за то, что позволил этот брак, абсолютно не думая о последствиях. За то, что сам не понял, каким человек является Фаустус Блэквуд на самом деле. Сабрине было мерзко от самой себя. Всю ночь она не спала, обдумывая свои действия в прошлом, стараясь понять, стоило ли оно того. И каждый раз, с каких бы точек зрения она не смотрела, выходило, что не стоило. Вчерашняя новость, обрушилась на нее, заставляя похолодеть от ужаса и впервые осознать фразу тети Хильды, что Зельда сделает ради нее все. Она сделала, а Сабрина все профукала. — Мне подождать тебя? — Пруденс поднялась, готовая возвращаться в Академию. Зельда покачала головой, тоже поднимаясь. — Не нужно ждать, я уже позавтракала. Как раз и поговорим по дороге, — они вышли из дома, и ждать больше женщина не стала. — Начну с основного. Скоро тебе нужно будет решать, где ты будешь жить. Поместье Фаустуса — твой дом по рождению, но я хочу, чтоб ты знала — у нас есть свободная комната и не одна. — Ты предлагаешь мне переехать к тебе? Но в качестве кого? — этого девушка не ожидала никак, а потому замерла, как памятник, посреди дороги, широко распахнув глаза. — Дочери. Ну, то есть падчерицы. В конце концов, я — леди Блэквуд и сейчас, когда получила ответы на свои вопросы, все стало на свои места. Но, если ты против… — Нет! — воскликнула Пруденс и замерла, с трудом борясь с желанием заплакать. Она жила столько лет совсем без родителей, а потом, за один год, получила сначала отца, не самого лучшего, но и не монстра, как выяснилось, а теперь еще и мать. — Нет, Зельда, я не против. Совсем нет. Просто я этого не ожидала. Знаешь, однажды отец сказал мне, что нет ведьмы опаснее и несчастнее, чем ведь с большим сердцем. Но ты…я думала, ты меня возненавидишь, после того, что я сделала. — Ты ничего не сделала, Пруденс. Уясни это, наконец. Твоей вины в действиях Фаустуса нет. Ты не можешь отвечать за поступки другого человека, запомни. Мне не за что ненавидеть тебя, ты все-таки моя нареченная дочь, — Зельда взяла дрожащие руки в свои, заглянула в глаза, полные слез. Она действительно, по своему, заботилась о Пруденс и готова была открыть этой девочке сердце, если та позволит. Они были похожи, словно и правда были матерью и дочерью. — Ну так что, останешься со мной? — Да, — прошептала Пруденс и, поддавшись эмоциям, прижалась к стоящей рядом женщиной. Та улыбнулась, уже привычно обнимая блондинку. Девушка вдохнула этот знакомый запах духов и вдруг, словно заглянула в очень далекое прошлое. — Зельда, знаю, это звучит очень странно, но…твои духи кажутся очень знакомыми. — И не удивительно, — рыжеволосая все еще улыбалась и продолжала обнимать девушку. — Твоя биологическая мать подкинула тебя в корзинке не к Блэквуду, а ко мне домой. Собственно, пока тебе не исполнилось пять, я регулярно сидела с тобой, заботилась о тебе, а потом Фаустус забрал тебя в Академию. — А я… я могу называть тебя мамой? — на одном дыхании выпалила девушка, еще сама не осознавая, что просит. Зельда замерла, но затем коснулась малиновыми губами лба собеседницы. — Наверное нет, слишком рано. — Я не против. У меня детей, за исключением Летиши и Иуды, мальчик — мой ночной сын. Если тебе удобнее так, буду только рада. Пруденс широко улыбнулась, чувствуя себя совершенно счастливой. В эту секунду она не думала ни о чем — у нее появилась мать, о которой ведьма мечтала с той секунды, как осознала, чего лишилась в младенчестве. И сейчас стоящая напротив нее рыжеволосая женщина, такая пленительно красивая и очень сильная, готова назвать ее дочерью, принимает ее, как дочь, становится для нее матерью. И, если это не счастье, то счастье ей совсем не нужно.***
