***
Регулус направлялся к выходу из гостинной красно-золотых. Ему было даже страшно подумать, что было бы если бы он не пошёл по тому коридору. — Блэк! — окликнули его с лестницы. Парень обернулся. Вся гостиная уставилась на них. — Спасибо. — Поттер кивнул в знак благодарности. Регулус ухмыльнулся, но по-доброму, и кивнул в ответ. После, под всеобщие взгляды, покинул обитель гриффиндорцев. И направился прямиком в гостиную слизерина. В которой по иронии судьбы не было никого. Кроме Снейпа. Тут Регулус как с цепи сорвался. Он набросился на ничего не понимающего Северуса. Скинул его с дивана и взяв за шиворот прижал к стене, возвышая над собой. — Не думал, Северус, что ты решишься на такую подлость. — Сквозь зубы прошипел он, сгорая от желания врезать по горбатому носу. — Я делал и похуже. — С толикой презрения ответил Снейп. — Вряд ли, — так же прошипел Блэк. — Я правда не думал, что ты опустишься до такого. — Регулус сейчас был похож на змею, чем на себя. — Как догадался? — злобно прошипел в ответ слизеринец. — Меньше надо подсылать своих знакомых за галлионы. Я тебя не сдал. Пока что. Но только ради Лили, — констатировал Блэк. — С каких пор тебя волнует Лили? — занервничал Снейп. — Ревнуешь? — злорадно усмехнулся слизеринец. Регулус оттолкнул от себя Снейпа, из-за чего тот ещё сильнее ударился о стену. Блэк направился в свою спальню, когда на повороте обернулся. Посмотрев на Северуса презрительным взглядом, он сказал: — Ты не заслуживаешь её прощения. Только не после этого.***
Римус не знал что ему сейчас делать. Наброситься на пуффендуйца или расцеловать профессора МакГонагалл и мадам Помфри. Парень с мстительной улыбкой, не присущей ему, наблюдал за прекрасной картиной. Начнём с того, как в Больничное крыло влетели профессор МакГонагалл и мадам Помфри. А за ними Филиус Флитвик, Гораций Слизнорт и Помона Стебль. И тут начался просто разнос. — Молодой человек объяснитесь! — прокричала декан гриффиндора. Профессор травологии молча стояла, не смея вмешиваться. Она знала что её подопечный виноват. И это не давало ей права вмешиваться. — Сто баллов с пуффендуя! — голос заместителя директора разлетелся по Больничному крылу. Мадам Помфри даже ничего не спрашивала. Она просто осмотрела «пострадавшего» и стала выполнять свою работу. Даже не спросила где ещё болит. Она хранила смиренно молчание. Прочла какое-то заклинание, которое показало все повреждения. Пока профессор трансфигурации просто бушевала и клялась самостоятельно выцарапать глаза, за одну только мысль в сторону её подопечной. Филиус Флитвик то и дело открывал рот, но решетельно его закрывал, когда понимал, что вставить своё высказывание некуда. На него внимания всё равно не обращали. Профессор же зельеварения с презрением и скрытой ненавистью смотрел на «пострадавшего». Но упорно молчал, боясь, что сейчас отхватить сам. Ладно Помона — просто запретит ему подходить к её растениям. Это, конечно, трагедия. Но вот ссориться с профессором трансфигурации и целительницей, лучше не стоило. Сам пуффендуец же просто ухмылялся. Очевидно, безмерно довольный собой. Но в таком случае, он вряд ли часто пересекался с профессором МакГонагалл. Потому что как только она это заметила, резко замолчала. Как-то по кошачьи сузив глаза, женщина обратилась к Помоне Стебль. — Профессор Стебль, я вас предупреждаю, что буду снимать с пуффендуя ежедневно по сто баллов, если ваш подопечный не извинится перед моей ученицей, и она его не простит. А так же если мисс Майер не прекратит устраивать подобные шоу как сегодня за завтраком. С каждого по сто баллов каждый день. В воспитательных целях. И отработки в течении оставшегося года с Хагридом в запретном лесу. Так же я ставлю вопрос об исключении ваших студентов перед профессором Дамблдором. — Но… — хотела как-то возразить декан пуффендуя. — Помона, если ты не в состоянии следить за своими учениками, то я не могу тебе помочь. Могу лишь как-то воздействовать на них. Или же советую тебе уходить с этой должности, — холодно отчеканила декан гриффиндора. — Мистер Блэк, — обратилась она к Сириусу. — как вы себя чувствуете? — Намного лучше, профессор. Благодарю за заботу. — Уак кот улыбнулся Сириус. — Что ж, передайте своему брату, что за свои старания он получает для своего факультета, как бы ни было обидно это говорить, плюс сто баллов. — После этих слов, профессор трансфигурации развернулась и, даже не давая кому что либо успеть возразить, покинула Больничное крыло.***
