***
Экспедиция по осваиванию Неизведанных Регионов намечалась уже достаточно давно, и Траун систематически готовился к ней. Так что, когда Палпатин вздумал направить его на одну из захватываемых Империей планет, чтобы оценить там обстановку, чисс не был застан врасплох. Более того, исследование новых территорий всегда доставляло Трауну особое удовольствие, поэтому он, едва получив распоряжение, сразу принялся за выполнение миссии. Трауну не очень хотелось брать с собой на полностью покрытую снегом и льдом планету Бриджера, но оставлять его одного на разрушителе тоже не испытывал желания. Эзра же без колебаний попросился в исследовательскую группу, пообещав Трауну вести себя достойно. В дальнейшем своего слова он не нарушил, и чисс был ему за это признателен. Посетив одну из построенных на планете баз и изучив интересующие его данные, Траун быстро определил текущее положение дел, и процесс покорения нового мира в целом нашёл удовлетворительным. Эта планета была богата полезными ископаемыми, и построить на ней хотя бы один имперский завод было бы очень выгодно. Взять власть над местными не представляло труда — жители только-только начинали переходить от сельскохозяйственного производства к промышленности. Потомки давних колонистов-людей имели при себе примитивную технику, лишь немногим усовершенствованную за всё время. Государства как такового за столетия так и не образовалось — население разбилось на небольшие посёлки, большинство из которых находилось под землёй. Познакомившись поближе с местными артефактами, Траун мог бы в конце концов определить, из какой культуры росли корни здешних туземцев. Он собирался заняться этим. Связь между посёлками и их жителями, конечно, была, но на уровне диких племён — расположение и имеющиеся технологии растягивали передачу сообщений на несколько дней. Имперцы быстро решили этот вопрос, запустив несколько спутников на орбиту планеты и разбросав вблизи населённых пунктов свои базы. Самим жителям это не очень помогло, зато у их завоевателей значительно уменьшилось количество проблем как в настоящем, так и в будущем. Оставалось только завершить исследования и затем наладить добычу природных ресурсов. Большинство ценных ресурсов скрывалось в недрах массивных скоплениях гор, и бывали такие места, где перед установкой специализированной техники требовалось найти безопасный для неё участок. В поисках таких участков помогали туземцы, тем не менее, первым делом с ними надо было вступить в контакт. Добиться повиновения от местных было достаточно просто, и люди Империи не особо заморачивались над делегациями в поселения. Как бы то ни было, в одну из подобных операций Траун отправился лично, собрав группу из специалистов и, разумеется, включив в неё Эзру (не иначе как для роли талисмана удачи). Несколькими днями позже после начала похода в горы чисс испытал приятное чувство, убедившись, что Бриджер всё-таки не лишний в команде и способен принести пользу. Снежные бури довольно частое явление в гористых областях, но, случалось и так, что предвидеть стихийное бедствие было практически невозможно. Предвидеть бурю Эзра не предвидел, но отыскать укрытие в критический момент смог. Правда, в интуитивно найденной им пещере их поджидало дикое и агрессивное животное, однако и тут Эзра отличился, воспользовавшись Силой и утихомирив потревоженного горного обитателя. Было бы ошибочно утверждать, что Траун гордился джедаем, но то, что он был им более чем доволен, являлось фактом. Впрочем, это нисколько не дало Эзре никаких дополнительных привилегий, и спать ему всё равно приходилось отдельно, а не в паре с гранд-адмиралом. Неизвестно, стало ли именно это причиной возобновившегося плохого сна, но Эзра продолжал соблюдать дистанцию и ни на что не жаловался. Помимо снежной бури и диких животных в горах водилось ещё одно существенное препятствие, значительно осложняющее продвижение к поселению — при неосторожных действиях группы имперцев могла сойти лавина. Иногда приходилось бросать гранату, чтобы сбить снег и проложить тропу, и каждый раз был риск столкнуться с неудачей. Странное дело, но на преимущественно опасных склонах всё прошло благополучно, а вот обманчиво надёжное покатое место по иронии судьбы участникам экспедиции преодолеть не удалось — с характерным хрустом начал сходить снег, и спастись от него