Закат

А Ямагучи закрывает подушкой уши лишь бы не слышать, как ссорятся родители. Он закусывает уголок одеяла и стискивает челюсти со всей силой. Так нестерпимо больно, что хочется выть, но нельзя. Услышат, и будет хуже. Тадаши сдерживает слезы и подтягивает колени под себя. Завтра будет лучше. Завтра по-другому. Завтра вместе с Цукишимой они пойдут в школу. Все будет хорошо. Будет обычный мирный день. До прихода домой. Дома все иначе. Вечные крики. Вечные ссоры. Угрозы, побои, слёзы. Больно до крика, до хрипов. Ямагучи сжимает запястья. Хочется забыться. Он практически ползет в ванную и умывается холодной водой. Вода стекает по худому телу, волосам, рукам. Тадаши берет мокрыми руками телефон и проверяет сообщения. Пусто. Еще рано. Хотя может уже слишком поздно. Ямагучи понимал к чему все идет. Задания с каждым разом становились неприятнее, но он делал бы это и без них. Взять лезвие в руки, закатать рукава, стиснуть зубы и вырезать. Вырезать на тонкой коже покрытой веснушками узоры. Немыслимые, ужасные, грязные, прекрасные. Страшные. Кровь стекала с рук, капая на пол. Нужно прибраться до того момента как отец заметит. На глазах Тадаши выступают слёзы. Главное чтобы никто не заметил. Вот только как скрыть шрамы на запястьях. Нужно будет спросить. Ямагучи открывает сообщения, отсылает фото и пишет. Ответ приходит сразу же. Ну, хоть кому то он нужен. Перевязать запястье бинтами и сказать, что обжегся идея неплохая, но на душе тоскливо. Может не пойти завтра в школу? Дома еще хуже. Да, всё решено. Ямагучи еще раз умывается и начинает собираться в школу. На часах еще нет пяти, но он готов выходить. Можно будет прогуляться и подышать воздухом, освежить мысли. А потом зайти по дороге к Цукишиме. Хотя его это раздражает. Тадаши тихо закрывает дверь и щелкает замком, надеясь, что никто не проснется, а то потом опять влетит. Отец обычно не бил по лицу, но на теле синяки оставались надолго. Бывали и гематомы, и переломы, и сотрясения. Было больно. Так какой же смысл терпеть эту боль, если можно закончить все так просто. Как там говорится? «Когда так просто сводит все концы удар кинжала» Действительно очень просто. Просто и быстро, как время, летевшее стремительной рекой. Вот Ямагучи уже у дома Цукишимы, стоит и боится постучать. Или же он просто погряз в своих мыслях. Нажимает на дверной замок, и ему открывает дверь мама Кея. Зазывает пройти внутрь и мило улыбается. От этой улыбки становится еще больнее. Черт бы побрал всё это! Хочется самого простого — просто сдохнуть. Ямагучи неловко улыбается и треплет волосы на затылке. Он заходит в уютный дом, врываясь в чужое пространство. Он чувствует тепло, так несвойственное его окружению. Так несвойственное его семьи. Глаза слезятся, но на лице дурацкая-дурацкая улыбка. Тадаши пьет горячий чай и закусывает печеньем, так любезно предложенным хозяйкой дома. Наслаждается предоставленным моментом. Пока есть возможность, лучше бы насладиться жизнью подольше. Спускается Цукишима, приветственно машет рукой и приступает к завтраку. Молча сидя на кухне под тихий шум телевизора говорившего на фоне, хочется так и остаться здесь сидеть. Но нужно в школу. Выходя из дома вслед за Кеем, Ямагучи кажется, что он спит. Вот только раны на запястьях болят и заставляют кривиться. Значит не сон. Хотя иногда хочется заснуть и не проснуться. Иногда превращается в всегда. А мысли все время путаются. Сил нет, ни на борьбу, ни на признание, ни на что. Волейбол, чтобы расслабиться и забыться, отличный способ, но не долговечный. Цукишима слушает музыку и идет рядом, практически закрыв глаза. Тадаши знает, что он любит поспать подольше и что если