Джеймса к Лили пустили только через долгих два часа! «Что можно делать два часа?» — про себя думал парень. Как только девушки вышли, все втроём встали напротив Джеймса и сказали. — Обидишь — будет плохо. — А потом синхронно развернулись и ушли в комнату. Поттер даже не догадывался, какими усилиями им удалось успокоить Эванс. Дошло даже до шантажа. Джеймс постоял немного у двери. После чего постучал чтобы не успеть передумать. Он приоткрыл дверь. В комнате на кровати сидела Лили Эванс. Сама комната была выполнена в таких же красно-золотых оттенках, как и вся башня. Три больших окна вдоль одной стены. Большая кровать с красным пологом, на котором виднелись золотые узоры, у дальней стены. С одной стороны от кровати тумбочка из тёмного дуба. Со второй стороны красная, обитая бархатом, софа. Вдоль стены с дверью стояли два дубовых шкафа. Один без стёкол. Похоже в нём была одежда. Второй со стеклом. В нём были книги. Большой рабочий стол под одним из окон. С боку от него ещё одна софа. Красный с золотыми узорами ковёр на полу расстилающийся по всей комнате. Девушка сидела на кровати. Ноги её были под одеялом. В руках она вертела смятую бумагу. Наверное письмо. Очевидно, очень заинтересованная этим занятием, она даже не заметила вошедшего Джеймса. «Может задумалась?» — подумал парень. Он покашлял. Девушка резко подняла голову и сморщилась, от ударившей в голову боли. Джеймс приближался к её кровати медленными шагами. А девушка следила за каждым его движением. Словно не зная чего ему ожидать, он сел на самый край. Волосы Лили были собраны в растрепавшемся пучке на затылке. На скуле красовался фиолетовый синяк. А так же на шее и запястьях. Так же в изгибе шеи виднелись следы зубов. Губа, ещё не зажившая после нападения Роберта Тинсона, сейчас приобрела синий цвет и опухла. Кожа поблекла. Казалось, даже веснушки на щеках и носу выцвели. Сейчас Лили больше походила на покойника, чем на, пусть и не жизнерадостного, но подростка. — Ты как? — словно под гипнозом спросил Джеймс. — Нормально, — хрипло ответила староста. — У тебя просто талант влипать во всякие передряги, — попытался пошутить парень. Девушка слабо улыбнулась. — Ну не надо, — попыталась сыграть смущение она. А потом так гаденько добавила. — У меня есть достойный соперник. — И кто же? — не поверил Поттер. — Да вот, — она кивнула на него. — Сидит сейчас со мной и задаёт глупые вопросы. — Они вместе за улыбались. — Ну-ну. Не стоит. Это не я за первую неделю учебного года был во всей заднице мира. — Ну… — неоднозначно начала Эванс. — Всё ещё впереди! — Не дай Мерлин! — взмолился Поттер, соединяя ладони, будто в молитве. По комнате разлетелся пусть и хрипловатый, но весёлый смех Лили. Даже в такую минуту, она находила забавным какие-то незначительные вещи. И почему он раньше не обращал внимания на такого человека? — Лили, — зачем-то начал Поттер. — Почему ты показываешь себя людям с самой худшей стороны? — её смех стих. Девушка удивлённо смотрела на парня. — Во-первых, это не самая худшая сторона, — нарочито строго сказала она. — Во-вторых, я не принцесса из сказки, Джеймс. Ни добрая, ни милая, и уж тем более я не жду принца на белом коне, который меня спасёт. Я привыкла справляться с проблемами самостоятельно. По этому, я не могу доверять людям. Хочу. Но не могу. — Лили заметно погрустнела. — Но всё же находятся те, кто раскрывает тебя настоящую? — сказал Джеймс. — Да. Находятся парочку, — полушёпотом ответила Лили. Их лица приблизились на опасное расстояние. Каждый мог почувствовать участившееся дыхания другого. — Лили, — прошептал Джеймс, коснувшись