было невозможно. Когда Эзра стал падать, и его потащило вниз, Траун тут же среагировал и, бросившись за ним, успел крепко схватить за ногу. Их понесло вместе, засыпая снегом. Как бы комично это ни выглядело, Траун в данной ситуации поступил правильно, намереваясь не дать Эзре оказаться на большой глубине — вцепившись в парня, он удерживал его на поверхности, как стабилизатор. Тряска в темноте была долгой. Со всех сторон на них обрушивались удары; ни вздохнуть, ни выдохнуть, благо, ткань подшлемника защищала рот и нос от снега, иначе гибель была бы неминуема. В какой-то момент движение вокруг остановилось. Траун знал, что, попав в лавину, самое главное — продержаться как можно дольше и ни в коем случае не паниковать. Ни с первым, ни со вторым пунктами задачи лично у него проблем не возникло. Он поравнялся с Эзрой, попутно трамбуя и уплотняя снег, создавая камеру. Каждый из группы получил надлежащие инструкции, поэтому, если их придерживаться, можно рассчитывать на хороший исход. Эзра не успел испугаться, зато, чтобы совладать с собой и подавить нарастающую панику, ему понадобилось некоторое время. В отличие от Бриджера, Траун не был так взволнован — он сделал всё от него зависящее. Пережитый организмом стресс отразился на нём только сильным кровотечением из носа и тем, что от перенапряжения чисс почти не чувствовал руку, которой держался за Эзру. В остальном, если не считать полученных ушибов, ситуацию можно было назвать приемлемой. Даже с потерянными рюкзаками с боеприпасами, продуктами и прочим. Ожидание в изолированном от окружающего мира пространстве приводило в уныние. По крайней мере, Эзра точно упал духом, особенно после того как попробовал Силой поднять снег и не смог справиться с накрывшей их сверху тяжестью. Он переживал, и Траун ограничился тем, что сжал его ладонь, призывая к спокойствию. Трауну, в отличие от Эзры, не было страшно за их жизни. Да, на первый взгляд, казалось, что их некому спасать. Но оставалась надежда на поселенцев, и Траун был уверен в том, что их вытащат. Совсем скоро предположение перешло в предчувствие, и, несмотря на шанс гибели, оказалось не так сложно убедить себя поверить в спасение ради того, чтобы не паниковать и тем самым не тратить воздух. Через какое-то время его настроение передалось Эзре, и тот впал в апатичное состояние, доверяясь предчувствию Трауна. Спустя несколько часов Эзра оживился, и это послужило хорошим знаком имперцу, что находиться в снежном плену осталось недолго. Так и случилось: снег очень хорошо пропускал звуки снаружи, поэтому, когда ещё примерно через час к ним начали приближаться люди, это было слышно.***
Операцию можно было назвать успешной. Из-за схода лавины никто не погиб — поселенцы нашли и спасли весь командный состав Трауна. Ничего удивительного в том, что горные жители наблюдали за имперцами несколько дней подряд, не было. Это их территория, как-никак, и до поры до времени их можно считать здесь хозяевами. Люди, обустроившиеся глубоко в пещерах, сделали всё возможное, чтобы жить с относительным удобством и теплом. В подземных коридорах были установлены преграды для сквозняка, так что холод снаружи не шёл внутрь. Источниками света служили кристаллы, испускающие слабое мягкое сияние, и примитивные лампы. Питание у поселенцев было неважное, и внешний вид также не настраивал на позитивные мысли. Выращиваемые растения больше полагались на альтернативный метаболический путь вместо фотосинтеза, и среди прочей живности в пещерах преобладали грибы и лишайники. Звери тоже водились, но небольшого размера, и у большинства из них органы зрения были развиты либо очень слабо, либо утрачены совсем. У людей со зрением всё было в порядке, потому что они не изолировались от внешнего мира, некоторые даже жили снаружи, следя за работой ветряков и охраняя входы в пещеры. Отличительной чертой обитающего здесь небольшого народца были чёрные из-за высокого содержания в воде железа зубы, полупрозрачная бледная кожа и водянистый цвет глаз. Полудикие, частично приобщённые к цивилизации люди даже и не поняли, что их завоевали, после того как старосты выразили своё согласие на присоединение к Империи. Впрочем, вряд ли им понадобится много времени, чтобы почувствовать угнетение со стороны захватчиков. Началом могло стать то обстоятельство, что Траун планировал взять под арест