***
Проникновенная и душевная речь Токио о любви заставляя Найроби задуматься о том, что Профессор прав. К огромному сожалению, он всегда был прав. Отношения все портили, чувства мешали. Они допустили ошибку из-за своих чувств и теперь их личности известны всему миру. Хорошо, что Берлин понял это раньше. Кто знает, сколько ошибок они избежали, прекратив их встречи. Жаль только, что чувства нельзя выключить по щелчку пальцев. Найроби каждую свободную секунду пыталась понять, что случилось с ее Андресом, почему он стал таким грубым и не задумывался о последствиях? Правда, такие свободные минуты были крайне редки. - Денвер, - рука Найроби легла на плечо парня, который стоял, словно изваяние среди толпы заложников, - Иди, отдохни. Тебе нелегко пришлось. - Я хочу вывести отца на воздух, - тихо произнес Денвер, словно не слыша девушку, - Он любит гулять. Ему сейчас будет полезно прогуляться. - Как ты собираешься его вывести? – спросила Найроби. После всего случившегося все чувствовали себя в каком-то подвешенном состоянии. - Выйду вместе с заложниками. Все в костюмах, масках, с оружием. Полиция не будет стрелять, боясь попасть в заложника, - серьезно сказал Денвер. Судя по его виду, парень давненько продумывал этот план. - Неплохая идея, - кивнула Найроби, - Нужно оповестить Берлина. - К черту Берлина, - резко бросил парень, - Этот мудак у меня в долгу за Монику. Найроби молча кивнула. Как ни странно, но она была согласна с Денвером. Если бы Берлин попробовал как-то препятствовать Денверу, козыряя своим капитанским титулом, то Найроби, не задумавшись, заступилась бы за парня хотя бы ради того, чтобы поставить самодовольного индюка на место. - Если собрался, то иди сейчас, пока это ничему не мешает, - произнесла девушка, - Возьми заложников двадцать и выйди на минут пять, не более. Не стоит дразнить полицию и их снайперов. - Есть, босс, - с улыбкой произнес Денвер, за что получил шуточный подзатыльник, - Прикроешь перед Берлином, если что-то случится? - Конечно, дорогой, - Найроби потрепала парня по волосам, и тот радостно отправился за отцом.***
Подстреленный Артуро Роман был наименьшей из имеющихся проблем. В монетном дворе стояла гнетущая атмосфера. Напряженная атмосфера между некоторыми членами команды вместе с давлением со стороны полиции привела к тому, что нервы были натянуты до предела. Увидев Монику Газтамбиде живой, пусть и не совсем здоровой, Найроби просто не представляла, как реагировать. С одной стороны она была рада, что ни ее друг, ни бывший муж не являются убийцами, но с другой Агата понимала, что с трупом работать намного легче, чем с живым человеком. На данном этапе ограбления живая Моника представляла больше проблем, чем пользы. Однако личный кодекс Найроби не позволял ей оставить девушку на грани смерти, поэтому Агата сделала все возможное, чтобы спасти Монику. Теперь Найроби, кажется, хранила больше тайн, чем все остальные вместе взятые. Личности Берлина, Профессора, тайна жизни Моники, множество собственных секретов от имени до наличия сына. От такого количества секретов взрывалась голова, а на сердце лежал тяжелейший груз из воспоминаний и прошлого. Найроби даже не сразу обратила внимание на фотографию на экране. Интересно, кто опять забыл выключить телевизор? Взгляд вернулся на экран только когда в третий раз повторили имя Берлина. Настоящее имя. Черт, это точно не предвещает ничего хоть отдаленно хорошего. Надо срочно найти Андреса и поставить его в известность. Берлин был в своем кабинете на пару с одной из заложниц. Почему-то от вида Андреса в компании неизвестной девушки Найроби стало немного не по себе. Да что уж там, увиденное ей откровенно не нравилось, но даже себе Агата бы никогда не призналась, что ревнует его. Забрав с собой Берлина, Найроби потащила его по коридорам, держа за локоть, чему мужчина не особо противился, но посчитал это достаточно странным поведением. Когда пара вошла в кабинет, Найроби подтолкнула Берлина к телевизору, а сама спряталась за его спиной. Девушка вела репортаж о событиях, происходящих на территории монетного двора, и Андрес искренне не понимал, почему он должен на это смотреть. Пару раз он спрашивал у Найроби, для чего все это, но девушка каждый шикала на него, призывая к тишине, и разворачивала обратно к экрану. Все новости были цикличны, поэтому Агата верила, что вот-вот в новостях снова заговорят о Берлине. Так и случилось через пару минут. На экране появилась фотография мужчины в любимом зеленом пиджаке, держащего в руках табличку с именем и номером. У Берлина в одно мгновение перехватило дыхание, и он тупо пялился в телевизор. - Стал известен новый член «Банды Дали», как в народе прозвали эту террористическую группировку. Им стал самый настоящий криминальный авторитет – Андрес де Фонойоса. Полный список его преступлений вы можете увидеть на экране, мы же перечислим его самые крупные и ужасающие деяния. В их число входят: крупнейшее ограбление на Елисейских полях, торговля людьми, в частности Фонойоса был замечен в продаже болгарских женщин на территории США и Западной Европы. Так же Фонойоса