Между Небом и Землей

***

      Корабль прибыл в парадизский порт поздней ночью, что было сделано, чтобы обеспечить тайность ее визита, так как обе стороны полагали, что факт принятия представителя семьи Тайбер простой люд и многие чины могут воспринять в штыки, особенно теперь, когда каждому было известно о непосредственной роли, что они сыграли буквально во всех бедах, посыпавшихся на головы элдийцев. Говоря проще, она являлась персоной нон грата и то, что командор Разведкорпуса вообще согласилась на ее пребывание стало смелым шагом. Именно поэтому встречать ее выслали неприметную группу, правда, возглавляемую Микасой Аккерман, что являлось проявлением расположения к клану Азума-Бито, служащих посредниками в налаживании связей Тайбер с островом.       Впрочем, девушка не выглядела довольной возложенной на нее миссией: по одному взгляду на лицо Аккерман, Кая прочитала вину, что не проходила до сих пор, а стоило ей увидеть Михаэля, спящего на руках Густава, она отвернулась. Подобная неуместная реакция задевала: последнее, что надо было Тайбер, так это жалость островитян. Пожалуй, прояви нечто подобное кто-либо другой, она осадила бы его, но ей хорошо известно, что Микаса не таила за этим никакого негатива, будучи искренней, так что она закрыла глаза на это.       Едва ступив на землю с морского судна, они тут же сели в поезд, который за полдня должен был довезти их до стены Мария. Благо, сопровождающей Аккерман не взбрело в голову поднимать тему Либерио: обменявшись сухими приветствиями, она изложила официальную информацию, после чего откланялась, оставив гостей одних в купе. Ее деликатность в том, что она не расставила охрану по всему периметру, даже вызывала уважение: в конце концов, они в полной власти островитян и понимают это, но все же проявленное уважение Кая оценила.       Стена, растянувшаяся вширь на весь горизонт производила впечатление. Утренняя Щиганшина была красива, и тем печальнее становилось от осознания того, что город вновь станет полем битвы в скором времени. В городе люди Азума-Бито оставили их, и до форта она доехала в карете, что развеселило проснувшегося Мишу, видевшего такое впервые. У входа в зал переговоров Аккерман быстро зашла доложить о ее прибытии и сразу ушла по своим делам, что показалось ей немного странным. Как она и ожидала, в помещении не было никого, кроме военных, а именно разведчиков и полицейских. Обведя присутствующих коротким взглядом, она мысленно хмыкнула, заприметив Кирштайна — вот уж кто точно стремился к повышению. Приветствия ожидаемо вышли среднего уровня паршивости: Ханджи чувствовала себя не в своей тарелке, имея дело с ней после событий в Либерио, Найл отмалчивался, не вмешиваясь, а Жан периодически кидал на нее странные взгляды, при этом, пытаясь делать вид, будто ему нет никакого дела до ее персоны. Подытоживая, картина вырисовывалась не лучшая и все это прекрасно понимали, так что Кая решила взять инициативу в свои руки, сделав ход конем, ибо долго ходить вокруг да около не собиралась. — Я прибыла на этот остров с мирным посланием, — Зое сменилась в лице, готовая выслушать, что скажет Кая. — Невзирая на произошедшее, я не откажусь от своих идеалов: ни один народ не заслуживает той ненависти, что питают к вам. Увы, теперь о мирном решении не может идти и речи — конечно, вина за это лежит и на нас, Тайберах, — выдохнув, она продолжила: — Вам придется прибегнуть к Дрожи Земли, чтобы вынудить государства материка пойти на мировую. Я пришла от лица тех, кто хочет жить, чтобы заявить об их условиях соглашения.       Что же, слушатели впечатлились вводной речью — такого поворота событий после бойни в Либерио они явно не ожидали, полагая, что отмыться от совершенных преступлений не выйдет. Старшие переглянулись между собой, пока Кирштайн хмурил брови, ожидая подвоха, который, впрочем, действительно имелся. — Расскажите же, каковы эти условия, госпожа Тайбер, — попросила командор, непроизвольно подавшись вперед и сверкнув глазами. — Увы, эта информация не предназначена для вас, — спокойно ответила Кая, а увидев недоумение на лице Зое, изволила все же разъяснить, полагая, что незнание обычаев международного права простительно для жителей стен. — Как чрезвычайный посол я должна передать условия главе государства — то есть, королеве, а также ввиду специфики вопроса, Эрену Йегеру, как непосредственно тому, кто обладает силой Прародителя. — Мы говорим от лица королевы, — проговорил Найл, пока Ханджи обдумывала сказанное. — Поверьте, все, что вы нам предоставите, будет незамедлительно ей сообщено. — Простите, командор Док, — покачала головой Кая. — Я не имею на это права, а учитывая