Лев и Дракон

Второй раз отправляясь в путь на корабле, Тирион ожидал, что будет чувствовать себя несколько лучше. Тем более, что сейчас он имел право стоять на ногах, а не прятаться в бочке по прихоти Вариса. Но ожидания не оправдались. Его мутило около четырех часов, затем сморило сном, и только перед самым прибытием новый приступ рвоты побудил его вылезти из трюма и свеситься за борт. Происходящее усугубляло ещё постоянное присутствие Мормонта, который, казалось, поставил себе целью выглядеть как можно более холодно и отчужденно. Влюбленные престарелые мужчины действительно невыносимы… Очищая собственные доспехи от следов слабости, Тирион обратил внимание на приближение рыцаря только тогда, когда латы зазвенели прямо позади него. Достойным способом отвлечься от качки немедленно предстал острый диалог. — Мормонт! Вижу вам не сидится в трюме. Свежий воздух лучше развевает тоску, — с некоторой долей злорадства отметил Тирион. — Я не нуждаюсь в утешениях, Ланнистер. — Вряд ли в Семи Королевствах найдется желающий вас утешить. Даже наша королева не настолько сердобольна. Удар попал в точку. Мужчина сощурил глаза. — Ее величество ещё слишком юна и невинна. Ей только предстоит научиться разбираться в людях и чувствах. — Боюсь, невинность, не то качество, которым можно описать Таргариен. Джорах дернулся и нахмурился. — На что вы намекаете? — в голосе сразу появились резкие черты. Опасная тема! — Конечно же, на огромный опыт, полученный нашей королевой за время ее скитаний. Вам известно что-либо другое? Мормонт отвернулся, скрывая смущение. Он предполагал совершенно иное, и теперь невольно ощущал себя предателем. — Нет ничего, что могло бы заставить меня усомниться в невинности Кхалиси. — Иного ответа я от вас и не ждал, — разочаровано ответил Тирион. — Знаете, Мормонт, я беспредельно вами восхищаюсь. Нужно быть невероятно стойким, чтобы находиться возле такой молодой девушки, не лишённой обаяния, и оставаться верным своему долгу, не опускаясь до низких плотских желаний! Рыцарь покраснел, смущаясь, и больше уже разговора не поддерживал.

***

Порт Королевской Гавани встретил новоприбывших полным безразличием, лишь пара зевак с интересом издалека посмотрели на черные паруса корабля. Тирион безуспешно осмотрелся в поисках гвардейцев. Конвоя, очевидно, не ожидалось. Пока сотня Безупречных выстраивалась клином, чтобы преодолеть толпу, Ланнистер услышал знакомый голос. — Я думал, мне придется с боем идти до самого Красного Замка, — неприязненно отметил Тирион, осматривая брата лукавым взглядом, — Ты приехал один? — Отец решил, что ты достаточно хорошо знаешь местные улицы, чтобы дойти самостоятельно. — Приятно знать, что он в меня ещё верит. Джейме не скрыл ироничной усмешки. Спешившись, протянул брату руку и крепко ее пожал. Тирион почувствовал в груди лёгкую щемящую боль соединения с близким человеком. Желая отогнать это чувство, поскорее начал разговор. — Серсея уже уехала? — Да, — у брата проскочила какая-то жёсткая нотка. — А Томмен? — Вместе с ней. Ещё на рассвете. — Вот почему ты сменил свой вечный наряд Королевского гвардейца… Король уехал! — с долей артистизма заметил Тирион. — Я больше не член Королевской Гвардии. Сегодня утром меня уведомили, что я освобождён от этого звания. Джейме стойко и почти безэмоционально это сказал, в то время как брови Тириона описали выразительную дугу. — Вот как… Наша сестра действительно умеет делать сюрпризы, — брат не поддержал эту тему, и Ланнистер переключился на другую: — Отец по-прежнему меня ненавидит? — Он чуть не разбил о чернильницу перо, когда я предложил тебя встретить. — Добрый знак. Возможно, это один из первых случаев в истории Семи Королевств, когда наш папа такой чувствительный. — Шести королевств. Север заявил о своей независимости. — Джон Сноу смог собрать свои силы в кулак? Юная королева будет этим недовольна. Джейме безразлично пожал плечами. Пока