***
На следующее утро Шерлок старается держаться подальше от Джона. Ночью, записав все детали дела, он тратит некоторое время на пересмотр своих взаимоотношений с Ватсоном — сначала за последние несколько дней, а затем за последние несколько недель, и то, что он обнаруживает — тревожно. То, что Джон раньше находил приемлемым (или даже, возможно, милым?) теперь было источником раздражения. Он не так часто и не так сильно хвалит дедуктивные способности Шерлока. Похоже, он не получает такого удовольствия от работы, как раньше. В первый год их работы возбужденные преследования, сужение круга подозреваемых, привлечение преступников к ответственности и, возможно, даже спасение будущих жертв вызывали блеск в глазах Джона, здоровый румянец на его лице, и эта аура удовлетворения сохранялась в течение нескольких дней после окончания дела. Теперь это все присутствовало, но терялось гораздо быстрее. Кажется, Джона больше, чем прежде, волнует отсутствие у Шерлока светских манер. Вполне возможно, он воспринимает их как отражение самого себя, поскольку они известны как соседи и друзья. Он делает еще несколько замечаний Лестрейду и остальным, когда те высмеивают так называемые «шалости» Шерлока. Он все больше приближается к той черте, которая отделяла мы от они. — Забота — это еще не всё, — эхом отзываются слова Майкрофта в голове Шерлока. Если и существует что-то, что последний ненавидит больше всего на свете, так это те моменты, когда его брат прав. Однако эта фраза подтверждается снова и снова, поскольку он доверяет не тем людям. Шерлок никогда не бывает «прав» в том, что касается других людей. Он думает, что Джон исключение, поскольку тот изначально упивался странностями Шерлока, но, похоже, это было лишь временное его состояние. Искра тускнеет, и вскоре дедуктивных способностей Холмса уже не хватает, чтобы отвлечь его от мыслей.… о том, кто он как личность. Он действительно заботится о Джоне. Он старается этого не делать — очень старается, — но это происходит с того самого момента в бассейне, когда появился росток сентиментальности, маленький, но чрезвычайно выносливый, проросший из камина в гостиной его дворца разума. Его оказывается невозможно искоренить, он становится все сильнее и раскидывает ветви, которые теперь достигают коридора, проходя через всю комнату, бросая слабый зеленый отсвет на два кресла, в которых Шерлок проводит так много времени. Он не может перестать заботиться, а поведение Холмса явно неприемлемо, по мнению Джона, поэтому у него остается два варианта: приложить больше усилий к изучению человеческих отношений (больше, чем он сделал за довольно долгое время) и попытаться подражать Ватсону (больше, чем просто повторять фразы, которые он слышит), или отступить. Этим утром он предпочитает уединиться и не выходить из своей комнаты, хотя и понимает, что не может продолжать в том же духе бесконечно. Ему придется начать стараться больше, и уже скоро. Даже мысли об этом заставляют его чувствовать усталость. Присутствие людей в целом заставляет Шерлока чувствовать усталость. Есть и третий вариант… но он запрещен. На 7% запрещен, если быть точным. И это действительно обидно, потому что, когда он позволяет себе предаваться этой дурной привычке, первые несколько дней люди даже ничего не замечают. На самом деле, они, кажется, счастливы, что с ним вдруг становится легче контактировать. Не так хаотично. Яснее в мыслях и общении. Более «нормально». К сожалению, никто не соглашается с ним, что выгоды перевешивают «затраты», и Лестрейд, Майкрофт и родители ясно дают понять, что дальнейшее употребление вызовет серьезные последствия, которые он отнюдь не хочет исследовать. К счастью, «отступление», вроде бы, проходит достаточно удачно для сегодняшнего утра, так как, когда они встречаются в полдень, чтобы отправиться в морг, настроение Джона, кажется, немного улучшается. Шерлок