Музыка небесных сфер

После того разговора Артур стал подмечать то, что раньше казалось ему незаметным. Лёгкая морщинка между бровей своей жены, её нарочитое спокойствие, прикрывающее напряжение, взгляды, которые кидали на неё и Бедуира другие соратники короля — все эти мелочи говорили о том, что старый друг прав. Поглощённый государственными делами, Артур обычно не замечал таких мелочей. В королевстве царил мир, и он был хранителем этого мира, мечом и мудрыми решениями защищая свои земли от врагов. Теперь он столкнулся с иным родом проблем, не решаемых при помощи битвы или переговоров. Присутствие в Камелоте короля несколько остудило пересуды. При нём говорить о неверности королевы не решался никто, но долго ли так продлится? Самым разумным казалось отослать Бедуира в Малую Британию, но Артур не мог оставить Камелот без регента в случае необходимости его собственного отъезда. Несколько дней назад он отправил гонца на юг, к своему кузену, королю Хоэлю, правящему в Британи. Ситуация вблизи её границ оставалась напряжённой, и к весне нужно было готовиться к решительным действиям. Правда, оставался ещё Мордред, на которого Артур возлагал большие надежды. Но тот не обладал авторитетом Бедуира, а без подготовки взваливать на сына государственные дела Артуру не хотелось. Завешался последний осенний месяц. Приближалось рождество. Пожухлые травы на склонах Каэр Кэмэл по утрам покрывались инеем. Остатки листвы на деревьях больше не прятали за собой глубины лесов. Мёртвое время давило на Артура тоской и мыслями о несбывшемся. Странно, но в прошлые годы он не ощущал этой ноющей боли в груди и не думал о том, чего не успел совершить в своей жизни. Это новое для него чувство имело своё имя, и Артур с горечью произносил его, глядя вечерами в огонь и силясь понять произнесённые при том разговоре слова Вивианы: «Мы оба слишком долго держали его». «Возможно, я тоже начинаю стареть, Мерлин», — шептал он языкам пламени. — «И, возможно, когда-нибудь мне тоже захочется, чтобы меня отпустили». Однако верить в такой исход не хотелось. Как не хотелось верить и в то, что Мерлин оставил пещеру лишь для того, чтобы скрыться от него, Артура. Слишком близки они были, чтобы слова Вивианы оказались правдой. К счастью для Артура судьба не собиралась оставлять его без ответов. * * * В тот вечер он вернулся в свои покои раньше обычного. Вечерняя прогулка, которую они с Мордредом затеяли, дабы отвлечься от дел, освежила короля, а разговор с сыном в очередной раз убедил его в правильности своих выводов. Не смотря на сомнительное происхождение и честолюбивые решения, Мордред с искренностью служил своему королю и стране, которую уже мыслил своей ответственностью по праву рождения. Они были одной породы, и, убедившись в этом, Артур почувствовал, как груз на его плечах становится легче. Придёт время, и он передаст королевство в надёжные руки. Гвиневера сидела в небольшой зале, предваряющей королевские покои, с вышиванием в руках и в окружении своих дам. Когда на пороге появился Артур, она встала и с должным уважением поклонилась. Дамы последовали её примеру. — Мой господин, — приветствовала его королева. Артур поцеловал её руку и улыбнулся. Он этой улыбки таяли все женщины Британии. Удивительное ли дело, что придворные дамы королевы не остались равнодушными к такому проявлению любви короля к своей королеве. Гвиневера же, оставив вышивание, отправилась вслед за Артуром в королевские покои. Слуги засуетились, открывая дверь. Кто-то из них принёс вино, кто-то взбил постель. Артур не обращал на них внимания, по привычке устроившись у камина и глядя на пламя. Гвиневера также оставалась безмолвной, следя за тем, чтобы всё было подготовлено ко сну. Когда слуги покинули королевские покои, Артур обернулся к ней. Гвиневера уже была облачена в домашнее платье, под которым угадывалось белое ночное одеяние. Её удивительные глаза отражали языки пламени, игравшие в камине за его спиной. Гвиневера некоторое время смотрела на него, а затем, спохватившись, налила вина из оставленного слугами кувшина и протянула Артуру. Тот с благодарностью принял чашу из её рук, отметив про себя, что пальцы королевы дрожали. Артур заметил и бледность её лица, и всё ту же лёгкую морщинку между бровями. За годы, прожитые в Камелоте, Гвиневера научилась скрывать свои чувства, и её дамы не заметили ничего – в этом Артур был уверен. Однако перед ним она не считала нужным прятать какие-либо беспокойства. — Как прошла ваша прогулка? — спросила она тихим голосом. — Превосходно, не смотря на погоду, — слегка пошутил Артур, пытаясь разрядить обстановку. Видят боги, общаться с Гвиневерой было для него тяжелее, чем с Вивианой. Он никогда не уделял жене время сверх необходимого, но она, кажется, не была в обиде. В конце концов, у неё был Бедуир, а у короля – государственные дела и, в последнее время, кувшин яблочного вина и камин в рабочей комнате. Стоило ли винить кого-то в том, что они с королевой, разделив ложе, так и не стали друзьями? — Ты чем-то