Одинокий Лев

      На палубе корабля, на который поднялся Деймос с восходом солнца, было достаточно оживленно. Матросы сновали туда-сюда, готовя судно к отплытию. Завернувшись в серый плащ, молодой Безликий наблюдал за тем, как под первыми солнечными лучами туманное покрывало рвется на мелкие лоскуты, а водная гладь окрашивается в золотистый оттенок.       На пристани в это время уже вовсю оживала торговля — возвратившиеся из моря рыбаки желали поскорее продать улов, пока он не начал портиться на солнце. — Для чего нам возвращаться в Вестерос? — шмыгнув носом, спросил грязный мальчишка, сворачивающий канат. — Там сейчас война, голод и разруха. Будет настоящее чудо, если мы сбудем наш товар в тех местах. — Наш молодой капитан хочет взять в жены самую красивую девушку Семи Королевств, — ответил матрос с безобразным шрамом на щеке. — Это на ком же? — мальчишка так опешил, что едва не выронил из рук канат. — На Серсее из дома Ланнистеров, — понизив голос почти до шепота, ответил матрос со шрамом. — Это ее папаша воюет с Эйрисом Таргариеном за право сидеть на Железном Троне. — Так она вроде замужем? — вклинился в разговор невысокий плотный мужчина, с редкими седыми волосами. — Нынче время смутное, — пожал плечами шрамолицый, — мужья уходят на войну и не всегда возвращаются. Война никого не щадит — ни стариков, ни детей, ни даже королей. Женщины становятся вдовами, матери оплакивают мужей и сыновей. — И капитану не важно, что он будет у нее не первым? — округлил глаза паренек с канатом. — Главное — последним! — в голос рассмеялся обезображенный матрос.       Деймос, слушавший глупую трескотню матросов, сам того не желая вернулся мыслями в те времена, когда его еще звали Джейме Ланнистером и он был старшим сыном одного из самых богатых людей Семи Королевств. Тогда у него была сестра-близнец и младший брат, карлик, над которым все смеялись. Первое время в Черно-белом доме он еще тосковал по родным, особенно по сестре, с которой у них была сильная эмоциональная связь. Но постепенно он начал забывать все, что было связано с прошлой жизнью, окончательно став другим человеком. Воспоминания о тех временах потускнели и постепенно перестали тревожить сердце молодого Безликого.       Деймос так часто менял лица, становясь кем-то другим, что со временем даже то немногое, что еще хоть как-то могло выдать в нем сына благородного человека, стерлось. Деймос возмужал, вытянулся, черты его лица сделались более грубыми, а изумрудные глаза не выражали ровным счетом ничего. Они были пустыми и холодными. К тому же, Джейме Ланнистер был слаб духом, он не мог пойти против отца, не имел права высказывать свои желания и иметь личное мнение. Его сил хватило лишь на то, чтобы под покровом ночи покинуть родной дом, оставив в прошлом все то, что его тревожило. Деймос был другим. Он не думал, не мешкал, не колебался. Он был решителен, умен и совершенно хладнокровен, никогда не поддавался эмоциям и четко следовал указаниям наставника. Точно так же он намеревался поступить и в этот раз.       Но эти люди на корабле своими речами оживили в его памяти, как юна и прекрасна была его сестра, как все знатные лорды мечтали о том, чтобы Серсея стала женой одному из их сыновей, этих разбалованных юнцов, не умевших держать меч в руке. Ни одни из них не был достоин ее руки, но тем не менее их благородный отец, Тайвин Ланнистер, решил продать единственную дочь сыну старика Фрея. Деймос даже вспомнил, как этот парень выглядел — худой, с острым лицом серого цвета. Его мутно-водянистые глаза казались совершенно безжизненными, тонкие губы постоянно дрожали и складывалось впечатление, что парень вот-вот разрыдается. Даже сейчас, позволив себе минутную слабость, Деймос ощутил, как в глубине его души разрастается волна гнева. «Нет, ты не он, — тряхнув головой, напомнил себе Деймос, сжав руки в кулаки и стиснув зубы. — Джейме Ланнистер умер». Многоликий получит своё.       