Лев и Дракон

Шрам, пересекающий лицо, рана на том месте, где должен быть кончик носа, разные глаза, неправильные конечности, герб Таргариенов на человеке, что носил золотые локоны Ланнистеров — он весь был создан из нелепиц. Все в королевстве его считали предателем и уродцем — жестоким и вероломным человеком, подобным демону. И все же, несмотря на слухи, он был верен присяге и клятвам. Каждое противоречие его характера отражалось в нем, или, быть может, именно противоречия во внешности создавали его характер? Тирион сам не знал, кем он является сейчас. И замерев перед зеркалом, глядя на собственное отражение, он ощущал странную отдаленность от собственного тела. Все это уже когда-то было: величественные покои, красные камзолы и цепь из рук на груди. Были черепа в зале, гобелены на стенах и Таргариены у власти. Были драконы и были пожары, и история повторялась снова и снова. И у каждого человека был свой символ вечности. Для Тириона им стала башня десницы. Те покои, где он убил Шаю, задушив ее теми же золотыми руками, что сейчас украшали его грудь. Он помнил ее глубокие оленьи глаза с пушистыми ресницами, так льстиво глядевшие на него. Помнил, как они щурились, когда она смеялась, и как превращались в злые щелки — когда язвила. А ещё он помнил, как безжизненно они распахнулись, когда ее лицо перекосилось в предсмертной агонии. Он не хотел. Он не хотел ей такой смерти, даже если она ее заслужила. Да, возможно, он был виновен в смерти многих. Да, были люди, чьей гибели он желал. И те, чьей способствовал. Но Шая… Каждую секунду, пока она умирала, он жалел о ее потере. Он не хотел, чтобы она исчезала из его жизни. Не хотел ее терять. Но, живая, она бы навсегда осталась воплощением его ошибки. И напоминала бы о предательстве. Тирион иногда просыпался с таким ощущением, что ему незачем вставать. Ведь, если он не спустится к королеве, ничего не изменится. Какая разница, что он сделает в этот день, если в масштабах истории это останется лишь одной строчкой в летописи мейстера? Но он вставал и одевался в парадную одежду. Нарочито небрежно спускался по крайне неудобным ступенькам башни, избегая более удобных потайных ходов (а он теперь знал, что их немало). И он всегда вовремя оказывался около Таргариен, где снова чувствовал себя живым. Она была его королевой, и он готов был идти за ней куда угодно. Не так, как Мормонт, конечно. Его слепая любовь была не более чем заблуждением. Тирион был готов идти за Дейенерис, как за великой правительницей. Она была для него дочерью, которую нужно оберегать от политических ошибок и от собственной импульсивности. И именно этим он планировал сейчас заняться. В дверь раздался нерешительный стук. Сначала два слишком тихих и торопливых удара, потом пауза и три громких, более быстрых и нервных. — Заходи, Подрик, — откликнулся Ланнистер. Мальчик, как обычно, робко опустил глаза, разглядывая с порога носки своих ботинок. — Ты нашел моего брата? — Да, милорд, — неловкая тишина. Прошла пара секунд, прежде чем Пейн понял, что он должен ответить полностью. — Он на утесе с сиром Бронном, милорд. — Давно? — Не знаю, милорд… — Ладно, бери мои свитки и отнеси их в Малый зал. Нет, нет, этот оставь. Да, только те. Тирион аккуратно засунул в карман прочитанное утром письмо с печатью в виде головы лютоволка. Оно не должно было оказаться в Малом зале до того, как Джейме узнает о нем. Даже раньше королевы, но это вряд ли считалось изменой. По крайней мере, он так себя оправдывал. Бесконечные ступеньки лестницы были идеальной пыткой для любого десницы, тем более карлика, но Тирион ощутил их жестокость сейчас, торопливо спускаясь из башни, чтобы поймать Джейме еще на утесе. Это было безопасное место для разговора, одно из наиболее незаметных. То, что его нашел Подрик, было полностью заслугой Тириона, давшего нужную наводку. Сам Ланнистер вспомнил о возможном местонахождении брата совершенно случайно. Для него служба Бронна стала давно забытым событием, и он удивился, увидев рыцаря рядом с Джейме после стольких месяцев. Они, очевидно, сблизились за прошедшее время, и пока было непонятно к добру это или к беде. Одно было ясно — сейчас