Закат

На следующее утро Ямагучи не приходит в школу. Цукишима не знает что делать, ведь скорее всего причиной его отсутствия был он сам. Было крайне неприятно, но нужно что-то сделать. Нельзя было оставлять его одного. Нельзя было полагаться на его слова. Он ведь такой наивный, простой дурак. Чёртов Ямагучи. Глупый-глупый. Что же ты творишь? Кей срывается после звонка и бежит к дому Тадаши. Звонит и ждёт. Ему открывает дверь мерзкий мужчина. С синяками под глазами и ужасным перегаром изо рта. Цукишима делает шаг назад, лишь бы не дышать одним воздухом с этой свиньёй. Он догадлив и сразу понимает, что к чему. Вот из-за кого Ямагучи решился на такой поступок. Вот из-за кого он страдал. — Я пришёл к Ямагучи. — Ха? Он не говорил. А ты что, стало быть, его друг? — Да. — Он сейчас спит. Зайдешь позже. Цукишима стискивает зубы. Чёртов ублюдок. Как он может так говорить. Тадаши, скажи, что с тобой все в порядке. Скажи, что ты действительно просто спишь. Почему ты молчишь. Кей уже не может сдерживаться. Он отталкивает этого мерзкого человека и забегает внутрь. Не различая где что, он открывает каждую комнату в попытке найти Ямагучи. Не то. Тоже не то. И это не подходит. Где же ты, Тадаши. Подай знак. Цукишима находит то, что искал. Того, кого пытался найти. Ямагучи лежит в ванной и не двигается. Кей нервно пытается достать телефон и вызвать скорую. Руки дрожат, голос тоже. Глаза бегают с места на место. Только бы успеть. Диспетчер отвечает, что скоро приедет бригада. А Цукишима берет Ямагучи на руки и несёт в кровать. Пытается остановить кровь, пережав руки. И сам пачкается. В голове бардак. Просто беспорядок. Он смотрит на руки и дрожит. Всем телом. Что происходит? Это ведь сон. Точно. Да, это сон. Сейчас он ущипнет себя и проснется. Вот только это реальность. Скорая прибывает быстро. Отец Ямагучи валяется в отключке после толчка Цукишимы. И ему даже жаль, что тот не сдох. Было бы легче всем. Он рассказывает все, что знает, врачам и полиции, которая подъехала чуть позже. В голове по-прежнему путаница. Мысли не вяжутся в одну цепочку. И перескакивают с одной вещи на другую. Надо бы позвонить маме и рассказать про случившиеся. Надо бы. Но Цукишима может только сесть на пол и схватиться руками за голову. Ему вкололи успокоительное и отвезли в больницу вместе с Ямагучи. Только вот в реанимацию не пустили. Ну, оно и правильно. Он бы тоже себя не пустил. Страх понемногу отступает, и остаётся лишь слабость во всем теле. Нестерпимая, вязкая, удушающая. Смертельная. Кей все-таки звонит маме. Говорит, в какой он больнице, и рассказывает обо всей ситуации. Мама обещает что-нибудь придумать. Она всегда находит выход. Она точно справится. А вот Цукишима может сломаться, если всё так продолжится. Просто однажды стать другим. Чёртов Ямагучи. Почему ты делаешь это. Хотя ясно почему. Но ведь есть другой выход. Можно было рассказать. Сообщить или хотя бы дать какой-нибудь знак. Он молчал. Молчал и терпел всю боль, в душе сдавливая её. Дурак, дурак, дурак. Какой же он дурак. Мама приезжает быстро, о чем-то говорит с врачами и забирает Кея домой. Только вот ему не хочется. Он говорит, что останется в больнице до того момента, как Ямагучи очнётся. Мама гладит его по голове, точь в точь как маленького ребенка, и говорит, что лучше прийти завтра с новыми силами, чем выматывать себя сейчас. Цукишима склонен согласиться, но сомнения всё ещё есть. А что, если он уйдет и что-то случится. Но смотря на обеспокоенную уставшую женщину он молча садится в машину и закрывает глаза. Нет сил даже слушать музыку. Он устал. Дома мама готовит ужин, хотя понимает, что Цукишиме кусок в горло не полезет. Она зовёт его спуститься, чтобы серьезно поговорить. Кей предчувствует неприятности. Так было всегда. Сегодняшний день полон неприятностей. Сплошной нескончаемый кошмар. Одни переживания и нервы. Страх. Как успокоить сердце, которое болит? — Кей, я хочу оформить попечительство над Ямагучи. Я поговорила с милицией, его родителей лишат прав, и я подумала, что так будет правильно. Ямагучи хороший ребенок. Я думаю, ты должен ему помочь. У Цукишимы в глазах появляется проблеск разума. Он, наконец, видит шанс, возможность все наладить. Предложение, от которого невозможно отказаться. Кей поднимается на второй этаж и ложится спать. Может сон отрезвит его мысли. А может сделает только хуже. Но Цукишима обязательно поможет Ямагучи. Только вот самого Ямагучи не спросили. Тадаши очнулся ночью. Тело ломило. Глаза отчего-то пекло. Он пытался понять, где находится и что произошло, но ничего не выходило. Пришли какие-то люди, слышались голоса, и все было таким нечётким, неясным, непонятным. Что же произошло. Он помнит, как резал себе вены, как кровь текла в ванную, смешиваясь с остывшей и практически холодной водой. Он помнит грохот. И чьи-то твердые руки, обхватившие его. Он помнит прикосновения к своей коже. И помнит Цукишиму. Это был он. Это он спас его. Вот чёрт. Он