***
— Я и не подозревал, что демонов в машине может укачать, — немного озадаченно произносит Николай, обернувшись на задние сидение, чтобы по двадцатому за пять минут разу проверить Фёдора, мирно дремавшего сзади. Достоевский начал клевать носом после пятиминутной дороги, а после и вовсе выключился, подперев щеку рукой и прислонившись виском к прохладному стеклу окна машины. Позже он выпустил крылья и прикрылся ими, потому что начал немного подмерзать. Ода и Гоголь же беспечно общались о своём на передних сидениях, пока Николай не заметил, что демона укачало. Подобное открытие было для него неожиданным и любопытным. Парень аж оживился. Вообще Гоголь отмечал, что демоны очень похожи на людей, хотя считается, что это вовсе не так. — Пусть спит. Его постоянно в машине укачивает, а где его особняк, и как до него доехать, я и так знаю, — отвечает Ода, в зеркальце заднего вида проверив своего напарника. — Демоны такие милые, когда спят, — отметил Гоголь, смотря в окошко. — Когда спят и не приносят неприятности. Да, согласен, они в таком случае очень милые, но не стоит забывать о их настоящей сущности. Демоны довольно коварные создания по природе своей, и даже если тебе кажется, что ты смог сдружиться с демоном, это не значит, что ты стал полностью неприкосновенен и тебя не будут использовать в своих каких-то целях. — Тебя Фёдор использовал? — Меня? Да. Хоть мы с ним и напарники, но использовал он меня достаточно много раз. — Не приувеличивай. Всего пять раз было за все те столетия, что мы с тобой являемся напарниками. Довольно небольшое количество, если учесть, кто я. И вообще, все всех вечно используют. Даже ангелы не такие уж и святоши, какими хотят себя вечно показать, — вклинился в разговор сонный голос Достоевского. — Спи спи... Пять раз, но все эти пять раз я чуть не умирал. — Сказал мне взрослый и сильный Серафим. Николай просто усмехнулся, погладив дремлющую Шинель на своих коленях. Фамильяра парня тоже в машинах укачивает, сам же он любит смотреть в окно на открывающиеся виды и мечтать о чем-то своём. Правда сейчас ему было куда интереснее общаться с Одой, расспрашивая того о всём том, что касалось Фёдора. Да, Коле был интересен этот демон, ему хотелось узнать о нем побольше. Ода отвечал на то, что знал сам, потому что Достоевский довольно скрытый демон сам по себе и никому полностью не открывается. Вообще, у него есть куча масок, которые он носит в зависимости от того, с кем он общается и когда это ему нужно. Более менее открытый он лишь с Нелл, Одой и Гоголем. Все. Но Нелл мертва, так что только Ода и Гоголь остались. — Кстати, почему мы поехали на машине, а не прошли через портал? — спрашивает Николай, когда Ода и Фёдор перестали приператься между собой на тему того, какой Достоевский коварный, и демон снова погрузился в дрему. — У особняка Феди магическая нечитаемость стоит, — ответил Ода, сворачивая с основной дороги направо. — Что-что? — К нему нельзя создать портал или теллепортироваться туда. Так сделал сам Фёдор, чтобы к нему, пока он там, не совались разные интересные гости. Да, это не очень удобно для него самого в первую очередь, но зато так спокойнее. — Вот как... — произносит Гоголь, немного задумавшись. — Что ж, хорошо... А как вы с ним познакомились? — Мы не знакомились... Нас познакомили. Каждому демону положен свой ангел, так что, когда мы оба стали совершеннолетними, нас представили друг другу и скрепили печатями. — Печатями? — Да. Такими. Ода протянул правую руку Гоголю, показывая печать на запястье в виде кружка с чудными узорами внутри, похожими на древнекельтские руны. Сама печать была алого цвета с чёрной обводкой. Гоголь восхищённо выдохнул, внимательно осмотрев запястье Сакуноске. Ну, когда он ещё вблизи подобное увидит то? Никогда. — Точно такая же есть и у Фёдора, только она голубая и узоры немного отличаются от моих. Эти метки означают то, что между нами есть связь, нерушимая до тех пор, пока кто-то из нас двоих не умрёт. Этого допускать лучше не надо, потому что, лишаясь своего напарника, мы временно лишаемся своих сил, а смерть потерянного напарника будет ещё долго нам снится. — Ничего себе. Все так серьёзно. — Именно так. О. Мы почти приехали. Посмотри в окно. Николай тут же отвлёкся на пейзаж за окном и восхищённо ахнул от увиденного. Особняк Фёдора был красивым, готическим зданием из чёрного кирпича, которое стояло на высоком утесе, окруженным лесом. Слева от него было шикарное озеро. Так как особняк находился на востоке, то именно сзади него восходило солнце. — Бооольшооооой. — Да. Маленькие деревенские домики это не по демонически, — отозвался Ода. — Ода, — сонно пробубнили с заднего сидения. — Мм? — Я сейчас покусаю тебя.***