отец в городе, никакие политические вопросы его не касались. А после, надо полагать, всем будет управлять Таргариен и ее совет. Ланнистер слабо представлял, как вообще будет выглядеть его королевская жизнь. Он даже попытался обсудить это с Броном, но тот имеет неясное представление о браках, тем более, о королях. Безупречные, вместе с двумя братьями, рыцарем Черноводной и отстающим Мормонтом, наконец добрались до ворот Красного Замка, где толпа редела. Гвардейцы пропустили их внутрь с той долей безразличия, которая присуща уставшим и изнемогающим от жары людям, но с той же толикой интереса, которую может вызвать толпа идентичных евнухов в доспехах. — Отвести тебя в твои покои или сразу к отцу? — уточнил Джейме, передавая своего жеребца конюху. — В башню десницы. Насколько я знаю, она сейчас удовлетворяет обоим твоим предложениям. — Пока отец в городе, только одному. — Сегодня я должен его в этом переубедить. — Советую сконцентрироваться на чем-то попроще. Тирион фыркнул от смеха и, сопровождаемый братом и двумя Безупречными, отправился наверх по бесконечным ступенькам лестницы. Всю дорогу, будто собираясь с духом, они молчали. У двери Джейме отстал, предоставляя Тириону возможность войти одному. Внутри мало что поменялось с его побега. Такой же чёрствый, ровно сидящий и безразличный Тайвин Ланнистер, такие же кипы бумаг, то же самое кресло. Пропал только кувшин с вином, вероятно, заранее вынесенный из комнаты. Понятно, в кого Серсея выросла такой мелочной в своей вредности. Не ожидая теплых приветствий, Тирион самостоятельно сел в кресло, достал из-за пазухи свиток и бросил его на стол, привлекая внимание отца. — Эта бумага требует твоей подписи до приезда королевы, — сказал он, осматриваясь в поисках кувшина, и краем глаза наблюдая за отцом, разворачивающим документ. Никаких приветствий. Ничего шутливого. Только сухой шелест бумаги и недовольный низкий голос старшего Ланнистера. — Уверен ты приложил сюда свою руку. — Десницу, — показывая кисть со всех сторон, заметил Тирион. — Это так заметно? Вопрос остался без ответа. Блеклые, но от этого не менее выразительные, глаза раз за разом пробегались по строчкам. — Коронация пройдет только при условии свадьбы. Данный пункт должен быть дополнен. — Вероятно, я о нем забыл. Позволь дописать, — отец самостоятельно чиркнул пером, игнорируя протянутую руку. — Что-нибудь ещё тебя не устраивает? — Лично мои желания тут не учитываются. Только интересы нашей семьи и наших людей. Младший Ланнистер усмехнулся. — Точно… Забыл тебе передать сердечные поздравления нашего конюха. Он спал и грезил о свадьбе Джейме со своего шестилетия. Челюсть отца плотнее сжалась. — Простолюдины не знают, что им нужно. — Ты говоришь о неосязаемых материях, или имеешь в виду хороший урожай? Глаза Тайвина злобно сверкнули, и он поставил подпись на краю листа особенное небрежно, передав документ Тириону. Тот, в свою очередь, повторил росчерк и запечатал бумагу. — Уверен, на Утесе Кастерли тебе всегда будут рады, — посмел заметить сын, немного оскорбленный полным невниманием к себе Тайвина. Однако радость заключённой сделки затмила эту вечную детскую обиду, забросив ее в самый дальний уголок сознания. Ведь что могло быть лучше, чем отомстить врагам своим умом? Победить их на бумаге, а не на поле? Это правило Тирион выращивал в себе несколько долгих детских лет. Идея зародилась тогда, когда он прятался от мальчишки слуги, натравленного Серсеей, в комнате Джейме. У брата как раз начался один из уроков, и мейстер старался донести до непоседливого наследника точности счета и его применения в казне. Затаившись под огромным столом, Тирион царапал числа кинжалом в дальнем углу, с удовлетворением отмечая, что считает быстрее брата. Затем он узнал, что также силен в механике и в истории, в чем была совершенно бездарна его сестра. Каждая победа приносила ему особую радость, и он часто получал