сейчас его попробовать разговорить, то у него будет весь день паршивое настроение. Поэтому он, просто молча, делает шаг за шагом, лишь бы успеть к первому звонку. Успеть хоть куда-то. На большой перемене они идут на крышу обедать. Сидя в тишине Ямагучи ест свой обед и смотрит вниз. Вниз, на людей бегающих туда-сюда. И молчит. Цукишиму это настораживает. — Ямагучи, что с тобой? Сегодня ты на редкость молчалив. — Все в порядке, просто задумался. А что там выучить говорили? Ямагучи уводит разговор в другое русло, переводит тему, отвлекает и ведет себя как обычно. Но подозрительный взгляд Цукишимы от него не отстает. Это напрягает, но Ямагучи уверен, что его друг скоро перестанет обращать на него внимание, как он делал это и раньше. Все будет в порядке. Точно. Просто временное недоразумение. На тренировке Тадаши переодевается позже всех. Никто не должен видеть синяки, а то начнут спрашивать. Он выходит последним, но бинты на руке спрятать не удается. — Ямагучи, это откуда? — Ахах, я обжегся дома, когда пытался испечь хлеб. Тадаши неловко убирает руку за спину и глупо-глупо улыбается. Снова. — Это не удивительно с твоей неловкостью. — Кей! Цукишима хмурит брови и уходит собирать мячи. Ямагучи только пришел, а некоторые уже успели уйти. Но ничего, значит, сегодня он задержится. Тренировка проходит хорошо, даже подачи удаются почти всегда. Вот только взгляд Кея никуда не делся. Странно. Неужели он прокололся? Да нет, не может быть. Уже собираясь домой, Тадаши увидел что Цукишима ждет его. Это было неожиданно, ведь он говорил, что задержится. Но Кей стоит в темноте и опять слушает музыку. Ямагучи молча подходит к нему и тихо спрашивает. — Ты ждал меня? — А здесь есть кто-нибудь другой? Саркастичный комментарий Цукишимы выбивает почву из-под ног. Конечно, Тадаши не приходилось рассчитывать, что его чувства взаимны, но хоть каплю жалости и сочувствия можно было проявить. Было странно. И приятно и неприятно одновременно. Но Ямагучи выдавливает из себя улыбку и идет домой. Навстречу своей судьбе. Всё еще чувствуя тяжелый и раздражительный взгляд Цукишимы за спиной. Пусть и таким образом, но он рядом, и Тадаши счастлив даже такой малости. — Ты ведь не обжегся? Из-за спины раздался хриплый голос. Ямагучи не ожидал, что Кей так быстро поймет. Так не должно было быть. Ведь он говорил, что никто не заметит, что все будет в порядке. Черт, черт, черт. Что делать. Ямагучи смотрит в глаза Цукишиме и понимает, что не сможет соврать, точно не сможет, даже если попытается. — Д-да. Ты прав, ты как всегда прав Цукишима-кун. Тадаши закрывает глаза руками, из которых уже льются слезы. Он не хотел, чтобы кто-то видел. Чтобы кто-то знал о его слабости, тем более Цукишима. Теперь он точно отвернется от него. Ведь это так мерзко. Да, Кей? Но взамен разочарованному взгляду, Ямагучи получает ласковое касание руки и поднятый подбородок. Цукишима смотрит прямо в глаза и берет руку с повязкой в свои ладони. Разматывает бинт и хмурит брови, видя ужасные порезы. — Я видел по новостям, что некоторые подростки совершили самоубийства. Но не думал, что ты хочешь себе такой славы. — Пожалуйста, Цукишима-кун, не говори никому! Пожалуйста! Прошу тебя, я больше не буду. Честно. Просто не говори. Ямагучи захлебывается собственными слезами, задыхается от боли в груди, пытается вырваться, но Кей сильнее. Он прижимает дрожащего парня к себе и стискивает в утешающих объятиях. Все наладится. Все хорошо. Расскажи, что случилось. И все в таком духе. Вот только Тадаши и слова вымолвить не может. Немного успокоившись, отстраняется и уходит. А Цукишима провожает его со смешанными чувствами. Что-то изменилось.