Одинокий Лев

      Браавос — город закутанный в лоскутное покрывало, сотканное из тумана. Город тысяч тайн и загадок, город, пропитанный запахом моря, соли и рыбы. Его существование сотни лет оставалось секретом для остального мира, а жители называли себя потомками рабов, шлюх и воров.       По его темным переулкам бесшумно, словно тень, скользила сгорбленная мужская фигура, замотанная в грязные лохмотья. Его шаги гулко выстукивали по каменным мостовым, лицо скрыто под серым капюшоном, правая рука сжимала кривую деревянную палку узловатыми пальцами. Ни один человек, встретившийся ему на пути, даже не обратил на него внимания — кому нужен жалкий нищий оборванец? Служащие Многоликому умели быть у всех на виду, но при этом оставаться совершенно незамеченными.       Он научился этому не сразу, но теперь, спустя два года, считался одним из лучших в своем деле. Даже наставник отметил то, как быстро юный Безликий постиг тонкости их сложного ремесла. Теперь Криндол отправлял его на самые сложные задания, которые требовали терпения и выдержки, а также смекалки и изворотливости.       Вступив в орден Безликих человек отказывался от собственной личности, от прошлого и будущего, от семьи, друзей и возлюбленных. Он становился никем, полностью посвятив себя служению Многоликому. Вместо имени у Безликих имелись «поддельные» имена, под которыми их знали люди вне стен Черно-белого дома.       Нищий голодранец, крадущийся в темноте ночи, некогда носил благородное имя и являлся наследником одного из великих домов Вестороса. У него было все, о чем может мечтать любой нормальный человек: положение в обществе, деньги, безоблачное прошлое и грандиозное будущее. После смерти отца он бы унаследовал родовой замок и стал лордом, но он от всего этого отказался. Джейме Ланнистер умер, чтобы возродиться под новым именем.       Он называл себя Деймос, что с древнего валирийского означало Безжалостный*. Его некогда смеющиеся зеленые глаза теперь светились холодом, а улыбка, способная покорить любого, потускнела. Теперь он улыбался крайне редко и то лишь затем, чтобы выведать нужную информацию. От Джейме Ланнистера у него остались лишь волосы, цвета чеканного золота, да и те были надежно скрыты под серым капюшоном.       Оказавшись возле нужного дома, Деймос остановился и осмотрелся по сторонам — осторожность никогда не бывала лишней в его деле. Мимо со смехом прошла порядком подпитая парочка матросов. По их глумливым лицам и сальным шуточкам было совершенно очевидно, что они направляются в «Грязную Мэгги», один из самых дешевых борделей Браавоса. В нем работали в основном постаревшие и потерявшие товарный вид шлюхи, но матросам, долго не видавшим женщин, и это было за счастье. К тому же за пару медяков там можно было взять девку на целую ночь и развлекаться с ней, как душа пожелает.       Проводив пьянчуг глазами, Деймос прислушался — все было спокойно. Вскинув взгляд к небу, он удовлетворенно отметил, что луну, молчаливую свидетельницу всех преступлений, скрывают плотные облака. Этой ночью ни одна живая душа не заметит, как в дом зажиточного купца Мориса пробирается грязный старик в мерзких лохмотьях. А на следующий день во всем Браавосе будут толковать о том, что скупердяй и похотливый ублюдок Морис сдох в собственном доме. И не найдется ни одного человека, будь то брави или проститутка, который бы пожалел его.