обвиняется в продаже и совращении малолетних девушек. Отметим, что Андресу де Фонойоса удалось сократить свой тюремный срок посредством содействия следствию. Найроби нервно вставляла комментарии после каждой фразы симпатичной ведущей. Она не могла поверить, что ее любимый человек был таким моральным уродом. Найроби и Берлин уже не слышали теорий ведущей по поводу статуса Берлина в команде, потому что мужчина, не потерпев обвинений со стороны Агаты, опрокинул ее на стол, крепко схватив за горло. Найроби, ожидаемо, сопротивлялась. Она нанесла два точных удара по носу Берлина и тот, почувствовав вытекающую кровь, отпустил девушку. - Это все ложь, - сказал Андрес, вытирая рукавом кровь, пока Агата откашливаясь, восстанавливая дыхание, - Я не такой, ты же знаешь. - Напомнить тебе, что ты приказал убить заложницу? – дрожащим голосом произнесла Найроби, - Ну ты и свинья, Фонойоса! Что ты собирался сделать с той беззащитной девушкой? - Ничего я не собирался с ней делать. Черт, мощно ты меня треснула, - ответил Берлин, тщетно пытаясь остановить кровь. Увидев, что Найроби не особо поверила его словам, мужчина добавил, - Это просто разговор. Я не собирался ее насиловать или что-то еще. Твою мать, Агата, мы были женаты! Разве я хоть намек давал на то, что способен на такое? Судя по взгляду девушки, в Найроби сейчас проходила ожесточенная борьба. Она искренне не желала верить словам полиции, но, к своему же разочарованию, не могла на слово поверить Берлину. Агата смотрела в глаза Андреса и видела в мужчине того самого парня, который много лет назад элегантно смог уйти из рук правосудия. Того самого парня, который обожал спать до обеда и есть вафли с кленовым сиропом. Того парня, который организовывал превосходные свидания. Парня, с которым она проводила ночи напролет, которого Агата любила настолько, что, не задумавшись, вышла за него замуж и родила от него сына. Но сейчас этого парня обвиняли в страшных преступлениях. Найроби хотела верить Берлину, но не могла, и Андрес это видел. - Ты веришь полиции, - разочарованно протянул он, - Веришь этим подонкам. Черт возьми, я готов умереть ради тебя, а ты считаешь, что я способен продавать и насиловать девушек! Чего мне ждать от остальных, если даже ты мне не веришь? - Андрес, я хочу верить тебе, но у тебя связанная девушка в кабинете! - Что мне сделать, чтобы ты поняла, что меня нагло оклеветали? – почти кричал Берлин, но ту его взгляд снова зацепился за новостную программу. На лице мужчины расцвела легкая ухмылка, - Смотри. Рядом с моими чудовищными преступлениями стоят года, когда я был за них задержан. Берлин развернул девушку за плечи и подтолкнул ближе к телевизору, продолжая обнимать. Он указал пальцем на экран, как раз в то место, где демонстрировали список его преступлений. - Смотри, я торговал болгарками в две тысячи седьмом. Видимо, во время нашего медового месяца. По совращению несовершеннолетних меня обвинили в две тысячи девятом. Мы все еще были вместе, - в голосе Андреса слышался триумф. Он снова повернул к себе Найроби и посмотрел ей в глаза, - Ну, теперь ты мне веришь? Агата смотрела на Андреса и видела в его глазах ожидание и надежду. У нее будто камень с души свалился. Найроби была настолько рада, что даже не заметила, как на лице расплылась счастливая улыбка, а на глазах выступили слезы. Она обняла мужчину за шею и почувствовала руки Берлина на своей талии. Она верила ему, а большего им не надо было. - Интересно, откуда они взяли мое ДНК, если меня не было в той машине? – произнес Берлин, не выпуская девушку из рук. Когда Андрес все-таки вспомнил, как такое могло случиться, его лицо резко ожесточилось, - Денвер. Берлин походил на самую настоящую машину для убийств. На лице не осталось ни эмоции, черты ожесточились, а сам не шел, а летел по лабиринтам Монетного двора, озабоченный одной единственной целью – найти того, кто провинился и жестоко его наказать. Крики и мольбы Найроби пролетали мимо ушей и только достигнув пункта назначения Берлин снова вернулся в реальность. Сказать, что наличие живой Моники Газтамбиде удивило Берлина – не сказать ничего. Он был зол, что его прямого приказа ослушались, но с другой стороны Андрес почувствовал какую-то легкость. Да, он не святоша, но хотя бы не убийца. Дальше все по классике: громкие слова, наставленные друг на друга дула пистолетов, витающее в воздухе напряжение. Берлин выходил из туалета величественной походкой, словно царь из дворца. Заприметив Найроби, он поравнялся с ней. - Ты знала о Монике, ведь так? – тихо спросил он, на что девушка пожала плечами, - Почему мне не сказала? - Где была гарантия, что ты не закончишь начатое? – в тон Берлину ответила Найроби. Мужчина в ответ на ее слова закатил глаза. - Не делай из меня монстра, дорогая! Я беспокоился за нас, вот и принял решение убить. Если тебе будет легче, я рад, что Моника жива. - Я возвращаюсь к печати, если ты не против, - бросила Найроби перед тем, как развернуться и уйти куда-то далеко по коридору. - Прекрасная женщина, - тихо произнес Берлин и, повернув голову, увидел Рио, - Иди куда шел, пока не пристрелил.