правой ладонью щеки девушку, на которой был синяк. Хотелось прикоснуться чтобы понять — это сон или нет. Как так получилось, что они вообще начали общаться? С чего всё началось? С того дня на перроне? — Ты можешь отнести Регулусу его мантию? — вдохнула девушка. Она прикрыла глаза от нахлынувших ощущений. А потом вновь подняла глаза на брюнета. Их носы практически соприкасались. Это было равно чуть ли не открытой просьбе об уходе. Они оба понимали для чего это нужно. Но почему-то обоим хотелось продолжения. Не хотелось отпускать второго. Беспокойство ли это или желание до последнего держаться за человека, пытающегося вытащить тебя из передряги? У каждого свое. Девушка тяжело сглотнула. Её глаза метались то на глаза парня, то на его губы. А сам Джеймс смотрел лишь в глаза рыжеволосой, медленно приближаясь ещё ближе. Они соприкоснулись лбами. И их губы уже почти встретились. — Да, конечно. — Слегка замедленно пробормотал парень. Куда делась вся уверенность? Он смотрел ей в глаза. В эти изумрудные глаза, в которых хотелось утонуть. — Сейчас. — Попросила девушка. Она чувствовала ужасную неловкость. — Да. Сейчас же. — Решительно ответил парень. И сразу встал, чтобы не успеть передумать. Он стремительно подошёл к двери, оставляя после себя лишь холодный ветер и слегка продавленный матрас. Никто из них даже не вспомнил про мантию, которую Регулус забрал с собой ещё когда уходил.***
После того, как девушки посидели с Лили, и к ней отправился Джеймс, Марлен не пошла в общую гостиную. Она отправилась в Больничное крыло. Такими темпами они все там поселятся. Римус сидел на кровати Сириуса. Оба парня выглядели подвыпившими. Особенно Римус. Питер сидел на стуле рядом. И выглядел самым трезвым. Девушка даже удивилась. Обычно это Лунатик оставался самым соображающим. Но поняв, в чём причина такого заскока, Марлин даже в мыслях треснула себя по голове. Все парни, без исключения смотрели на противоположную кровать. Там, скопившись в кучу и что-то бурно обсуждая, стояли профессора. Но не все. Не было профессора МакГонагалл. Даже Дамблдор был. — Что они делают? — подойдя к друзьям, спросила Марлин. — Спорят, — коротко ответил Римус. Невооруженным глазом было заметно, что он просто в ярости. — А по подробней? — На той кровати сидит и делает из себя потерпевшего пуффендуец, напавший на Эванс, — разъяснил Сириус. — Регулус над ним хорошо поработал, — добавил он с довольной улыбкой. Один из профессоров, похоже Слизнорт, отошёл немного в сторону. Перед девушкой предстала не самая приятная картина. На кровати сидел парень, уже переодетый в Больничную одежду. Пол лица опухло, а одна бровь и губа были рассечены. Но Марлен всё равно узнала этого человека. — Майкл? — удивилась она. Парни, все как один, повернулись на неё. — Ты его знаешь? — не менее удивлённо спросил Сириус, впилившись в блондинку взглядом. — Да, — брезгливо ответила девушка, садясь на кровать с другой стороны. — Он два дня назад ко мне приставал с недвусмысленными намёками. — Она закатила глаза. — Чего? — не поверил Сириус. Он повернул голову в строну пуффендуйца с выражением серийного убийцы на лице. В глазах плясала ярость. Парень повернулся на противоположную кровать. Он уже метнулся туда, чуть подпрыгнув с кровати. Удержали. Втроём. Римус и Марлен держали за плечи с переди, толкая назад. Питер с зади, так же тянул на себя. — Сириус, успокойся! — сказала девушка. — Не было ничего! — То есть могло быть?! — взревел Блэк и стал вдвойне сильней проталкиваться вперёд, сжимая кулаки. Профессора во все глаза смотрели на него. Дамблдор даже улыбался своим туманным взглядом. — Нет! Успокойся! Лежать! — крикнула Марлен. Сириус чуть сбавил напор. — Лежать, я сказала! — более твёрдо сказала она. Сириус словно верный пёс, плюхнулся назад на подушку. — Питер, уведи пожалуйста Римуса. А то он сейчас тоже дел на воротит. — Но… — запротестовал Люпин. — Без «но»! — перебила его девушка. Питер быстро поднялся со стула, и подхватив друга под локоть, повёл к выходу. Марлен и Сириус остались