шаткое положение вашего режима, не могу довериться вам, ибо, случись что, лишь слово монарха будет иметь значение, — полицейский несколько удивился такому заявлению и, кажется, оскорбился, но сдержал себя, пропустив мимо ушей огромный намек на недемократичность существующего положения вещей. — Вы весьма осведомлены обо всем, что происходит на острове, — подал голос Жан после небольшой паузы, возникшей из-за ее высказывания. — Уж не будем вдаваться в подробности того, откуда и как, но вы и сами должны понимать, что в сложившейся ситуации обеспечить вам встречу с королевой или братьями Йегер мы не можем. — Конечно, — кивнула Кая. — Тогда мне необходимы сроки, ибо каждый день имеет значение сейчас, когда все правительства мира собирают силы, чтобы напасть на Парадиз. — Два месяца, — взяв слово, выразилась Ханджи уверенно. — А пока вы можете пользоваться нашим гостеприимством, госпожа Тайбер. Разведкорпус обеспечит вашу безопасность и статус инкогнито до тех пор, пока ситуация не стабилизируется, — поднявшись с места, они обменялись рукопожатиями. — Для того, чтобы вы не чувствовали дискомфорта, ответственным за вас я назначила офицера разведки Кирштайна. Вас это устраивает? — Вполне, — невозмутимо отозвалась Тайбер. — Отлично, — похлопав Жана по спине, она вновь обратилась к ней. — Тогда мы с командором Доком оставим вас, чтобы лейтенант Кирштайн задал вам несколько важных вопросов, касающихся внешней безопасности острова, — мило улыбнувшись напоследок, Ханджи откланялась вместе с Найлом, оставив их одних.       Когда за старшими закрылась дверь, Жан взял стул и, спустившись с трибуны, устроился напротив. Судя по некоторой скованности, сквозившей в его телодвижениях, он не мог настроиться на нужный лад теперь, когда рядом не было посторонних. Пожалуй, находись она в чуть более хорошем расположении духа, подтолкнула бы его какой-нибудь шуткой, но сейчас Кая была слишком перенапряжена и с трудом сидела ровно, сдерживая желание почесать края повязки на ноге. Юноша же воспринял ее молчаливое ожидание по-своему: кашлянул, убрал пряди с лица, наконец сфокусировав на ней прямой взгляд. — Цель визита, — проговорил он, взяв перьевую ручку и приготовившись протоколировать ход разговора. — Я уже говорила об этом. — Конкретизируйте, — они переглянулись, и Кая с тяжелым вдохом сдалась. — Дипломатическая миссия, — произнесла она. — Но если хотите еще точнее, то напишите, что сдалась в плен, чтобы спастись от Дрожи Земли. — Вы думаете, что… — начал, было, он, но быстро взял себя в руки. — А впрочем. Опишите лучше нынешнее положение дел в Марли.       Говорила она долго, давая подробные описания настроений среди военных, прогнозируя, когда они наберут силы для атаки, а Жан записывал, изредка задавая уточняющие вопросы. В целом, эта часть прошла беспроблемно, хоть и заняла много времени, но допрос продолжался, так что ей становилось труднее скрывать боль от раны: из-за того, что нормально она так и не отдохнула за прошедшие недели, постоянно двигаясь и напрягаю ногу, та все еще часто кровоточила, что, судя по ощущениям, происходило и сейчас. — Расскажите, как вы узнали о том, кто мы?       Кая поджала губы, немного меняя позу, и вытянула ногу вперед под столом, но он, кажется, воспринял это как нежелание говорить. — То, что я расскажу, не должно дойти до кого-то, помимо вас, — серьёзно выдохнула Тайбер. — Насколько я поняла, вы не доложили командованию об этом, не так ли? — Кирштайн удивленно уставился на нее, не ожидая подобного, и Кая не сдержала кривой улыбки: ее предположение попало в точку. — Не смотрите на меня так. Вы как открытая книга. — Ладно…. — отведя глаза, пробормотал Жан. — Клянусь, что это останется между нами.       Окинув его испытующим взглядом, который тот стойко выдержал, Кая начала говорить, подождав, пока он отложит ручку в сторону. — У Тайберов развернутая сеть шпионов по всему миру. Мы знали о вашем прибытии на материк, еще когда в клане Азума-Бито только-только шли споры о целесообразности данной операции. Вы спокойно расхаживали по материку потому что мы вам позволили, — подвигав ногой, чтобы та не затекла, она продолжила: — Думаете, почему исход конференции был настолько антипарадизским? — Значит, все ваши слова были ложью? — Нет, — кратко отозвалась Кая. — Но я знала, что моя позиция бессмысленна и именно поэтому позволила себе проявить ее столь открыто.       Воцарилось неуютное молчание. Тайбер видела, что он все порывается что-то сказать, понимала, что ему необходимо время для того, чтобы переварить информацию, только вот щадить его не было ни сил, ни желания. — Давайте, мистер Кирштайн, — сказала она, вырвав его из мыслей. — Я жду следующий вопрос.       