эти двое хорошо проводили время. Ровная площадка на утесе, явно предназначенная для прогулок, но неудобная из-за сильных ветров и множества препятствий и ступеней на пути, сейчас наполнилась звоном мечей. За ним раздавались едкие комментарии Бронна. — Вас именно так учили защищаться, когда вы были мальчишкой? Или мастера над оружием вашего отца в жизни ничего кроме булавы не держали? Его смех прерывался резкими вздохами и тихими ругательствами Джейме, слишком сосредоточенного, чтобы бросаться словами. Тирион заметил, что рыцари перешли на настоящие мечи, значит, его брат уже не так плох. Он даже вполне сносно защищался. Для человека, потерявшего руку. Или не очень хорошо. Меч Джейме отлетел в сторону, выбитый непринужденным ударом Бронна, и со звоном проскочил по ровным плитам площадки. В эту же минуту взгляды братьев случайно пересеклись. — Тирион? — прозвучало слишком удивленно. Неужели Подрик их даже не предупредил? — Что ты здесь делаешь? Ланнистер небрежно спустился с последних ступенек и улыбнулся одной из тех улыбок, что изображали веселье и насмешливость, но всегда оказывались фальшивками. — Наблюдаю за успехами старшего брата на поле рыцарства. Весьма неплохо. — Для семилетнего оруженосца, — нагло вставил рыцарь Черноводной, заслужив изможденный и многообещающий взгляд от Джейме, хромающего в направлении своего меча. — Тебе не за насмешки платят, Бронн, — лениво парировал Тирион. — Тем обиднее, что они достаются вашему брату бесплатно. Пришли снова забрать его к королеве? Снова? Ланнистер постарался ничем не выдать, что ему об этом не известно, потому что такая информация могла быть очень важной… — Нет, сегодня я не намерен никого забирать. У меня есть письмо. К королеве. Джейме посмотрел на бумажку с плохо скрытым интересом, но затем сел на землю с видом полного безразличия, протирая тряпкой без того чистый клинок. — Она приказала показать его мне? — Тирион с притворным недоумением поджал губы. — Честно говоря, она его пока не видела. Но я могу распечатывать королевские письма, если они не личного характера. Это от Сноу. Ознакомишься? — Я не участвую в королевских интригах и политических вопросах. Тирион уже не помнил, когда последний раз его брат звучал так резко, поэтому он аккуратно развел руки в стороны и шагнул ближе. — Я не прошу тебя решать проблему с Севером. Тем более, судя по этому письму, скоро ее не будет, — Бронн скучающе покрутил меч и сделал шутливый выпад сидящему Джейме, но тот просто закрылся рукой. — Если ты не хочешь, я перескажу тебе так. — Я не… — он не дослушал. — Здесь не так много. Север хочет получить устроить переговоры в Риверране и лично поговорить с королевой. — В Риверране? — как будто против своей воли переспросил Ланнистер, потому что он явно не желал выказывать интереса. — Да, ровно между Королевской Гаванью и Винтерфеллом. Хотя отсюда ехать куда дольше. И если Дейенерис согласится, то нужно будет отправиться на этой неделе. Конечно, собрав вещи и взяв слуг и Безупречных. До Риверрана при хорошей погоде получится добраться за пару недель, но если нас застанут дожди, то недели три точно уйдет. Джейме поднялся со своего места, убирая меч в ножны и лениво пожимая плечами. — Это все ты мог бы сказать и на совете. Зачем мне узнавать заранее? Следующая фраза неминуемо должна была встретить сопротивление. — Потому что это касается твоей свадьбы. Мгновение — и Джейме предсказуемо нахмурился. Словно в неверии покачал головой и закрылся вялой усмешкой. — Это королевская свадьба. Такие вопросы должен решать совет. — Ты главный участник… — в глазах Ланнистера мелькнула отчужденность. — Я — часть договора наших домов. — “Часть договора” скоро будет делить постель с самой королевой, — усмехнулся Бронн, прерывая разговор. В ответ на недовольные взгляды он только повел бровями, словно у него не было инстинкта самосохранения в присутствии Джейме. Или, что вернее, он видел, как Ланнистер сражается левой рукой. Тирион поспешил их прервать: — Увы, это не самое главное, Бронн. Джейме, — он сделал паузу, чтобы брат на него посмотрел, — весь совет будет настаивать на переносе вашего брака на ближайшие дни. Любое