Тень императора

Третий раз – не успевает. Не старается успеть: в конце концов, это не попытка действительно ударить, и даже не привлечь внимание. - Поднимайся, - командует Каренг, ухватывая за запястье и почти силой втаскивая к себе на постель. Рядом. И почти – потому что Макккой вообще не имеет намерения что-то пытаться противопоставить заведомо более сильному по всем показателям (кроме шприца с кое-каким купажом не самых рекомендуемых фармпрепаратов во внутреннем кармане) противнику. Просто не кидается выполнять по первому слову. - Почему руки? – позволяет полюбопытствовать Маккой. – Точнее, почему именно так? В смысле. За спину скрутить – тебе не проще, или я того не стою? - Суставы слишком подвижные. Не сломаю – так выбью. Здесь поменьше шансов. Маккой глубокомысленно кивает: действительно, если только подвижность суставов во внимание принимать, то Каренг грамотно держит: существенно выше запястья, правда, ему посильнее сжать – и будет зарытое мелкое крошево локтевой и лучевой. - А хочешь за спину, Леонард? Ага, размечтался. Мечтать не вредно, бесплатно, нетравматично, не требует реабилитации. - Хочу, чтобы отпустил. - Только после того, как обыщу, и скальпель будет лежать подальше. И – что-нибудь, наверное, еще? Маккой одобрительно хмыкает. - Цитата: определенно, утвердительно. Конец цитаты. - Значит, не отпущу. А вот этот вывод озадачивает. Настолько, что Леонард щурится, вглядываясь и даже позволяет себе расслабить руки в чужой хватке. - Теперь не понимаю я. - Леонард, ты не сказал – «да, обыскивай». А я говорил Кирку, что его власти над тобой не оспариваю. Он без разрешения может обыскивать, не я. Или терранские законы иные? Они такого вообще не прописывают, думает Маккой. - Не акцентируется, - выбирает он формулировку понейтральнее. – Но мне нравятся твои. Не смей обыскивать без разрешения Кирка, а я не разрешаю. - Придется держать тебя, Леонард. "Добился, да?" – саркастично интересуется у самого себя Маккой и ухмыляется померзопакостнее. - А если я не возражаю? - Говорит в твою пользу, Леонард. Есть еще что-то, против чего ты не возражаешь? Маккою приходится довольно сильно прикусить себе щеку, чтобы не выдать язвительное замечание про «клингоский флирт», потому что, скорее всего, это ни хрена не флирт, так, максимум – легкое заигрывание. У терранского доктора кости флирта не выдержат. С удручающим исходом внутреннего кровотечения в итоге. - Знакомо, - соглашается Маккой с тем, как его практически стягивают вбок. Против ли он? Определенно, нет. – Ты держишь, но в пределах этих ограничений я могу двигаться? Хреново длинная фраза в общении с представителями некоторых рас, представитель одной из которых… - Можешь. …а, у него вулканец в ближайшем круг общения. И вечно отключенный переводчик с терранского стандарта. Леонард щурится с интересом и тянется вперед - кончиками пальцев обеих рук к скулам. Стоит завести в рукавах по три-четыре иглы. Можно даже с быстродействующими ядами. Например, сейчас хватка Каренга не пережимает обшлаг, и, при всех соблюденных условиях предварительной подготовки, оружие было бы доступно. Хорошая мысль, сам с собой соглашается Маккой, надавливая на край челюсти, на место крепления мышц, на скулы. - До того, как мое случайное предположение оказалось верным, я не обращал внимание на некоторые… детали, - сообщает Маккой. – К черту. Я не общался с твоей расой так близко, чтобы обратить. Но когда знаешь, что искать, начинаешь видеть. Как-то так, на стандарт я хреново это перевожу. - Дальше, Леонард. - Очень смягченные черты лица, - шепотом продолжает Маккой. - Для фенотипического стандарта твоей доминирующей расы. А теперь вопрос – где генетика рецессивной аллели? Зафиксированы случаи гибридных форм с ромуланцами, с бетазоидами, в единичных случаях – Терранская Империя. Подходит для всех трех случаев. - Дальше?.. Маккой кривится. Прижимает ладони – полностью, открывая, - к скулам, тянется вперед, лбом ко лбу. - Чтобы ты понимал, я не только врач с отвратным характером. Я, (блядь, лучше бы ты включил свой запылившийся переводчик), расист, как сказали бы на моем родном языке. И это значит, что я