холодные течения

Ривердейл встретил Шерил слякотью и туманом, в котором так легко спрятаться и притвориться, что ничего не происходит. Шерил попала в личную временную петлю — она и рада бы сделать вид, что не было этих лет, которые по капле высосали из неё душу, но сейчас ей как никогда нужна правда. Правда её берегла. Увидев Торнхилл издалека, Шерил вдруг поняла, что ещё категорически не готова переступить порог перегоревшего прошлого — её манили воды Свитуотер, те самые, которые положили начало её концу. Только оказавшись на берегу, вдохнув холод и сырость, которые пронизывали насквозь, пропитывали все кости, она ощутила, что находится в правильном месте. Шерил, казалось, уже на девяносто процентов состояла из холода, но этот холод был другим — родным, выстраданным, прочувствованным каждой клеточкой тела. Шерил вернулась домой. Шерил вернулась туда, где были разбиты всё её мечты, одна за одной, методично и жестоко. И всё началось с Джейсона. Всё началось с её отца. Шерил выжгла прошлое не для того, чтобы, сделав круг, оно настигло её на берегу Свитуотер, там, где откололся первый фрагмент её души. Замерев на самом краю, представив, как течения дробят её уже давным-давно истерзанное тело, Шерил против воли вспомнила Джагхеда и тот мост. Она действительно была готова прыгнуть, она ни разу не солгала ему. Шерил слишком часто задумывалась о смерти, чтобы в решающий момент отступить, но чего она не ожидала, так это стальных объятий Джагхеда, его жара и стремления её спасти. И совершенно точно она не могла предсказать, что окажется в его постели, в его руках, страстная и податливая, льнущая к его телу так, словно он был последним рубежом её жизни. Мысли естественным образом перетекли в русло, на берегу которого Шерил встретила Бетти, и снова стало холодно. Шерил не хотела верить Бетти, но верила. Было горько и больно оторвать от себя ещё один кровоточащий кусок — Джагхеда Джонса, рядом с которым она ненадолго, но поверила в счастливое будущее. Шерил окинула свою душу удивлённым взглядом — она не знала, что в ней осталось ещё что-то, но, кажется, огонь никогда не погасает насовсем, его ещё можно раздуть, можно разбередить старую рану и позволить ей вспыхнуть, даже ярче, чем прежде. Шерил позволяла течениям нести себя по волнам воспоминаний о маленьких рыжеволосых близнецах, мальчике и девочке, которые были неразлучны, всё делали вместе и полагались друг на друга во всём. Шерил так отдалась сладким с горьким привкусом грёзам, что не сразу поняла — рыжеволосые дети были вовсе не иллюзией, а шокирующей реальностью. — Ты всё делаешь неправильно! — А вот и нет! Смотри! Дети игрались на мелководье, и Шерил с замиранием сердца наблюдала, как они пытались поймать кого-то, вглядываясь в воду так внимательно, что, разумеется, не замечали никого и ничего. Шерил смотрела на мальчишку, но видела Джейсона. Смотрела на девочку, но видела себя. Неразлучные, будто привязанные друг к другу сотнями ниточек, которые даже после смерти Джейсона оборвались не все — Шерил до сих пор чувствовала, как тянет, тянет на дно, вслед за ним. Шерил вспомнила, как оказалась под водой на катастрофически длинные секунды, как увидела лицо брата, ледяного и безмолвного. Порой она хотела вернуться, снова почувствовать этот холод, но призрак Джейсона теперь надёжно держал её на земле. — Юнипер! Дэгвуд! Живо домой! Молодая женщина появилась с противоположной стороны от Шерил, не попытавшись спуститься к воде, но и со своего места выглядев крайне внушительно и недовольно. Близнецы тут же встрепенулись, но мальчишка умоляюще протянул: — Ну мам! Ещё пять минут! — Никаких пяти минут! Сейчас же домой! Что я говорила про игру в реке? Здесь холодно, вы простудитесь! Шерил будто оцепенела — она боялась сдвинуться, боялась вздохнуть, только смотрела на ту, что за это время будто бы и не изменилась вовсе, но определённо повзрослела. Словно почувствовав взгляд Шерил, она повернула голову в её сторону. Их взгляды встретились — и удивление Полли нельзя было не заметить. Дети тем временем уже подбежали к ней, и Полли сделала жест в сторону Шерил, но та вдруг отступила, сделал один шаг, второй и уже не могла остановиться, убегая прочь. Шерил погрузилась так глубоко, что уже не смогла бы выбраться наружу, если бы не осознание — в её жизни так много чёрных дыр, что очень скоро они могут её поглотить. Шерил очнулась только на пороге поместья. Это получилось намного проще, чем ей казалось прежде, будто страх перед прошлым и за будущее сам по себе растворился, оставив только пустоту и ярко-рыжий огонёк, с которым Шерил никогда больше не расстанется. Она приняла решение — и не собиралась от него отступаться. Шерил обошла всё, каждую комнату. Уцелело немного, но ей было, где обустроиться. Теперь предстояло самое сложное — в одиночестве, черпая силы из собственного желания жить и оставить Шерил Сент-Клэр в прошлом, вернуть было величие своей семье, в которую входили и те, кто вспугнул её у реки. Шерил было не на кого надеяться, но кое-что осталось неизменным — по-прежнему, что бы ни произошло, сильнее самой себя она не знала человека. Прошлое довлело над неё, но Шерил поняла, что именно оно могло стать отличным фундаментом. Шерил собиралась строить своё будущее на выстраданном прошлом — только так у неё был призрачный шанс стать лучшей версией самой себя. Шерил вернулась в руины, чтобы воскреснуть, даже если придётся потратить на это целую жизнь.