промедление, как ты знаешь, может весьма разозлить нашего дражайшего отца. Я удивлен, что он до сих пор не присылал мне угроз, и хотел бы, чтобы между нами и дальше был мир. Я не знаю, что происходит между тобой и Дейенерис, но сегодня ты должен поддержать мою просьбу и потребовать проведения свадьбы до поездки на север. — Нет, — категорично отказался Ланнистер, и Тирион не сдержал раздраженного вздоха. Его брат бывал несносен и глуп. — Я не участвую в королевских решениях. Он подхватил брошенную сумку и очень быстро преодолел несколько ступеней широкими шагами. Тирион сжал кулаки, в одном из которых хрустнуло письмо, и поспешил за ним. — Джейме! — тот не остановился, и деснице пришлось использовать весь свой запас ядовитой насмешливости, чтобы перестать звучать жестко и требовательно и снова вести себя как любящий родственник. — Брат, с твоей стороны крайне грубо заставлять меня бежать за тобой! Ланнистер замер на очередном повороте и обернулся. Его выражение лица несколько смягчилось, словно он наконец вспомнил, что перед ним Тирион, а не кто-то из королевских прихвостней. Карлик с трудом поднимался по лестнице, так что Джейме пришлось даже сделать несколько шагов к нему. — Я не хочу поддерживать чье-либо решение на совете, — не слишком виновато произнес он. — Это мы оба заметили, — саркастично ответил Тирион. — Но я надеялся, что наши братские узы для тебя значат больше, чем ослиное упрямство пополам со львиной гордостью. Они оба слабо усмехнулись, хотя понимали, что никто из них не уступит другому. Некоторое время шли молча. — Что ж, скоро совет, а мне следует появиться там, пока Варис не прочел все мои бумаги, оставленные Подриком, — сменил тему Тирион, и Джейме кивнул. — Да, мне еще надо зайти и переодеться. — Ты выглядишь хуже, чем после турнира. — Бронн не признает рыцарских правил. — О, а я то считал, что все наемники — честные люди… Они оба улыбнулись и притворились, что никогда не втягивали друг друга в политику и мирно разговаривали на другие темы. Они оба притворились, и оба понимали это. Тирион с горьким сожалением понял, что сегодня переступил какую-то братскую черту. Правило, которое требует никогда не заставлять близкого человека служить тебе перед короной. То правило, которое он осознал слишком поздно.

***

       — Дом Талли верен Старкам, так? Мне казалось, что мать Джона Сноу была Талли, — по-детски нахмурив брови произнесла Дейенерис, видимо, стараясь вспомнить все, что знала о Севере. Сейчас она выглядела даже моложе своих шестнадцати. — Не совсем, моя королева, — мягко поправил Варис. — Джон Сноу — бастард, и его мать неизвестна. Но матерью его братьев и сестер по отцу действительно являлась Кейтлин Старк, в девичестве Талли. Ее брак с Недом Старком стал прочным союзом двух домов и до сих пор, как было известно, скреплял их отношения. Однако сейчас многое изменилось, и нам неизвестно, как именно Талли отреагировали на коронацию Джона Сноу и отделение Севера. — Если Сноу выбрал именно их владения для встречи, значит их отношения достаточно хорошие. — С этим трудно спорить, — согласился Тирион. — Может ли Риверран стать ловушкой для меня, когда я туда прибуду? — Сильно в этом сомневаюсь, — задумчиво произнес Варис, хотя он совершенно не размышлял над ответом и проговорил все со снисходительной улыбкой. — Дом Талли славится своей честностью, они не станут устраивать ловушку. Тем более, если с Вами будут Безупречные. — Мне не потребуется конвой. Я отправлюсь с драконами. Тирион опустил глаза на бумаги, чтобы собраться с мыслями. Все посторонние звуки исчезли прямо в этот момент, и, даже не глядя, он знал, что советники переглядываются, чтобы решить, как переубедить Таргариен. — Моя королева… — попробовал Варис одновременно с каким-то звуком со стороны Тириона. Оба они оборвались, не зная, кому лучше начать. — Да? — требовательно переспросила Дейенерис, и советники еще раз переглянулись. Тирион ощутил, что теперь ответственность за решение легла на его плечи. — Боюсь, совет не может допустить, чтобы Вы отправились в одиночку, Ваше Величество. — Почему же? — в голосе ее появилось недовольство, а глаза опасно