не переношу инопланетников. Гребаные космические выродки. Тишина стоит такая, что Маккой слышит не только стук собственного сердца. Слышит и беззвучно смеется, даже не думая отстраниться. Удивительно, что клингон не отшвыривает. Считает настолько опьяненным? - Не переносишь, Леонард? - Абсолютно. Совершенно. Бесконечно, - охотно подтверждает Маккой. На плечи ложится неожиданно сухое и почти горячее тепло, подбрасывая с места, - убери! Интересно, в скольких справочниках зафиксировано, что у вулканцев могут быть горячие руки? Маккой будет счастлив внести правки. Если выживет. Пока что, впрочем, его только довольно спокойно и бережно усаживают обратно к Каренгу на колени. - Не лжет, но встревожен, обеспокоен и на грани потери контроля, - информирует за спиной остроухая мерзость. - Еще как, учитывая, что меня лапает нечто… - Леонард. Маккоя пригибает: он все еще не способен спорить с заведомо доминантными собеседниками. - Леонард. Ты подобрал Споку правильную дозировку и компоненты. - Не путай профессионализм с моим личным отвращением, - выдыхает Маккой, пытаясь вывернуться из-под рук на плечах. И ведь ладно бы просто держал! – Какого черта он делает? – не выдержав, очередной раз дергается он, стараясь если не из хватки на запястьях вырваться (принципиально невозможно), то хоть мерзковато-поглаживающее ощущение с плеч сбросить. - Успокаивает тебя. У тебя истерика, Леонард?.. Ты должен продолжать говорить. Пытаться купировать иными способами будет… ошибкой. Я правильно помню эту часть курса? - Охренительно правильно, - выплёвывает Маккой, пропуская замечание, что у него далеко не истерика. – А зачем? Ну, тебе-то ксенофилические лавры Джима покоя не дают, а ему?.. – обращаться к вулканцу отчего-то не хочется. Почти совестно, что ли: такого подчёркнуто вежливого, обходительного, опасного обращения с собой Леонард припомнить не мог. - Спок в большинстве случаев не против делить со мной то, что мне нравится. Лучше б врезал, думает Маккой, и морщится. - Меня?.. - Тактильный контакт с тобой. Кроме того, ты неадекватен, а Спок может считать твое общее состояние. Леонард. Неприятно? Маккой зло передергивает плечами. В чистом остатке – ни разу нет. Да и потом, то, что делает остроухий, подозрительно напоминает уже неплохо знакомую схему. - Так раньше делал ты, - неохотно признает Леонард. Расслабляет руки, позволяя уложить их вниз. Раздражение топит, заставляя давиться вдохами, опустить голову и скривиться до боли в челюсти. – Или не так. Но похоже. Ненавижу. Обоих. - Доктор Маккой, представители не-вулканской расы принципиально неспособны выполнить эту схему полностью верно, - информирует равнодушно-вежливый голос над затылком. – Правильная последовательность способна вызывать положительный отклик у большинства рас, но не более того. Леонард холодеет, цепенеет и судорожно пытается обернуться через плечо. - Вы верно поняли, - соглашается Спок, продолжая поглаживать кончиками пальцев вдоль позвоночника. – Я бы легко мог парализовать любую часть вашего тела. Даже, пожалуй… - он чуть сильнее проводит по коже, Маккой сглатывает, представляя – отказываясь представлять – себя подобным «овощем». …quinto ceruicis vertebra, - неумолимо подсказывает память. - Убей, - выплевывает, требует, просит Леонард. Но не так, не надо, это же слишком даже для таких, как ты! - Поразительно. Разговор на профессиональную тематику испугал его. Этого эффекта я не закладывал в прогноз. Ах ты ж мерзость, почти с восторгом понимает Маккой, как его обсуждают – в его же присутствии! - Эй. - Леонард, почему ты изначально попросил помощи у меня? Лучше бы продолжали свой извращенный эксперимент. Маккой кривится. - Потому что ты инопланетник. - Которых ты ненавидишь принципиально. - Бинго. Попал, - переводит Маккой, снова некстати вспоминая про отключенный переводчик. От плеч к лопаткам начинает стекать теплая волна. Остроухий, наверное, чего-то своего однозначно вознамерился добиться. Ублюдок. – Я начинающий стареть терранский сентиментальный доктор. Треть того внимания, которого ты мне отсыпал – я любому под ноги ковриком лягу. Только, блять, не инопланетнику!.. - Понятно. Ты