Лев и Дракон

Толпа ликовала, встречая королеву у Драконьих ворот. Со всех сторон люди кричали что-то ужасно громкое, но неразборчивое. Дейенерис была настолько утомлена поездкой, что даже не пыталась разобрать их слов, только сильнее сжимала бока лошади коленями и быстрее двигалась вдоль дороги, перекрытой стражниками. К чему тут такое количество зрителей? Что они хотят видеть? Она любила своих людей, но сейчас их крики отдавались пульсирующей болью в висках. Как только ворота Красного замка сомкнулись за последними участниками королевской процессии, Дейенерис соскочила с лошади. Один из слуг немедленно принял у нее поводья. — Ваша милость, — опустив голову, произнес он. Королева кивнула, хотя он этого не видел. Она посмотрела направо, отыскивая глазами Джейме, и пересеклась с ним взглядом. Муж тут же, отдав своего коня, направился к ней. — Я собираюсь созвать Малый Совет, — произнесла девушка, как только он подошел, и подняла голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Джейме мгновенно нахмурился. Его явно клонило в сон. — Ты можешь не идти. Это ненадолго. Хочу убедиться, что все в порядке. Ланнистер тяжело вздохнул и устало улыбнулся. — Подождать тебя с ужином? — Только если ты не уснешь до моего прихода, — Джейме усмехнулся. — Как-нибудь постараюсь. Я же не свалился с коня, когда ты решила преодолеть оставшуюся дорогу без привалов, — Дейенерис шутливо наклонила голову. — Это был героический подвиг, который должны запечатлеть в песне. Мужчина, смеясь, выдохнул ей в волосы и оставил на лбу поцелуй. — Ты расскажешь мне об этой песне после ужина. — Если ты не уснешь. — Я рыцарь или нет? Он изобразил очень возмущенный и оскорбленный взгляд, вызвавший у девушки смех. Она на мгновение забылась и засмотрелась в глаза Джейме. В них она находила спокойствие… С их последнего личного разговора в палатке случилось так много всего, что иногда Таргариен казалось, что прошло не две недели, а целые месяца. Может быть, половина ее жизни. Последние дни они только скакали, и снова скакали, и снова… Периодами у королевы складывалось ощущение, что они движутся слишком медленно, и тогда перевалы становились короче, минуты в седле — длиннее, а ночи в палатке вымученными и беспробудными. Единственное, что всегда оставалось неизменным — взаимопонимание, возникшее между королевской парой. Когда бы Дейенерис не посмотрела в глаза мужа, она всегда находила в них внимание и, быть может, сочувствие. По крайней мере, готовность поддержать. Сейчас, стоя перед Джейме, глядя на него, девушка набиралась спокойствия и теплоты, столь необходимых ей для жизни и правления. Она бы стояла так вечно, но знакомый голос прервал идиллию: — Кхалиси? Дейенерис обернулась и, спустя мгновение, расцвела улыбкой. — Миссандея! — королева почти превратилась в счастливую девочку, но заметила взгляды окружающих и одернула себя. Переводчица тоже нерешительно застыла, закусив губу. — Все хорошо? — выдержанно спокойно спросила Таргариен, но глаза, светясь, ее выдавали. — Да, Кхалиси. Распорядиться вашими вещами? — Миссандея произнесла это с таким преданным рвением, что Дейенерис ощутила к ней небывалую симпатию. Ей не хватало этого привычного внимания, бескорыстного желания услужить. Она снова улыбнулась и покачала головой. — Этим займутся другие. Собери мне Малый совет. — Прямо сейчас, Кхалиси? — Да. Миссандея быстро кивнула, простилась поклоном и торопливо направилась в замок. Дейенерис, словно в качестве извинений за спешку, послала Джейме короткую улыбку и ушла следом. Коридоры Красного Замка сегодня казались ей родными. Эти стены… они должны были всегда принадлежать ей. Здесь она чувствовала себя настоящей. Живой. Могущественной. Полной сил и энергии, несмотря на столько часов пути. Прямо сейчас, немедленно, она была готова решить любой вопрос мирового масштаба. Стражники открыли перед ней двери, прозвучало несколько вежливых приветствий, встретились десятки опущенных голов и были сделаны сотни поклонов, и Дейенерис появилась среди советников. Здесь она ощущала себя королевой. Это было прекрасное чувство. — Милорды. — Ваша