прищурились, неотрывно наблюдая за Ланнистером. — Королеве не пристало путешествовать одной, даже если с ней драконы. Более того, — поспешно добавил Тирион, хотя девушка уже явно хотела что-то сказать, — если Сноу будет выдвигать условия, Совет должен находится рядом. Хотя бы кто-то из Совета. — Я могу сама принять все необходимые решения, — уже менее уверенно, а от того раздраженно заявила Дейенерис и встала с места, заставив подняться всех. — И это мой выбор как королевы. — Моя королева, — мягко сказал Варис, — в нашем предостережении нет злого умысла. Мы желаем удостовериться, что Вы будете в полном порядке. — Ваши драконы отправятся с Вами даже если Вы будете перемещаться с конвоем, — попытался убедить ее Тирион. Девушка оглядела советников, ища кого-нибудь влиятельного. Ее взгляд остановился на Селми. — Сир Барристан, Вы согласны с мнением моих советников? Мужчина смутился, но кивнул. — Абсолютно, моя королева. Она раздраженно оперлась ладонями на стол и снова огляделась. Для людей с Запада авторитетом были только люди с Запада, и она не могла обратиться ни к Миссандее, ни к Серому Червю. — Сир Джорах? Вы тоже считаете, что с моей стороны опрометчиво оправляться одной? Рыцарь наклонил голову в знак почтения. — Да, моя королева. Семь Королевств опасны и… — Хватит! — грубо оборвала его девушка, и он осекся. — Я не нуждаюсь в убеждении. Сир Джейме? Вы все это время молчите, Вам безразличен мой выбор? В голосе звенела злость на весь Совет, и все-таки главной жертвой она выбрала Ланнистера. Тирион не мог понять из-за чего. Все, что он видел — это разрушение и без того напряженных отношений между будущими супругами. Он смотрел на своего брата, в то время как большинство опустили головы, чтобы не встречаться с королевой взглядом. Совершенно напрасно, учитывая, с каким пристальным вниманием она следила за Джейме. Как будто ожидала от него какого-то движения, повода, чтобы напасть. Словно ей было важно, чтобы он сейчас ошибся и сделал что-то не так. Тирион чувствовал, что сейчас наступил важный момент. Возможно, именно сейчас они могли наладить отношения. Но Джейме точно не был политиком. — Нет, Дейенерис, — сдержанно ответил он, и девушка слегка прищурилась, словно в его словах был подвох. — Но я не могу решать, как Вам стоит поступить. — Отчего же? Разве Вы не в Совете? — фокус ее злости явно сместился только на него. Даже Варис нацепил на себя ту самую спокойную улыбочку, которую прятал в минуту опасности. — Только по Вашему желанию, — все так же спокойно ответил Джейме. И его равнодушие стало катализатором ее ярости. — Пусть так. Тогда сейчас я хочу, чтобы Вы приняли решение за меня. Именно Вы. Королева выдержала тяжелый взгляд Джейме с непоколебимой гордостью и уверенностью. Спор шел только между ними, и, кажется, ее совсем не волновало, что решения, принятые в этих стенах, влияют на судьбу Королевства. Дейенерис не чувствовала власти, она жила с ней, не осознавая ее присутствия. — С Вашей стороны это будет неразумно, — бесстрашно ответил Джейме, избегая ее приказа. — Я не разбираюсь в подобных вопросах, мое мнение никак не может быть главным. Если Вы хотите поступить достойно мудрому правителю, Вам стоит спросить моего брата. — Я спросила Вас! — Тогда Вы ошиблись. Тирион прикрыл глаза. Даже так перед его взором стояла разозленная маленькая королева с учащенным дыханием и застывшим взглядом, проигравшая спор рыцарю. Джейме стоило отдать должное, он вел себя совершенно не как ее подданный. Мало кто справлялся с этой ролью. Но он выдерживал взгляд Дейенерис даже сейчас, когда она была оскорблена до глубины души и наверняка хотела убить его каким-нибудь жестоким дотракийским способом. Таргариен медленно распрямилась, нервно дернув бровью, и села на свое место. — Я не ошибаюсь, — куда более размеренно произнесла она. — Я спросила Ваше мнение, и пусть Вы не смогли мне его сказать, но все равно дали совет. Я это ценю, — Тирион почти улыбнулся, так превосходно она держала сейчас лицо, хоть и лгала. — Вы сказали, чтобы я послушала Вашего брата. Хорошо. Лорд Тирион, Вы по-прежнему считаете, что мне стоит отправиться со своими советниками и