Кошмар его грёз

Настроению Достоевского оставалось желать лучшего. Острая злость на себя за неосмотрительность и несвойственную ему недальновидность бушевала внутри демона и не давала ему покоя пока он искал Гоголя по своему замку. Вокруг демона витала недобрая аура. Вообще, довольно странно, что Достоевский начал за кого-то переживать кроме себя и Оды, но факт оставался фактом и имел место быть. Ода ранен. Николай в опасности даже больше, чем они с Одой вместе взятые, так как он человек, и все потому что Фёдор настолько расслабился, что забыл об особенности своего же замка. О зеркале. О том самом чертовом зеркале, которое давно не подпитывалось страхом и человеческими душами. Нужно было поговорить с Аламом и поставить словесный блок на какие - либо бесчинства и спокойно себе отдыхать, приводить в порядок нервную систему Гоголя и ждать возможности снова вернуться в Ад и продолжать свое дело. Но нет же.... Федор ступил и у Алама есть полная свобода действий. Он уже Сакуноске до кровати довел. Если доберётся до Гоголя, то будет совсем хреново. Человеческая душа подпитает этого демона настолько сильно, что он сможет вырваться за пределы зеркала и начнет творить всякое. Однако, Федор дал сам себе обещание, что не даст Аламу забрать душу Николая, иначе грош цена ему как наследнику Ада. — Федя... Достоевский остановился так резко, что чуть не споткнулся и не полетел носом вперед. Этот голос был ему до боли знаком. Настолько, что плакать хотелось. "Нелл.... Ах ты ублюдок! Хочешь испробовать свой излюбленный подлый трюк на мне, да? Чтобы я вовремя не успел к смертному и не помешал тебе. Ну не дождёшься, тварь, я тебе не какой то там смертный." — зло подумал демон, сжав кулаки до следов от ногтей на ладонях. — Федя, не иди туда...— просит тихий голос его уже мертвой наставницы. Достоевский просто усмехнулся. Нелл не просила тихо, когда надо было одернуть от какого - либо действия ученика. Она орала. Она всегда была громкой, наглой и соблазнительной. Так что, Алам тут крупно просчитался. Да и Фёдор, в конце концов, демон и голоса умерших слышит постоянно, так что в данный момент ему все равно. " Ага значит близко. Что там у меня было в той комнате? Зимний сад? Отлично. Вполне в духе смертного засесть там". Достоевский рвано выдыхает, сжал покрепче кулаки, чтобы боль от ногтей приводить себя хотя бы немного в чувства, не дать завладеть своим разумом и продолжил свой путь. Голос Нелл звучал в ушах, больно бил по мозгу и не давал как следует сосредоточиться на пути, тем более, что, кажется, Алам понял свою ошибку и голос Нелл звучал теперь громко, но Фёдор терпел, упорно продвигаясь вперед. И вот она наконец. Заветная дверь зимнего сада. Впервые в своей жизни Фёдор так рад ее видеть. И открыл ее подобающе, по нашему, с ноги, причём с такой силой, что поразительно как бедная дверь не слетела с петель от такого. — КОЛЯ! В ответ молчание, что абсолютно не понравилось Достоевскому. Он поспешно, даже слишком поспешно, прошёл внутрь, нервно осматриваясь по сторонам. Хвост, словно чувствовавший настрой своего хозяина, нервно вилял из стороны в сторону. Демон нервничал. Да, нервничал. Обычно спокойный и хладнокровный демон нервничал. И из - за Оды и из - за Гоголя. Сакуноске уже получил от Алама, а вот Николай... Гоголь обнаружился в скором времени лежавшим на бортике моста. Внутри Достоевского прям все оборвалось от этой картины, он быстро преодолел, то расстояние, что его разделяло от Коли. "Твою мать!!! Неужели, я опоздал?! Опять опоздал! Непростительно!" - хаотично бились мысли в голове Федора пока он проверял пульс. Да нет вроде бы есть. Спокойный размеренный. - "Слава огню Ада" Достоевский тихо выдохнул подхватил Гоголя на руки и унес того в свою комнату в кровать. Нечего ему тут на холодном мраморном бортике моста валяться. Ещё простудиться. Он и так очень холодный, потому что лежал ра холодном мраморе. Душа, судя по всему, была на месте. Это хорошо. Значит Алам не успел добраться до него и нужно позаботиться, чтобы в дальнейшем все так продолжалось. Сам же Достоевский постарается обезопасить Колю и Оду. Если уже не поздно...

