Ловушка

Комнату уже едва освещало утреннее солнце, однако в ней всё ещё было серо. У Се уже давно не может похвастать здоровым сном, вот и проснулся он без какой-либо помощи. К тому же громкий храп, смешки и какие-то реплики дрыхнущего Панцзы то и дело выдёргивали из сна. Первым делом он решил привести себя в порядок, чтобы не драться с ним за единственную на всю гостиницу уборную. После этого он вышел во внутренний двор и обнаружил, что Цилин всю ночь так и провёл в машине. Казалось, что он уже не спит, если вообще до этого дело с его раздумьями дошло. Отпихнув рюкзак Толстяка с пути ногой, он потрепал того за плечо: — Подъём, Аврора. Тот лишь глупо улыбался чему-то во сне, поэтому попытка была повторена. Вторые более настойчивые толчки в массивное плечо возымели эффект, и жирная туша зашевелилась. Если он и сейчас не проснётся, У Се ему под нос его же ботинок сунет. Уж этот чарующий аромат и мёртвого поднимет. — Детка, — спросонья, ещё досматривая образы разума, произнёс Панцзы и завалился на бок, — ты просто бомба. Выдохнув, У Се закатил глаза. У Панцзы что во сне, что в бодрствовании какие-то странные идеи в уме вертятся. Сейчас для страйка не хватает только хавчик приплести. Если хоть краем мозга попробовать представить происходящее в его сновидении, даже дурно становится. Стоило Простаку отвернуться, как его ногу крепко схватили. Толстяк вынудил его сесть на край кровати, но и на этом он не остановился. Повалив друга на себя, он настойчиво лез обниматься, увлекая его всё ниже с откровенно мерзкими намерениями. Сил-то тому не занимать, так что вырваться не получалось. Единственным сопротивлением, которое можно было оказать, это зажать ему рот и нос ладонью. У Се скорее пол вылизывать будет, чем позволит Панцзы так над собой надругаться. Тот сопел и издавал какие-то жуткие звуки, но упорно пытался поцеловать свою бомбу из сна, на деле оказавшуюся сорокалетним мужиком. Сбоку замаячили знакомые чёрные очертания, и притесняемый бросил на дверь косой взгляд. У Се прямо-таки замер в шоке. У выхода стоял Цилин и сверлил развернувшееся представление холодным взглядом. Глаза-то у Братца очень редко что-то выражают, а вот воображение У Се дорисовало недостающее. Вчера он домогался до Цилина, а сегодня его уже Панцзы в койку волочит. Не-не, притормозите. Они столько лет знакомы и в какие казусы только ни попадали… У Се было начал искать оправдание перед возлюбленным, как тот с невозмутимо каменным выражением лица вышел. Братец ведь всё правильно понял? Не склонится же чаша его весов к отказу из-за такой ерунды. Он же прекрасно знает о дурном темпераменте Толстяка. Пусть доводы немного успокаивали, но старый развратник снова его выбесил. Сильнее сдавив широкую морду ладонью, У Се умудрился немного приподняться и с размаха зарядил тому кулаком в висок. Пока придурковатая парочка проводит ритуал пробуждения, Цилин выудил несколько минут для простейших утренних процедур. Выдавив зубную пасту на щётку, он повернул голову к двери, отделяющей ванную от коридора, который буквально затрясло ором Панцзы. Они ещё минут пять будут заняты руганью, так что молодой человек вернулся к своим заботам. Солнце уже полностью вступило в права, когда арендованный джип остановился на пыльной обочине, с которой начинается спуск в чащу. Местность на самом деле оказалась труднопроходимой: из-за неровного рельефа лес здесь не вырубается. Чего только стоит каскадный спуск, который им стоит преодолеть. Цилин как обычно ехал в кузове вместе с багажом, поэтому и ступил на землю первым, лихо перепрыгнув через борт. Поправил дао на пояснице и прихватил рюкзак с инструментами. Из кабины выполз