выходит из своей комнаты, жестом указывает на дверь, и Джон, улыбнувшись, присоединяется к нему, надевая пальто. Держа рот на замке, он ловит такси, открывает дверцу и пропускает Джона вперед. — Уже есть какие-нибудь теории? — приветливо спрашивает Джон, когда такси трогаертся. — Несколько, хотя без дополнительных данных в настоящее время невозможно сузить круг подозреваемых, — отвечает Шерлок, пытаясь сделать свой голос более спокойным и нейтральным. — Надеюсь, у Молли найдется что-нибудь полезное для нас, — говорит Джон. Шерлок кивает и отворачивается к окну, чтобы прервать дальнейший диалог, в котором он может совершить какую-нибудь непредвиденную ошибку. Через несколько минут Джон продолжает: — Чем скорее мы поймаем его, тем лучше. Все это меня пугает. Обычно такое заявление заставляет Шерлока расспрашивать дальше — что именно подразумевается под «пугает меня», что отличает это дело от предыдущих кровавых случаев, как Джон определяет «жуткое» чувство в себе… Но он знает, что все это не то, что сказали бы другие люди, поэтому не говорит и Шерлок. Холмс что-то неразборчиво напевает, что является его привычкой, когда он знает, чего НЕ следует говорить, но не знает, что можно сказать. Джон, очевидно, воспринимает это, как сигнал к продолжению: — Я имею в виду… забирать их мозги. Где он их держит? И зачем? Хотя вообще-то я не уверен, что хочу это знать. Следует пауза, а затем Шерлок вновь мурлычет. — Шерлок? Ты вообще меня слушаешь? И вот оно — огорчение. Раздражение. Гнев. Джон. — Да. Ты думаешь, что дело жуткое, и беспокоишься о местонахождении и хранении пропавших мозгов. — Нет, нет… Меня не волнует, как он их хранит, мне это противно! У него может быть лучшая система хранения украденных мозгов на планете, но дело не в этом! — Тогда в чем дело? — спрашивает Шерлок, искренне сбитый с толку, а затем проклинает свою несдержанность, когда лицо Джона вытягивается. Тот моргает, открывает было рот, чтобы ответить, но, видимо, решает, что не стоит, и отворачивается к противоположному окну. Остальная часть поездки проходит в молчании, но, к счастью, они быстро добираются до морга. Они входят внутрь и спускаются в подвал, где Лестрейд и Молли уже ждут их. Два трупа теперь лежат на каталках, прикрытые только простыней, защищающей скромность каждого. Странный обычай, дарованный мертвым, которые совсем в нем не нуждаются. Хотя Джон может назвать его «жутким», Шерлок в глубине души любит морг. Он любит чистые стены, приглушенную цветовую гамму, низкую температуру, слабое освещение, тихие голоса людей, и пятнистый серебристый запах формальдегида, который вьется вокруг каждого края и угла. Это один из его любимых запахов, так как он полностью притупляет почти все остальные, с которыми соприкасается. Шерлок глубоко вздыхает, замечая, что Джон хмурится, но это на самом деле просто лучший запах, который он знает. — Привет, Шерлок, — улыбается Молли. Молли ему тоже нравится. Не так сильно, как ей хотелось бы, но Хупер хоть и скромная (в обоих смыслах этого слова) и она с понимающей душой. Девушка никогда не отчитывает его за то, что он ерзает, или молчит, или говорит что-то не то во время разговора (хотя в некоторых случаях ей, вероятно, следовало бы). Она просто оставляет его в покое. Когда Молли приходит в лабораторию, где он обычно бывает, она приносит с собой запах формальдегида, и свой собственный розовый запах, который струится от ее волос, как фонтан, дополняя его. Хупер ему очень нравится. — Привет, Молли. Есть что-нибудь интересное для нас? Она смущается, слегка покраснев, и он обнаруживает, что может легко улыбнуться в ответ. — Вообще, да, есть несколько вещей. Ты был прав в том, что медицинская пила сделала надрезы на черепе, а пластиковая молния является причиной ран на запястьях и лодыжках женщины. На горле у мужчины было волокно Hempex. — Синтетическая конопляная