холодные течения

Джагхед этого не планировал. Он бы солгал, если бы сказал, что не думал об этом — что в какой-то момент Шерил окажется в его постели, что их к этому приведёт взаимная одержимость, построенная на хрупком фундаменте отчаяния. — Хочешь притвориться, что ничего не было? Похоже, его размышления выдало выражение лица. Шерил отстранилась, посмотрела на него прямо, серьёзно, и Джагхед надеялся: это не потому, что она уже всё для себя решила. Он не отводил взгляд, ведь вчера будто бы впервые её увидел. Поначалу ему казалось, что они замкнули круг, вернулись в прошлое, снова обернувшись двумя подростками на грани — у каждого своей. Но теперь стало очевидно, что они были совершенно другими людьми, тотальными незнакомцами. И поэтому Джагхед Джонс был вдвойне благодарен, что встретил Шерил пока-ещё-Сент-Клэр. Джагхед помнил, какой холодной была Шерил там, на мосту. Он обжигался её льдом и уже чувствовал, как тот проникает под кожу, отвоёвывая его тело по сантиметру, неумолимо приближая к гибели. И тем удивительнее было ощущать сейчас тепло Шерил, вспоминать её жар, когда ночью их тела сплелись, выжигая друг друга, испепеляя остатки ограничений, выставленных разумом. Джагхед считал, что им нельзя быть такими опрометчивыми и порывистыми, но этой ночью говорила Шерил — она брала и отдавала, не взирая на то, что от неё может и вовсе ничего не остаться. — Нет, не хочу. Я ни о чём не жалею. Шерил только усмехнулась. Ей сожалений хватит на две жизни, поэтому она может опознать их издалека. Но она давным-давно смирилась с мыслью, что больше ничто в её жизни не будет идеально или хотя бы правильно. Вокруг неё сгущались сумерки, чёрно-белое обернулось грязно-серым, и Шерил в этой палитре — самый неоднородный оттенок. Шерил сделала шаг — и сама до конца не верила, что действительно решилась. Она пыталась логически обосновать тот факт, что этим утром она проснулась под боком у Джагхеда Джонса, который теперь совершенно не выглядел так угрожающе, как вчера. Шерил ощущала себя возрождённой — и возрождение через его постель казалось одновременно диким и закономерным. — Что ж, ты свободен, — сказала она. — Теперь нужно освободиться мне. Сложно было признаться в том, что рядом с Джагхедом она чувствовала себя намного сильнее и увереннее. Поэтому медлила покинуть кровать, одеться и выйти из отеля, вернуться в мир, где совершенно никому не было дела до её желаний. Шерил окончательно отогрелась в объятиях Джагхеда, и теперь зов холодных течений уже не так манил её обратно, во тьму, откуда она родом. — Ты решилась? — уточнил Джагхед, бессознательно перебирая пальцами волосы, уже давно утратившие свой огонь, но теперь так волнующе рыжевшие на его подушке. — Ты разведёшься с Ником? Шерил с удивлением поняла, что имя мужа уже не вызывает никаких эмоций. Страх, как и гнев, куда-то испарились, осталась только спокойная решимость всё закончить. Она почти добралась до завесы, за которой скрылась мисс Шерил Блоссом, восхитительная и неподражаемая, способная отстоять саму себе даже перед ликом дьявола. Она будто бы потерялась, а сейчас вдруг нашла путь обратно — и уже почти была уверена, что сможет преодолеть всё одна. Впрочем, теперь ей не нужно было быть одной — у неё был Джагхед. Тёплый, понимающий и верный — по крайней мере, именно таким он ей чувствовался. — Да, ты ведь мне поможешь? Это будет сложно. — Я не отказываюсь от своих слов. Мои адвокаты — твои адвокаты. — Они занимались вашим с Бетти разводом? Простой вопрос пронзил разум Джагхеда ледяной стрелой — он ощущал себя под водой, его терзали холодные течения, которые в его жизнь принесла Шерил. Ему ничего не стоило признаться в эту же секунду, на одном дыхании, оторвать от себя неумышленную ложь. Между ними было всё так внезапно, странно и в полутонах, что Джагхед оправдывал свою попытку остаться в том вакууме, который им удалось создать в его номере, временном пристанище и свидетеле их взаимного падения. — Нет, не они. — Тогда кто? Шерил всерьёз ждала ответа, хотя он повис в воздухе, накрыл её саванном, обманчиво проницаемым и лёгким, но на деле — удушающим и затхлым. Ей достаточно было видеть Джагхеда, чувствовать его, чтобы всё понять — как ни хотел он быть замкнутым и хмурым, Шерил его читала — почти так же хорошо, как и он её. Его руки вдруг стали ледяными, и она поспешила избавиться от этого ядовитого прикосновения. Шерил соскользнула на самый край постели, не замечая, как осталась полностью обнажённой на пронизывающем сквозняке разочарования. — Ты всё ещё женат. Она даже удивилась, как просто и легко это произносится, словно эта правда была с ней каждую секунду с момента их встречи на пороге этого номера и только ждала случая сорваться с губ. За этим последовал истерический смешок — Шерил поняла, что, переспав с женатым мужчиной, она вышла на очередной цикл своей ничтожной жизни. — Ты не спрашивала, а я не знал, как сказать… В конце концов, я ничего тебе не обещал. Шерил словно кипятком ошпарили — она подскочила и начала судорожно собираться, даже не задумываясь над тем, как это выглядело. Джагхед угрюмо молчал, смотрел перед собой и пытался понять, почему так отвратительно звучал со стороны. — Даже не думай, Джонс, я не влюбилась в тебя, — процедила Шерил, возвращая себе самообладание и облачаясь в привычный наряд из безразличия и высокомерия. — Я взрослая девочка, я не верю в сказки. Вы хоть расстались, или я теперь твоя любовница? — Всё не так просто… — Да, я такое уже слышала. От жалких и глупых мужчин. — Если ты ничего не чувствуешь ко мне, тогда почему тебя это так задело? Он оказался на ногах быстрее, чем Шерил успела скрыться без жертв. Она замерла перед ним, уже не желая видеть шрамов, которые будто и на ней отпечатались. Она чувствовала — Джагхед её отравил собой, своей болью, с которой можно справиться, которую можно победить, выторговав у судьбы свою душу. — Я думала, ты лучше, — выдохнула Шерил, и глаза предательски защипало. И правда, если ей всё равно, почему было так больно? — А ты такой же… как и Ник. На этот раз Джагхед не смог возразить, язык не повернулся, словно к нёбу присох. Он один в этой комнате знал, что же действительно его связывало с Бетти, но никто не собирался слушать его рассказ, а он и не смог бы его озвучить. Джагхед вдруг понял, что они оба в ловушке — каждый в своей. Шерил ушла, а он даже не попытался её остановить — казалось, у него на теле стало на один шрам больше, а руки навеки охладели: холодные течения Свитуотер никого не щадят.