Панцзы и подошёл к нему, чтобы взять свою сумку. — Братец, смотри, что этот изверг со мной сделал, — жаловался он, тыча в висок, где стал наливаться синяк. — Совсем кукухой отлетел к старости, — лишь мельком глянув на его якобы травму, Цилин закинул рюкзак на спину и прихватил вещи У Се, что возмутило Толстяка. — Вот так вы, да?! Побратимы называется! Побитый, но в общем целый субъект, вооружившись картой, шёл впереди. Крутой спуск У Се давался сложнее обычного из-за ноги. Резкой боли хоть и не было, но при сильном нажиме на ступню приходил некоторый дискомфорт. Цилин шёл точно позади него на случай, если придётся подстраховать при неверном шаге. Они прошли лишь пятую часть пути, а Толстяк заметно вырвался вперёд. Одежда защитных цветов едва позволяла увидеть его в густом лесу. Снова пришлось взбираться на пологий холм, что для больной лодыжки было тем ещё испытанием. Каждый раз, наступая на ногу, приходилось перемещать на неё вес, и это вызывало отдачу. У Се остановился передохнуть, и Братец верно встал в паре шагов от него. — Помочь? — уточнил Чжан. Мужчина отрицательно помотал головой и продолжил подъём. Он ни за что не попросит чьей-то помощи, пока есть хоть шанс справиться самому. Цилин грустно глянул на его ногу, но настаивать не стал. — У Се! — закричал издалека Панцзы. — Когда старая, дряхлая кобыла тормозит поход, её пристреливают! — Кто дряхлая кобыла?! На себя посмотри! — устало, но всё равно достаточно громко парировал тот. — Я мустанг в самом расцвете сил! — Ты старый, жирный ишак! На следующей ступени, на которую опёрлась ноющая нога, У Се подкосило, и он повалился назад. К счастью, под лопатками тотчас возникло чужое предплечье, полностью остановив его падение и став железной опорой, на которой можно даже передохнуть. Уже спустя час они все трое, согласно карте, оказались в низине рощи. Буйная растительность и многолетние деревья мешали обзору. Панцзы пришёл к обозначенному месту первым, и поэтому осмотрел территорию раньше остальных. Всюду виднелись широкие стволы деревьев, которые сильными корнями уходили в землю. Настолько они были мощные, что не меньше чем на метр стелились по земле. Толстяк огляделся и, когда услышал шаги друзей, заговорил: — Координаты те. Где вход? — обернулся он к источнику шума, откуда спускались У Се с Братцем. Высота между слоями каскада была примерно метр, поэтому Цилин спрыгнул раньше. У мозга их троицы и без лодыжки целый веер болячек, что не позволяло молодому человеку ни на минуту расслабиться. Он протянул У Се руку, чтобы тот опёрся на неё при прыжке. Хоть тот и схватился за его ладонь, но всё же с неким вопросом врезался в его глаза своим взглядом. У Се словно спрашивал: «Как это понимать?» Обычно бы Простак и не напрягал себя такими думами и просто согласился на услугу, но после вчерашнего он заискивал его ответ. Цилин просто поманил пальцами, намекая, что отказа не примет, и тот с улыбкой молча схватился за неё. — Где-то здесь должен быть, ищи, — ответил ему У Се. Ходьба его немного утомила. Пока Панцзы пытался найти проход в подземелье, он решил передохнуть. Устроившись на валуне неподалёку, разминает лодыжку и смотрит на спину неподвижно стоящего Цилина. Ощутив пристальное внимание к своей фигуре, объект бесстыжего разглядывания обернулся. Их глаза снова встретились, и У Се невольно улыбнулся тому, как его застукали. Его уже начала посещать мысль, что ответ скорее будет положительным, и он принялся строить планы насчёт отношений. Мужчина неловко откашлялся и наконец отвёл взгляд; не хватает ему ещё, чтобы тот по его лицу прочитал неприличные мысли. Стоило ему отвернуться, Цилин сдвинулся с места, взяв