Spring day

Чон привёз Чимина к Тэхёну, ведь знал, что тот сможет его успокоить. Не смотря на уже довольно позднее время, Тэхён с Намджуном тут же без колебаний впустили их, Ким быстро успокоил друга, дав ему снотворное, за которое готов потом получит люлей. Проводив Чонгука, Тэхён лёг вместе с Паком, а Намджуну пришлось ютиться на диване, но он не был против. - Как ты? – спросил Тэхён, протягивая кружку чая. - Не очень. Дерьмово как-то. - Юнги конечно молодец капец какой. - Не напоминай. - Что дальше будешь делать? - Не знаю. Не хочу пока об этом думать. - Чонгук звонил недавно, сказал, что зайдёт за тобой. У вас с ним… более серьёзно, чем я думал. Пак решил ничего не говорить, ему сейчас не хотелось обсуждать Чонгука с Тэхёном. Хоть уже и был обед, но Чимин решил поехать в клуб, Чон поехал вместе с ним. Зайдя в клуб, он двинулся прямиком в кабинет Юнги, предварительно попросив Чонгука остаться внизу. Мин не ожидал его появления. - Чимин?! – он подскочил со стула. - Не надо, сядь, - тот послушно сел. – Я увольняюсь. - Чимин. - Я больше не появлюсь тут. - Чимин, пожалуйста. - Юнги, я знаю что виноват в том, что пошёл с Учаном, но ты вечно ревнуешь, агрессивно себя ведёшь, влепил мне по лицу, не звонил и не писал после этого ни разу, не спрашивал в порядке ли я, спокойно отреагировал на мои отношения с Чоном, будто тебе срать на меня, хотя я понимаю, что поступил не совсем обдуманно согласившись встречаться с ним, это всё я бы смог простить. Да, я целовался с Чонгуком, но ты… я не спал с Чонгуком, и то что было вчера, я не могу простить. Хоть у нас с Чонгуком и не серьёзные отношения, но он заботиться обо мне, не обижает, переживает за меня и всегда рядом. Он делает всё то, что я ждал от тебя. Но как я и сказал, я не могу простить. Да, моя вина тоже есть, признаю, но я считаю, что ты виноват больше, пусть после этого все думают, что я эгоист, но это факт. Я обижен и мне больно. Поэтому я ухожу, так как не хочу тебя видеть. Мин молча слушал, зная, что того лучше не перебивать. - Чимин, дай мне объясниться, - наконец-то произнёс он, когда тот закончил. - Нет, я не хочу, я не готов, извини, я пойду. Пак быстро покинул кабинет, Юнги решил не следовать за ним, а зря, Чимин хотел этого, хотя не готов был себе в этом признаться. - Я бы спросил, в порядке ли ты, но понимаю, что нет. Они уже почти час молча сидели у Чимина на кухне, и пили чай. - Чонгук, давай на время забудем о Юнги и Тэхёне и просто будем вместе, наплевав на всё. - Чимин, не думаю, что смогу не думать о Тэх… - Давай переспим, - прервал его Пак. - Что? Ты просто зол на Юнги и хочешь ему видимо таким способом отомстить, но… - Что «но»? Не хочешь? - Просто мне не всё равно. - А давай ты просто на время забудешь об этом «не всё равно» и просто сделаем это не думая о последствиях. По выражению лица Чимина Чон понял на сколько тот сломан и что ему действительно насрать на последствия. Решив долго не обдумывать, Чонгук согласился, так же стараясь наплевать на то, что будет в будущем. Страстно целуя Пака в шею, он нёс его в комнату, придерживая за ягодицы, пока тот держался обхватил его бёдра ногами. Омега вёл себя раскрепощённее, чем обычно. Ему до безумия хотелось совершить какой-нибудь безбашенный поступок и поэтому сейчас, лёжа под Чонгуком, он наслаждался нежными поцелуями в шею. Забыв обо всём, он решил просто отдаться Чону целиком и полностью. - Чонгук. - Да? - Делай со мной что хочешь. - Чимин. - Сделай так, что бы я не думал ни о чём, кроме того что происходит здесь и сейчас. - Даже если тебе будет больно? - Даже если мне будет больно! Резко перевернув Пака, он усадил того, позволив оседлать себя. - Возбуди меня. Без рук и в одежде. Немного подумав, Чимин упёрся ладонями о грудь альфы и стал медленно тереться о молнию Чона. Одежда тёрлась о их промежности, доставляя приятные ощущения и медленно возбуждая. Чонгук закрыл глаза и пытался сосредоточиться только на движениях Чимина. Ощущая, как член омеги и его упругие ягодицы трутся о его промежность, хоть и через одежду, сносило ему крышу, заставляя приподнимать бёдра и упираясь в Чимина сильнее. Оба стали ощущать лёгкое возбуждение друг друга, в штанах стало тесно и хотелось избавиться от ткани. Уложив Чимина обратно на спину и, нависнув сверху, он стал имитировать толчки и тереться возбуждёнными бугорками друг о друга. Возбудившись ещё сильнее, Чонгук сначала разделся сам, а затем раздел Пака. Чон рассматривал каждый сантиметр оголённого тела омеги, который ёрзал, ощущая как взгляд обжигает его, кожа горела и жаждала касания. Слегка массируя пальцами один сосок Чимина, он жадно облизывал второй, по коже стекала слюна. Омега дёргался, каждый раз, когда тот кусал сосок и сильно оттягивал зубами. Соски покраснели и опухли. Глубоко вдохнув, он почувствовал феромоны Чона. Запах цитрусовых обжигал пазухи. Апельсин, лимон, мандарин, лайм и грейпфрут – всё это присутствовало в его феромонах, и дурманили голову. Чонгук тоже учуял феромоны омеги, и пока тот наслаждался запахом, покрывал его тело засосами. Резким движением он перевернул Пака, решив, что уже достаточно наследил своими губами. Раздвинув ноги, Чимин слегка оттопырил зад. Быстро натянув презерватив, и обхватив ягодицы омеги руками, Чон начал входить. Смазки на презервативе не хватало, и Чимину было неприятно. Он уткнулся лицом в простыни и пытался не зареветь, его громкие хрипы и стоны заполнили комнату. Чона это заводило ещё сильнее. Ему хотелось, чтобы омега стонал ещё громче, ему хотелось услышать, как тот хнычет, а по его щекам текут слёзы, но при этом видеть как тому хорошо и он кончает с диким хрипом. От одних только мыслей Чонгук был готов кончить. Решив воплотить мысли в реальность, он принялся вдалбливать Пака в кровать, проникая глубоко и грубо, не щадя того. Чимин стонал во весь голос, извивался, хрипел и рычал. Он был тугим и сильно сжимал член Чонгука внутри, от чего тому сносило крышу. Соединив ноги омеги, он продолжил долбиться в него. Входить стало ещё тяжелее, а Паку ещё более неприятно. Он кричал и хныкал, по его щекам потекли первые слёзы, при виде которых Чон быстро довёл обоих до развязки. Завалившись рядом с омегой, Чон чмокнул того в плечо и сочувственно погладил по заплаканной щеке, вытирая слёзы. - Спасибо, - голос Пака охрип. - Не надо благодарить. От этого немного не по себе. - Я всё равно благодарен.