***
— Федь... Достоевский что - то неразборчиво промычал отзываясь на оклик своего напарника. Демон сидел на полу, спиной облокотившись на чёртово зеркало и, молча, бесился на самого себя за свою слабость. Точнее незнание что ему теперь делать... Впервые он оказался в такой ситуации, что серьёзно ударило по его самооценке и Достоевский очень сильно злился. Ода, который все это время был рядом с ним, тихо вздыхает и устроился на полу с Федором. Ода ощущал спиной пронзающий, почти обжигающий, холод зеркала, от чего становилось дурно, но терпел, ему сейчас было немного не до этого. — Федь... Прям совсем совсем ничего нельзя сделать? — Я же тебе уже говорил. — пустым голосом отозвался демон. — Все, что окажется по ту сторону зеркала в полной власти его хозяина... Мы ничего не можем сделать в данный момент.... Как ты это, черт возьми, не понимаешь? За эти слова Федор получил пощечину. Очень хорошую. Прям красный след остался на щеке. Достоевский от такого аж опешил. Щеку словно огнем опалило. У Сакуноске сильная рука. — Ода... Что за... — Потому что это не в твоем духе сидеть сложа руки и ничего не делать и быть похожим на обиженного ребёнка, Федя! Приди в себя наконец - то! Как же твой ум, проницательность и умение найти выход из любой ситуации?! Почему передо мной не мой обычный хладнокровный жестокий напарник, а хнычащий и ничего не могущий подросток?! Из - за чего ты так в конце концов расклеился?! Что на тебя так повлияло?! Ты никогда так себя не вел! Достоевский, молча, выслушал Оду, потирая щечку потом усмехнулся. И это усмешка дала понять Оде, что его пылкая эмоциональная речь не прошла даром. — Пришел наконец в себя? — Ага спасибо за мотивоционную подщечину, Ода. Она так мне помогла. — Отлично... Рад, что смог вправить тебе мозги... Так что будем делать? Может можно как - то разбить зеркало, например? — Это зеркало не разобьешь... Алам не идиот и поставил хорошую защиту от любого физического воздействия... — задумчиво произносит Федор потом усмехнулся. — Физического, но не магического... Особенно светлого.... Ода. Разозлись - ка. — А? — Разозлись кому сказал. Прийди в ярость. Я знаю, ты умеешь. И твоего гнева довольно многие демоны опасаются. — Федя, я не могу на пустом месте взять и... — Хорошо, тогда представь, что данное зеркало забрало жизни твоих любимых детей... Исказило их образы, расстеразало их души, разорвало на мелкие кусочки их тела, а демон, что внутри этого зеркала, как следует над ними над ругался... Особенно над самой млааааадшей... — мурлычащим, немного издевательским, тоном произносит Достоевский. Да, Федор определённо умеет провоцировать на всплеск эмоций. Демон едва успел отскочить от зеркала и Оды. Разозленный ангел шарахнул по черной гладкой поверхности холодного стекла от души, как говорится. Всю комнату заполнил яркий священный ангельский свет. Достоевскому пришлось закрыть глаза и прикрыться своими крыльями, чтобы и его не задело. Ода - Серафим, значит и Федора может неплохо так покалечить, особенно если сильно разозлиться. Эффект был создан нужный. По стеклу пошли трещины потом появилась щель, постепенно разошедшаяся и открывающая проход внутрь. — Отлично Ода! Ты молодец.... Теперь останься тут. — Я туда не сунусь самостоятельно... Там для меня слишком мерзко.— пробурчал себе под нос Ода, немного приходя в себя и ощущая слабость по всему телу. Перестарался с магическим ударом. — К тому же, в моем состоянии.... Мне отдохнуть надо... Мммммф.. И горло заболело... Шрам... — Естественно оставайся тут... Я сам справлюсь с Аламом. — кивнул Фёдор. — Будь осторожнее, хорошо? — Конечно же, Ода, конечно же...***
Гоголю было плохо и муторно... А ещё у него болело все тело, особенно задница и рот. Во рту был противный горько солоноватый вкус чужой спермы и металлический привкус собственной крови, потому что парень кусал губы до крови, а задницу продолжали довольно жестко иметь на холодном мраморном полу. Никакого удовольствия и близко не было. Только дикая боль. И мокро. Сперма вытекает и медленно стекает по внутренней стороне бедра. Неприличные шлепки и хлюпы разносились эхом по залу. Гоголь давно сорвал себе голос и теперь мог лишь хрипеть. В довесок ко всему болел желудок. Парень принял слишком много для себя через рот. " Меня... Сейчас.... Вырвет" — Ну что такое моя длиноволосая принцессочка? Почему такой унылый вииид? Тебе же нравится подобное с собой обхождение... Твое тело мне об этом говорит... Мммм какая же ты прелесть... Такая нежная бледная кожааа... Изящные очертания телааа... Поразительно, что ты оказался девственником.. Я то думал, что эту попку оприходовали ещё до меня... Ооох как же тебе повезло, что твоим первым мужчиной оказался именно яяя... Я то прекрасно знаю, как удовлетворять таких как ты... Гоголь что - то измученно промычал в ответ на этот монолог, он почти ничего не соображал от боли, однако понимал, что надо это как-то прекратить. Единственно, это как именно? Парень был абсолютно не в том положении, чтобы нормально мыслить и продумывать какой-то план своих действий. Но