хотел иметь возможность гарантированно отказать. Так, Леонард? - Гарантированно послать подальше тебя и твои замашки с «признай меня тем, кто властен отдавать приказы», - огрызается Маккой от души. За спиной вулканец произносит что-то невразумительное, но, кажется, даже немного озадаченное. – Что, остроухий, сюрприз клингонской дипломатии?! - Не могу не признать, что как представитель дипломатического корпуса своей расы, Ya'zmi'ir более, чем просто неплох. "Охренеть, что?" – хочет пробормотать Маккой, но горбится с выдохом. Сидеть натянутой струной становится невероятно сложно. Гребаное вулканское вуду с пси-точками вдоль позвоночного столба. - Очень хорошо, - тем временем оценивает вулканец что-то, только ему понятное, а очередная попытка Леонарда дернуть плечом посильнее приводит к осознанию одного простого факта: его притянули за плечи назад, он опирается спиной и затылком о тело вулканца, и, чтоб пошло все прахом, ему дико удобно. – Теперь попытка оценить состояние доктора Маккоя будет удовлетворительно результативной. В смысле, хочет спросить Леонард, что ты собрался делать… По лицу мягкой волной проходит уже знакомое горячее и сухое прикосновение. Чертов пустынный обитатель. Чертов... Вулкан. Пустыня. Контактная телепатия. Маккой взвивается с такой яростью, что, кажется, попробуй его Спок удержать, он бы впился в руки вулканца непредназначенными для таких экзерсисов терранскими клыками. - Не смей лезть ко мне в мозги! Держит только Каренг, и до него клыками дотянуться физически невозможно. - Леонард. Леонард, успокойся. Если ты не позволишь, ситуация будет такой же, как и с обыском. - Нет. Запрещаю. От своего имени, от имени Джима, никаких гребаных техник вулканской мерзости! - Леонард, сядь. Блядь, в очередной раз уже почти жалобно думает Маккой, жалея, что не удосужился выучить ни одной молитвы, все было бы разнообразие, да что ж мое же собственное имя на меня действует как прищепка кошке на загривок… Но, с другой стороны, нельзя не признать, что от Леонарда Горацио Маккой уже давно должно было бы остаться месиво органических составляющих. Хорошо бы, чтобы уже мертвое, а не агонизирующее бесконечно долго. Должно. Вместо этого ему не только ничего не переломали, ни разу не ударили, так еще и… вот так. Если совсем честно, Леонарду почти стыдно. Даже если живым и целым этому сработавшемуся альянсу он тужен только из-за Джима. Даже, если… Осознание несправедливости перевешивает. - Сел, - соглашается Маккой, сглатывая, но (по своей оценке) довольно приемлемо выполняя команду. - Такая реакция – результат предубеждений твоей расы в отношении мелдинга, или последствия личного неприятного опыта? - Чего?.. – растерянно и глупо переспрашивает Маккой. Потом смаргивает, злясь на собственную недогадливость. – Это так называется? - Очень погранично распространение значения… - Спок. Четвертый раз. Маккой едва не начинает склабиться: ррраз, и остроухое умолкает. Правда, сейчас это что-то… новое. - Даже если я буду сильно упрощать, позволь мне, хорошо?.. Леонард сейчас не поймет тонкостей. - Согласен. Грань аффекта. Каренг едва заметно кивает. - Леонард. Да, так называется. Контактная техника. Разной глубины. Спок сейчас предлагает самое поверхностное, чтобы понять, что с тобой внезапно случилось. Посмотреть. Не притрагиваться, не вмешиваться. - Звучит так, будто он уже проворачивал эту мерзость на тебе. Это же техника допроса, нет? - Может ей быть. И способом лечения тоже. Злость, напоминает себе Маккой. Нужно разозлиться, чтобы не дрожал голос и не подкатывал страх. - А клингонского воина лечили или допрашивали? – цедит Леонард, пока в легких заканчивается воздух. - Ни то, ни другое, Леонард. Он не злится, с удивлением понимает Маккой. Клингон… пытается… объяснить?.. Тогда для своего дипломатического корпуса он очень неплох. - Есть вещи, которые сложно передать в сухом переводе. Но эти вещи… они важны. Как вторичное звено установления контакта. Спок может передать то, что видел сам, или сочетание ароматов и вкуса. Или… увидеть. - По-вулкански порыться в чужих мозгах. - Описываешь применение на допросе. Нет. Только то, что ему