милость, — улыбка Вариса осталась такой же мягкой и внимательной, как она помнила, выражение лица сира Барристана все еще было по-старчески добрым и умудренным опытом, Серый Червь встречал ее своей выправкой и преданным молчанием, а Мормонт тоскливым взглядом влюбленных глаз. Все было по прежнему. Не хватало только Тириона и… да. Мейстер. Дейенерис посмотрела на него с интересом и нетерпением. — Мейстер Симеон, Ваше Величество, — представился излишне молодой человек с удавкой, а не цепью на шее. Таргариен посмотрела на советников, чтобы убедиться, что все правильно. Они вежливо молчали. — Рада, что вы прибыли в Королевскую Гавань, мейстер. Миссандея? — переводчица быстро подняла глаза. — Лорд Тирион предупреждал, что задержится? — Не знаю, Кхалиси. Его оруженосец должен был передать ему, что вы собираете совет. — Приведи его самостоятельно. — Да, Кхалиси. Миссандея тут же вышла за дверь. Дейенерис села на свое место, и люди вокруг последовали ее примеру. — Лорд Варис, расскажете мне последние новости? — Без вас их не так много, моя королева, — елейно улыбнулся он. — Пока вы заключали договор с Севером, мы заключили союз с Грейджоями. Яра Грейджой согласилась занять должность мастера над кораблями, но пожелала владеть этой должностью на расстоянии. По ее словам, мастер над кораблями не должен разлучаться с кораблем. Она предлагает оставить в Красном Замке своего человека, мастера с Железных Островов, который будет заменять ее в те недели, пока она находится в плавании. Конечно, без вас мы не могли согласиться на это, последнее слово за вами… — Я согласна, — уверенно ответила Дейенерис. — Дальше. Варис улыбнулся, принимая как данность королевскую спешку, но не делая ничего, чтобы ускорить доклад. Его голос оставался таким же плавным и тягучим. — Как вы и просили, мы обсудили пустующие места в Малом Совете. На должность мастера над монетами мы рассматриваем Дорана Мартелла, а на должность мастера над законами — лорда Герольда Графтона из Долины Аррен. — За какие заслуги? Варис на мгновение позволил себе изобразить удивление. — Это весьма влиятельные люди, Ваше Величество. Лорд Мартелл является хранителем Дорна, а лорд Графтон — первый человек после Арренов, чей наследник еще слишком мал, чтобы занять столь значимую должность. Дейенерис отрицательно качнула головой. — Я говорю не об этом, лорд Варис. Мне не нужны значимые и известные люди. Мне нужен человек способный, на которого можно положиться. Найдите мне такого. Советник вежливо наклонил голову, поджимая и без того тонкие губы. — Как скажете, Ваша Милость. Дейенерис выжидающе на него посмотрела. — Что-нибудь еще? Какие шаги были предприняты по договору, заключенному с Севером? — окружающие с пристальным вниманием изучали поверхность стола. Даже Варис замолчал. Таргариен оглядела всех присутствующих. — Милорды? Лорд Варис? Советник с легким волнением огладил ладони. — Ваше Величество, совет принял решение временно… подождать с обещаниями, данными Джону Сноу. Смерть Линессы Тирелл… — Смерть Линессы Тирелл здесь ни при чем, — с мгновенно появившейся сталью в голосе произнесла Дейенерис. — Все происходящее касается отношений с Севером, а не с Простором. Я дала обещание. — И оно будет сдержано, Ваше Величество, — обезоруженно разведя в руки в стороны, заверил ее евнух. Его брови изогнулись, изображая сочувствие, — Однако такая нестабильная ситуация в королевстве… Дейенерис не собиралась это дослушивать. — Вы желаете настроить Север против меня, лорд Варис? Он наигранно пораженно распахнул глаза. — Ни в коем случае, Ваше Величество, мы лишь желаем… — Таргариен оборвала его не столько словами, сколько взглядом. — Тогда начните выполнять договоренности. Прямо сейчас. Я желаю, чтобы Фреи были немедленно лишены титулов и земель. Меня не интересует, как это отразится на ситуации в королевстве. — Да, Ваша Милость, — сдался Варис. — Это не все, — советники напряглись от холода в ее голосе. — Вы начали решать вопрос с мейстерами? — Мейстер Симеон занимается этим, — молодой человек широко раскрыл глаза, удивленный возложенной на него