Карл усмехнулся, когда Зельда застыла на пороге собственного кабинета с широко раскрытыми глазами. Руки моментально взметнулись вверх, в глазах промелькнул страх и злость. Но он лишь улыбнулся шире, глядя, как на лице появляется понимание и сожаление. — Карл! Ох, черт, я забыла. Прости, — он встал, притянул к себе подругу, но от него не укрылось, как женщина слегка вздрогнула от прикосновения. — Ты вчера приехал? — Да, почти ночью, так что хорошо, что не ждала, — они сели в кресло, напротив друг друга. — Ты сказала, что являешься здесь директором. До меня доходили слухи, что ты теперь леди Блэквуд. А муж то где? — В бегах, — Зельда еще не решила, что будет рассказывать другу, а о чем умолчит. — Давай не будем о нем. Лучше скажи, ты решил, где остановишься? Потому что, если что, в Академии есть свободные комнаты для преподавателей. — Пока в гостинице, но, думаю, воспользуюсь твоим предложением и перееду в Академию. Расскажешь, что за бедлам у вас тут твориться? — Расскажу, но учти, это займет много времени. Как насчет сегодняшнего вечера? У меня урок сейчас, после обеда хочу помочь Хильде с выбором торта, а потом могу встретиться с тобой. — Хильда, наверное, счастлива, что я приехал, — он грустно усмехнулся, вспоминая, как они поругались много лет назад. — Хорошо, встретимся вечером, давай в твоем кабинете, заодно проведешь мне экскурсию по Академии. Ты сказала, что вы будете выбирать торт. Что за праздник? — Свадьба. Хильда выходит замуж. Кстати, не хочешь с ней помириться? — Я то хочу, но она меня, кажется, ненавидит. — Много лет прошло, — Зельда поднялась, видя, что уже пять минут назад должна быть в классе. — Ладно, до вечера. — До вечера, — крикнул он ей в спину, но женщина уже унеслась на сдвоенный урок.***
Проснулась она одна, но это не удивило. Лилит привыкла просыпаться в одиночестве, так было почти всегда. И в этот раз ничего не изменилось, но женщина была даже рада — есть время все обдумать. Сколько ночей она провела вместе с Люцифером, но лишь сейчас, наконец, родит от него ребенка. Именно потому, что это было возможно только в том случае, если бы либо она была смертной женщиной, либо он — смертным мужчиной. И вот тут, впервые, все сошлось. Сейчас она даже не знала, что думать. То, что она по-прежнему желанна для него, не вызывало сомнений, но Лилит не верила в любовь. Однако, она была в мире смертных очень частой гостьей, и видела, как люди искренне умеют быть рядом. Возможно, они умели любить. Может, и сама Лилит умела, но просто не знала об этом. Но сентиментальности не время. Ее редко мучили сожаления, никогда — совесть. И вот теперь, находясь в Аду, в той комнате, что всегда принадлежала ей, Лилит вдруг подумала, что с нее и правда хватит. Теперь она будет королевой-консор, как говорят в Англии, а власть — это не ее слабость. Она хотела лишь получить то, что заслужила, и теперь это у нее есть. — Лилит? — в комнату заглянула Сабрина и, убедившись, что женщина одна, вошла и села прямо на кровать. — Мне надо кое-что тебе рассказать. — Только не говори, что ты умудрилась даже здесь во что-то ввязаться, — Лилит села рядом, чувствуя, что новости Сабрины ей ой как не понравятся. — Вчера со мной связался Амброуз, уж не знаю толком, как именно. Но у него крайне плохие новости — Ад и Земля движутся друг ко другу и могут столкнуться. — Тысячелетия не сталкивались, с чего столкнуться сейчас? — Лилит прищурилась, чувствуя, что опять ей придется вмешаться в то, о чем она предпочла бы не знать. — Сабрина, скажи, что ты хоть в этот раз ни при чем. Пожалуйста, удиви меня. — Не удивлю. Мы считаем, что это произошло как раз из-за меня. То есть, не совсем из-за меня. Дело в том, что сейчас в одном времени две Сабрины. Я — здесь, а вторая Сабрина — на Земле. И, судя по побелевшему в миг лицу Лилит, ей определенно не нужно было объяснять, что это может означать. И чем закончиться.