разрешат увидеть. Это странно, но не больно. Маккою смешно. До сарказма, до ехидства, до уже упомянутой истерики. - Инвазивные методы исследования… - Леонард, ты не можешь не понимать, что после всего, тобой сегодня сказанного, неизменной ситуация остаться не может. Это Маккой понимает. Очень хорошо и четко. И, по правде, надеялся на что-то сугубо… приземленное. Что-то вроде собственных переломанных рук и глухой зоны отчуждения между Джимом и представителями инопланетных конгломератов. - Леонард. Блядь. - Я понимаю, - почти послушно отзывается Маккой. – Ты хочешь, чтобы вулканец пошарился по моим мыслям. Нет. - Потому что есть, что скрывать, или потому что страшно? - Потому что может заставить предать Джима. Или еще что покруче. - Доктор Маккой сильно переоценивает возможность незаметного контроля чужого разума. - Ты тоже можешь сейчас лгать, ост… Спок. - Вулканцы не лгут. Дайте мне разрешение «присутствовать, но не изменять», или иную аналогичную формулировку, док… - Иди к черту, - с удовольствием чеканит Маккой, не давая договорить. И почти счастливо улыбается. - Леонард. Ну сколько уже можно… - Отказ – значит, отказ. Дальше эта ситуация может развиваться только при участии Кирка. Втягивать Джима – такая паскудная ему благодарность за защиту. Прекрасно. - Леонард, в качестве перспективы. Чтобы ты успел обдумать. Хотел бы ты сейчас увидеть то, от чего отказываешь? Внешнюю сторону. - С пеной на губах? Нет, спасибо. На левом плече снова становится слегка горячо. - Кадетам Звездного флота могут показывать запись допроса, - задумчиво произносит Спок. – В таком случае запечатления неприятия и страха вполне логичны. - Убери руку… - огрызается Маккой, но признается, - угадал. То еще зрелище. Второй раз не пожелаешь. - У вас неконтролируемая реакция только на мое прикосновение, - согласно кивает вулканец. – Даже если я не фиксирую руки на нужных точках. Но… - Леонарда передергивает, но остроухая мерзость протягивает руку мимо – к вопросительно покосившемуся клингону. – Разреши. - Разрешаю. Идиот, почти вырывается у Маккоя, когда серовато-зеленые пальцы ложатся на лицо Каренга. В явно нужных точках, а все, что делает этот безумец – только чуть прикрывает глаза. - Леонард, задай какой-нибудь вопрос. «Ты что, еще можешь говорить?» – почти сглатывает Маккой. – «Но как же…» - Какой, к чертовой… вопрос? – сипло выплевывает он. - Что-то простое, но то, что Спок не мог бы знать. Что-то о лекциях того курса, которые ты посещал вынужденно. - Тогда… на первой лекции. Что мне предложил профессор? Подойдет? - Да, Леонард. Этот момент я помню. Маккою очень хочется зажмуриться в тот момент, когда вулканец явно привычным жестом продавливает сильнее. Он почти ждет чего-то похожего на эпилептический припадок, пену на губах, закатившиеся глаза Каренга, почти в точном соответствии с тем видео, но… …на пси-точках остаются едва белеющие отметины, а у «жертвы» разве что едва сбилось дыхание: Маккою слишком хорошо это заметно, он с опозданием понимает, что все это время его руки держали в захвате, а он даже не почувствовал, что Каренг сильнее сжимал пальцы. - Пересесть ближе, доктор Маккой. Вам предложили сесть ближе. Вы отказались. «Не вмешивай Джима», - требует часть сознания. «Если это так просто, что ты теряешь?» - нашептывает вторая. «Ты начал это сам. Теперь сбегаешь?» - осуждает третья. Леонард зажмуривается. Крепко-крепко. - Я… не надо вмешивать Джима. Я даю разрешение, - почти без голоса, одними губами шепчет он. – Не вмешиваться, не исправлять… только смотреть. Этого достаточно? «Пожалуйста…» - молитвой бьется неоформившаяся мысль, какая-то очень давно похороненная. Что-то, похожее на "милосердие". Как бы не так. - Вполне, доктор Маккой. Чем вы спокойнее и расслабленнее, тем быстрее и аккуратнее будет завершен процесс. Предпочтете лечь? Мне непринципиально ваше положение в пространстве. Злость, напоминает себе Маккой и кривится в усмешке, злость – самый отличный союзник, который не пропустит и тени паники. - Действуй уже, остроухое, я не зонд середины ХХ века глотать собираюсь… Жаль, альянс всей тонкости этой шутки оценить оказался неспособен.