Безупречными? — Да, Ваше Величество. — Превосходно, — мрачно кивнула Дейенерис. — Тогда нам придется поехать заранее. Как скоро? Варис тут же сложил пухлые ручки на столе, привлекая внимание. — На этой же неделе, моя королева. Как только будут собраны вещи. Ваша поездка затянется по меньшей мере на месяц, многое нужно будет взять с собой. — Замечательно, — с легкой долей злости произнесла она. — Кто из советников отправится со мной? Лорд Тирион, я подозреваю, этот вопрос тоже можете решить Вы? Тем более, Вы точно останетесь в городе как мой десница. Ланнистер невольно посмотрел на своего брата, из-за которого теперь именно он должен был решать все вопросы. — Я думаю, что большей части Совета стоит остаться в городе, в то время как леди Миссандея, сир Джорах и сир Джейме могут отправиться с Вами. — С какой целью? Ваш брат может дать мне только один совет — обратиться к Вам, — едко заметила Дейенерис. — Будем надеяться, что он даст этот совет вовремя, Ваше Величество. Таргариен не оценила шутки, вглядываясь в Джейме. — Что насчет свадьбы? Она должна пройти через неделю, но мой отъезд помешает этим планам. Вы собираетесь предложить мне провести ее через месяц? — Это очень плохо скажется на отношениях с Ланнистерами, моя королева, — встревоженно вмешался Варис. — Свадьбу стоит провести в ближайшие дни, до отъезда. — Лорд Тирион? Ваше мнение? — Я вынужден согласится с… — Прекрасно, значит, проведем свадьбу как можно раньше. Советники замолкли, удивленные ее резкостью и согласием. Даже Джейме поднял взгляд, понимая, что он является причиной ее покорности Тириону. Но только Варис сообразил, что сейчас надо извлекать пользу. — Моя королева, я подозреваю, что Вы захотите изменить некоторые свадебные традиции в связи с особенностью Вашей свадьбы и Вашего положения. Можем ли мы обсудить этот вопрос сейчас? Дейенерис нахмурилась, явно не задумываясь об этом, и кивнула. — Благодарю. Свадебная церемония по традиции проводится в Верховной Септе Бейлора. В начале септон читает молитву узкому кругу доверенных лиц и приглашенных гостей. Затем дается семь Обетов и произносится семь Благословений под звучание свадебного гимна. Если у присутствующих нет ничего, что могло бы препятствовать браку, то жених надевает на невесту плащ своего дома, с чем Вы, как я думаю, будете не согласны, и обряд завершается клятвами супругов и появлением перед народом на ступенях Септы. Таргариен подняла глаза. — Что-то еще? — Нет, моя королева. — Тогда, как Вы и сказали, я отказываюсь носить плащ чужого дома и не желаю слушать молитвы септона перед началом церемонии. Пусть она пройдет быстро. Это все? — Еще нет, моя королева. Должен быть какой-то обряд, символизирующий единение ваших душ. Если это не плащ то, быть может, Вы захотите скрепить Ваши руки лентами? — Нет, никаких лент. — Тогда жених может предложить Вам украшение вместо плаща. Например, застежку с гербом его дома. — Это не нужно, — снова качнула головой Дейенерис, и теперь стало заметно, что она избегает взгляда Джейме. Смущается? Или просто не хочет о нем думать? — Тогда Вы можете совершить обмен кольцами, принадлежащими Вашим домам. — Кольца моего дома утеряны, — устало и неприязненно заметила Таргариен, но Варис настоял на своем. — Я прикажу найти эти кольца или сделать новое, если подобный обряд Вас устроит, моя королева. Она согласилась только от нежелания спорить. — Хорошо, это все? — Не совсем, моя королева. По традиции перед свадьбой и после устраиваются два пира, которые свидетельствуют о щедрости короля и королевы. — Это будет лишним. Устройте пир после свадьбы для тех гостей, которые будут на церемонии и прикажите раздать беднякам хлеб. Надеюсь, теперь вопросов не осталось? — Нет, моя королева. — Тогда все остальное вы можете решить без меня. Лорд Варис, милорды, — она величественно кивнула им, и, позвав Миссандею за собой, вышла из зала Малого Совета. — Ну что ж, — тут же оживился Тирион, — теперь осталось только написать ответ Северу и решить, где мы возьмем средства на пир. Их ожидал долгий вечер, наполненный политическими и экономическими вопросами и обратной стороной любого крупного королевского торжества.