наедине. Со спорящими преподавателями. — Он к тебе что — приставал? — сощурившись, спросил Блек. — Да. — Ответила девушка и тут же поспешила добавить. — Но ничего не было. — Парень лишь подозрительно хмыкнул. Вообще это выглядело достаточно забавно. Они даже не встречались. А она оправдывалась перед ним, за то, чего не было. Бродяга был жутким собственником. Как и Сохатый. Каждый кто лез к Марлен, вскоре начинал её избегать. А девушке хоть бы хны. К ней всё равно продолжали лесть, незадавшиеся ухожёры. Впрочем, если недалеко от МакКинон находился Блэк, то к ней не приближались даже на три метра. Зато когда его не было их была толпа. — Марлен, я тебе доверяю. — начал Сириус. — Доверяю Римусу, Джеймсу, Питеру… Даже Эванс. Но я не могу довериться брату. Почему? — Прошло слишком мало времени после вашего примирения. — Ответила девушка, несмотря на него. — Думаю, он сможет завоевать твоё доверие вновь. — А ты? Почему ты ему веришь? — Он спас жизнь Лили, — просто ответила Марлен. — Дважды. А мог так же дважды просто пройти мимо. Или сделать всё ещё хуже. Мог оставить Лили в том коридоре, когда на неё напали. Но он этого не сделал. Мог пройти мимо когда её попытались изнасиловать. Но не прошёл. Он сидел вместе с нами и ждал, пока Лили не очнёться. И ушёл только потому, что его попросили мы. Я не доверяю ему, я доверяю Лили. Мне кажеться он видит в ней продолжение себя самого, — на вопросительный подъём бровей Сириуса, девушка стала перечислять факты. — Сам подумай. У неё проблемы с родителями. У него так же. У неё проблемы с кругом общения и интересов. У него так же. Я думаю, что могу ему доверять, потому что ему доверяет Лили. Они люди которые могут друг-друга понять. У них похожие ситуации в жизни. — Тогда почему ты доверяешь Эванс? — снова спросил Блек. — Лили не плохой человек. Да, у неё бывают сдвиги. Но не просто так. Вспомни хотя бы первый учебный день. — Она была похожа на Беллатрису. — поморщился Бродяга. — Да. Но после чего она такой стала? — После того как на неё наехал ГринГрасс, — задумчиво ответил парень. — Верно. — согласилась девушка. — Мне кажеться, что это защитная реакция её психики на раздражающие или же опасные, по мнению мозга, вещи. — И всё же ты не ответила. — вернулся к первоначальной теме Сириус. — Почему ты ей доверяешь? — девушка посмотрела в его глаза. — Потому что она не всегда была такой. Такой её сделали обстоятельства. Они же и меняют её сейчас.***
Войдя в комнату, первое что увидел Римус, был, сидевший на кровати, Джеймс. Руки его были на коленях, а голова опущена. Он смотрел на свои ладони, о чём-то думая. И даже не сразу заметил пришедшего друга. — Кхм-кхм — чуть по кашлял Люпин, привлекая внимание друга. — А? — тут же оживился Поттер. Он поднял голову. Волосы будто стали более растрёпаны. Что в принципе казалось невозможным. — А, — протянул он. — Это ты. — А ты кого ожидал? — по-доброму улыбнулся Лунатик. Он заметил отстранённость друга. — Эй, что стряслось? — гриффиндорец сел рядом с Джеймсом. — Она сведёт меня с ума! — отчаянно воскликнул Поттер, откинувшись на кровать, и накрывая глаза ладонями. — Эта девчонка заставляет меня чувствовать себя девственником в свой первый раз. — Ты про Лили? — улыбнулся Римус. — А про кого ещё, — фыркнул парень. — Каждый раз когда она находится рядом вся уверенность будто испаряется. — Ууу… — протянул Лунатик, прекрасно понимая, что произошло с его лохматый другом. — Что «ууу»? — Да ты мой друг — влюбился, — радостно улыбнулся Люпин. — Чего? — непонял Джеймс, приподнявшись на локтях. — Влюбился, — повторил Римус. — Нет — растерянно протянул Поттер. — Это даже звучит странно. — Ну да, — хмыкнул Лунатик. — Конечно. — Я не знаю каково это — любить. Никогда такого не чувствовал, — признался Джеймс, смотря на шкаф напротив. Люпин искренне не знал, что на это сказать. Он не часто видел своих родителей вместе. Отец работал. Мать тоже. И все же иногда они проводили время с сыном. Хоть и были в разводе. Они не любили друг друга. Скорее уважали. Но они