***

— О чем ты узнал сегодня на улицах города? — пристально глядя на Деймоса, задал вопрос наставник. Он задавал этот вопрос каждый вечер, так как это было частью обучения Безликих. Когда Безликие выходили в город, они обязаны были узнавать как минимум о трех вещах, которые могли бы им пригодиться. — В Вестеросе бушует война, — начал перечислять Деймос, вынимая косточки из жареной рыбы. Ни один мускул на его лице не дрожал. — Говорят, что Безумный король вот-вот проиграет, и новым королем станет Тайвин Ланнистер.       Он слышал об этом в порту, когда под видом попрошайки клянчил милостыню у зажиточных купцов, торговцев рыбой и матросов, снующих туда-сюда. Они передавали друг другу новости из-за Узкого Моря, жаловались, что из-за разразившейся в Вестеросе войны торговля стала совсем никудышней, и что теперь там вместо шелков и пряностей в цене наемники и колдуны. В это верилось с трудом, но чем черти не шутят? Так же Деймос узнал, что в Семи Королевствах свирепствует голод, так как не кому обрабатывать землю и засевать поля — многие крестьяне покинули свои деревни. Кто-то сбежал, побросав дома и урожай, кого-то забрали в армию того или иного лорда. Деймоса все это совершенно не трогало и сидя там, в порту, под скупыми лучами полуденного солнца, он в который раз продумывал свой и без того идеальный план, который меньше суток спустя претворил в жизнь. — Что ты чувствуешь по этому поводу? — все также не сводя с собеседника внимательного взгляда, спросил наставник. — Что ты имеешь в виду? — удивленно изломил бровь молодой человек. В его зеленых глазах отражалось пламя от свечи, и от этого они словно бы светились изнутри, напоминая дикий огонь. — Тайвин Ланнистер… Он ведь твой отец, не так ли? — наставник ощутил бы даже малейший намек на колебания или сомнения, но в собеседнике он ощутил лишь раздражение. — У меня нет отца, — резко осадил наставника юноша и глаза его полыхнули злобой. — В тот день, когда я принял решение покинуть дом, я отказался от всего, что у меня было. И от семьи в том числе. — А твои… сны? Они все еще беспокоят тебя? — Нет, — покачал головой юный Безликий и потянулся за куском хлеба. — Я давно их не вижу. И несказанно рад этому. Они меня порядком утомляли и мешали сосредоточиться на служении Многоликому. — И тебя не тревожит, что твоя связь с сестрой-близнецом исчезла? Возможно, навсегда.       Деймос ответил не сразу. Во время своего путешествия до Браавоса он часто ощущал боль Серсеи и даже порывался вернуться, чтобы защищать ее. Но чем дальше он удалялся от родных берегов, тем яснее понимал, что принял правильное решение. Он не смог бы противостоять своему отцу и не смог бы защитить сестру. И упрямо стиснув зубы он выбрасывал из головы образ сестры.       В Браавосе какое-то время ему по ночам снилась Серсея. Он видел, как она сидит у окна, устремив печальный взгляд изумрудных глаз к горизонту и зовет его по имени. Он слышал ее отчаянные мольбы, ощущал всю ее боль, и на утро просыпался в холодном поту. Но постепенно все прекратилось, и Деймос наконец-то получил желаемое спокойствие. Его душа перестала терзаться и биться, словно пойманная в клетку птаха, а на сердце стало легко и свободно. Черно-белый дом стал его истинным домом, а образ сестры померк и практически стерся из памяти. Теперь он был совершенно другим человеком и уже с трудом мог припомнить, какого это — быть сыном самого богатого лорда в Вестеросе. — Нет, Криндол, — совершенно искренне ответил наконец юноша. — Я рад, что больше меня с сестрой ничего не связывает. Она, как и всё, что было в жизни Джейме Ланнистера, осталась в прошлом. — Кстати, — встрепенулся наставник, вспомнив кое о чём. — Я давно хотел тебя спросить — почему ты выбрал себе такое странное имя? Ты мог бы стать Диким Львом или Вестником Смерти, но ты выбрал имя одного из богов Древней Валирии. — Когда-то давно Джейме Ланнистер услышал это имя от своего дяди, — ответил Деймос, проведя ладонью над свечой. Ее пламя испуганно задрожало, а затем потянулось к верху, стремясь лизнуть живую плоть, но лишь слегка обожгла кожу. Деймос отдернул руку, даже не поморщившись. — Герион Ланнистер путешествовал по миру и многое знал. Он и поведал мальчику о том, что в Валирии некогда существовал бог Деймос, который решал кому жить, а кому нет. Люди возводили ему молитвы, чтобы он не забирал их жизни слишком рано, но, говорят, жестокий бог лишь смеялся над всеми. Ему нравилось отбирать новорожденных детей у матерей, насылать страшные болезни и смотреть на страдания людей. Мне кажется, это имя мне идеально подходит, — подытожил юноша, доедая рыбину. — Пожалуй, я пойду отдохну — день выдался долгим.       Поднявшись со стула, Деймос утер рот тыльной стороной ладони, откинул с лица налипшие волосы и, коротко кивнув наставнику, отправился прочь из кухни. Криндол мрачно уставился в спину удаляющемуся юноше и подумал о том, как порой интересно складывалась жизнь. Еще вчера этот мальчишка стоял перед ним, словно побитый щенок, выкинутый из дома за то, что нагадил в тапки своему хозяину, а теперь он без труда смешивал яды и виртуозно менял лица. И при этом он не испытывал совершенно никаких эмоций. Будь то девочка, придушенная собственной матерью, или же молодой рыбак, зарезанный в переулке за пару монет. Деймос не ощущал ни к одному из них даже тени жалости.       Это и радовало и пугало Криндола. Никогда прежде он не видел людей, подобных Деймосу. Ни разу еще за всю свою довольно долгую жизнь наставник не видел, чтобы люди, желавшие служить Многоликому, столь быстро обучались этой сложной магии. Тем, кто проходил обучение в Черно-белом доме, требовались годы и годы упорных тренировок, чтобы научиться мастерски менять облик, Деймос же справился с этим всего лишь за четырнадцать месяцев, и это не укладывалось в мудрой голове Криндола.       В дверном проеме показался человек в черном одеянии. Он бесшумного подошел к наставнику и, почтенно склонив голову, проговорил: — К вам посетитель, наставник. Он из Вестероса. — Что ж, — усмехнулся Криндол, поднимаясь со своего места. — Я не удивлен. Это должно было случиться, рано или поздно.