чёткое направление. — Отбой, Толстяк! — поднялся на ноги У Се. — У Братца навигатор включился! — Какое удачное у нас приобретение! — радостно отозвался второй и выскочил откуда-то из зарослей. Вход располагался в утёсе высотой метров двадцать. Он был загорожен широким стволом векового дерева, а закрывала его неровная каменная плита. Панцзы примерился, сможет ли вообще протиснуться в такой узкий промежуток. Если снять рюкзак и втянуть пузо, то вполне-вполне. — И как её сдвигать? — раздосадовано взмахнул он рукой в сторону проблемы. — Такую махину разве что вдвоём оттаскивать, а я там не развернусь. — Ты меня уже в дом престарелых определил? — уточнил У Се. — Молчи, неженка. Цилин поочерёдно оценил взглядом своих друзей. Панцзы и правда, если и пролезет, то развернуться там не сможет. Что касается У Се… Он выдающимися силами и в юности не отличался, а теперь-то вообще на его браваду подкупаться опасно. Нельзя позволять ему необоснованно напрягаться. Сняв рюкзак, Цилин размял лопатки и пролез между деревом и плитой. — Ты это чего удумал? — включился у Толстяка режим «мамочки». — Если мне в одиночку такое не под силу, то тебе… — уверенность начала увядать, когда тяжеленная плита со скрежетом сдвинулась на полшага. — Етить-колотить… Не прошло и пяти минут, как вся работа была проделана лишь одной парой рук. Выбравшись из-за дерева, чернорабочий «Треугольника» буднично отряхнул перчатки от пыли. Что там бутылки открывать? Для типичного отпрыска семьи Чжан и гору вручную передвинуть говно-вопрос. — Знаешь, что? — снял со спины сумку Толстяк и, поставив на землю, принялся в ней ковыряться. — Братец, давай ты у меня жить будешь. — С тобой даже клопы жить не хотят, — брезгливо подметил У Се, смотря на реакцию Цилина, который, разумеется, и бровью не повёл. После он перевёл внимание на Панцзы, и его лицо разом помрачнело. Эта гопота, похоже, его плохо вчера слушала и прямо сейчас без стеснения распихивает бутылки по боковым карманам походных штанов. — Толстяк?! — возмутился он и подошёл, чтобы проверить свою догадку. Приподнял верхний клапан и на самом деле обнаружил импровизированные фитили из лоскутов. — Что?! — отпихнул он его руку от заначки. — Ты про взрывчатку говорил, о Молотове ни слова не было. — Завалить нас камнями не вышло, решил запечь до хруста? Слушая их спор, Молчун закрепил фонарик в специальном кармашке на рюкзаке. — Даже не смей, — отпихнул Панцзы его руку ещё дальше. — Я без этого туда не сунусь. Всё, отстань, — включил он свой фонарик и вдарил светом прямо по глазам противника. Темнота внутри стояла непроглядная, хотя три фонаря её кое-как разгоняли. И воздух спёртый. Спуск по каменной лестнице тянулся на несколько метров. Рецидивист-поджигатель прокладывал им путь, за ним следовал У Се. Им спорить так проще: подколы не теряются где-то в районе ушей Цилина. — Ну, что, Братец, не хочешь у меня жить? — вернулся к ранней теме Панцзы. — Нет, — отрезал У Се. — Ты чего за него отвечаешь? У тебя есть Ван Мэн, я тоже маскота хочу. — Он просто уходить отказывается. — Ты ему заплати, в конце концов. Тут же слиняет. Или ты думаешь, его штырит мусор за тобой прибирать? И вообще, я не с тобой разговариваю. Заткнись. В лавке от девчонок отбоя не будет, — подкупал он Цилина выгодой для себя. — Чикулю тебе ништяковую выберем, девственности лишишься… — сильный пинок в зад заставил его замолчать. Выругавшись, он резко развернулся и осветил лица обоих, вынудив их зажмуриться и отвернуться. — Убери! — накрыл У Се линзу фонаря ладонью. — Какое тебе дело до его девственности? Несчастный парень, чью личную жизнь, оказывается, очень бурно обсуждают за его спиной, еле слышно