ответственностью. Требовательный взгляд Дейенерис совсем лишил его дара речи. — Это правда? — Я… Ваша Милость, я… У нее не было настроения выслушивать ребяческий лепет. — Я хочу, чтобы вы занялись этим. Немедленно. — Да, Ваша Милость. Дейенерис требовательно изогнула бровь. — Вы меня не поняли? — он бестолково моргнул. — Займитесь этим прямо сейчас. Парень взволнованно на нее посмотрел, быстро кивнул и вышел. Остальные еще сильнее потупили головы, опасаясь королевского гнева. Таргариен посмотрела на каждого, нахмурилась и рассерженно вздохнула. — Я хочу обсудить ваш план по Северу на ближайшую неделю. Меня больше не устраивает ваше пустое согласие. Что вы обсуждали в мое отсутствие? В поисках ответа она вновь посмотрела на каждого. Ее взгляд выдержал только сир Барристан. Их молчаливые гляделки закончились его вежливым покашливанием. — Вы спрашиваете об этом меня, Ваше Величество? — Вы такой же член совета, как и остальные, — ответила Дейенерис, хотя все знали, что в ее словах была определенная доля лукавства. Голос командира Золотых Плащей имел мало влияния, но королеве нужны были люди, имеющие опыт, которые могли помочь советом. — Благодарю, Ваше Величество, — он почти незаметно улыбнулся. Выражение его глаз стало мягче. — В последний раз, обсуждая Север, мы решали, кому могут достаться владения Фреев. Лорд Норберт Вэнс из Речных Земель показался нам достойным человеком. — Кто он? — спросила Дейенерис, слегка растеряв запал. Ей не нравилось чувствовать себя недостаточно осведомленной. — Глава одного обедневшего дома, Ваша Милость, — ответил Варис. — В свое время они поддерживали ваших предков, но теперь потеряли свое влияние. — Они воевали на стороне моего отца во время восстания? Сир Барристан кивнул, и вместе с этим открылась дверь. Вслед за лордом Тирионом внутрь вошла Миссандея. — Прошу прощения за задержку, Ваше Величество, — произнес Ланнистер, собираясь занять свое место. Дейенерис не дала ему этого сделать, поднявшись, и подняв вместе с собой остальных советников. Тирион замер и пристально посмотрел на окружающих. Его вдумчивый и осторожный взгляд остановился на королеве. — Я чем-то обязан такому вниманию? — Вы не пришли, когда я собрала Малый Совет, — холодно прозвучала Дейенерис. — В данный момент я здесь. — И где же вы были до этого? — В башне десницы, что ожидаемо, — с нарочитой расслабленностью произнес мужчина. — Читал письмо от горячо любимой семьи. — Оно было важнее судьбы королевства? — Скорее, напрямую с ней связано, — брови Дейенерис поднялись от возмущения, и Тирион поспешно протянул ей письмо. — Оно адресовано короне, Ваше Величество. Прочтите. — Что там? — раздраженно и встревоженно уточнила Таргариен. Ланнистер положил сверток обратно в карман. — Новости с Утеса Кастерли. Серсея была отравлена людьми Тиреллов. Мой отец разорвал помолвку Томмена и Маргери, и теперь Запад в преддверии войны. Дейенерис несколько мгновений вглядывалась в лицо советника, ища там какой-нибудь намек на чувство. Может быть, расстройство из-за смерти сестры? Тревогу из-за войны на Западе? Лицо Ланнистера было хмурым, но бесстрастным. Таргариен не знала, какой вопрос ей задать и, неуверенная в собственных действиях, она опустилась на стул. — Можно прочесть письмо? — раздался голос Вариса. Зашелестел пергамент, и свиток со сломанной печатью переместился по столу. Евнух внимательно пробежался по строкам. — Тиреллы все еще в Ланниспорте, — прокомментировал он. — Кажется, они намерены отрицать свою причастность. Есть вероятность, что… — Зачем ее убили? — Варис на мгновение нахмурился, недовольный тем, что Дейенерис его прервала. Королева смотрела на Тириона и не видела этого. — На такие вопросы редко существуют ответы, Ваше Величество, — спокойно заметил десница. — Ее отравил человек, одетый в форму гвардейцев Тиреллов, но никто не смог его опознать. Он убил себя раньше, чем удалось узнать его имя. Варис кивнул, привлекая к себе внимание. — Если Тиреллы смогут доказать, что они невиновны, обвинения могут пасть на корону. Теперь уже все посмотрели на него. Дейенерис непонимающе