***

Николай проснулся от ощущения того, что ему очень очень холодно. Сильный холод проникал сквозь одежду и одеяло, проникая глубоко внутрь парня. Почему так холодно? Николай сделал над собой усилие и сел на кровати, потирая глаза и немного морщась. Состояние было какое - то странное, муторное. Никогда ранее Гоголь не испытывал ничего подобного. Дверь в комнату была приоткрыта и именно оттуда шел холод. Николай ещё не жо конца проснулся и не совсем понимал всю ситуацию иначе бы его очень сильно напрягло то, что очень холодно и то, что все в не естественно холодных цветах. "Надо... Дверь закрыть. Чтобы холодно не было. " - отстранённо подумал парень, медленно поднявшись с кровати и подходя к дверному проему. Однако, стоило его руке коснуться ручки двери, когда прозвучал очень знакомый голос. Этот голос ранее звал парня на помощь в его кошмарах и вот снова... - Коля... Николай вздрогнул, панически осматриваясь по сторонам. Интуиция кричала, что тут очень опасно и надо бежать. Впрочем, Гоголь и так понимал, что вляпался в какую то жопу. Снова. И снова он слышит голос убитого им друга. - Коленька... - С... С.. Сигма... - на глазах появились слезы. Спокойно реагировать Николай так и не научился. - Сигма... - Тут холодно и страшно.. Коля. Пожалуйста. Помоги мне. Я чувствую, что скоро случится что-то страшное. Я не хочу знать, что именно это будет. Коля, пожалуйста... - Сейчас Сигма. Сейчас. Сердце бешено колотилось, словно хотело выпрыгнуть из груди, а из - за жалобного голоса Сигмы на глазах слезы наворачивались. Его нельзя бросать. Гоголь просто обязан ему помочь. Под силой, которой взялась непонятно откуда парень абсолютно забыл, что Сигма как бы мертв, покоится в земле и ему уже никак не помочь. Коля дернул ручку двери на себя и вышел в коридор, настороженно осматриваясь. Там было полутемно — Где ты? — Тут. - раздался голос из конца коридора. — Хорошо. Оставайся там. Я сейчас приду... Николай прошел по коридору вперёд и остановился перед дверью. Абсолютно ничего не напрягло парня, когда он стоял перед этой дверью. Его вело только естественное желание спасти Сигму. — Сигма. — Я тут.. Тут. — Тогда я приду и спасу тебя. Обязательно приду и спасу. Я уже тут. Мне надоело дрожать от страха, сидя в комнате под одеялом. Николай кивнул сам себе и открыл дверь. Комната была не очень большая и тускло освещенная, а справа стояло зеркало. Точнее рамка от зеркала. Вместо стекла был чёрный проход непонятно куда. Интуиция возопила по новой, что опасно, однако, Николай, полностью попавший в сети чужеродной магии, забил на свое чутье и отправился внутрь зеркала. Шаг ещё шаг. Парень прошел за рамку и озадаченно остановился. Перед ним был длинный серый коридор. На стенах виднелись следы от чьих - то когтей. Гоголь нахмурился, даже сделал шаг назад, но... — Коля... — умоляюще произнесли из темноты коридора. — Прошу.... Помоги... — Черт! Сигма! Я сейчас!

***

— Ешь давай уже, пернатое недоразумение... — Спасибо. Кха.. За твою заботу... Но я пожалуй сам поем. В конце концов, у меня просто горло пораненно, а не руки отрезаны. — фыркет Ода. — Этого ещё не хватало. —фыркнул Федор. — Тц. Ощущаю себя нянькой. Такими темпами я никогда не свергну отца и никогда не займу его место. Черт возьми! Я вообще должен был бы быть в Аду и приводить свой план в исполнение, а не торчать тут, на земле с тобой и тем смертным. — Позволь напомнить, что именно ты предложил мне поехать с вами, проследить за Колей. — Да я в курсе.. И. Тут Достоевский замолк на полуслове, потому что почувствовал его... Зеркало. С этой магией ничего не может сравниться. Демона аж передернуло. Зрачки сузились. Эта чертова магия. "Твою же ж мать!" — Ода сиди тут.. Мне надо проверить кое - что... —нахмурившись, проихносит Федор, поднимаясь со своего места. — Колю? — Именно. Я чувствую, что что-то тут не ладно, а моя интуиция меня никогда не подводила. — отозвался Достоевский, направляясь к двери. — Ну ладно. Я поем пока... — вздыхает Ода, аккуратно принииаясь за еду. Горло болит. По нормальному есть было трудновато. Однако, нормально доесть не дал вопль Достоевского. - ОДА!!! Ангел тихо матюгнулся себе под нос(да, ангелы обычно не матерятся, но Ода работал с Федей, а тут не только материться начнёшь. С таким - то напарником) и, по быстрому отставив поднос с едой поспешил к демону, на всякий случай материлизовав крылья, приходя в боевую готовность, мало - ли. Однако все было тихо, исключая оого, что Гоголя не было на месте и именно из-за этого факта бесился Федор. — Эта тварь забрала его, черт возьми! Мне не следовало оставлять его одного! — И что делать? Мы вообще никак не можем ему помочь? — спрашивает взволнованно Ода. — Никак.. Все то, что окажется по ту сторону зеркала отныне попадает в полную власть его хозяина - демона зеркал и теней Алама...