вздохнул. — Ты о ней больше моего печёшься. — Ты вечно свои стандарты другим впихиваешь. Не найдя аргументов в споре, Панцзы фыркнул и гордо отвернулся, чтобы продолжить путь. Запал раздражения У Се вскоре иссяк. Он оглянулся. Судя по выражению лица позади, тема девственности, во-первых, его волновала меньше других и, во-вторых, нисколько не пристыдила. Смущением накрыло только У Се. Нормальным было трепаться с Толстяком об этом до того, как он сам начал заглядываться на Цилина, но с недавних пор у него всё внутри вскипает, стоит лишь подумать, что к нему ещё никто не прикасался. Мужчина глубоко выдохнул и попытался выпроводить из головы образ обнажённого тела. Думать о сексе в подземелье, кишащем неприятными механизмами и существами, не очень благородное дело. К слову, о неприятных существах — ему снова захотелось ударить впереди идущего, но он себя разубедил. — Развилка, — сообщил Толстяк, окинув светом оба пути. — Куда идём? — Разделимся, — предложил У Се, поскольку так быстрее обшарят все закоулки. — Налево, — тотчас выбрал Цилин. — Отлично, мы с Братцем идём налево, — заявил Панцзы и повернулся к выбранному направлению. У Се смерил его подозрительным взглядом. И он как бы не против компании возлюбленного, который сам не признается, что тоже предпочёл бы пойти с ним. Да и поговорить с Цилином не мешало бы. Хотел было воспротивиться Толстяку, но твёрдая рука третьего толкнула его в спину к левому пути. Простак вылетел вперёд. Стоило ему пересечь поворот, и в тишине прямо над его головой раздался скрежет. Не раздумывая над тем, что представляет собой активированная ловушка, он сделал ещё пару шагов и резко развернулся. С потолка и из пола вырвались острые колья, отделив его от товарищей подобно тюремной решётке. — У Се! — испуганно выкрикнул Панцзы, бросив на него луч света. У того и самого сердце аж подскочило от испуга, когда почти возле носа пронеслись прутья. — Я цел, — успокоил он его и присмотрелся к лицу Цилина. Ни в одной черте не было и намёка на волнение, будто его нисколько не удивило случившееся. — Надо тебя как-то вытащить, — подошёл ближе Толстяк и с помощью фонаря стал разглядывать преграду. — Похоже на железо, — щёлкнул он по неровному пруту пару раз пальцами. — Отойди, — положил Молчун ладонь на его плечо. Панцзы сдвинулся к углу развилки. Цилин снял рюкзак, пропихнул его между кольями и держал на весу пару секунд, пока У Се не понял, что он собирается сделать. Тут и Толстяк издал какой-то возмущённый звук. — Погоди, тут же чуть больше тридцати сантиметров, — для наглядности от поднёс руки к двум соседствующим прутьям. — Ни один зрелый мужик не протиснется. Тем временем была снята куртка и неоспоримо вручена заложнику механизма. Ладно, одна нога без проблем оказалась по ту сторону, потом рука и плечо. Когда туловище Цилина каким-то необъяснимым образом пролезло наполовину, у Панцзы челюсть отвалилась. Сколько лет знакомы, а его не перестают удивлять чудеса Цилинской физиологии. — Вы, Чжаны, вообще люди?! — ошеломлённо выкрикнул тот, когда Братец полностью оказался по ту сторону. — Да как?!.. — он снова замерил расстояние, в которое разве что ребёнок может себя пропихнуть. — Вы меня опять одного оставляете?! — оскорблённо смерил парочку взглядом. — Хорошо! Раз ты забираешь себе Братца, то я заберу всё, что найду здесь, ясно! — указал он на У Се, которой с усмешкой пожал плечами. — Вечно вместе по углам жмётесь, прямо как… — не стал он сыпать громкими заявлениями. — Не ревнуй, — ответил ему У Се, помогая напарнику надеть куртку. — С тобой я сегодня уже обнимался. — Да пошёл ты! Наконец, избавились от источника шума. Бывает, У Се прорывает