веревка, обычно используемая на кораблях, — подсказывает Шерлок. — О, хорошо, — заикаясь, бормочет Молли. — Хм, значит, веревка была дважды обернута вокруг шеи и дважды вокруг запястий мужчины. Это была широкая веревка, которую трудно завязать узлом. — Значит, ищем кого-то сильного, — вставляет Джон. — Да, очень сильного, — соглашается она, стоя между двумя трупами. — Мужчине чуть за сорок, никаких смертельных травм, кроме очевидных, — она указывает на его голову. — Но у него мозоли на пальцах, указывающие на то, что он часто пользовался инструментами или механизмами. — Шерлок одобрительно кивает, бросив взгляд на руки трупа. — Голова у него недавно была выбрита — порез на затылке. Волосы женщины были в спешке подстрижены, но не выбриты. О, и она моложе, ей под тридцать. — А что насчет ожогов? — интересуется Джон. — Хм, да… Трудно сказать, что могло их вызвать, но это ожоги третьей степени — они доходят до костей. — Ну, и что же могло так сделать такие сильные ожоги? — встревает Лестрейд несколько нетерпеливо. — Воздействие горячего металла в течение длительного времени, пламя огня, электричество… это было не химическое вещество, после него должны были бы остаться следы, — отвечает Молли. — Кстати, о химикатах: я нашла Гадолиний в кишечнике женщины. — Контрастирующее вещество, — говорит Джон. — Да, — кивает Молли, — Гадолиний используется, когда людям делают МРТ, чтобы получить более четкий результат на изображениях, — объясняет она для Лестрейда. — Но во время вскрытия я не обнаружил никаких причин, по которым она могла бы делать МРТ. — Если только причина не пропала, — предполагает Шерлок, бросив взгляд на голову. — Да, именно так. Возможно, у нее было что–то с мозгом — рак или аневризма — и именно поэтому она пошла на МРТ. — Верно, — соглашается Лестрейд, тоже устремив взгляд на пустой череп. — Правильно. Ну что ж, у нас есть вариант поиска — через пропавших без вести. Я посмотрю, не ходил ли кто-нибудь из них недавно на МРТ. Только насколько недавно? — Всего за несколько дней до смерти, я бы сказала, в течение последних двух недель, — произносит Молли. Шерлок уверен, что она и не подозревает, насколько уверенно она говорит о том, что касается работы, совсем не так кротко, как обычно. — На самом деле в больнице Святого Варфоломея одна из лучших МРТ-лабораторий в стране. Там делают много интересной работы. — В таком случае мы заглянем туда, — замечает Шерлок, поворачиваясь к двери. — Хорошо, вы двое займетесь этим, а я должен вернуться в Ярд и просмотреть информацию о пропавших. Дайте мне знать, если что-нибудь выяснится, — говорит Лестрейд. — А с ним что? — интересуется Джон, глядя на труп мужчины, который Молли загружает обратно в холодильную камеру. — Мы знаем только его возраст и то, что он работает с инструментами, верно? — И он был ученым, — не задумываясь, выдает Шерлок. Все взгляды устремились на него — он стоит, держа дверь приоткрытой. — Да? Почему это? — спрашивает Лестрейд. Шерлок чувствует внезапное странное побуждение отступить назад и уменьшиться. Обычно в такие моменты он хорохорится, как павлин, и наслаждается этим, но в последнее время наставления летят так густо и часто и, по-видимому, доходят до всего его сознания. Он сопротивляется этому порыву и продолжает стоять, но его хватка за дверь усиливается. Он не чувствует себя таким уверенным в своей игре, как обычно, хотя абсолютно уверен в своей правоте. — Его одежда… на нем был твидовый спортивный пиджак, сшитый на заказ, с замшевыми заплатками на локтях и карман — встроенный карман-протектор, — говорит он тише обычного, глядя мимо них на труп, который все еще лежит вне камеры. — Мозоли на правой руке указывают на то, что он долгое время держал большую ручку или маркер, хотя я согласен, что мозоли на левой руке, скорее всего, от инструментов, с которыми связаны его хобби. Морщинки вокруг глаз