местного целителя, который оказался джедаем (парнишка и понятия не имел, кем является), и передать его в руки инквизиторов. Даже несмотря на то, что тот помог чиссу с повреждённой рукой. О своих намерениях Траун Эзре не говорил, но Эзра в этом и не нуждался. Ранее Траун уже давал понять, почему не стоит раскрывать свои умения, и повторять ещё раз не было необходимости. Эзра быстро сообразил, что к чему, особенно, когда тонкий парнишка с дружелюбным оскалом чёрных зубов сам подошёл к нему. Эзра не так усердно занимался изучением нового языка, как Траун, но, как выяснилось, это не было существенным препятствием, чтобы понимать друг друга. Общаться телепатически, мысленными образами оказалось куда проще. Бриджер взял на себя обязанность предупредить юношу о грозящей ему опасности и не допустить его ареста. Казалось, Эзре удалось донести главную суть, тем не менее, местный джедай всё равно заставил его растеряться, спросив, почему тогда он служит Империи. Эзра так сердито посмотрел на парня, который, судя по всему, был немногим старше его, что тот сразу же понял — лучше лишних вопросов не задавать. «Я тебе помочь хочу», — ограничился Эзра, испытывая непонятное негодование. «Понимаю, — парень оставил эту тему и без обиняков перешёл на следующую: — я чувствую, ты опытнее меня. Стань моим наставником?». И Эзра, снова смутившись, вынужден был отказать ему, скрепя сердце признавшись, что ещё сам является учеником. Это признание далось ему очень тяжело, так как он признавал, что поступает неправильно, сознательно избегая возможности воссоздать некоторые фрагменты своей памяти. Эзра добровольно отказывался он важной составляющей собственной жизни, на которой предпочёл оставить наброшенный случайностью покров забвения. Как бы то ни было, Бриджер совершил ещё одну не менее страшную вещь: он велел парнишке-джедаю скрыться, но также пообещал вернуться за ним. Страшным в этом обещании было то, что Эзра дал его против своей воли, как будто кто-то сказал это вместо него. Как теперь из этого выпутаться, он не знал. Траун тоже не представлял, что делать дальше. Можно сказать, его беспокоило поведение Эзры. Потому что это было за пределами нормального — память не может так долго восстанавливаться после черепно-мозговой травмы. Прошло слишком много времени, и теперь исчезли всякие сомнения о том, что затянувшаяся реабилитация — это случайность. В этом явно виноват сам Эзра. Его нежелание возвращаться к прежней жизни сильно напрягало Трауна. Нет, чисс не сочувствовал некоторым конкретным повстанцам, которых Эзра решил оставить в прошлом. Но Бриджер поступал крайне эгоистично по отношению к ним. Это было неправильно. Нерационально. С другой стороны, Траун также понимал, что для Эзры это была большая жертва в пользу его, имперца. И эту жертву он принять не то что бы не хотел, — не мог. И дело не в великодушии или благородстве (Траун, по своему мнению, не страдал ни тем, ни другим), а в том, что Эзра, не разобравшись до конца, сильно поспешил, сделав выбор. Тем не менее, чисс пока не торопился утверждать, что Эзра ошибся. Греясь под тёплыми звериными шкурами, отдыхая после тяжёлого дня в отведённом ему углу пещеры, скрытый от посторонних глаз, Траун думал о пережитом за последние сутки. Он вспоминал то молчание под толстым слоем снега, во время которого в голову лезли самые разные мысли. Не о собственной смерти или смысле жизни, а об Эзре, который боялся умереть и решил довериться его интуиции. Бриджер появился, стоило о нём подумать. Траун без труда различил тихие и от природы крадущиеся шаги снаружи сооружения, походившего на шалаш. Эзра беспрепятственно проник внутрь и без лишних слов юркнул под шкуры. Траун чувствовал его растерянность и смятение. Что-то было не так. — Ты меня любишь? — Спустя какое-то время спросил Эзра. — Конечно. Ответ был очевиден, однако цель вопроса, с которой он был задан, заключалась в чём-то другом. Эзра сомневался, и таким образом пытался убедить себя, что не заблуждается и не делает неверных шагов. Траун подумал, что на эту тему им нужно будет обязательно поговорить. Эзру следовало подтолкнуть в правильном направлении, пока не стало поздно. — Можно, ты меня опять поцелуешь? — Можно, — Траун ответил, не задумываясь. Следующие слова тоже вырвались прежде, чем он их обдумал: — но я хотел бы, чтобы ты поцеловал