расстроена, моя королева? Она беспокойно теребила пояс своего платья и, услышав вопрос, опустила глаза. — Это о Бедуире, — всё также тихо произнесла она. Артур ждал продолжения, но его не последовало. — Говори же, что случилось с моим Бедуиром пока я праздно разгуливал по окрестностям. Гвиневера, наконец, отпустила пояс и подняла глаза. — Нет, это случилось раньше. Мне принесли вести после ужина. Артур удивлённо посмотрел на неё. Такая прекрасная, свежая, как утренняя роса, образец невинности и чистоты. — К чему бы теперь тебе приносят вести в обход Бедуира и, тем более, меня? Королева снова опустила глаза и, вероятно, щёки её тронул румянец смущения, но при свете одного лишь камина этого было не заметно. — Я… Но Артур резко прервал её: — Если всё дело в слухах, то последнее, что должна делать королева, это интересоваться ими. Тем более что это бросает на неё ещё большую тень. Твоего шпиона кто-то видел? Гвиневера замерла и испуганно смотрела на него. Она впервые видела своему мужа таким. — Н-нет. Она прислуживает Агравейну, и приходится дочерью одной из служанок моих дам. Её никто не заметил… Артур вздохнул и с грустью посмотрел на Гвиневеру. Какая же она смелая, его королева. Неужели и этого он никогда не замечал? Стоит перед ним, словно застывшая, напряжена, как струна. Ей страшно, но не за себя – за него, Артура, и за своего возлюбленного. А ей ведь приходится терпеть постоянные разговоры о своей неверности и упрёки в том, что так и не родила королю наследника. — Что ты узнала? — спросил он, решив далее не выказывать недовольства. — Она сказала, что Агравейн принимает у себя этих молодых людей, «младокельтов». И разговоры, которые они ведут, затрагивают Бедуира и порочат его имя. Они хотят уничтожить его, Артур! Разве я могу оставаться в стороне? Ведь это я виновата, что… — Достаточно, — он жестом остановил её. — Если уж на то пошло, то виноват в этом я, и мне с этим разбираться. Артур не стал говорить, что в недовольствах Бедуиром последнее место занимает вопрос его постели. Королеве при живом короле ни к чему утомительные политические разъяснения. Она прикрыла глаза, словно сдерживая что-то внутри себя. Хоть они так и не стали друзьями, понять её не составило труда. — Послушай, я не жалею о принятом мной решении. Вам с Бедуиром нелегко, но не нужно считать, будто я упрекаю тебя в чём-то. Просто оставь проблему со слухами и «младокельтами» мне. Это не дело королевы. Она не ответила, и Артур снова повернулся к огню. Он знал о группе молодёжи, в основном из дальних кельтских провинций, недовольной в основном тем, что им не дают проявить себя. Пока они жили мирно и опасений не вызывали, ограничиваясь разговорами промеж собой и пьяными сборищами, но кто знает, насколько далеко они заходили в своих разговорах. Идея подослать к ним своего человека возникла у Артура уже давно, и теперь он знал, кто лучше всех подойдёт на эту роль. Кому, как не своему наследнику, король может доверить присмотр за оппозиционной молодёжью? Размышления его прервала Гвиневера. — Я никогда не спрашивала тебя… — О чём? — не оборачиваясь, поинтересовался Артур. — У тебя же тоже кто-то есть? — прошептала королева. Неужели думает таким образом облегчить груз своей вины? Губы Артура тронула грустная улыбка. — В смысле, я подумала, что ты не осуждаешь нашу любовь только потому, что… что ты тоже кого-то любишь также, как я люблю Бедуира. Артур медленно повернулся к Гвиневере. Она всё так же стояла, и отсветы огня ложились на светлую ткань её платья. На лице её отражалось смущение, но глаза горели любопытством, словно она, наконец, подошла к решению загадки, которую давно не могла отгадать. «А ведь так оно и было», — подумал Артур. Но что ей ответить? Что любовь его была непонятна даже ему самому? Что он оказался слишком поглощён исполнением своей судьбы, что думать о простом человеческом счастье? Что это же простое человеческое счастье было бы недостижимо для него никогда, и вовсе не потому, что он – король? Представителям его семьи никогда не везло в любви. Амброзий, по словам Мерлина, был вынужден покинуть леди Нинианну слишком скоро, чтобы они смогли насладиться счастьем. Утер взял его собственную мать, леди Игрейну, обманом и лишь только после этого смог жениться на ней. Интересно, простила ли она Утера за смерть герцога Корнуолльского и обещание отдать единственного сына на попечение волшебника? Сам Мерлин встретил Вивиану лишь на закате своей жизни. Их разделяли десятилетия, и Артур подозревал в этом очередное божественное проведение, ведь знания и силу великий чародей оставил именно ей. Что же касается самого Артура… На душе снова стало тоскливо, и уже известная горечь разлилась внутри, вызывая в сердце ноющую боль. — Ложись спать, Гвиневера, — сказал он вместо ответа. — Артур… Но тот уже не смотрел на неё, хватая плащ и направляясь к двери. Слишком по его мнению поспешно, но поделать он ничего не мог. — Куда ты? — удивлённо воскликнула королева. — Пойду ещё прогуляюсь. Сегодня ясная ночь.