Николай испытывал смесь детского восторга и любопытства одновременно, когда он входил во внутрь особняка Достоевского. Внутри он оказался даже больше, чем снаружи, за счёт высоких потолков, и не таким мрачным за счёт позолоты. Вообще очень красиво и уютно. Николай в первые был в таком месте, и потому у него аж глаза загорелись от восторга. — Ваааааауууу, красотаааа какаааая! — восторженно тянет Николай. — Шинель, пошли скорее все тут осматривать! Пошли, пошли, пошли! — Да-да.. Аккуратнее, не упади! Коля, не бегай так! Ах ты.... Шинель обернулась птичкой и улетела следом за своим хозяином. Демон был немного сонный, укаченный в долгой поездке на машине, потому не особенно реагировал на все восхищения Гоголя по поводу его жилплощади, а также на то, что этот неугомонный смертный куда-то унесся. Сакуноске же был как всегда само спокойствие. Ангел вообще почти постоянно ходил с покерфейсом, не меняя его и не показывая какие-либо эмоции. Это связано с его не очень весёлым прошлым, в которое не очень хочет лезть даже Достоевский, понимая, что есть такие вещи, которые лучше не знать. — Я думаю, нам стоит перенести вещи и расселиться по комнатам, потом заняться приготовлением еды. Долго ехали, все проголодались. Федь, а ты проверь зеркало, — говорит Ода, провожая взглядом Николая, который умчался исследовать новое место. Его теперь не дозовешься даже на ужин. Пока все не осмотрит, не успокоится. — Давай-давай, пока Коля до него не добрался и не нарвался на неприятности. Только при одном упоминании зеркала демон немного поморщился, но спорить не стал. — Нужно сказать, чтобы ОН не трогал мне этого смертного. А то он любит. Особенно ночью распоясаться. К тому же он очень голоден. Давно души не поступали для его удовлетворения. — Я про то же самое говорю. Так что давай иди, а я на кухню, приготовлю что-нибудь поесть. — Мне острое жаркое. — Что приготовлю, то кушать и будешь. Я тебе не личный повар, Федь. Достоевский неопределённо пожал плечами, мол, ,,делай, что хочешь", и ушёл в самую дальнюю комнату на третьем этаже. Она ещё в тёмном уголке находилась, будто бы специально, чтобы её, не дай Бог, не нашли. Чёрные, бархатные шторы в ней всегда занавешены, чтобы туда не проникали солнечные лучи, и вообще окна заколочены деревянными досками. А на них древние руны для того, чтобы то, что находилось в этой комнате, не вырвалось наружу. Дверь в эту комнату была заперта аж на четыре замка, которые один за другим отпер Достоевский специальным ключом немного морщась, и зашёл вовнутрь. В той комнате была лишь одна кровать, стул, тумбочка, шкаф, и все из чёрного дерева. Ещё там на стене висело зеркало. Большое, в позолоченной раме. Все тут было очень пыльным и в воздухе витал запах затхлости и плесени. Хороший слой пыли на всех поверхностях как-бы намекал о покинутости и одиночестве этого помещения. Фёдор подошёл к зеркалу и провел по его холодной, пыльной поверхности рукой. Буквально тут же по стеклу прошла рябь. И без того тёмное стекло стало полностью чёрным, перестав отражать то, что в комнате, потом там появился хозяин этого зеркала. Чёрная грива растрепанных волос до лопаток, один глаз голубой, второй красный. На демоне была чёрная рубашка, плащ, довольно потрепанный временем, и чёрные штаны. Хвоста и рогов как таковых не было, зато ногти на ногах довольно длинные, чёрные и острые. А зубы заостренные, как у акулы. — Алам, — произносит Достоевский после минутного молчания. — Фёдор. Демон внутри зеркала клыкасто усмехнулся, постучав кончиками пальцев по стеклу и немного наклонив голову на бок. Да, он был пугающим и люди с нежной психикой, увидев такое в своём зеркале, упали бы в обморок сто процентов. — Кто тот милый демон, что ты привёз с собой? Я чувствую тут присутствие двух демонов, включая тебя и одного ангела. — Ты ошибся, Алам. Я привёз с собой лишь одного человека и одного ангела, — прохладно отвечает Фёдор. — Про ангела можешь не говорить, я в курсе, кто это, но про человека ты пиздишь очень нагло. Тут НЕТ людей. Фёдор покачал головой, однако замечание Алама его немного покоробило. Гоголь смертный. Или уже нет? Или то, что случилось в Аду с его душой, изменило саму сущность парня, породив нечто новое в некогда обычном человеке? Тогда тут могут возникнуть определённые проблемы, в первую очередь с психическим состоянием самого Николая. Парень легко может поехать кукухой и из милого парня стать безжалостным убийцей. — Черт! — шикнул Фёдор, забыв, о чем хотел поговорить с Аламом и унёсся на поиски Гоголя. Алам проводил демона взглядом гетерохромных глаз и клыкасто усмехнулся. Запрета не было на то, чтобы поиграться, значит можно делать все, что хочется Аламу. А это значит, что пришло время веселиться! И Алам знает, с кого он начнёт...