действительно любили сына. И ради него даже жили под одной крышей. — Ну что ж, — начал парень, — мой друг, позволь стать проводником в прекрасный мир любви. Хотя нет. Это слишком громко сказано. Влюблённости. — Поправил он себя. — Какой мир? — не понял Джеймс. Как же до него парой всё очень медленно доходит. — Ты думаешь, я влюбился в Эванс? — ошарашенно спросил Поттер. — Да, — честно признался Римус. — Это вряд ли, — пробурчал капитан команды по квиддичу. — Ну вот скажи, — ещё одна попытка ничего не испортит. — Ты чувствуешь себя перед ней маленьким провинившимся мальчишкой, когда она злится? Или когда ей плохо, ты готов сделать всё, чтобы ей стало лучше? Или готов каждый день делать что-то хорошее, лишь бы видеть её улыбку? — горько проговорил парень. — Эй, Рем, — забеспокоился Поттер. Он сел, подломив одну ногу под себя, и положил одну руку на плечо друга. — Ты чего? Впрочем, зачем он спрашивал? Всё и так было понятно..... Римус ощущал это на своей шкуре. Он знал и чувствовал это каждый день. Борясь с собой, каждый раз проигрывал одной русой гриффиндорке. — А ну-ка, — требовательно начал Джеймс, — давай выкладывай. — Да нечего выкладывать. — застонал Римус. Он устало потёр глаза и, так же как и несколько секунд назад Джеймс, лёг на кровать. — Я ей не нравлюсь. Это и так ясно. — Откуда тебе это ясно? — спросил Поттер. — Это видно, — тяжело вздохнул Лунатик. — Нет уж. Давай конкретно. — требовал Сохатый. — Почему ты так считаешь? — Эт… — «Это видно» — не ответ, — перебил его друг. — Да всё говорит об этом, — взорвался Римус. — То как ведёт себя, то как творит со мной, то как смотрит. — Как «так»? — не понял Поттер. — Да так! Она практически не разговаривает со мной. А если и получаеться завязать разговор, то он обрывается на полуслове. Если смотрит на меня, и я поворачиваюсь на неё, она отводит взгляд и делает вид что ничего не было. — А ты не думал, что она просто застенчивая? — предположил Джеймс. Его друг горько и иронично усмехнулся. — Мэри далеко не застенчивая. И ты это знаешь. — Глаза Сохатого распахнулись. — Мэри?! Мэри МакДональд?! — Да, — горько говорил друг. — Мэри МакДональд. — Он протянул её имя и улыбнулся.***
Сириус сидел на кровати, злобно смотря на пуффендуйца. Марлен держала его за руку, чтобы он не сорвался. Хотя за последний час он стал белее спокойным. Внезапно, в конце крыла на кровати за ширмой, послышались странные звуки. Мадам Помфри тут же бросила на пол все склянки, которые держала в руках, и побежала туда. — Мисс МакКинон, мне нужна ваша помощь! — послышался голос женщины. Марлен тут же сорвалась и побежала туда. Там на кровати, привязанном за руки и ноги ремнями, трясло парня. Изо рта шла пена, а в стеклянных глазах застыл ужас. — Принесите мне срочно из моего кабинета зелье. Красного цвета, — отрывисто говорила женщина, стараясь удержать ремни. — В нём ещё должно будто что-то переливаться. Оно стоит на столе у окна. На нём должна быть подпись «Неизвестный». — Марлен побежала туда. — Мистер Блэк, пожалуйста, подойдите сюда! Срочно! Сириус быстро встал с кровати и за несколько больших шагов, оказался около мадам Помфри. — Возьмите его руку так же, как я, с другой стороны. — Сириус так и сделал. Прибежала Марлен с красным перламутровый зельем в склянке. — Отлично, — женщина не церемонясь выхватила зелье из рук девушки. — Держите его, как мистер Блэк. — Она с силой надавила на скулы парня, открывая ему рот. Женщина быстро влила ему зелье, и через пару секунд «неизвестного» перестало трясти. — Хух! — тяжело выдохнула целитель. Сириус и Марлен стояли в шоке. Они никогда раньше не видели этого парня. И из школы никто не пропадал из новеньких. — Мадам Помфри, кто это? — спросил Сириус. — Никто, — быстро ответила женщина. — Для вас никто. Так и должно остаться. Никто о нём не должен узнать. Хорошо? Не говорите никому. — Предостерегла их целитель. — Хорошо, — одновременно ответили гриффиндорцы. — И пожалуйста передайте мисс Эванс, что зелье не помогло, — тяжело вздохнула женщина. — Она поймёт о чём я.