нахмурилась. — Зачем мне убивать Серсею Ланнистер? Она давно вышла из игры престолов. — Из игры престолов не выходят живыми, Ваша Милость, — с ноткой драмы заметил Варис. — Люди, хоть раз побывавшие у власти по своей воле, всегда возвращаются. — У нее не было шансов вернуться, — жестко ответила королева. — Так же, как у меня не было причин, по которым бы я пожелала ее смерти. Она произнесла эти слова, и тут же вспомнила свой разговор с мужем. У нее были причины. И, возможно, их было даже больше, чем у всех остальных, просто она ни разу не рассматривала их всерьез. Она даже мысленно не планировала смерть Серсеи. Дейенерис смутилась от этого открытия и перевела взгляд на письмо в руках Вариса. Он был прав. Обвинения могут пасть на корону. И, если Ланнистеры обвинят Таргариен в смерти Серсеи, а Тиреллы узнают о смерти Линессы, их недовольство может стать взаимным. Она не боялась бунта — у нее были драконы. Дейенерис боялась войны и кровавой истории собственного правления. — Мне нужно время подумать о происходящем, — все поднялись одновременно с ней. — Милорды, я хочу, чтобы завтра каждый участвовал в принятии решения. А сейчас я прошу меня простить, мне нужно отдохнуть после дороги. Если, конечно, эту тревогу можно было назвать отдыхом. *** Дейенерис не нашла в себе сил, чтобы отправиться к Джейме. Теперь она надеялась, что он забыл свою милую рыцарскую клятву и лег спать, не дожидаясь ее. Потому что последнее, чего девушка сейчас желала — это разговора о смерти Серсеи. Она не чувствовала грусти. Не чувствовала вины. Даже страха не чувствовала. Только тяжелый камень обязанности, буквально необходимости рассказать мужу о смерти его любимой женщины. Дейенерис не была готова к таким разговорам. Она с трудом представляла, как бы это выглядело. И она была не готова проявлять сочувствие. Потому что она не испытывала жалости к Серсее. Она бы сказала это, как сухой факт. А по нему бы это, вероятнее всего, сильно ударило. Дейенерис сидела в покоях мужа (ведь он ждал ее в королевских) и бессмысленно смотрела на свечу. В пламени ничего не отражалось. Ни жизнь, ни смерть. Ни прошлое, ни будущее. В пламени было пусто. Возможно ли вернуть человеку жизнь огнем? Что сделала Красная Жрица с Джоном Сноу? Можно ли было также спасти Дрого? Если бы Дейенерис знала, что жрецы Владыки Света на такое способны, она бы бросила все, отреклась от власти, но спасла бы жизнь мужа. Если бы она это знала тогда. А сейчас, зная множество вещей, Дейенерис бы не сделала ничего, что заставило бы ее отказаться от власти. Люди меняются. В дверь постучали, и на пороге появился вполне ожидаемый гость. — Лорд Варис? — не очень тепло поприветствовала его королева, всех больше желая остаться одной. Советник почтительно наклонил голову. — Ваша Милость. Могу я войти? — Вы уже зашли, — он улыбнулся одними губами и воспринял это как приглашение. — Что вы хотите мне сообщить? Евнух посмотрел на стул, потрогал его рукой и только потом сел. — Мне не дает покоя мысль о Ланнистерах и Тиреллах. Погибли члены их семей, лорды стали уязвимы и начали искать поддержку. Если Тиреллы и Ланнистеры поймут, что не враги друг другу, они объединятся… — С чего вы взяли, что они не враги? — Дейенерис посмотрела на него с равнодушной претензией. — Я слышала, что Тиреллы и Ланнистеры не близки друг другу. Они пытались скрепить отношения браком своих детей, но и он откладывается уже много месяцев. А теперь Серсея Ланнистер убита людьми Тиреллов. Вы не считаете, что очевидное может оказаться правдивым? Варис выглядел слегка смущенным. — Ваше Величество, обвинять Тиреллов очень опасно… — Я не говорю, что собираюсь обвинить Тиреллов, — перебила его Дейенерис. Ей не нравилось, когда ее мысль не понимали с первого раза. — Я говорю, что они действительно могут быть виновны. И я не знаю, как решить конфликт Ланнистеров и Тиреллов, не вынося приговора и не оправдывая убийц. Дейенерис снова посмотрела на свечу, как будто та что-нибудь в себе таила. Может быть, в ней должны были появиться буквы? Что-то вроде: это были Тиреллы. Или: они невиновны. Мысли казались