Бывшие

      Кафе «Señorita» располагалось недалеко от колледжа и торгового центра, из-за чего народу здесь всегда было предостаточно. Высокий темноволосый парнишка, исполняющий роль баристы, варил кофе, попутно мило беседуя с симпатичной официанткой, пока Серхио Маркина дожидался своего заказа.       Вернее, даже не Серхио, а Сальвадор Мартин. Фальшивая личность, под которой Серхио жил уже последние несколько месяцев. Фальшивые документы, фальшивое имя, фальшивые знакомства, фальшивая история – слишком много фальши в жизни Серхио. Возможно, Маркина бы уже волком выл, если бы на это оставалась хоть минутка. Серхио уже забыл, что такое здоровый сон и полноценное питание. Он засыпал над блокнотом, перечитывая записи, и, просыпаясь, первым делом сверял план подготовки. Серхио отдавал всего себя этому чертовому ограблению. Любой другой человек уже давно бы решил забросить все это, но не он. Помнится, Андрес всегда говорил, что их семейке не хватает благоразумия. Что ж, пожалуй, он прав.       Официантка ставит перед Серхио кофе вместе с каким-то незамысловатым десертом в виде шоколадного пирожного. Мужчина благодарит ее кивком головы и скупым «Спасибо», на что девушка дарит ему лучезарную улыбку и возвращается к другим клиентам. Серхио отламывает ложкой достаточно большой кусок пирожного и сразу отправляет его в рот, наслаждаясь ярким шоколадным вкусом. Легкая сладость на языке заставляет вернуться в детство и забыть обо всех проблемах, а терпкий вкус хорошего кофе будто бы останавливает время, давая возможность еще немного насладиться этим приятным чувством легкости и свободы.       Может быть, если бы у Серхио была возможность, то он бы приходил в это кафе каждый день. Может быть, если бы ему дали еще пару минут насладиться своим десертом под шум разговоров вокруг, то он бы забил на план и все это гребанное ограбление. Но покой Серхио лишь снится. Покашливание над головой вернули мужчину обратно в суровую реальность, где у него есть брат, у которого есть тысяча и одна проблема.       - Люка, - поприветствовал пришедшего знакомого Профессор, - Присаживайся. Закажешь что-то?       - Нет, - коротко отрезал хорват, занимая место напротив, - Я был удивлен, когда ты связался со мной. Мы не виделись со свадьбы Андреса.       - Знаю, но в этом деле мне помог помочь только ты, - объяснил Серхио, доедая свой десерт и отставляя тарелку в сторону, - Нашел что-нибудь?       - Признаться, по той скудной информации, что ты мне дал, сложно было найти хоть что-то, - заметив в мгновение поникшее выражение лица Серхио, Люка поспешно вытащил из сумки бумажную папку, - Но сложно – не невозможно.       Маркина расцвел на глазах, но на папку не кидался, да и вообще держал себя в руках, хоть его взгляд и был полон нетерпения. Люка раскрыл папку, но скорее для виду, чем из необходимости – говорил он самостоятельно, лишь изредка заглядывая в гору листов.       - Аксель Ариас, ранее Хименес. Родился третьего декабря две тысячи десятого. В свидетельстве о рождении отец не указан, только мать. Некая Агата Хименес. В две тысячи пятнадцатом был отдан в приемную семью. Основная версия: условия, неподходящие для воспитания ребенка, но в деле матери неоднократные приводы в полицию, начиная от мелкой кражи и заканчивая фальсификацией денег. Последнее всплывшее – продажа наркотиков. Думаю, поэтому мамашу и лишили родительских прав.       - А что по приемной семье? – спросил Серхио, когда Люка закончил краткий рассказ. Хорват перелистнул пару страниц, но прежде чем начать, сказал:       - Информация далась мне непросто. Пришлось прижать старого знакомого и кое-кому заплатить.       - Я восполню все расходы, когда закончим дело, - кивнул Маркина, после чего Люка продолжил рапортовать материал.       - Отец – Остин Ариас, владелец отеля на Канарских островах, мать – Мария Гарсия, администратор того самого отеля. В семье есть еще двое детей, но уже родные. Старший ровесник Акселя, а дочери всего несколько месяцев. Достаток выше среднего, есть недвижимость в Испании. Я бы сказал – образцовая семья.       - Неужели нет ничего, за что можно было бы зацепиться? – спросил Серхио во время очередной паузы.       - Есть кое-что, но сомневаюсь, что это поможет, - ответил Люка, - У Остина по молодости были неоднократные приводы в полицию. Хулиганство, вождение в нетрезвом виде, нападение на человека и хранение наркотиков.       - Это уже что-то, - подметил Маркина, - Если обыграть последние два пункта в нашу пользу, то…       - Не обольщайся, - остановил испанца Люка, - В нападении его оправдали, сослав все на самооборону, а хранение наркотиков было более пятнадцати лет назад. Прибавить сюда еще имеющиеся у него деньги и обыграть сможем только его смерть.       - Но должен же быть какой-то выход! – всплеснул руками Профессор, - У каждого есть скелеты в шкафу, нужно только понять, где копать.       - Я нарыл кое-что о Марии Гарсия. Вернее, о ее отце. Игнацио Гарсия владел сетью парикмахерских по всей Европе. Девять лет назад его не стало. Суицид. Бедняга выпил капсулу с ядом.       - Но почему он покончил собой? – спросил Серхио, - Насколько я помню, его бизнес стремительно шел в гору.       - Вот в этом и загвоздка, - подметил мужчина, - В деле слишком много дыр. Не было записки, неизвестно откуда взялся сам яд, алиби семьи притянуто за уши.       - Хочешь сказать, что это было убийство?       - После смерти Гарсии выплыло, что бизнес был не совсем легальным, - продолжил Люка, - По документам он мог продавать картошку, но никак не людей стричь. Однако скандала не было, а дальнейшая судьба горе-парикмахерских неизвестна. Ну, официально все прикрыли, но фактически могли переоформить бизнес на какого-то троюродного несуществующего дядюшку.       - Значит, нелегальный бизнес, - Серхио смотрел куда-то в никуда, словно просчитывая что-то в голове, - Думаю, черная бухгалтерия тоже имеет место. Плюс дело с сеньором Гарсия. Если правильно потянуть за нужные ниточки, то победа у нас в руках. Спасибо, Люка. Я отправлю тебе деньги почтой в течение недели.       - Если я еще чем-то могу тебе помочь, то обращайся, - произнес хорват, передавая папку с бумагами Серхио, - Только ответь мне на один вопрос.       - Что угодно, Люка, - Маркина в очередной раз поправил очки.       - На кой черт тебе этот пацан? Что в нем такого важного?       - Не уверен, что могу тебе это сказать, - после пары секунд молчания ответил Серхио. Люка шумно втянул воздух.       - А я не уверен, что могу рыться в закрытых архивах и выслеживать ребенка, не зная причины, - серьезно ответил он. Немного пораздумав, Серхио все-таки ответил на вопрос.       - Этот мальчик – мой племянник. Сын Андреса. Мы сами узнали об этом не так давно.       - Почему-то я так и думал, - кивнул Люка, - И что вы собираетесь делать? Андрес вроде в розыске, а вы собираетесь идти на нешуточное дело.       - Сам не знаю, но ты же знаешь Андреса, - Серхио обреченно посмотрел на пустую чашку, - Если ему что-то вздумалось, то его не остановишь, можно только страховать. Именно этим я и занимаюсь.       - Понятно, - мужчина поднялся со стула, закидывая сумку на плечо, - Звони, если понадоблюсь. И передавай Андресу привет.       Люка вышел из кафе и затерялся в толпе, пока Серхио устало откидывался на спинку стула. Еще пару встреч в двух других местах и он может ехать домой, возвращаясь в ежедневную рутину многопрофильного преподавателя разноформатных преступников. Если он не застрелится в течение месяца, то ему можно ставить памятник.

