24 frames per second

Четверг, 15/12/16 Накануне рождественской вечеринки, когда Эвену уже становится лучше, но ещё не настолько, чтобы он посчитал необходимым вернуться в школу, он тем не менее выбирается утром из кровати вместе с Исаком. Исак идёт в душ. Эвен отправляется на кухню. — Вы только посмотрите на это, — говорит сидящий за кухонным столом Эскиль, заметив его. На нём халат, который, насколько успел заметить Эвен, тот носит постоянно. –Джеймс Дин проснулся и почтил нас своим присутствием. — Джеймс Дин? — спрашивает Эвен, поднимая брови. — Если ты сейчас считаешь меня Джеймсом Дином, что же ты скажешь, когда увидишь меня во всей красе. — Полегче, парень. Эвен фыркает, закатывая глаза, а потом отворачивается от Эскиля к холодильнику. — В любом случае ты мне нравишься, — слышит он голос Эскиля за спиной. — Ты не пытаешься справляться со своим дерьмом в одиночку, как остальные ребятишки здесь. Признаюсь тебе, очень сложно заботиться о людях, которые противятся этому, будто ты дьявол во плоти. — Ну… — тянет Эвен. Не найдя в холодильнике ничего интересного, он выпрямляется и снова поворачивается к Эскилю. — Не стоит так сильно меня хвалить. Я бы тоже так поступал, если бы… не Исак. Услышав это, Эскиль довольно улыбается. — Да, — говорит он. — Исак. — Они оба кивают, словно он только что произнёс что-то очень важное. — Упрямый мальчишка. — Очень. — Хм, — снова кивает Эскиль, а потом добавляет, — знаешь, а ты делаешь для него много хорошего. Эвен морщится. Исак всю неделю сразу после школы приходил домой, и его лицо искажалось от боли каждый раз, когда он смотрел на Эвена и не получал никакой реакции в ответ. Исак прогуливал занятия, и сердце его разбивалось. И да, Исак сильный, это очевидно, но Эвен вообще не должен был заставлять его проявлять эту силу и решимость. Он должен был быть более осторожным. — Нет, это правда, — настаивает Эскиль. — Конечно, ты часто причиняешь ему боль, и мне нелегко простить подобное, но очевидно, что он для тебя важен. — Эвен кивает. — И не думаю, что ты понимаешь, как сильно повлиял на него, как сильно он изменился благодаря тебе. — Эвен не сводит глаз с Эскиля, и тот выдерживает его взгляд. — Так что… Как бы там ни было, ещё не поздно сделать с этими отношениями всё, что ты хочешь. Эвен понимает, что это было бы несправедливо. Это было бы несправедливо во всех смыслах слова, если бы он ушёл сейчас, после всего, через что они уже прошли. Но он ранил стольких людей, и он причинял боль Исаку снова и снова. Это было бы несправедливо, и Эвен совершенно уверен, что Исак никогда бы не простил его за это. Что это стало бы последней каплей — последним его дурным поступком по отношению к Исаку. Лишь когда Эскиль говорит всё это на кухне в тот день, Эвен решает, что не будет вести себя как последний мудак. Решает, что больше не будет отбирать у Исака возможность самому принимать решение. Лишь когда Эскиль говорит всё это, Эвен осознаёт, что у него есть время всё исправить. — Можно позаимствовать у тебя пару яиц? — спрашивает он. — Чтобы приготовить ему завтрак? — Конечно, — с улыбкой отвечает Эскиль. Так что, когда Исак заходит на кухню, переодевшийся, посвежевший и вкусно пахнущий, на столе стоят три тарелки с омлетом. — О, — говорит он, улыбаясь. — Возвращение блудных яиц. — Да, — кивает Эвен, передавая ему тарелку. — Это наш следующий фильм. — Следующий? — После «Под водой». — Ха… — Исак с улыбкой закатывает глаза. В это же время Эскиль тихо выскальзывает в коридор. — Очень смешно. — Ну я известный комик. — Угу, — соглашается Исак, а потом, быстро взглянув на тарелку с едой, поднимается на цыпочки и быстро целует Эвена в висок. — Кстати, спасибо. — Не за что. — Какой-то особый повод? — А нам нужен особый повод? Может, я планирую делать это регулярно. — Серьёзно? — Исак вскидывает брови. — Ага. Ещё я мог бы готовить тебе ланч. — Ох. Улыбка Исака вдруг становится смущённой, и он смотрит себе под ноги, как иногда делает. В такие моменты всё тело Эвена переполняет необходимость заботиться о нём, потому что такой хрупкий и милый человек, как Исак, заслуживает знать, как сильно его любят. — Что такое? — спрашивает Эвен. — Да нет, ничего, просто… Никто уже очень давно не готовил мне ланч, — признаётся Исак, и, чёрт возьми, Эвену в этот момент хочется расплакаться и подарить ему весь мир. — Тогда я этим займусь, — говорит он. — Правда? — Да. Конечно. Я же с тобой. Эвен думает, что если бы мог сдержать лишь одно обещание за всю свою жизнь, то выбрал бы именно это. Совершенно точно. Потому что что-то в том, как Исак улыбается, сначала продолжая смотреть под ноги, а потом решительно глядя на Эвена, подсказывает ему, насколько это важно. Так что ей-богу, если этот мальчик хочет, чтобы Эвен был рядом, он сделает именно это.