холодные течения

Пробуждение следующим утром не было похоже ни на одно из тех, что переживала Шерил снова и снова. Ей казалось, что она проснулась в совершенно другом мире, где ей не нужно было стыдливо запахивать плащ, слышать противные комментарии, ловить на себе сальные взгляды мужчины, который уже получил своё и не имел права на большее. Джагхед спал рядом, от него исходило сверхъестественное тепло, словно от сгустка солнечной энергии или от огромного уютного пса, которого так и хотелось обнять. Шерил даже поддалась иллюзии, что так и должна была закончиться её история — очутиться в объятиях хорошего парня, который тут же увезёт её подальше и позволит забыть о прошлом, как о дурном сне. Но Шерил проснулась в реальности, где ей надо было поправить причёску, мысленно воздать должное изобретателю стойкого макияжа, благодаря которому она не выглядела так, словно всю ночь спала лицом в подушку, хотя это было недалеко от истины. В реальности никто не просил её остаться и убежать в прекрасное будущее. Джагхед, проснувшись от шума, который невольно создала Шерил, приоткрыл глаза, сказал: — Долг погашен. Закрой за собой дверь, — и перевернулся на другой бок. Закрывая за собой дверь, Шерил чувствовала себя ещё более использованной, не предполагая, что такое вообще возможно. Ей казалось, что её обманули, нагло надули, посмеялись над её наивностью. С другой стороны, она осознавала, что поневоле угодила в хитро расставленную ловушку. С непривычки оторопев от человеческого тепла и участия, сейчас Шерил могла взглянуть на ситуацию трезво и понять, что угодила в намного более серьёзную передрягу. Всё тщательно обдумав, она уже не сомневалась, что Джагхед однажды воспользуется этим преимуществом и станет тем чёртиком из коробочки, который выпрыгнет перед ней в сумерках будущего и заставит пожалеть, что тот вечер не закончился банальным сексом. Шерил не приходилось сообщать Нику, что всё прошло успешно, — встречающий с утра охранник делал это за неё. Они практически не общались, сообщения от мужа Шерил получала регулярно, но это скорее напоминало взаимодействие с секретарём или горничной, точно не с женой. Девушка располагала полной свободой, но, если Ник говорил быть в определённом месте в определённой время в определённом наряде, Шерил обязана была это исполнить. И она исполняла, ведь именно так она и представляла себе семейную жизнь. Поступок Джагхеда не давал Шерил покоя. Жизнь закалила её и сделала ещё более циничной и проницательной, поэтому она понимала, что нужно подстраховаться. Теперь её выстроенная псевдо-счастливая жизнь зависела не только от примитивно-предсказуемого Ника, но и от милости бывшего одноклассника, которого она никогда и не знала. Джагхед был для неё белым пятном истории, её личной загадкой, пугающей и раздражающей. Если бы кто-то прежде сказал, что однажды Шерил по собственной воле вернётся в отель, куда совсем недавно входила как побеждённая и униженная, она бы только презрительно глянула на этого глупца и не удостоила бы его ответом. Теперь же она снова переступала этот порог, уже полностью одетой, но испытывающей ничуть не меньший страх. Шерил нужны были гарантии, она не собиралась пребывать в неизвестности. Если Джагхед и был удивлён этому визиту, то не подал вида. Несколько секунд он просто смотрел на девушку, и та вдруг подумала, что он не хочет её впускать. — Нужно поговорить, — твёрдо заявила Шерил, сдаваться было не в её привычках. — Я никуда не уйду, пока мы не поговорим. Джагхед отступил, и девушка, проходя в комнату, чувствовала его напряжённый взгляд между лопаток. — Что тебе нужно? — Мне нужна расписка, — отчеканила Шерил, — о том, что долг уплачен. С твоей подписью. Лучше заверить у нотариуса. — Это шутка? — удивился Джагхед и опасно прищурился. — И что ты хочешь там написать? Что оплатила долг мужа своим телом? В груди Шерил заклокотал гнев. Она с трудом пересилила себя, стиснув зубы, и после небольшой паузы медленно проговорила: — Нет, ты напишешь, что долг в двадцать тысяч уплачен. И