смешными, но невеселыми. Советник вздохнул, и королева вспомнила о его присутствии. — Не все можно решить по справедливости, Ваша Милость, — осторожно заметил он. Дейенерис тут же приподняла одну бровь. — Некоторые вещи навсегда остаются тайными. Главное — это мир. Вы можете попытаться найти правду и случайно спровоцировать войну, а можете сгладить углы, и сохранить всеобщее спокойствие. — Я знаю, — кивнула Дейенерис. — И я желаю мира. Варис оживился. — Тогда вы понимаете, что сейчас очень опасная ситуация. Смерть Линессы и столь скорая кончина Серсеи… это ужасный удар по землям Простора и Запада. Дома Ланнистеров и Тиреллов привыкли ощущать себя всемогущими, в их руках собирается огромная власть. Если вдруг они решат, что именно корона виновна в этих смертях, они… могут развязать войну. Он говорил вкрадчиво и медленно, но от этого его слова не становились более приятными. Дейенерис прекрасно понимала, о чем идет речь. — Я уже слышала это, лорд Варис, — заметила она. — И я знаю, что может произойти. Но корона первая сделает шаг навстречу, постаравшись наладить мир. — Разве вам нужен мир, в котором могущественные дома готовы обвинить вас в любом злодеянии? — А разве у меня есть другой мир? — Вы всегда можете создать его, Ваше Величество. Ланнистеры ослаблены, наследники их дома сейчас на вашей стороне. Тайвин Ланнистер уже давно не столь силен, сколько о нем думают. Одно ваше слово, моя королева, и Ланнистеры будут навсегда забыты. Дейенерис нахмурилась и посмотрела на советника. — Что вы имеете в виду? Глаза Вариса чуть ли не заглядывали ей в душу. — Вам не нужны враги со всех сторон. Вы знаете все прегрешения Ланнистеров. Если корона объявит их изменниками, вспомнит Красную Свадьбу и казнь Эддарда Старка, вы не только выполните обещание, данное Северу, но и навсегда уберете с поля сильного противника. Лишите Тайвина Ланнистера его титула и отправьте на Стену. Пусть Томмен получит земли своего деда и станет полноправным лордом Утеса. Мальчик пока так мал… — Хватит! — оборвала Вариса королева и поднялась со своего места. — Я за мир, но я против несправедливости. — Это не несправедливость, — поднимаясь следом начал убеждать ее советник. — По вине Тайвина Ланнистера Таргариены лишились власти. По его приказу были убиты ваши братья и сестры. Именно он начал войну с Севером и… — Я подписала с ним мир, когда получила Железный Трон. Я сослала его на Утес Кастерли, не став наказывать за прошлое. Это был наш договор, и я не могу его нарушить. — Вы королева, Ваше Величество. — Тем более я должна держать свое слово. Ланнистеры будут обвинены во всем, что касается Севера, но я не стану ссылать главу их дома на Стену. Не после того, как его дочь была отравлена. Обвинение в ее смерти ляжет на меня, если я сделаю то, что вы хотите. — Обвинение в ее смерти будет уже совершенно неважным, когда Ланнистеры перестанут представлять угрозу. Вам придется поступить не совсем честно, но зато… — Я не поступаю нечестно. — Ваше Величество, окружающие не будут поступать справедливо только потому, что вы так поступаете. Эддард Старк уже совершил такую ошибку и поплатился за нее жизнью. Не только своей — жизнью тысяч людей! — Я не Эддард Старк, — категорично бросила Дейенерис. — У меня есть драконы. — Они не смогут защитить вас от интриг и… — Для этого у меня есть вы и лорд Тирион. Варис замолчал. Он сложил руки в замок и чуть опустил голову. — Решение за вами, Ваше Величество. Дейенерис вернулась за свое место около стола, посмотрела в огонь и совершенно уверенно сказала: — Я не буду обвинять Ланнистеров. И не стану обвинять Тиреллов. Я заставлю их дома заключить мир. Это было правильное решение, она была в этом уверена. Не было ничего более верного, чем примирение враждующих сторон. И все же в словах Вариса была доля правды. Она чувствовала ее где-то глубоко внутри. Пускай эта правда не могла изменить ее решения, но она постепенно лишала ее уверенности. Понемногу. По чуть-чуть. Возможно, ей стоило быть менее радикальной. Возможно, справедливость не решала всего. Но Дейенерис в нее верила. По крайней мере, сейчас.