Одинокий Лев

Поздно вечером в фамильном замке семьи Ланнистер разразился громкий скандал. Старший сын лорда Тайвина, Джейме, кричал так, что тряслись стены, а слуги не смели войти в покои их лорда. Того и гляди, они попадут в немилость к Молодому Льву, который в юные годы был известен своей вспыльчивостью. — Я не женюсь на девице Мартелл! — бушевал Джейме, с ненавистью глядя на отца. Тот восседал на стуле с высокой спинкой и не спеша попивал дорнийское вино. — Я вообще не собираюсь жениться! Ты не можешь меня заставить, отец! — Ты сделаешь так, как я тебе велю, — тихо возразил Тайвин Ланнистер, прищурив глаза. — Иначе я сошлю тебя на Стену, где ты сдохнешь от холода или от руки одичалого. — Уж лучше на Стену, чем делить постель с нелюбимой женщиной, — гневно выдал юноша. Развернувшись, он намеревался покинуть отцовские покои. — Ты сам не понимаешь, что несешь, Джейме. — Произнес Тайвин, глядя на своего сына так, словно он был несмышленым ребенком, которого нужно было учить уму-разуму. — Я твой отец и знаю, что для тебя лучше. — Ну, конечно! — скривился Джейме, вновь обратив горящий гневом взгляд к отцу. — Тайвин Ланнистер всегда все знает лучше собственных детей! Когда нам есть, когда срать, на ком жениться. А ты видел вообще, что твоя единственная дочь убивается с тех самых пор, как узнала, кого ты выбрал ей в женихи? — Серсея примет свою судьбу, — как ни в чем ни бывало ответил лорд Тайвин. — Это ее долг — выйти замуж за знатного лорда и скрепить их союз рождением детей. Наша семья станет еще могущественнее при поддержке лорда Фрея. — Действительно, — невесело усмехнулся Джейме. — Тебе же совершенно безразлично, что твоя дочь будет спать с этим мерзким уродом. Как там его? Лотар или Хостин? Все они на одно лицо. — Прекрати немедленно, — голос Тайвина был спокоен, но Джейме знал, что отец не на шутку разозлился. Об этом говорили сведенные к переносице брови и поджатые губы. — Я забочусь о нашей семье. — Нет, отец, — возразил Джейме. — Ты заботишься только о себе. И Мартеллы тебе нужны с единственной целью — чтобы они поддержали тебя в войне против Безумного короля. — Если ты откажешься женится на Элии, Таргариены женят на ней принца Рейгара и тогда поддержки от Мартеллов мне не видать, — не стал спорить лорд Тайвин. — Ты должен жениться на ней, Джейме, и как можно скорее. — Если тебя так важен союз с дорнийцами, почему бы тебе в таком случае самому на ней не жениться? — усмехнулся Джейме, одаривая лорда-отца презрительно-холодным взором. И больше ни сказав ни слова он вышел прочь. Выйдя из отцовских покоев, Джейме со всей силы треснул кулаком по каменной стене, сбив костяшки пальцев в кровь. Тело пронзила адская боль, но эта боль не шла ни в какое сравнение с болью душевной. Джейме был ужасно зол и раздосадован. Он всегда знал, что их отец эгоист, каких еще поискать. Он решил женить Джейме, а его сестру отдать замуж исключительно исходя из личного интереса. Тайвин Ланнистер давно задумал свергнуть Безумного короля, протиравшего своей тощей задницей Железный трон, но одному Хранителю Запада такое было не по силам. Он нуждался в надежных союзниках и в их армиях. Союз с Фреями и Мартеллами обеспечил бы Старого Льва могущественной армией. Война за Железный трон начнется в любом случае, Джейме это понимал. Отец не поскупится, в этом можно было не сомневаться. Тайвин Ланнистер из тех людей, которые слов на ветер не бросают и всегда идут до победного конца. К тому же, Эйриса Таргариена народ не любил, на это отец так же делал ставку. Как знать — возможно в Вестеросе в скором времени появится новый король. Джейме размышлял обо всем этом пока шел по гулким пустым коридорам. Он знал, что должен делать. Оказавшись в своих покоях, Джейме запер дверь и лишь затем принялся за дело. Первым делом Джейме отыскал большой, пыльный мешок, в который намеревался упаковать свои вещи. Затем он выудил из дубового сундука небольшой, но увесистый мешочек, набитый золотыми драконами. Эти деньги он копил давно, предчувствуя такой исход. Взвесив мешочек в руке, Джейме удовлетворенно кивнул и засунул его в небольшую дорожную сумку. После этого он покидал в мешок все, что на его взгляд, ему могло пригодиться, затолкал его в шкаф и прикрыл меховым плащом. Он ненадолго задумался, стоит ли повидаться перед уходом с братом и сестрой, но в итоге решил, что просто напишет им письма и передаст со слугами. Он знал, что сестра немедленно догадается о его намерениях, ведь они близнецы и только что не читали мысли друг друга. Их сильная эмоциональная связь была известна каждому в замке. Несколько раз случалось так, что Джейме не мог заснуть от того, что ощущал физическую боль. Потом оказывалось, что Серсея поранила руку, или у нее пошла лунная кровь и она страдала от сильнейшей боли. Они с сестрой чувствовали боль друг друга, как свою собственную. От цепких проницательных глаз Серсеи наверняка не укрылось бы то, как сильно он волнуется. Нет, не стоит к ней заходить, решил Джейме. Если он ее увидит сейчас, не исключено, что его намерение покинуть дом ослабнет и он начнет сомневаться в правильности своего поступка. Взять Серсею с собой он тоже не мог. Во-первых, сестра придет в ужас от одной только мысли, что им придется покинуть родной дом, прятаться в рвах и канавах, держаться подальше от посторонних глаз и питаться черствым хлебом. Да и отца она боготворила и не решилась бы оставить его, даже несмотря на то, что он намеревался отдать ее в жены сыну Уолдера Фрея. Серсея была воспитана леди, и поступит так, как и подобает леди. Во-вторых, даже если бы сестра согласилась последовать за ним, он не мог так рисковать её жизнью. Там, куда он решил отправиться, Серсеи места нет. Тириона видеть было еще тяжелее. Младший братец был сильно привязан к Джейме и постоянно ходил за ним по пятам, точно привязанный. Несмотря на его физическое уродство, Тирион был очень умен и проницателен, и в свои неполные девять лет уже знал больше, чем любой другой ребенок в его возрасте. А еще братец обладал неплохой интуицией. Он непременно бы почуял неладное и прицепился к Джейме, чтобы выяснить, что случилось. Закрыв дверцу массивного шкафа, Джейме подошел к окну и взглянул на серебристый месяц, повисший над морем. По водной глади бежала сверкающая дорожка, доходившая до самого горизонта. Туда-то он и намеревался держать путь — за горизонт. Пора, подумал Юный Лев, тяжело вздохнув. Ему предстояло сложное дело — выбраться из замка до рассвета, чтобы никогда впредь сюда не возвращаться.