наводят на мысль о том, что он щурится, поэтому, хотя, вероятно, носил очки, они были предназначены для чтения, и был слишком занят изо дня в день, чтобы надевать их и снимать, поэтому щурился поверх них. Он преподает в университете, имеет ученую степень и какое-то хобби, связанное с деревообработкой. Воцаряется потрясенная тишина. — Чертовски удивительно, — говорит Джон, нарушая молчание. Шерлок бросает случайный взгляд на него — сияющие глаза, широкая улыбка, ласковое легкое покачивание головой. Не желая все испортить, Шерлок сдерживает ответную улыбку и быстро отворачивается, так ничего и не говоря. — Да, это будет очень полезно, спасибо, Шерлок, — Лестрейд тоже кажется очень довольным, но Шерлок не осмеливается снова поднять глаза и предпочитает выйти из комнаты. Он слышит, как Джон и Грег благодарят Молли за потраченное время, и понимает, что не сделал этого, мысленно подмечая: «Надо написать Молли». Она не будет против, но ему не следует забывать поблагодарить ее лично. Его плечи слегка поникают от осознания еще одной небольшой социальной неудачи. Временами он задумывается, не лучше ли ему вообще избегать разговоров с другими людьми.***
Лестрейд прощается с ними, получая от Джона еще несколько обещаний, что они будут держать друг друга в курсе событий, и оставляя ему фотографии двух погибших. Шерлок скрывается в МРТ-лаборатории на втором этаже, поэтому Джон тоже поднимается по викторианской лестнице в отделение. У него нет большого опыта в этой области — сам он направлял пациентов на магнитно-резонансную томографию, но раньше у него было мало причин посещать лаборатории лично, и он не был обучен интерпретировать результаты. Однако он всегда был заинтересован в том, чтобы узнать что-то новое, и надеялся, что Шерлок не будет запугивать лаборантов, прежде чем они расскажут больше о своей работе. Джон много раз пытался объяснить другу, что если он будет хоть немного придерживаться норм социального этикета, он может получать гораздо больше информации от людей. Шерлок язвительно замечает, что Джон как раз и наблюдает то, как он использует светские манеры, и Ватсон содрогается при мысли о том, каким должен быть его товарищ, когда даже не пытается придерживаться правил. Когда он подходит к стойке регистрации отделения МРТ, Шерлок уже ведет властную беседу с одной из сотрудниц, которая смотрит на него со знакомым выражением удивленного раздражения. —…и поэтому мне нужно будет немедленно поговорить с вашими техниками. Ах, Джон. Фотографии? — он протягивает руку в перчатке в сторону Ватсона. — Да, они у меня, Шерлок. Здравствуйте, мисс…? — Сандра, — произносит женщина, глядя на них с плохо скрываемым недоверием. — Сандра, — повторяет Джон, одаривая ее своей самой очаровательной улыбкой и подходя, чтобы опереться одной рукой о столешницу. — Сандра, я вижу, вы познакомились с моим коллегой Шерлоком Холмсом, детективом, — Джон знает, что Шерлок, вероятно, не потрудился представиться, поскольку считает это пустой тратой времени и лишней информацией. Сандра, кажется, заново оценивает высокую внушительную фигуру, которая немного отступает в коридор, теперь, когда Джон рядом, чтобы сказать все, что нужно. — Меня зовут Джон Ватсон. Мы здесь, потому что пытаемся помочь полиции поймать очень плохого человека, и надеемся, что вы и здешние техники сможете нам помочь, — Сандра нахмуривается под своими довольно объемными вьющимися рыжими прядями волос. — Чем мы можем помочь? — спрашивает она. Шерлок движется к ним, чтобы присоединиться к разговору, но… — Ой! — Шерлок невольно вскрикивает, когда санитар толкает его в сторону, чтобы пройти мимо, таща за собой большой промышленный полировщик пола. Нога Шерлока приземляется на прикрепленный к машине кабель, Холмс покачивается в сторону, ударяясь головой об угол доски объявлений. — Какого черта, смотри, куда идешь! — кричит он санитару, потирая