на этом всё, ты меня больше не увидишь. Джагхед покачал головой так, словно не верил в происходящее, но достал из стопки бумаг чистый лист. Затаив дыхание, Шерил наблюдала, как слово за словом он освобождает её, по крайней мере, из этого плена. Она почувствовала, что с каждой секундой дышит свободнее, и даже забыла, что над ней тяготеет намного более суровое заточение. Но с этим мерзким положением она смирилась и научилась жить, наработав базу рычагов давления, чтобы справляться с такими же бесчестными ублюдками, как её муж. А вот против хороших парней у Шерил не было оружия, она была бессильна перед лицом человечности, поэтому с нетерпением ждала, пока Джагхед подпишет бумагу и позволит вернуться в мир, где у каждого есть своя цена, и её — унизительно мала. Когда только один росчерк отделял Шерил от желаемого, рука Джагхеда почему-то замерла. Девушка затаила дыхание и с трудом выдержала направленный на неё задумчивый взгляд. Её чертовски пугало, что она не могла предсказать, какие мысли роились в голове этого человека. — Что? — сорвалось с её губ. — Я подпишу, — медленно проговорил Джагхед, — но прежде тебе придётся выполнить одно моё условие. Шерил не представляла, что будет настолько больно. Земля ушла из-под ног, и её ждала обыденная адская мука рядом с мужчиной, ставящим условия, несогласным поступить правильно только потому, что это правильно. — Я так и думала. — Губы скривила циничная улыбка. — Ты ничем не лучше них, ничем не лучше Ника. Такой же жестокий ублюдок… Забудь, я не намерена перед тобой унижаться! Шерил развернулась на каблуках — даже в поражении она умела выглядеть благородно. И хоть внутри всё дрожало, а на языке остался привкус, подозрительно похожий на разочарование, она была намерена пройти этот путь с гордо поднятой головой. — Стой! — Джагхед в несколько шагов нагнал Шерил и развернул за плечи к себе. — Не смей сравнивать меня с этим червяком. — Раз он тебе так противен, почему ты ведёшь с ним дела? — ядовито усмехнулась девушка, сбрасывая с себя его руки. — Это просто бизнес, — с некоторой заминкой ответил Джагхед. — Да? И какую же сделку вы хотите предложить мне, мистер бизнесмен? — Это не то, что ты подумала… — Неужели? — Я хочу просто поговорить. Пожалуйста. — О чём же? — скривилась Шерил. — Что нам с тобой обсуждать? — Тебя, — просто ответил Джагхед. — Я… не смог тебе помочь раньше, позволь хотя бы сейчас. Если тебе нужны деньги, адвокаты, чтобы отделаться от Ника, я всё оплачу. Пожалуйста, Шерил… Шерил ощутила подступающие слёзы. Джагхед будто бы озвучил её подсознание, был тем самым криком, который ей удавалось заглушать на протяжении вот уже скольких лет. Но, оказавшись лицом к лицу с желанным, она отдёрнула руки, словно ошпаренная, хотя давно не чувствовала ничего, кроме холода и одиночества. — И снова зависеть от мужчины? — горько усмехнулась она. — Это вряд ли. Ни за что. Никогда. — Я тебя понял, — кивнул Джагхед и нахмурился, — но я не могу тебя вот так отпустить, извини. Можешь накричать на меня, поколотить или залить слезами, я здесь. Шерил не могла уйти, но дело уже было не в расписке. Она всё ещё помнила прикосновения, после которых ей не хотелось сбежать, встать под душ и как следует стереть с себя липкое унижение, поэтому не решалась сделать шаг прочь. — Тебе придётся подписать ещё одну бумагу, — еле слышно проговорила она. — Соглашение о неразглашении. Если ты хоть кому-то проболтаешься о том, что здесь произойдёт… Джагхед удивлённо вскинул брови, но кивнул. Шерил посмотрела на его плечи. Шрамы отливали серебром, будто бы приглашая прикоснуться, провести пальцами и ощутить их ребристость. Шерил вдруг захотела узнать историю каждой из этих отметин, но пока только уткнулась лицом в шею Джагхеда и обхватила его торс руками. И только когда объятие сомкнулось на её плечах, Шерил поняла, что плачет. Она не знала, жалеет себя или злится на всех, кроме себя, но впервые за долгое время она позволила чувствам выйти наружу. И течения, нёсшие её по реке жизни, стали чуточку теплее.