Когда Деймоса вызвал к себе наставник Криндол, он долго смотрел в лицо юного Безликого, прежде чем сообщить ему о новом задании. Деймос выслушал наставника совершенно спокойно, не один мускул на его лице не дрогнул, несмотря на то, что одно из имен было хорошо ему знакомо. — Ты ведь помнишь Тайвина Ланнистера? — задал вопрос Криндол, пытаясь прочитать эмоции Безликого. — Он был отцом Джейме Ланнистера, — спокойно ответил Деймос. Его глаза горели изумрудным светом и в них невозможно было что-либо прочитать. Они были бездонны, словно пропасть, и холодны, как две далекие звезды. — Кто же ты? — Я не понимаю, к чему вы клоните, наставник? Я — никто. Я лишь орудие в руках Многоликого Бога, несущий его бесценный дар людям. — Значит, для тебя не составит труда выполнить это задание? — Не составит, — утвердительно кивнул Деймос. — Многоликий получит свое. — На самом деле человека, заплатившего за этот дар, устроит смерть любого из тех двоих — он всего лишь хочет, чтобы долгая, никому не нужная война прекратилась. Чтобы матери перестали бояться за своих сыновей, чтобы фермеры вновь вернулись в деревни и начали возделывать землю. Лорды Вестероса жаждут чтобы в Вестерос наконец-то вернулись бы мир и процветание. Ты сам должен решить, кому вручить дар Многоликого Бога. Заказчик заплатил достаточную сумму для того, чтобы наш ордер избавил Вестерос хоть от короля, хоть от целой армии. — А что вы думаете на этот счет, наставник? Чья душа наиболее ценна для Многоликого? — Это решение я оставлю за тобой, Деймос, — пристально глядя на молодого Безликого ответил Криндол.       И вот теперь, наблюдая за тем, как Браавосский Титан скрывается из виду, Деймос размышлял, что его ждёт в том краю, который он покинул. Сердце не рвалось из груди, оно билось медленно и размеренно. Деймос не ощущал ничего от мысли о предстоящем деле — жалости к будущим жертвам он давно не испытывал. Так было угодно Многоликому Богу, а значит он должен был выполнить заказ. — Куда направляешься, парень? — услышал Деймос чуть насмешливый голос. Медленно повернув голову вправо, он увидел на ступенях, ведущих на верхнюю палубу, темноволосого молодого человека, державшего в одной руке мех с вином. Бледное, смеющееся лицо украшала темная бородка, волосы лежали в полнейшем беспорядке, глаза цветом напоминали морскую гладь, по которой плавно скользил корабль. Женщины сочли бы этого человека красавцем. Деймос лишь раздраженно дернул плечами и коротко бросил: — В Вестерос. — Не часто теперь можно встретить людей, желающих отправится в это поганое место. Семь Королевств утонули в собственной крови, погрязнув в трясине из мертвой плоти. Небо над Вестеросом темное от воронья, кружащего над живыми мертвецами. Ты либо глупец, либо наемник — иначе я не понимаю, что ты там забыл. — Я никто, — ответил Деймос. Браавосский Титан наконец-то скрылся за плотной пеленой тумана. — Но ты можешь называть меня Деймосом. — Деймос? — удивился молодой человек и проворно спрыгнул со ступеней на палубу. — Вот как! Безжалостный, стало быть. Значит, я прав — ты наемник. Нормальному человеку не пришло бы в голову брать себе такое громкоговорящее имя. — А с кем я говорю? — спросил Деймос, прищурив глаза от жаркого солнца. Он проигнорировал тот факт, что его собеседник с легкостью смог понять, что значит имя Деймос с высокого валирийского. — Эурон Грейджой, — ответил собеседник и улыбнулся, обнажив белоснежные зубы. — Я капитан этой посудины. — Так значит, это про тебя говорят, что ты хочешь женится на Серсее Ланнистер? Вероятно, мне повезло отыскать место на твоем корабле — капитаны других судов опасаются идти к берегам Вестероса. — Моя команда слишком много болтает, — синие глаза Эурона недобро блеснули. — Они дождутся, что я отрежу их поганые языки и скормлю кракену.       Деймос усмехнулся — несмотря на наглость и некоторую надменность капитана, он оказался неплохим малым. — И что ты намереваешься делать? Говорят, Серсея замужем за одним из Фреев. — Сегодня замужем, завтра — вдова, — пожал плечами Грейджой и отпил из меха. Утерев губы тыльной стороной ладони, он протянул его Деймосу. — Не думаю, что Фреи станут оплакивать одного из наследников старого говнюка, зовущего себя Лордом Переправы. — А что если Серсея беременная или родила парочку детишек своему муженьку? — немного пригубив вина, поинтересовался Деймос. — Это вряд ли, — покачал головой Эурон. — Лотар Фрей ушел воевать чуть ли не с брачного ложа. С тех самых пор прошло два года. Когда я был в Вестеросе в прошлый раз, он еще не вернулся, а Серсея совершенно точно не носила в своем чреве дитя. Она самая прекрасная женщина во всем мире. Когда я впервые увидела ее, мне показалось, что само солнце меркнет в лучах ее ослепительной красоты. — Странно, — протянул Деймос, пристально глядя на капитана. — Почему ты мне все это рассказываешь? — Не знаю, — пожал плечами Эурон, задумчиво глядя на морские волны, искрящиеся в лучах солнца. — В море бывает тоскливо и одиноко, а с моими матросами особо не поговоришь — слишком они недалекие. Путь до Вестероса не близкий, и его нужно как-то коротать. Согласен?       Деймос молча кивнул. Он поймал себя на странной мысли — если бы он все еще был Джейме Ланнистером, то не задумываясь отдал бы свою сестру этому человеку.