голову. Всё происходит так быстро, что Джон всё еще стоит, облокотившись на стойку. — Неужели тебе так трудно заметить, когда человек стоит прямо перед тобой? — продолжает он, стоя так близко к санитару, что тот отворачивается и пытается спрятаться за своими темно-каштановыми волосами, все еще держась за большую машину. — Эй! — кричит Сандра Шерлоку, выходя из-за стойки. — Он не нарочно, не стоит сердиться на него! — Конечно, он не нарочно, я стоял прямо перед ним! — огрызается Шерлок, снова потирая лоб и осматривая перчатку на предмет следов крови. Но их нет — он мог получить только синяк или шишку. — Эрик, все в порядке, ты иди, — вежливо говорит Сандра, ложа руку на плечо санитара и вставая между ним и Шерлоком. Сам Эрик, до сих пор молчит, но Джон видит, что тот очень бледен и избегает смотреть на кого-либо. — Я требую извинений! — возмущается Шерлок, набирая обороты. Все это могло бы превратиться в настоящую истерику, если бы не останавливающая рука Джона: — Ладно, Шерлок, давай успокоимся, я уверен, что это был несчастный случай, — Холмс искоса смотрит на него, открывая рот, с драматическим выражением преданного человека. Эрик пользуется возможностью двинуться дальше по коридору, волоча за собой свое тяжелое снаряжение. — Не надо на него кричать, — строго отчитывает Сандра. Она понижает голос: — Эрик аутист, он не понимает, почему ты расстроен. Профессионализм Джона слегка взбудораживается, когда он оценивает недоверчивую реакцию Шерлока, который даже не думает смягчиться. — Он что еще и слепой? — задает тот риторический вопрос более тихим голос, в котором, однако, чувствуется тот же яд, что и раньше. — Нет! — громко говорит женщина, прежде чем опомнится и вновь понизить голос. — У него есть определенные особенности, он должен выполнять свои обязанности, вот и все, он очень специфичный. Постарайтесь быть немного более понимающим, не все устроены так, как вы. — Насколько я понимаю, он намеренно толкнул меня в стену, — шипит Шерлок. — Возможно и так, но мы не можем всегда держать людей на одном уровне с собой, не так ли? — Шерлок фыркает в ее сторону, поворачиваясь к Джону за поддержкой, но к этому моменту тот просто хочет вернуться к делу. — Шерлок, ты не сильно пострадал и ничего не добьешься — некоторые люди действительно не могут изменить свое поведение, и это не их вина. Давай просто вернемся к делу, хорошо? Шерлок склоняет голову набок и некоторое время смотрит на него, и Джон видит, как выражение его лица сменяется с обиженно-недоуменного на устрашающе расслабленное. Шерлок резко кивает и, скрещивая руки на груди, отводит глаза. «Должно быть, он решил, что это общение не стоит его времени», — размышляет Джон. Делая глубокий вдох, он пытается восстановить равновесие и снова улыбается Сандре своей чарующей улыбкой. — Итак, Сандра. Вот как вы могли бы нам помочь…***
Через двадцать минут Сандра уходит с фотографией их Неизвестной, чтобы уточнить у трех консультантов по МРТ, работающих здесь, не была ли она одной из их пациенток. Джон не думает, что им так повезет, но стоит проверить. К этому времени женщина познакомила их с Мартином Чесвеллом, одним из техников МРТ, и он проводит их к главному аппарату и смежной ему комнате управления. — Итак, это и есть МРТ, — произносит он, указывая через окно в освещенную комнату, в которой находится аппарат. — Как вы, наверное, знаете, контрастное вещество вводят перед процедурой. Пациенты лежат там, на столе, затем, в зависимости от того, какую область мы хотим обследовать, они могут быть помещены в легкие ограничения, иногда защитные наушники. Затем стол втягивается в машину, и мы делаем сканирование. Хотя до сих пор Мартин чрезвычайно вежлив и услужлив, Джон не может побороть себя и не испытывать к нему неприязни. В нем есть что-то совсем маленькое… скользкое… и не только его зализанные назад светлые волосы. Этот