на болтовню, но лишь в случаях, когда тишина становится неловкой. Панцзы же вообще не замолкает. Если по делу сказать нечего, то он может начать жаловаться на несварение, к примеру. Цилин вышел вперёд, чтобы уберечь спутника от бед, хотя обычно он предпочитает оставаться позади него. Прямо сейчас его тревогу разгонял ровный свет фонаря, льющийся из-за спины. У Се нездорово откашлялся, что в целом тоже успокаивало — он рядом. Молодой человек резко остановился и осветил стены прохода. — Ловушка, — тихо произнёс он. По всей высоте тянулись глубокие, прямые следы. В полу каких-либо зазоров они не наблюдали, а значит, плиты, призванные давить незваных гостей, падают сверху. Судя по расстоянию между царапинами, шириной они где-то в полтора метра. За один шаг не перескочить. У Се выровнялся с другом: — Одновременно на счёт «три». Лаконично кивнув, Цилин сковал его запястье в ладони, на что второй заулыбался. Могли бы и за ручки подержаться, раз на то пошло. После сигнала они одновременно ступили прямо в зону падения ловушки. Как и предполагали, над головами заскрежетало, и в следующее мгновение с потолка сверзилась плита высотой не меньше метра. Со звоном натянулись цепи, которые удерживали её в спящем механизме. Простак едва избежал участи отбивной. В последний момент его подтянул к себе Цилин, да так стремительно, что он врезался в него. Испуг отпустил моментально, и тогда он почувствовал руки на своей пояснице. Повернув лицо прямо перед собой, он коснулся носом чужого носа. В лёгкий пот бросило оттого, насколько крепко его прижимают к себе. Открыв рот, чтобы заговорить, первое, о чём мужчина подумал, так это о поцелуе. — Если захочешь обнять меня, больше повода искать не надо, — прошептал он, толкая на смелые мысли своим дыханием. Стоило им остаться наедине, как прожжённый льстец вооружился вульгарным флиртом. Его глаза так близко и очень пристально смотрят на Цилина. Бесстыдник даже взглядом заигрывать умеет. Цель флирта слишком громко сглотнула полный рот слюны, что любой бы понял: так быстро она натекла из-за аппетита, и явно не продовольственного. — Открою остальные, — только произнёс молодой человек, как понял, что под наплывом чувств оговорился, но поправляться не стал. — Не надо, — остановил его второй, ухватив под локтями и позволив немного отстраниться. — Ты ведь уже был здесь. У Се и раньше догадывался, что дело здесь нечисто. Цилин ходит с ними по гробницам исключительно из личных интересов. Так чего же вызвался в этот раз? Либо опять прибирал за своей семейкой, которая, по ходу дел, вообще во всех странных захоронениях подгадить успела. Либо у него есть глубоко интимный мотив. Исходя из подозрений, У Се наконец проследил цепочку событий. Тот явно колоться не хотел, поэтому он требовательно дёрнул его на себя. — Три недели назад, — послушно сдался Братец. Раз все карты раскрыты, и притворяться он больше не собирается, пойманный в его личную ловушку человек разжал пальцы. Прислонившись к плите, У Се озвучил свою теорию: — Значит, три недели назад ты получил карту в Синь Юэ. Разведал здесь обстановку, вернулся, а потом гадёныш Председатель анонимно отправил её мне. Твоя идея была? Цилин тоже подпёр спиной плиту и скрестил руки на груди: — Просто мимо проходил. — Ну, конечно. Ты же каждый день не по разу мимо его шараги проходишь, — иронизировал тот в ответ. Разумеется. Этот шкодник с самым невинным лицом постоянно появляется из ниоткуда, плетёт какие-то интриги, чтобы добиться своего, и пропадает до следующей удачной авантюры. И думать не стоило, что в этот раз он решил развеяться. У Се уже прекрасно знает, что на самом деле это именно его соблазняли