Я охотник

Громов повесился. Вот так новости с утра!.. Когда успел-то? Рассвет только начал прочерчивать оранжеватую полоску у горизонта. Воздух сер. Балки, торчащие из остова перекрытий, черны как сгнившие зубы. Как тебе удалось зацепиться за одну из них? Непросто залезть на такую верхотуру, ещё и по темноте. Ещё и не жрав ничего примерно с неделю. Громов всегда казался наиболее вменяемым среди моих спутников – но на подобный подвиг способен только истинный чемпион безумия. А ты герой, Алекс. Ты же просто долбаный герой!.. Как наплевательски ты отнёсся к жизням многочисленных подданных своей кибер-империи – но зато с каким самоотверженным упорством стремился к собственной смерти… Нет, серьёзно. Я понятия не имею, как он туда залез. А интерес не праздный: именно мне теперь лезть следом, снимать и хоронить его тело. Рассматриваю самоубийцу в прицел винтовки. Если удалось бы перестрелить шнур – этот жалкий мешок костей свалился бы прямо туда, где спал. И до наступления дня можно было бы прикидываться, что бедняга Громов просто дрыхнет. И последовать его примеру. Впереди тяжёлый долгий день. Нужно будет как-то выдолбить могилу в промороженной земле. Самая неблагодарная работа из всех, которые только можно представить. Мне стоило бы набраться сил перед похоронами. Но насколько отбитым психопатом нужно быть, чтобы просто взять сейчас и улечься досыпать рядом с мёртвым товарищем?.. Мы не были друзьями. Я относился к Громову так, как он того и заслуживал: как к поверженному тирану – в палитре моих чувств преобладало брезгливое превосходство пополам со злорадством. Мне не жаль его. Абсолютно не жаль. Я мог бы даже оставить его висеть тут на радость падальщикам, когда завтра уведу остатки команды продолжать топтать тундру без особой цели. Мог бы. Но я этого не сделаю. Быть единственным нормальным среди сумасшедших – тоже своего рода болезнь. Симптомы её неприятны: вечно чувствуешь себя за всё ответственным. Придушенный глушителем звук выстрела. Я опытный охотник. Моя добыча, отделившись от перебитого пулей каната, валится на пол с высоты семи метров.