нездоровый парень с холодной бледной кожей, выглядевший так, словно ее обладатель никогда не выходит на улицу. Он также, кажется, старается слишком усердно, чтобы угодить им. — Что еще я могу вам подсказать, мистер Холмс? — спрашивает он, источая подобострастие. Шерлок нехарактерно молчалив как во время знакомства («О, знаменитый мистер Холмс!»), так и во время последующей «лекции» про МРТ, и сейчас остается таковым, только бросая легкий жест в сторону Джона, как будто это он должен задавать вопросы. Ватсон задумывается, не переживает ли его друг до сих пор из-за инцидента с санитаром, но, если подумать, последние несколько дней он и без того кажется немного не в себе. — Вы упомянули ограничения… — начинает Джон. — Да, да, сейчас я вам все покажу. Проходите, — он пользуется ключом-картой, висевшей у него на шее, чтобы открыть магнитный замок, и они входят в кабинет МРТ. — Это не ограничения в том смысле, как вы, вероятно, думаете, — говорит Мартин, нажимая кнопку, которая заставляет стол выскользнуть из-под машины в форме баранки. — Вот, видите? Над изголовьем стола виднеется странная пластмассовая фигура с изгибами человеческого лица. Она прозрачная, почти как полумаска, но боковые ее стороны уходят вниз, чтобы прикрепиться к аппарату. Джон пытается выяснить, можно ли заменить маску чем-нибудь вроде веревок, которые, как они знали, были использованы для удержания жертв. Он замечает, что Шерлок стоит в нескольких шагах от него, чуть сзади, разглядывая машину с плохо скрываемым беспокойством. — Значит, последний пациент проходил сканирование мозга. Голову нужно было держать совершенно неподвижно, понимаете, поэтому мы надели наручники, чтобы он не двигались. Многие дергаются, когда слышат шум, — мистер Чесвелл уже подходит ближе к Шерлоку, обращая свои комментарии в его сторону, а не Джону. — Видите ли, ужасно громкий шум. И это невероятно отталкивает, потому что у него нет устойчивого… ритма. Джон мысленно ругается. Ну вот, еще один поклонник бросает намеки в сторону Шерлока. Будто бы тот сам смотрит на них больше одного раза. Обычно Ватсона это раздражает гораздо больше, чем его друга, если Холмс вообще что-то подобное замечает. — Да, мы поняли, — отрезает Джон, улыбаясь, но в его голосе звучит намек на сталь. К сожалению, мистер Чесвелл не обращает на него должного внимания. — Я нахожу, что плавные ритмы гораздо приятнее, а вы? — спрашивает он Шерлока, и тот переводит взгляд с машины на него. — Уверяю вас, я мало интересуюсь подобными вещами, — произносит Шерлок с презрением в голосе. — Спасибо, что уделили нам время, но нам пора. Джон? — Ватсон спешит за ним через тяжелую металлическую дверь в комнату управления. — Но ведь вы еще ничего не видели! — восклицает мистер Чесвелл. — Вы даже не видели нового МРТ-аппарата! Шерлок останавливается, прищуривая глаза. — Новый МРТ-аппарат? — Да! — кивает льстивый мужчина, явно довольный тем, что у него есть причина задержать их подольше. Джон твердо стоит между ним и Шерлоком, ощетинившись. Он действительно ненавидит, когда люди вот так набрасываются на Шерлока. Им просто нравится его внешность — они даже не знают его! Мистер Чесвелл щелкает выключателем, и то, что раньше выглядело как панель из темного стекла, вероятно, закрывающая другие элементы управления, оказывается еще одним окном гораздо меньшего размера в другую, гораздо меньшую комнату МРТ. Есть еще одна дверь, почти скрытая висящими на ней медицинскими халатами. — Жаль, что нам нельзя им пользоваться в обычных случаях, — продолжает Чесвелл. — Видите ли, это эксперимент. Он открывает дверь (тоже магнитную и такую же толстую, как и первая) и ведет их внутрь — там едва хватает места, и им приходится толпиться вокруг металлического стула, приваренного прямо к полу. Джон оглядывает металлическое устройство. Шерлок прислоняется спиной к стене, хмуря брови. Чесвелл, затаивает