меня сам. Эзра удивлённо выдохнул, на мгновение впав в замешательство. Трауну пришлось ждать недолго: заминка быстро прошла, уступая место знакомому в таких случаях волнению, которое чисс давно хорошо научился определять по дыханию Бриджера и по собственному учащённому сердцебиению. Эзра приподнялся на локте и осторожно наклонился к имперцу, слегка упираясь в его грудь рукой. При прикосновении сухих и горячих губ Траун понял, что Эзра улыбается. От смущения или чего-то ещё, — он не мог сказать точно. Сам Траун испытывал тихое удовольствие. Ему нравилось, когда Эзра был так близко. Обычно он не позволял себе никаких провокационных и ненужных по его мнению движений в такие моменты, но сейчас, после того как Эзра, задыхаясь от сильного волнения, прервал поцелуй, Траун разрешил себе притронуться к его горячей щеке. Сначала кончиками пальцев, а потом и всей ладонью. Безобидный жест, от которого Эзра взбудоражился ещё больше, а Траун почувствовал, что ему одного этого касания предательски мало. Как бы он ни желал зайти ещё дальше за черту дозволенного, он всё-таки был вынужден отступить, потому что терять самообладание нельзя, и искушать судьбу лишний раз не очень хотелось. Впрочем, Эзре было всё равно на его стремление сдержаться: едва Траун попытался убрать руку от его щеки, он тут же поймал её и с неслышным шлепком вернул обратно. Траун не мог не отметить, что руки Эзры, в отличие от его лица, были очень холодными. И влажными от пота. — Ты знаешь, во что это может перейти? — Траун больше утверждал, чем спрашивал. Было понятно, чего добивался Эзра. Особенно, когда он без всякой застенчивости направил руку чисса со щеки себе за ворот, открывая доступ к плечу. — Да, — ещё бы он не знал, расстегивая верхнюю часть своего спецкостюма и упрямо глядя в красные глаза напротив. Настойчивости Эзры можно было позавидовать — казалось, легче было уступить ему, или, лучше сказать, согласиться с их взаимным желанием и дать себе волю, чем противиться влечению. В те минуты Траун не понимал, почему медлит. Что-то останавливало его. Ему хотелось большей уверенности, в том, что беспокоиться не о чем. Ради полной надёжности позволительно немного и повременить. — Не здесь, — на это Эзра издал неопределённый звук, передающий всё его разочарование и нетерпение, тем не менее, спорить с Трауном он не стал: по тону, с которым тот остановил его, было ясно, что это не окончательный приговор. Нужно было подождать более удобного случая, хотя куда ещё удобнее, Эзре было непонятно. — Ты испортил мне настроение, — произнёс Эзра с негодованием спустя долгие минуты молчания, лёжа к Трауну спиной. Он не знал, как можно было ещё выразить своё недовольство, чтобы это не было похоже на обиду, но в то же время до чисса дошло, что он не в восторге от его решения. Эзра понимал, что Траун ничего не говорит и не делает просто так, следовательно, причина отказа веская, и возмущение сейчас более чем бессмысленно. Но это не отменяет всех тех вызывающих досаду эмоций, которые в итоге остались. Траун понимал, что хотел сказать этим Эзра. Это был не каприз и уж тем более не попытка как-то надавить, чтобы достигнуть цели со стороны Бриджера, — Траун это прекрасно осознавал. Можно сказать, он был рад тому, что Эзра не возникает по этому поводу и не вступает с ним в пререкания. Он был признателен ему за понимание. Скорее всего, именно это замечание Эзры побудило Трауна пойти на компромисс и без предупреждения притянуть парня к себе, одним движением залезая к нему рукой под одежду. Эзра нервно хихикнул от неожиданности, дёрнувшись, но прикосновения Трауна ему оказалось достаточно, чтобы приободриться. Он знал, что этот порыв — не извинение (ни в коем случае!), но — та шалость, или, вернее сказать, поблажка, которую Траун, без сомнений, с трудом смог разрешить себе. Это была не уступка, это определённо был шаг на новый уровень. Эзра оценил его старания, накрыв руку чисса на своём животе ладонью. Совсем скоро после этого он с чистой совестью провалился в сон, а Траун, перед тем как заснуть самому, думал о том, что Бриджер иногда мелко вздрагивает, когда засыпает.***
Местный джедай, как и наказал ему Эзра, скрылся. Траун, разумеется, знал, кто был причастен к бегству джедая в первую очередь. Но, как ни странно, на Эзру он не злился. Он был совершенно спокоен на этот счёт.