***

      - Найроби! – донесся голос откуда-то за дверью, - Найроби, любимая моя, открой дверку!       - Что. Ты. Творишь, – строго сказала Агата, осматривая валяющееся у двери в ее комнату тело, напоминающее Берлина. Присев перед полусидящим полулежащим на полу мужчиной на корточки, Найроби тихо спросила, - И что мне с тобой делать?       - Любить, обнять и никогда не отпускать, - не совсем внятно пробубнил Андрес, хватая девушку за руку, - Найроби, принцесса, помоги дойти до кровати. Тут так неудобно.       - Твою мать, три часа ночи, что у вас тут? – прошипел вышедший в коридор Денвер.       - Помоги затащить это тело в комнату, - попросила девушка, и Денвер подошел ближе.       - Встаем, алкоголик всея Испании, - парень потрепал Берлина за плечо. Одним движением подняв мужчину на ноги, Денвер перекинул его руку себе через плечо, и Берлин навалился на него всем весом, - Тяжелый, сука, а с виду и не скажешь. Куда его тащить?       - Неси в мою комнату, - после этой фразы Денвер комично выпучил глаза.       - Даже так? Дорогая, я все понимаю, сидя тут потрахаться не с кем, но не Берлин же!       - Да его комната закрыта, - не обращая внимания на бурчание Андреса, объяснила Найроби, - Оставим его в гостиной – припрется обратно. Тащи его ко мне. Кровать большая – уместимся.       Денвер больше ничего не говорил, только донес не слишком сопротивляющегося Берлина до кровати и, оставив его там, попрощался с Найроби и ушел в свою комнату. Агата присела рядом с мужчиной и принялась развязывать ему шнурки.       - Давно ты не снимала мне обувь, любимая, - произнес Андрес, за что получил легкий шлепок по голени.       - Заткнись, будь добр, - в голове Найроби всплывали картинки десятилетней давности, когда она также разбиралась с пьяным мужем. Сняв с Берлина ботинки, девушка пододвинулась ближе к мужчине, - Попробуй присесть, я сниму с тебя пиджак.       Андрес послушно поднялся, облокотившись на спинку кровати. Найроби осторожно снимала с него пиджак, словно с маленького ребенка. Андресу подобная близость показалась заманчивой, и он поддался вперед, целуя Найроби. Девушка сразу поспешила отстраниться.       - Будешь лезть ко мне с поцелуями – уйдешь на пол, - предупредила она, убирая его пиджак в сторону, - И сколько же ты выпил?       - Бутылку вина, пару стопок водки и кофе с коньяком. Два стакана. Второй был без кофе, - Берлин взял женские ладони в свои, поглаживая их большими пальцами.       - Удивительно, что ты еще наверх заползти сумел, - сказала Найроби, - По какому поводу проснулся твой внезапный алкоголизм?       - Завтра выходной, сегодня Серхио почти разобрался с Акселем, в нашем баре был весь перечисленный алкоголь, - заплетающимся языком Берлин все же договорил столь длинную и тяжелую для него фразу.       - И… Что с Акселем? – взволнованно спросила Агата и увидела на лице Берлина счастливую улыбку.       - Его вернут, любимая, - коротко ответил Андрес, падая на кровать и прикрывая глаза. От этой простой фразы в груди Агаты разлилось приятное тепло, - Ляг со мной, пожалуйста.       Найроби, конечно, могла послать мужчину куда подальше, но не стала. Вместо этого она просто легла рядом с ним и даже не возмущалась, когда Андрес обнял ее, прижимая к себе.       - Я не могу без тебя, - невнятно прошептал Андрес, - Я люблю тебя. По-настоящему люблю. Сильно-сильно. И сына нашего люблю.       - Засыпай уже, любвеобильный, - рисуя на его руке узоры, произнесла Агата, глупо улыбаясь. Почувствовав, что Берлин уснул, она тихо прошептала, - Я тоже тебя люблю, бедолага.