дыхание, очевидно ждет их вопросов. — Но… Где аппарат МРТ? — спрашивает Джон. — Ха-ха, вы его видите! Мы стоим в нем! — громко кричит Чесвелл. Его голос эхом отражается от стен комнаты, и Джон видит, как лицо Шерлока отражает его собственное сморщенное выражение лица. — Он намного быстрее, чем обычный аппарат-МРТ. Мы используем его для изучения мышления живого мозга. Фактически, можно наблюдать за вашим мозгом, пока вы думаете! — Как это вообще работает? — интересуется Джон. — Видите ли, пациенты сидят прямо здесь, — Чесвелл располагается на высоком стуле, так что теперь окно в комнату управления находится слева от него, а перед ним экран. — Мы показываем изображения на экране, чтобы заставить людей думать так, как нам нужно, и одновременно включаем аппарат для сканирования. Для обычной МРТ понадобилось бы некоторое время, чтобы измерить повышенный или пониженный уровень кислорода в крови в различных частях мозга и перевести это в изображения. Но эта штука, — он одобрительно похлопывает по бокам стула, — сделает это в 60 раз быстрее! Она отслеживает работу мозга в масштабе 100 миллисекунд, оценивая скованность тканей, — разумеется, на предпоследнем слове он злобно смотрит на Шерлока, который закатывает глаза и жестом указывает на дверь. — Мы всегда ищем добровольцев с интересными образцами мышления. Мы будем рады видеть вас в кресле, мистер Холмс. — Абсолютно точно нет, — отвечает Шерлок, и Джон не может сдержать улыбку, видя разочарованное выражение лица Чесвелла. — Это совершенно безопасно, уверяю вас, — отвечает Мартин, вставая, но Шерлок уже возвращается в комнату управления, жестами нетерпеливо призывая Джона присоединиться к нему. — А как насчет вас, доктор Ватсон? Это займет всего двадцать минут. — Ах, нет. Не думаю, что мне хотелось бы. Спасибо. Однако в этот момент Шерлок останавливается. — Мы сможем увидеть его мозг, пока он думает? — уточняет он. Джон знает, что друг не любит задавать очевидные вопросы, и поэтому ему понятно, что тот просто тянет время, думая о чем-то другом. А еще Джон знает, что ему не нравится то, к чему клонит Холмс. — Да, конечно, — выпаливает Чесвелл. — Всего за двадцать минут. А вы можете посидеть здесь со мной, пока будем делать сканирование, — произносит он с надеждой. — Шерлок, нет… — Вот это вполне приемлемо, — говорит Шерлок, усаживаясь на один из стульев. — Нет, это неприемлемо, — сопротивляется Джон, — потому что я не хочу делать МРТ. — Твоя новая подруга Сандра еще минут двадцать будет болтать с консультантами МРТ. Лестрейд до сих пор ничего не сообщил нам по поводу пропавших без вести, а мы могли бы извлечь некоторые очень полезные данные из эксперимента для этого и будущих случаев. Разве есть что-то еще, что, по-твоему, мы можем сделать? — Шерлок выпаливает все это, как из огнемета, и Джон внезапно понимает, что его за что-то наказывают. — Ох. Ладно, ладно. Я сделаю это. Но только если все это действительно не больше, чем на двадцать минут, — он сдается главным образом по тому, что не может придумать веской причины отказаться. — Отлично! Я все включу, пока вы переоденетесь, — Чесвелл с самодовольной улыбкой протягивает ему халат, садясь рядом с Шерлоком за пульт. — Отлично, — эхом отзывается Джон. Джон переодевается за ширмой в главной комнате, затем ему велят сесть на холодный металлический стул в комнате поменьше. Дверь закрывается, и он ловит взгляд Шерлока через окно слева. Тот едва заметно улыбается ему, и в его взгляде есть что-то ободряющее. Джон улыбается в ответ, чувствуя себя немного лучше. — Хорошо, мистер Ватсон… — Доктор, — перебивает его Шерлок, заставляя Джона улыбаться еще шире. — Гм, да, доктор Ватсон. Я включу экран, как только вы посмотрите перед собой, — мямлит он Джону. На экране появляется изображение щенка бигля. Через пару секунд оно сменяется подсолнухом, а затем пляжной сценой. Слащавые, приятные