все эти дни, но вопрос рвался наружу: — Ты проверял меня? У Цилина словно сигнализация срабатывает, когда У Се нужна помощь. Настолько отточена эта функция, что до мельчайших пунктов рассчитывает время и маршрут, чтобы тот преодолел полконтинента, пропахал горы, переплыл пару морей, на ходу вырезав десяток тварей и положив сотню головорезов, и благополучно спас свою невезучую принцессу. И это повторяется слишком часто, будто у Цилина это природный инстинкт. — О вчерашней пещере я ничего не знал, — заверил его тот, что не пошёл бы на такие радикальные меры. Цилин уже давненько замечает, что их отношения перевалили за просто дружеские. У Се никогда не упускает возможности полюбоваться им. Когда сталкиваются глазами, он подолгу не отводит свои, особенно, если никого поблизости нет. Если же с ними Панцзы, бросает короткие, но очень частые взгляды. Что сильнее прочего убедило в неоднозначных чувствах У Се, так это совместная работа с Лю Саном. Обычно ответственно подходящий к сотрудничеству мозг «Треугольника» прям всей душой поддержал оппозицию Панцзы и разве что буквально в Лю Сана не плевался. — Меня всё так же легко обмануть, хотя я не против, если это ты, — У Се вздохнул. — Я же люблю тебя, — с этими словами он прицепился взглядом к чужому профилю. Каких-то бурных всплесков он в принципе не ожидал, просто хотел увидеть реакцию на его прямое признание. В неловкой тишине Цилин отвёл лицо в сторону и стоял так с минуту или чуть дольше. Даже не шевелился, пока его пальцы беззвучно не настучали по плечу: «Я люблю тебя». Видимо, его самого до того сильно смущают подобные слова, что даже долго раздумывал перед тем, как шифром их передать. У Се это показалось очаровательным, и он не смог сдержаться от умилённого смеха. Их немая, статичная сцена уже тянулась довольно долго. Цилин словно ждёт каких-то действий от У Се, а тот не может решить, как поступить. Несмотря на возраст, опыта в отношениях у него очень мало, а таких странных и подавно не было. После двадцати лет дружбы они признались друг другу. Ну, как признались? Просто поставили друг друга перед фактом. А дальше-то что? У Се выдохнул. Раз зашли в тупик, то можно предложить пойти за Толстяком, пока он не сжёг то, что вчера не доломал, но совсем не хочется его сейчас видеть. — Цилин, — позвал он, и тот моментально обернулся, так как У Се практически никогда не зовёт его только по имени. — Вечером я спою Толстяка и выкину из номера. Если хочешь, можешь прийти. Не сказать, что приглашённый совсем ничего не понимает. Точнее, он смутно догадывается о планах собеседника. Обычным товарищеским посиделкам Панцзы абсолютно не мешает. Наоборот, с ним даже веселее. Однако думать о «том, чему мешает третий» было немного страшно. Он снова отвернулся, чтобы У Се своим вниманием ещё больше не путал и без того хаотичные мысли. Этот бесстыдник даже обходным путём не воспользовался. Взял и открыто предложил переспать. Ну да, если возле целочки Цилина выплясывать брачные танцы, ещё полвека может пройти. С другой стороны, он ведь оставил за ним выбор. Его раздумья прервали лёгшие на подбородок пальцы, которыми У Се ласково повернул его лицо к себе. Хоть на словах он ему позволил решать, но вот в глазах и лёгкой улыбке Цилин этого совсем не увидел. У Се чуть склонил голову, в чём уже читались намерения, и он просто поддался ему. Его губы покрывали осторожными поцелуями, которые отнимали любые благоразумные мысли. С каждым прикосновением память возвращала его к их второму поцелую. Тогда он хотел, чтобы это тянулось как можно дольше, и уже было плевать, насколько далеко всё зайдёт. Цилин раскрыл губы шире и первым скользнул языком