убить демона за то, что он с ним сделал надо. Это мысль очень четко засела в мозгу полусознательного Гоголя и удивительно, но это дало зачатки плана в его голове. Правда, звучал он как бред сумасшедшего, но лучше уж такой план, чем вообще ничего. — Ээээй, ты что там, умер что ли.... Ну так не интересно принцессочка, я думал раз ты охотник, то будешь более выносливым. — разочарованно протянул Алам, когда понял что Гоголь кажется в отключке и почти не дышит. — Вот ведь... А ты мне и правда нравился... Алам вышел из выебанного тела парня, натянул на себя обратно низ и магией поднял Гоголя в воздух. — Мда... Как же печально это все... Ну что ж... Раз так.. — демон хищно усмехнулся. — Твой труп навечно останется в этом зале... Все таки ты бессовестно красивый для парня. Особенно твои волосы. Мне аж завидно.. Такие же себе хочу... Видимо, ты их с детства не стриг... Что ж, ладно. Демон небрежным движением руки откинул тело парня в сторону. Гоголь ударился о стенку и упал на пол так и оставшись на нем лежать без какого - либо движения. Алам же спокойно, поправляя свой плащ пошел прочь от парня однако уйти далеко ему не дал громкий взрыв, раздавшийся от входной двери. Алам настолько расслабился, что профукал проникновение Достоевского во внутрь своего зеркала. За что и поплатился пока, что только дверью. Однако, судя по кошмарной ауре злого Федора кто - то сейчас поплатится ещё в добавок и своей жизнью. — Какого черта?! — успел выдать Алам и поставить блок от фиолетового потока огня Достоевского. — Хеееееееей, ты в курсе, что так вламываться к другим это не вежливо как бы? Что за манеры, Федь? — Где Николай, демонское ты отродье? — зло спрашивает Фёдор, проигнорировав слова Алама. Ему не до них. — Что ты с ним сделал? — Не знаю даже... Ну трахнул и кажется его этим убил случайно.. — Что что? - голос понизился до зловещего шепота. - Что ты с ним сделал? — Трахнул его я, трахнул... А что такое? Это твоя подстилка была? Оооой, прости неловко то как получилось... Какая жалость, что ты опоздал...эта клубничная пироженка досталась не тебе. Алам успел заблокировать удар кулака Достоевского, который целился ему прямиком в челюсть и контратаковать ударом с ноги. Демон зеркала спокоен. Потому что, тут с ним ничего не случится. В конце концов, это же его мир. — Федя, солнышко мое, ты же знаешь, что меня нельзя тут убить.? Правила этого мира как никак пишу именно я... Тот блондинчик уже на себе это ощутил... — Алам, одним щелчком пальцев, поднял Федора в воздух, заблокировав его силу ошейником из все того же черного льда. — А что, тебе тоже хочется? Ты так ко мне ломился, что задействовал ангела... Что ж, в таком случае, я просто не могу тебе отказать... — Ублюдок! — прорычал Достоевский, который испытал почти всю палитру эмоций, увидев полуголое тело Николая на холодном полу, обкусаное в синяках царапинах и в сперме. Демон был в ярости. Чертов Алам! Чертово зеркало! — Чертов ублюдок! — Ну тише тише, вашество... Злость вам не к лицу... — глумливо промурлыкал Алам. —Где же ваше хладнокровие? Ну ну, даже зрачки исчезли, так сильно вы разозлись на меня... Тише тишеееее... Я верный и покорный ваш слугааааа... — прмурылкал Алам, проведя ногтем по щеке Достоевского. — Вы же не откажете рабу вашему в одной услуге... К тому же, мне всегда было интересно... У вас очень большой? — Что... Ах ты!!! Не смей трогать меня своими грязными руками там! — Пх.. Посмею ещё как посмею, мне ведь интересно... - Алам холодными руками пробрался в штаны к Достоевскому и его длинные, тонкие, прохладные пальцы начали поглаживать член демона, провоцируя стояк. Нежно же действовал, с умением и знанием дела, сука. — Ммм, а тебе нравятся мои шаловливые пальчики, хех... Николай же, который не умер как показалось демону, а просто притворился таковым, пока Алам был отвлечен на Федора и соблазнял его по полной программе, сумел ели ели как подняться по стеночке на ноги и так же по стеночке стал идти к алтарю с камнем. В его голове четко засела мысль, что стоит ему добраться до камня и с Аламом будет покончено. Он просто разобьет его и все... И дело с концом. Правда, вот сил почти не было, двигаться дико больно, однако, Гоголь на одном лишь упрямстве умудрился доползти до алтаря. Именно что доползти... Потому что от стены ему пришлось таки оторваться, ноги не держали... Пришлось ползком. Благо ругань демонов заглушала все какие либо звуки, которые мог случайно издать Николай. В том числе и шипение от боли сквозь зубы, когда его коленки совсем не дружелюбно встретились с мраморным полом. " Ещё чуть чуть... Ещё капелька... Ну почти же". — мысленно сам себя подбадривал парень, медленно поднимаясь, операясь о алатрь. "—Уже все... Я почти уже" Пальцы немного обожгло теплом камня однако Николай не обратил на это внимание.... Он почти потерял сознание, но смог таки разбить его о пол. Дальше все произошло быстро. Вопль Алама и резкий выплеск энергии, который отбросил Гоголя прочь от алтаря к стене. Парня хорошенько приложило из - за чего он благополучно вырубился. " Я... Сумел"