видел. Он знает. Отец будет в ярости. Или не будет. А ведь Ямагучи так и не выполнил все задания. Осталось одно. Последнее. Но, чёрт возьми. Его уже не хочется выполнять. А может все-таки… Нет, пока он не поговорит с Цукишимой, он не сдастся. Было большое искушение, но так будет неправильно. Он должен хотя бы сказать спасибо. И попрощаться. Может даже признается ему. А что? Терять уже нечего. Правда ведь, Цукишима? Ямагучи клонит в сон. И он надеется, что не последний. Его еле откачали из-за большой потери крови, и сейчас к его руке подключена капельница. Тадаши смотрит, как пузырьки воздуха срываются вверх, и медленно засыпает. Завтра он постарается решить все свои дела. Поговорит с Цукишимой, и наверняка полиция тоже будет. Как сложно. Но это завтра. А сейчас сон. Такой спасительный и манящий. Заставляет отпустить все мысли. Хороший сон. Утром в больницу приходят из полиции, спрашивают, утешают, рассказывают. А Ямагучи смотрит и не понимает, что происходит. Ему говорят, что, скорее всего, он будет на попечение у одной семьи, и Тадаши мучают сомнения, кто это может быть. Он решил не скрывать правду и рассказать все о своей жизни. О побоях, о фиолетовых синяках, расцветающих на коже, о криках и боли. Было сложно, но казалось, что так правильно. Все мысли были сумбурные, неясные. После разговора хотелось отдохнуть. Но так же хотелось поговорить с Цукишимой. А он все никак не приходил. Тадаши положил голову на подушку и попытался заснуть. Пытался так сильно, как только мог. Почему все так плохо. Он не понимает. Ведь вроде все наладилось. Стало лучше. А в душе пустота. Его вновь сбивает с мысли стук в дверь. Ямагучи даже глаза открывать не хочет, просто не обращает внимания. Как-то не хочется. Ничего почему-то. Не хочется. Его ладонь берут в руку. Холодную и худую. Слабую, немощную. И начинают что-то говорить. Тадаши сразу понимает, что это Цукишима. И по его телу разливается тепло. Он все-таки пришёл. — Ямагучи, я вижу, что ты не спишь. — Прости, Цукишима-кун. Ямагучи отворачивает голову в другую сторону, лишь бы не смотреть в лицо Кею. Не видеть его обеспокоенного взгляда и синяков под глазами из-за бессонной ночи. А Цукишима поворачивает его лицо к себе и не забирает руку со щеки. Сердце учащает ритм, и стук отдается в висках. Перед глазами становится мутно, и Тадаши не понимает, от чего. А потом опускает взгляд и видит на простыне мокрые пятна. Это слёзы? Опять. Черт возьми, опять он позорится перед Цукишимой. Ямагучи пытается отвернуться, но его останавливают. Вытирают рукой слезы под глазами и утешающе гладят по голове. И Тадаши вроде хочет что-то сказать, вот только слова не находятся. Они просто рядом и просто молчат. И забытое спасибо, вертевшееся на кончике языка, забывается. Ямагучи смотрит на Цукишиму с благодарностью спасенной собаки, которую хозяева вышвырнули на улицу. Как иронично, ведь он так похож на ту собаку. Брошенный, ненужный, лишний. — Спасибо. Спасибо за то, что выжил. Кажется, что сердце Ямагучи сейчас остановится. Слова, что он так хотел сказать, принадлежали не ему. Цукишима, почему ты так жесток? Почему ты пришел так поздно? Почему ты оставил меня одного? Эй, ответь. Ах да, вопросы же не были заданы вслух. Тадаши приподнимается с постели и смотрит прямо в глаза. Он хочет сказать, что, скорее всего, его возьмёт к себе семья каких-то дальних родственников, и они больше не будут видеться. И гулять не будут и играть вместе тоже. А Цукишима разбивает его мысли, как самое тонкое стекло. — Моя мама решила, что ты будешь жить с нами. Конечно, если ты не против. А как Ямагучи может быть против. Это была бы самая большая глупость, которую он сотворил. Это было то, о чем он так долго мечтал. И это стало пугающей реальностью. Страх будущего заполнил с ног до головы. А что, если они не уживутся или его родители передумают. Или ещё что-то. Но Ямагучи счастливо улыбается и по-прежнему смотрит на Цукишиму. — Я счастлив. Тадаши тянет свои худые руки, чтобы обнять Цукишиму. И тот не сопротивляется. Это было то, чего они оба так ждали. Глупые дети. Потерянные в своих же мыслях. Заключённый в кольцо из рук, Ямагучи радовался близости и поддержке Кея. А тот в ответ ещё крепче сжимал хрупкое тело. Они оторвались друг от друга лишь, когда раздался стук в дверь. Зашла мама Цукишимы. Нежно улыбнулась и поприветствовала их обоих. — Ты ведь уже знаешь, что мы хотим забрать тебя жить с нами? — Да. Спасибо вам за это. — Ох, дорогой, я не могла поступить иначе. Мы будем ждать тебя всегда. Женщина подошла ближе и погладила Ямагучи по голове. Это был материнский жест, который Тадаши раньше никогда не получал. Было очень приятно. Складывались ощущения, будто за спиной отрасли крылья. Его, наконец, стала окружать теплота, а не постоянный холод. Доверие, надёжность, верность, любовь. Возможно, он обретёт эти качества с новой семьёй. Возможно, он будет счастлив. Возможно, он забудет тот кошмар. Возможно, что это только начало.