картинки продолжают всплывать. — Все, что от вас требуется, — это смотреть на экран. Вы услышите, как включается МРТ, она далеко не такая громкая, как обычная. — Мне нужно сидеть неподвижно? — спрашивает Джон, вновь нацепляя сдержанную маску. — Не полностью. Эта машина откалибрована так, чтобы следить за вашими движениями. Однако, пожалуйста, оставайтесь в кресле и будьте как можно спокойнее. Мы также будем измерять ваш пульс с помощью инфракрасного излучения, — Ватсон слышит, как из динамиков идет звук, и понимает, что это его собственное сердцебиение. — Начинаем МРТ прямо сейчас. Мы будем сканировать, пока вы смотрите на изображения, затем я включу музыку и, наконец, задам вам несколько загадок, чтобы мы могли получить несколько разных изображений. Хорошо? Просто махните рукой, если возникнут какие-то проблемы. Джон кивает и вцепляется в подлокотники, ожидая шума. — Поехали! Ему не стоит волноваться. Он слышит механическое жужжание за стенами, но оно слабое и не отталкивающее. Он пытается сосредоточиться на изображениях перед собой, но внезапно осознает, что Шерлок в этот самый момент смотрит на его мозг. Шерлок буквально видит его мысли. Джон уверен, что его ждет серьезное поддразнивание за его «низший» ум. Ему трудно удержаться от того, чтобы не повернуть голову и не посмотреть в окно, дабы увидеть, что думает Шерлок, и как он отбивается от Чесвелла. Но Джон помнит инструкции (двигаться как можно меньше), поэтому остается неподвижным. С трудом он заставляет себя вернуться мыслями к экрану. Потом картинки прекращаются, и Чесвелл велит ему закрыть глаза и слушать музыку. Он так и делает. За этим следует несколько загадок, на которые ему нет необходимости отвечать вслух — достаточно просто продумать ответ у себя в голове. Наконец, он слышит щелчок замка и звук открывающейся двери. — Хорошо, доктор Ватсон, все готово, — голос Чесвелла звучит заметно холоднее, чем двадцать минут назад, и Джон гадает, что же он пропустил. Шерлок снова улыбается — значит, это было неплохо. Джон спешит одеваться, чтобы наконец-то уйти от надоедливого Мартина. Когда Ватсон возвращается, Шерлок ждет его у выхода из комнаты управления, а вот Чесвелла нигде не видно. — Ушел, что ли? — радостно интересуется Джон. — Да, слава Богу, — произносит Шерлок, театрально вздрагивая. Джон доволен, в последнее время между ними почти нет добродушных шуток. Они оба устали, но он знает, что последнее время ругается с Шерлоком, возможно, больше, чем необходимо. — Ну что, собрал интересные данные? Как выглядят мои мысли? Только не говори мне, что они похожи на сыр-косичку. Шерлок собирается было ответить, но тут замечает Сандру, двигающуюся к ним по коридору. — Мистер Холмс, доктор Ватсон, вот вы где. Что ж, вы были правы, — говорит она. — Правда? — выгибает бровь Джон. — Да, это ваша Неизвестная. Она делала здесь МРТ. Я имею в виду обычную МРТ. Боюсь, я не могу сказать вам больше без ордера… — С этим проблем не будет. Скотленд-Ярд пришлет одного из своих офицеров, — произносит Шерлок, уже набирая что-то в телефоне. — Большое спасибо, Сандра, это очень полезная информация для нас, — говорит Джон. Сандра краснеет, ее щеки становятся почти одного цвета с волосами, хотя ее, очевидно, все еще раздражает Шерлок. Джон следует за другом обратно к лестнице. — Что ж, это прорыв вперед. Наша Неизвестная была здесь, в больнице Святого Варфоломея. — Да, — отвечает Шерлок, но в его голосе нет волнения, скорее… настороженность. — Это действительно похоже на совпадение, не так ли? — Я думал, ты не веришь в совпадения, — добродушно говорит Джон. — А я и не верю. Они выходят на улицу и Джон очень радуется свежему воздуху после МРТ. — И как же тогда выглядели мои мысли? — спрашивает он. — Посмотри сам, — отвечает Шерлок, вытаскивая из кармана листок бумаги. Джон поражен. Вот он, его собственный мозг, мысли, всё…