от Серсеи за свои умения. В этом была справедливость и несправедливость жизни. С одной стороны, даже со своими дефектами и врождёнными недостатками, Тирион мог быть талантливее безупречных близнецов, а с другой… За это его никто не уважал. Он мог быть сколько угодно умён, но мальчишка конюх легко колотил его, едва завидев. А если несчастная жертва ещё начинала объяснять, как правильно ухаживать за лошадьми, побои становились больнее. Примерно то же ощущал Тирион и сейчас. Победа должна приносить удовольствие, и это было известно. Он верил, что он доволен. И старался спрятать те чувства, которых внутри не должно было быть. Боль. Обида. Неудовлетворённость. Отец его презирал даже сейчас, когда в игре престолов его обыграл собственный сын. Разве не таким бы Тайвин хотел видеть своего преемника? Очевидно, не таким. Высоким, сильным, а вдобавок ещё и умным. И достаточно покладистым, чтобы при жизни отца не перечил. Тирион не был похож на этот идеал, и в этом была его самая большая вина. Возможно, из-за этих мыслей, улыбка Ланнистера вышла кислой, когда он показал Джейме свиток, выходя из дверей. — Считай, ты уже женат, — он ткнул пальцем на печать, и заскользил по лестнице, тяжело преодолевая ступеньки. — Как ощущения? — Я в ожидании появления невесты. А ты что-то не выглядишь счастливым. — Вспоминаю все известные мне браки, сделанные отцом. Последним был мой. Думаю, ты помнишь, насколько он оказался неудачным. — Девчонка Таргариен явно не Санса Старк. — А ты не я. Довольно очевидно. Джейме бросил тревожный взгляд на Тириона, улавливая в нем непривычную напряжённость и раздражение. — Полагаешь, что мой брак окажется неудачным? — Я искренне надеюсь, что это будет не так… — Но? — Тирион вздохнул. — Дейенерис ещё совсем девочка. Даже если у нее в руках власть над государством, три дракона и огромная армия евнухов, она остаётся вдвое младше тебя. Ей свойственны такие качества, как непостоянность, пылкость, страстность… Последнее я не могу осуждать, как, впрочем, и все остальное в ее возрасте… Но ты должен помнить, что она из тех, кто верит в сильную любовь и именно таким хочет видеть брак. Ее выдали за кхала Дрого, едва она созрела, но вместо того, чтобы сломаться и испугаться, она сумела его полюбить и добиться взаимности. Ее розовые мечты ещё не ослабли, а рождение драконов и успех во всех начинаниях только добавляет ей сентиментальности, которую она так старательно скрывает. Если ты ее не полюбишь, то она себе найдет кого-то другого для своей любви. Так уже было — в Миэрине. Она готова пожертвовать своими желаниями ради достижения целей, выйти замуж за такого политика и торговца, как Хиздар зо Лорак, но при этом у нее всегда будет наемник, который перед ней преклоняется. Джейме нарисовал в своей голове картинку наивной девушки, влюбчивой и откровенной, и этот образ впервые пошатнул его уверенность в действиях отца. Сможет ли он быть достаточно нежным с наивной девочкой? Будет ли отвечать ее желаниям, или именно ему суждено разбить ее представления о мире? Тирион даже не подозревал, насколько ошибочный образ поселил в голове брата, выделившего не те мысли из его монолога. Ланнистер всегда был внимательным к людям и способным подмечать любые тонкости их характера, но родственники, которые не обладали таким даром, часто ошибочно воспринимали его описания. Однако после этого откровения оба брата были уверены, что поняли друг друга и в равной мере довольны своими откровениями. Тирион удалился в свою временную спальню, а Джейме в собственные, но такие же недолговечные покои, которые должны были скоро сменится королевскими. До самой темноты старший из братьев не мог уснуть, встревоженный предстоящим браком. Если раньше образ Дейенерис был для него обезличен, лишён любых черт, кроме упрямства, которое выражалось в обращении «девчонка Таргариен», то теперь он увидел в ней хрупкую девушку, и это его тревожило.