ему в рот. С подбородка ладонь перетекла на затылок и крепко сжала его. В поцелуе ощутимо наросла страсть. Дышать получалось лишь носом, и то сбито. Он инстинктивно подался ближе и положил руку на талию своего развратителя. Обсосав его язык, У Се лизнул нижнюю губу к уголку, припал поцелуем к щеке, следом к скуле. Цилина открыто захватило чувство, что делай они это там, где есть кровать, он бы ему абсолютно всё позволил. Жар охватил грудь, и тут У Се резко оторвался, чтобы прокашляться. — Как-то… — ещё раз кашлянул он, уложив лоб на его плечо. — Вовремя, по-моему. Здесь с ним и Цилин мысленно согласился. Странно заниматься подобным в гробнице. У него едва башка полностью не отключилась. Он так и не выпускал У Се из объятий, пока мысли не встали на свои места и губы не остыли. Да и второй не спешил отойти хотя бы на шаг. Немного поостыв, молодой человек всё-таки убрал руки с его поясницы. — Надо идти за Панцзы, — немного рассеянно произнёс Цилин. Запрыгнув на каменную плиту, он помог взобраться на неё У Се. Так же помог и спуститься, чему тот и не противился. До решётки дошли молча. Выбравшись из ловушки, Братец ощупал стыки на кирпичной стене. Он уже во время первой вылазки наметил, где находится механизм разблокировки, но крутящиеся воспоминания о недавних волнительных минутах сбивали с толку. Наконец, нащупал. Отточенными движениями пробил отверстие и отодрал панель. С нажатием на утопленный в стене кирпич половина прутьев ушла в потолок. У Се с таким интересом наблюдал за его пальцам, какого раньше за ним не замечалось. Он буквально давился своей улыбкой. Взглянув на его лицо, Цилин замялся возле другой стены. Что там у него в голове происходит, наверняка понять сложно, но до сути можно додуматься. Однако, как бы ни смущали догадки, убрать вторую часть прутьев тоже надо. — Так мне тебя ждать? — бросил он свет фонаря на лицо ведущего. Цилин точно знал, где нужно искать Толстяка. Конкретно эта особь человеческого вида ловится на драгоценные цацки. Вопрос и провоцирующий тон он проигнорировал, потому что вообще неловко говорить на эту тему. — Или не надеяться? — не прекращал потеху У Се. — Сюда, — показал он фонариком на ответвление развилки. Стоило повернуть, как вдали забрезжил свет огня. Только вот тишина стояла подозрительная. Если бы Панцзы был там, то гремел бы драгоценностями, пытаясь распихать вообще всюду, куда поместятся. — Слава богам! — раздался его охрипший голос из того самого помещения. — На вас я уже не рассчитывал, но боги ко мне благосклонны! Увидев его и оценив ситуацию, в которой он оказался, У Се спрятался за стеной, чтобы отсмеяться. Цилин устало потупил глаза в пол. Как же эта парочка вообще без него куда-то вылазит, если случайно попадает в ловушки, которые он специально найти не может? Панцзы висел вниз головой посреди сокровищницы, заставленной сверкающей на все манеры приманкой. Одну ногу сковывал обруч, похожий на охотничий капкан, вторую он из последних сил обвивал о первую, чтобы равномерно распределять вес и ничего себе не сломать. — Хорош угорать, говнюк! — принялся за ругань мужчина, чьё лицо уже изрядно побагровело от прилившей крови. Цилин снял рюкзак. Кто, если не он, должен вытаскивать их задницы из передряг? Должно быть, чтобы правильно оценить древности, Толстяк зажёг пару настенных светильников. Угодив в железный силок, сбил одну из свечей, которая сейчас продолжала гореть на полу. Это вообще не было бы проблемой, если бы в помещении не стоял сильный запах разлитого по всему полу бензина. — А ты неплохо тут зависаешь, — успокоился Простак и встал у стены напротив проёма. — Смешно тебе будет, когда здесь всё