Шумно кашлянув, он нервно сжал ручку в пальцах, и вновь заговорил, звуча даже более отстраненно, чем в самом начале беседы. — Что вас связывает с Зиком Йегером? Вы знали о его намерениях предать Марли? — О его сношениях с кланом Азума-Бито нам стало известно немногим раньше операции в Либерио, — честно высказалась Кая. — С мистером Йегером у меня имелись личные связи, никак не касающиеся темы разговора. — Увы, госпожа, должен требовать от вас полного содействия, — возразил Жан, дописав последнюю строчку. — Нам крайне важно узнать как можно больше о Зике Йегере. Начните с того, как вы вышли с ним на контакт. — Это, конечно, громко сказано, — хмыкнув, Кая уловила непонимание во взгляде Жана. — Мне было пятнадцать, когда мы случайно столкнулись. Романтика, свидания, первая любовь — сами понимаете, а потом я вышла замуж и наша связь оборвалась на несколько лет. После у нас была короткая встреча около года назад и в Либерио. Вот и все. — Хотите сказать, что питали чувства к такому… такому, как он? — хмуро спросил Жан, мрачно оглядев ее, а получив кивок в подтверждение, раздраженно фыркнул. — Ведь он преступник и предатель: разве вам не было известно? — Я видела в нем простого человека, — пожала она плечами. — Его работа не касалась меня точно так же, как то, что делал Вилли да и вы тоже, — ее заявление возымело эффект — Кирштайн остыл, будто на него вылили ушат ледяной воды, и отвел глаза. — Еще что-нибудь? — Полагаю, на этом мы можем закончить, — встав, он взял бумаги и пошел к выходу. — Вы идете или как? — спросил он с долей беспокойства в голосе. — Скажите Густаву, чтобы привел моего врача, — прошипела Кая, подвинув стул и положив на него ногу. — Мне необходима перевязка. — Конечно, — кивнув, Жан быстро вышел.       Наконец, она смогла приподнять юбку, чтобы оценить состояние перевязи, успевшей изрядно испачкаться кровью. Ее тут же осмотрели и провели все необходимые процедуры. Врач настояла на том, что ходить в ближайшие несколько дней не стоит, и Густав за ее спиной попросил у Кирштайна раздобыть коляску. Не принеси ее разведчики, Кая отказалась бы, ибо не хотела, чтобы все и, в особенности, сын видел ее такой, но препираться перед чужими людьми с доктором не стала, запомнив устроить взбучку Густаву за самодеятельность. Миша, сидевший все это время с няней, кинулся к ней в объятия, став спрашивать почему ее так долго не было, конечно же, заметив, что она в инвалидном кресле. — Что случилось, мама? Эти дяди сделали с тобой что-то плохое? — обеспокоенно поинтересовался сын, внимательно заглядывая ей в глаза.       Кая усмехнулась, покачав головой, и усадила малыша на здоровом колене, но того ее ответ, кажется, не устроил. — Смотрите, сэр-военный, — выскочив из ее рук, мальчик подошел к застывшему в сторонке Кирштайну. — Тронете маму — я скажу папе и тогда вас накажут! — Михаэль… — устало пробормотала Кая, но замолкла, увидев, как Жан склонился перед сыном так, чтобы их лица оказались на одном уровне. — Клянусь честью мундира, что такого не произойдет, маленький лорд, — произнес он серьезно. — Скажу по секрету: твой отец доверил нам вашу защиту. — Правда? — получив утвердительный кивок, он воодушевленно подпрыгнул. — Мам, ты слышала?..       Болтая с сыном, она уклончиво отвечала на вопросы о Вилли, не сводя взгляда с шедшего рядом Жана. Их ждал путь до коттеджа, выделенного Разведкорпусом для Каи, и, как она и полагала, находился он в какой-то глухомани Марии, примерно в пяти часах езды от Шиганшины. Когда они прибыли, уже вечерело. Пока слуги устраивали уборку и готовили ужин, Кая сидела на крыльце, наблюдая за закатом, который тут казался неуловимо отличным от того, к чему она привыкла на материке, когда заметила Жана, бесшумно подошедшего и вставшего за ее спиной. — Спасибо, что подыграл Мише, — тихо сказав это, Кая чуть улыбнулась, услышав шум из дома, где сын вовсю терроризировал Густава. — Он не знает о случившемся. — Пустяки. Я так и понял, — помолчав с минуту, он вновь заговорил: — Почему вы не сказали о ране? Мы могли бы повременить с допросом… — Не знаю, — отрезала Кая устало. — Буду признательна, если вы и ваши люди будете держаться на расстоянии. Незачем беспокоить ребенка. — Конечно, госпожа. Но не скидывайте свое нежелание видеть нас на вашего сына, — спустившись с крыльца дома, он обернулся к ней. — Я буду заходить через день. Если что-то понадобится из продуктов, обращайтесь к солдатам.       После ухода Жана, она прикрыла глаза, плотнее укутываясь в шаль. Пожалуй, он был прав — это она нуждалась в спокойствии, но кто мог винить ее за желание побыть в тишине хоть немного?