полыхнёт?! Спасательная бригада в лице молчаливого Братца взглядом пробежалась по стенам, потолку и конструкции самой ловушки. Самое слабое место — звено, соединяющее цепь с капканом. Когда Цилин повернулся к левой стене, У Се сделал пару шагов вправо, чтобы не мешаться под ногами. В прыжке он ухватился за выступ вверху проёма. Слегка качнулся, и в следующую секунду его ботинок скользнул по стене почти под самым потолком. Толстяк всегда с восторгом смотрит на эти фокусы, и в цирк ходить не надо. Вот и сейчас забыл о своём язвительном лучшем друге. Подпрыгнув к основанию ловушки, а она в метрах шести от пола, Цилин ухватился за цепь, сразу же сжал её под обоими коленями и опустился вниз головой. Расчехлив дао, он крепко схватил Панцзы выше щиколотки и с лёгкостью срубил соединительное кольцо. На этом карусели не закончились: он без особого труда подбросил Толстяка, поймал его за ремень брюк. Проём намного ниже допустимого, поэтому пришлось расслабить ноги и около метра провести в свободном падении. Панцзы испуганно вскрикнул и тотчас притих, когда повис над полом. Раскачавшись в таком положении, Цилин одним точным броском отправил его прочь из опасной зоны. У Се успел отскочить в сторонку, и эта туша его раздавила при таком-то ускорении. Цилин под хрипы товарища раскачался на цепи сильнее, чтобы можно было дотянуться до выступа на проёме, и спрыгнул с неё. С начала спасательной операции прошла всего пара минут, и вот он стоит перед У Се, даже не запыхавшись. — Э… — хотел уже что-то сообщить зритель недавнего шоу. Одной рукой Цилин схватил свой рюкзак, второй — отходящего от виражей друга. Сумку он закинул на плечо, а вот второму грузу просто придал скорости толчком. — Отличная идея, — согласился У Се, так как старательно заготовленная человеком-бедой смесь буйно разгорелась. Навигатор рванул вперёд, чтобы эта парочка, не дай бог, не забежала ещё куда-нибудь не туда. Вековая пыль и паутина воспламенялись моментально, да ещё оттащенный валун на входе поставляет кислород, к которому вся эта огненная баня стремительно летела. — Рано или поздно! — кричал бегущий позади всех У Се. — Ты нас угробишь! — Люди вроде тебя скоро не мрут! — сразу подколол тот в ответ. Как минимум до крутого поворота огонь будет их преследовать. Цилин взволнованно развернулся. У его ненаглядного при загрязнённом воздухе отдышка случится раньше, к тому же про ногу он ни на секунду не забывал. Когда он промчался мимо Панцзы, тот лишь мельком глянул на него и сразу понял, куда того инстинкты понесли. У Се только икнуть успел, как его подхватили на руки, словно даму. Спустя несколько минут прямая опасность сожжения миновала, и можно было отдышаться или хотя бы перевести дух, потому что лёгкие на угаре долго не протянут. Толстяк навалился на стену и медленно по ней скатился. Сперва ноги затекли от висения, а потом почти сразу надо было их гнать, как сумасшедший. Цилин продолжал держать свою добычу. И лишь У Се не мог окончательно въехать в то, что с ним произошло, и паинькой покоился на руках спасителя, обняв его за шею. — Пацаны, — Панцзы прокашлялся. — Вы на молодожёнов похожи. Только до ушей экспромтной невесты донёсся сарказм, так пролилась очередная порция колкостей: — Где наш красный конверт? — Я тебе туда только долги свои могу положить! — тот для достоверности ещё и поплевался на пол. — Ты в порядке? — заботливо спросил Цилин, взглянув в лицо своей ноши и получив согласие, опустил его ноги на пол. Пришлось подождать, когда Панцзы сможет твёрдо встать на ноги, и только после этого двинуться к выходу. Сам виновник очередного происшествия бодренько вышагивал, позвякивая награбленным в рюкзаке.